Войти
| Битва при Сантьяго-де-Куба | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Часть испано-американской войны | |||||||
 . Combate en Santiago де Куба, Ильдефонсо Санс Доменек | |||||||
| |||||||
| Воюющие стороны | |||||||
 США |  Испания | ||||||
| Командиры и лидеры | |||||||
| Уильям Сэмпсон. Уинфилд Шлей | Паскуаль Сервера  | ||||||
| Сила | |||||||
| 4 линкора. 2 броненосных крейсера. 2 броненосных яхты | 4 броненосных крейсера. 2 эсминца | ||||||
| Потери и потери | |||||||
| 1 убитый. 1 раненый | 343 убитых. 151 ранен. 1889 пленных. 4 потопленных броненосных крейсера. 2 потопленных эсминца | ||||||
Битва при Сантьяго-де-Куба была решающим морским сражением, которое произошло 3 июля 1898 года. между американским флотом во главе с Уильямом Т. Сэмпсоном и Уинфилдом Скоттом Шли против испанца sh флот во главе с Паскуалем Сервера и Топете, произошедший во время испано-американской войны. Значительно более мощная эскадра ВМС США, состоящая из четырех линкоров и двух броненосных крейсеров, нанесла решительный удар по вооруженной эскадре Королевского флота Испании в составе четырех броненосных крейсеров и двух эсминцев, потопив все испанские корабли, не потеряв ни одного собственного корабля. Сокрушительная потеря закрепила победу Америки на кубинском театре войны, наряду с обеспечением независимости Кубы от испанского владычества.
Напряжение между Испанией и Соединенными Штатами обострилось из-за поведения испанцев во время их усилий. подавить кубинскую войну за независимость, когда многие американцы были взволнованы в основном фальсифицированными сообщениями о зверствах испанцев против кубинского населения. В январе 1898 года, опасаясь судьбы американских интересов на Кубе из-за войны, для их защиты был отправлен крейсер USS Maine. Менее чем через месяц крейсер взорвался, стоя на якоре в гавани Гаваны, в результате чего был убит 261 моряк на борту и воспламенилось общественное мнение американцев, причем американские СМИ представили виновной Испанию. фактического источника взрыва. Два месяца спустя была объявлена война..
Американцы поняли, что разгром значительной испанской эскадры, дислоцированной тогда на Кубе, был жизненно важен для обеспечения победы в войне. Для обеспечения успеха была отправлена эскадра, состоящая из шести военных кораблей под командованием Сэмпсона и Шли, каждый адмирал имел свой подход к морской войне. 3 июля испанская эскадра вышла из гавани, чтобы вступить в бой с американцами. Испанцы, будучи совершенно неподготовленными и не вооруженными, предприняли отчаянную попытку выйти в открытое море, преследуя по горячим следам американские линкоры и крейсеры. Преобладали превосходные морские артиллерийские и морские навыки, и весь испанский флот был потоплен с минимальными потерями для американцев, которые пострадали только от двух человек убитыми или ранеными.
Американцы вытащили из воды в общей сложности тысячу восемьсот восемьдесят девять испанских моряков, в том числе и Серверу. Американцы относились к пленным испанцам с уважением и заботой, и Сервера снискал уважение американских офицеров своим достойным поведением во время и после битвы. Хотя битва обеспечила успех американской кампании на Кубе, вскоре между Сэмпсоном и Шли возникла напряженность, когда различные стороны военно-морского флота США и американская общественность спорили о том, какой адмирал внес наибольший вклад в победу. достигнув стола Теодора Рузвельта. Битва остается одним из самых значительных морских сражений в американской морской истории.
Эта битва стала кульминацией кубинских войн за независимость, которые кубинские революционеры вели против испанской имперской власти в течение нескольких десятилетий. У Соединенных Штатов были политические, экономические, культурные и идеологические интересы на Кубе. В этом более широком контексте многие американские политические лидеры, движимые интервенционистским общественным мнением, были возмущены публикацией частного письма испанского министра Энрике Дупуи де Лом с критикой президента Уильям МакКинли и уничтожение американского боевого корабля USS Maine, в котором военно-морской следственный суд и американская желтая журналистика обвинили Испанию <. 291>
Кубинские революционеры организовали восстания против испанской колониальной власти в Десятилетней войне (1868–1878), Малой войне (1879–1880) и Кубинская война за независимость (1895–1898). Во время последнего испанский генерал Валериано Вейлер ввел политику интернирования кубинцев в лагеря, которые он назвал рекцентрадос, которые функционировали как лагеря для интернированных. Этимология префикса re- состоит в том, что раньше кубинцы жили в деревнях, но теперь их собирались перераспределить в новые деревни под лицемерным предлогом, что это было сделано для их собственной защиты. Испанские войска собрали кубинцев, живущих в сельской местности, и разместили их в лагерях, где за ними можно было наблюдать. Как следствие, многие кубинцы умерли от болезней и недоедания. Эта политика сделала испанцев варварами как для кубинских туземцев, так и для Соединенных Штатов, как и любой другой элемент плохого управления со стороны испанцев.
С возмущением по поводу кажущейся жестокой политики Вейлера и сочувствия к борьбе кубинцев, американское общественное мнение настаивало на войне с Испанией после публикации письма де Лэме в феврале. Энрике Дюпуи де Лэме был назначен испанским министром в Соединенных Штатах в 1892 году. В этом качестве его долгом было воздерживаться от того, чтобы его личные убеждения вмешивались в его общественный долг по поддержке мирных дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Испанией. Однако было разоблачено письмо, в котором выражалось его несогласие с внешнеполитическими решениями МакКинли, и New York Journal перевел и напечатал это письмо. Многие американцы сочли это оскорблением нации и президента.
Хотя Испания принесла извинения, 13 февраля 1898 года штат Мэн взорвался и затонул в Гаване Харбор, Куба, два дня спустя, убито 266 американских моряков. После поспешного рассмотрения дела военно-морским судом американская пресса обвинила Испанию в установке мины, которая затопила линкор. Война с Испанией получила название «Корреспондентская война». Журналисты не только писали о конфликте, но и принимали участие в драке. В 1898 году престиж прессы резко возрос. Американское общество менялось по мере роста грамотности. Произошла новая революция читателей. Поскольку зоны боевых действий стали более открытыми для прессы, журналисты стали писать свидетельства очевидцев происходящего. В эпоху до появления радио и телевидения газеты были основным источником информации, мнений и развлечений для американской общественности. «Вы предоставите картины, а я предоставлю войну», - заявил газетный магнат Уильям Рэндольф Херст. В Нью-Йорке, где население составляло около 2 800 000 человек, общий тираж ежедневных газет составлял около 2 000 000.
В ответ на возмущение общественности Мак-Кинли принял меры против Испании. 25 апреля США объявили войну. Америка утверждала, что у нее нет корыстных интересов на Кубе, но некоторые политические и военные лидеры и империалисты действительно считали, что война предоставит Соединенным Штатам возможность расширить территорию за рубежом и продемонстрировать свою растущую военно-морскую мощь против слабого врага. Более того, Соединенные Штаты стремились расширить экономические связи с Кубой из-за ее ресурсов в сахаре и табаке, и все это повлияло на решение Америки вмешаться. Было очевидно, что завоевание территорий по всему миру увеличит силу и влияние Соединенных Штатов и откроет рынки для продукции американской промышленности.
Премьер-министр Испании Пракседес Матео Сагаста не стремился война с США. Он не ожидал победы, но знал, что испанские граждане, скорее всего, восстанут, если он уступит американским требованиям на Кубе. Между тем, испанские военно-морские лидеры пытались использовать стратегию, при которой они не выиграли бы войну сразу, а скорее оказали бы максимальное сопротивление ВМС США. 1 мая 1898 года американские и испанские военно-морские силы встретились на Филиппинах в битве при Манильском заливе, которая привела к решающей победе Соединенных Штатов. Испанское правительство послало свой флот под командованием адмирала Паскуаля Сервера-и-Топете для защиты Кубы и поддержания открытой линии связи с испанским гарнизоном; Сервера выступил против этой стратегии. Он считал, что его эскадрилье не хватало сил, необходимых для сражения с американской эскадрой, вместо этого он предпочитал сражаться с американцами у Канарских островов или атаковать американское побережье, но его командование в Мадриде отклонило его. Собственные опасения Серверы показывают серьезность возникшей ситуации:
Не имея четкой стратегии, испанские политики у себя дома, возможно, надеялись положить конец война быстро в "славном поражении" против более могущественных США Флот. Сервера знал лучше, но, как хороший офицер, строго выполнял приказы. Намек на его настоящие взгляды есть в его приказах об атаке флоту. Он предлагает прибить свои флаги к мачтам; то есть даже не думать об их понижении в капитуляции. Поскольку флот подвергался резне, имея превосходящую огневую мощь, некоторые капитаны фактически сели на мель свои корабли и сдались, чтобы спасти то, что осталось от их людей.
Перед тем, как принять командование испанской карибской эскадрой, Сервера выполнял различные военные и политические роли, уйдя в отставку после спора с противостоящими политиками. Однако, когда началась война с Соединенными Штатами, Сервера был отозван в ВМС Испании и получил командование Карибской эскадрой. Эта эскадра должна была быть отправлена из Испании в конечный пункт назначения - Карибское море, первоначально из Пуэрто-Рико, но затем перешла на Кубу, чтобы усилить испанский гарнизон, защитить остров от американского вторжения и прорвать американскую военно-морскую блокаду. Перед началом войны Сервера тщетно пытался сообщить испанским властям о своей слабости по отношению к американскому флоту. Капитан Фернандо Вильяамил, второй офицер военно-морского министерства и пионер войны с эсминцами , не согласился с пассивностью Сервера, выступая за то, чтобы Испания компенсировала американское военно-морское превосходство, рассредоточив флот и проявление инициативы через быстрые и рассредоточенные действия. Отсутствие консенсуса между Серверой, Вильяамилем и испанским правительством с самого начала привело к изменению военно-морской стратегии Испании.
Фернандо Вильяамил, 1897 г. 29 апреля Сервера отплыл из Кабо-Верде. Паника охватила население США, которое не знало, что его корабли могут сделать: атаковать в значительной степени незащищенное восточное побережье, в то время как флот плыл, пытаясь сразиться с ним, охотиться на американские корабли или, возможно, плыть вверх Потомак и поджег Вашингтон, округ Колумбия. В конечном счете, Сервера не сделал ничего из этого, сумев уклониться от американского флота в течение нескольких недель, сбивая с толку своих американских коллег и повторно используя уголь, прежде чем наконец найти убежище в гавань Сантьяго-де-Куба. 29 мая 1898 года американская эскадра заметила новейший корабль Серверы, крейсер Кристобаль Колон, и немедленно установила блокаду вокруг входа в гавань. Вскоре испанцы обнаружили, что они «плотно блокированы американским полукругом кораблей в шести милях от Морро днем, а с наступлением темноты осторожно приближаются». Более того, к началу июля испанцы были почти окружены в Сантьяго с востока наступающей американской армией численностью около 16 000 солдат, 3 000 кубинских повстанцев на западе и американским флотом на юге.
Испанцы эскадра состояла из крейсеров Almirante Oquendo, Vizcaya, Infanta Maria Teresa и Cristóbal Colón в дополнение к разрушителям Вильяамиля Plutón и Ярость. Крейсера водоизмещением примерно по 7000 тонн каждый, но они не были сильно бронированы, и их вооружение не соответствовало американцам. За исключением Cristóbal Colón, который был более легко вооружен, основное вооружение этих крейсеров состояло из двух 11-дюймовых (279-мм) орудий каждое и дополнительного вооружения из десяти 5,5-дюймовых (140-мм) орудий. Флот Серверы оказался в еще более невыгодном положении по сравнению с американцами из-за состояния его кораблей. Механизмы затвора многих испанских ружей были опасно неисправны, что приводило к заклиниванию и другим неполадкам. Многие корабельные котлы нуждались в ремонте; несколько судов, включая Viscaya, отчаянно нуждались в очистке дна, поскольку они страдали от дополнительного лобового сопротивления из-за засорения ; на самом хорошо защищенном корабле во флоте Серверы, броненосном крейсере второго поколения «Кристобаль Колон», даже не была установлена главная батарея, и вместо нее были установлены деревянные манекены. Наконец, экипажи Серверы были плохо обучены. Им не хватало опыта и практики в стрельбе по стрельбе, и в их обучении упор делался на скорострельную стрельбу через регулярные промежутки времени в отличие от американцев, которые предпочитали более преднамеренный прицельный огонь. По сравнению с американским флотом, который состоял в основном из современных линкоров, силы Серверы были легко вооружены в результате недавних сокращений бюджета, но также и военно-морской политики, которая в течение многих лет благоприятствовала постройке легких и быстрых кораблей для патрулирования их обширных океанических территорий. империя.
Кристобаль Колон С флотом Серверы, разлитым по бутылкам в Сантьяго, капитан-генерал Рамон Бланко-и-Эренас, главный военный командующий Кубы, приказал ему совершить вылазку из гавани вдоль побережья на запад в Сьенфуэгос. В глазах Серверы побег из бухты казался почти невозможным. Он решительно подумывал о том, чтобы бежать под защитой ночи, но вместо этого решил плыть днем, чтобы обеспечить безопасное плавание своих кораблей через узкий канал Сантьяго. В воскресенье, 3 июля 1898 года, Сервера на борту своего флагмана Инфанта Мария Тереза вывел испанский флот из безопасной гавани Сантьяго с интервалом в семь минут.
Основные элементы американских войск в кубинских водах первоначально были разделены между двумя командами: Контр-адмирал Уильям Т. Сэмпсон из Североатлантическая эскадрилья и командир Уинфилд Скотт Шли, командующие «Летучей эскадрильей». Хотя две объединенные эскадрильи превосходили численностью испанский флот, победа была достигнута не только за счет численного превосходства американцев. Скорее, победа стала результатом принятия стратегических и тактических решений в дополнение к общему превосходству американских сил. Как утверждает историк Джеймс К. Рентфроу, американская победа при Сантьяго во многих отношениях была кульминацией «продолжающегося процесса создания [Североатлантического флота] боевой единицы».
Американский флот был состоит из множества различных типов судов. Во главе флота стояли броненосный крейсер Sampson USS New York и броненосный крейсер Шли USS Brooklyn. Нью-Йорк и Бруклин, хотя и были только броненосными крейсерами, были хорошо вооружены для своего класса. Флагманские корабли Шли были мощными крейсерами, но основная огневая мощь американского флота заключалась в его боевых кораблях USS Indiana, USS Massachusetts, USS Iowa и USS Texas. Американские линкоры были современными линкорами береговой обороны с паровым двигателем и стальным корпусом, построенными за десять лет. Самым старым и наименее мощным из них был Техас, близкий родственник знаменитого штата Мэн корабль, который взорвался в гавани Гаваны в феврале. Эти корабли были вооружены 13-дюймовыми (330 мм) орудиями и могли развивать скорость до 17 узлов (31 км / ч). У Сантьяго «Летающая эскадрилья» Шли была объединена в более крупный флот под общим командованием Сэмпсона.
Чтобы поддержать эти силы, министр флота Джон Д. Лонг приказал линкору USS Oregon отплыть с острова Мэр., Калифорния, чтобы присоединиться к флоту в Карибском море. «Одинокий линкор Западного побережья» прошел от Сан-Франциско вокруг мыса Горн до Ки-Уэст, чтобы присоединиться к остальной части флота Сэмпсона в начале мая, протяженностью 14 500 морских миль. -мильный (26 854 км) путь завершен за 66 дней. Вооружение корабля включало четыре 13-дюймовых орудия, восемь 8-дюймовых (203 мм) / 30 калибра орудий и стальную броню толщиной 18 дюймов (457 мм). Обладая двигателями мощностью 11000- лошадиных сил (8203 кВт), он двигался по воде со скоростью более 17 узлов. Благодаря своей скорости и огневой мощи Орегон получил прозвище «морской бульдог». Эти «явно превосходящие корабли», - заметил У. Дж. Мерфи, моряк на борту Айовы. Мощные линкоры Соединенных Штатов, по крайней мере, по мнению Мерфи, позволили флоту США одержать победу в бою.
USS Brooklyn Линкоры и крейсеры, однако, были не единственной силой, которую американцы использовали в этом конфликте. Другие суда включали торпедные катера, такие как USS Porter, легкие крейсеры, такие как USS New Orleans, и даже угольщик <259.>USS Merrimac, затонувший 3 июня. Сэмпсон специально подошел к лейтенанту Ричмонду П. Хобсону, командующему офицером, поручив ему «потопить корабль». угольщик в проливе ", чтобы заблокировать испанский флот и очистить узкий проход от любых мин.
Сампсон построил блокаду в виде полукруга на открытие гавани. Вспомогательный корабль плыл по краям, ожидая, чтобы его использовали в случае необходимости взлома, а торпедный катер был расположен дальше от линии фронта. Этот недавно разработанный торпедный катер был обвинен в охране флагмана Сэмпсона, когда он прорвал блокаду, чтобы проводить «частые проверки, атаки и преследования», по словам корреспондента на борту «Нью-Йорка».
За исключением затопления корабля. Мерримак, эта обязанность оказалась утомительной. «Блокада у кубинского побережья была долгой, скучной и беспрерывной», - пишет историк Джим Лик. Днем за блокадой стояли постоянные дозорные. Ночью линкор осветил прожектором вход в гавань на случай, если испанский флот попытается скрыться под покровом темноты. Эта работа повторялась ежедневно в течение почти двухмесяцев. Как сказал моряк на борту USS Gloucester, «то, что поначалу было удовольствием, стало обязанностью».
Пока Сервера оставался в гавани Сантьяго, его флот был в относительной безопасности. Орудий города вполне достаточно, чтобы восполнить недостатки его флота, а район был хорошо защищен морскими минами, торпедами и другими препятствиями. Тем не менее, Сервера была ужасно проиграна. Хотя его корабли были современными, их было слишком мало, а их технические проблемы усугубляли его беспокойство. Отсутствие переоборудования в Сантьяго для оказания помощи в ремонте судов в эскадре Серверы сделало ситуацию еще более безнадежной.
Более месяца два флота сражались друг с другом, только после нескольких безрезультатных стычек. в результате. Со своей стороны, Сервера довольствовался ожиданием, надеясь, что он может бежать к позиции, более благоприятной для боя с противником. Однако сухопутные войска США начали наступление на Сантьяго-де-Куба, к концу июня 1898 года Сервер обнаружил, что не может безопасно оставаться в гавани, и генерал-губернатор Бланко-и-Эренас хотел вылазка, заявив: «Для чести нашего оружия лучше, чтобы эскадрилья погибла в бою...».
Прорыв был запланирован на 9:00 воскресенья 3 июля. Самый опасный момент: американцы будут на религиозных службах, и ожидание ночи сделает побег еще более опасным. К полудню субботы, 2 июля, флот набрал обороты и занял позицию для прорыва.
Примерно в 08:45, как только его корабли сошли с якоря, адмирал Сэмпсон и двое корабли его командования, его флагман, броненосный крейсер «Нью-Йорк» и торпедный катер USS Ericsson покинул свои позиции для поездки на Сибони и встречи с генерал-майором Уильямом Шафтером из США Армия. Это открылось окно в западной части линии американской блокады, оставив окно для Серверы. «Нью-Йорк» Сэмпсона был одним из двух кораблей в эскадре, достаточно быстрых, чтобы догнать Серверу, если ему удастся прорвать блокаду. Кроме того, линкор «Массачусетс» и крейсера USS Newark и New Orleans этим утром ушли на уголь в Гуантанамо-Бэй. С уходом адмирала Сэмпсона, подавшего сигнал «Не обращать внимания на движение флагмана», немедленное командование перешло к коммодору Шли на броненосном крейсере «Бруклин», который теперь стал де-факто флагманом блокады США.
Таким образом, американские блокадные формирования в то утро состояли из Бруклина Шли, за следовали линкоры Техас, Орегон, Айова и Индиана и вооруженные яхты USS Vixen и Gloucester.
В 09:35 штурман Бруклина заметил облако дыма, идущее из устья порта, и доложил Шли:
Вражеские корабли выходят!
Инфанта Мария Тереза в Сан-Висенте 
Кристобаль Колон (слева) и Бискайя 
Альмиранте Окендо в Сан-Висенте во второй половине апреля 1898 года. 
Фурор преследуемый Айовой, Индианой и Нью-Йорком Ha llegado el momento solemne de lanzarse a la pelea. Así nos lo exige el sagrado nombre de España y el honor de su bandera gloriosa. Он querido que asistáis conmigo a esta cita con el mentigo, luciendo el uniforme de gala. Sé que os extraña esta orden, porque es impropia en Combate, pero es la ropa que vestimos los marinos de España en las grandes solemnidades, y no creo que haya momento mas solemne en la vida de un soldado que aquel en que se muere por la Патрия. El Enmeigo codicia nuestros viejos y gloriosos cascos. Para ello ha enviado contra nosotros todo el poderío de su joven escuadra. Pero sólo las astillas de nuestras naves podrá tomar, y sólo podrá arrebatarnos nuestras armas cuando, cadáveres ya, flotemos sobre estas aguas, que han sido y son de España.. ¡Hijos míos! El Nemeigo nos aventaja en fuerzas, pero no nos iguala en valor.. ¡Clavad las banderas y ni un solo navío prisionero!. Dotación de mi escuadra: ¡Viva siempre España!. ¡Zafarrancho de Combate, y ni un solo navío prisionero!. que el Señor acoja nuestras almas! | Настал торжественный момент битвы. Этого требует от нас священное имя Испании и честь ее славного флага. Я хотел, чтобы ты пришел вместе со мной на эту встречу с врагом в парадной форме. Он неуместен в бою, потому что он неуместен в бою, но это одежда, которую он неуместен в бою, но это одежда, которую он неуместен в бою, но это одежда, которую он не верю в жизни моряки Испании на больших торжествах, и я не верю, что в жизни солдата есть более торжественное время, чем это в котором он умирает за Родину. Враг жаждет наших старых славных громад. Для этого он направил против нас всю мощь своей молодой эскадрильи. Но только осколки наших кораблей он сможет взять и получить наше оружие только тогда, когда мы, трупы, будем плыть по этим водам, которые были и остаются испанскими.. Мои сыновья! Враг превосходит нас по силе, но он не равняется нам по доблести.. Прибейте флаги и ни одного пленного!. Девиз моей эскадрильи: Да здравствует Испания!. Боевые позиции, и пусть Господи, приветствуй наши души! |
| - Речь Паскуаля Сервера-и-Топете перед битвой |
Испанская колонна обошла Кей Смит около 9:31 утра 3 июля и покинуть канал примерно через пять минут. Лидером была флагманская машина Серверы Инфанта Мария Тереза, за ней следовали Бискайя, Кристобаль Колон, Альмиранте Окендо, двигавшиеся со скоростью около 8–10 узлов (15–19 км / ч) и 800 ярдов (730 м) друг от друга, за ней следовал торпедный катер. эсминцы Plutón и Fur соответственно. Затем они сформировали три эшелона : эсминцы двинулись на восток, за ними следовали Кристобаль Колон и Альмиранте Окендо, а инфанта Мария Тереза и Бискайя двинулись в Бруклин.
Битва началась почти сразу. У входа в гавань американские окружные суда, Техас, Айова, Орегон и Индиана или испанский флот «огненным градом». В 9:30 первый выстрел был произведен из Айовы, и сигнал № 250 был поднят, когда корабли были замечены в проливе. Испанцы ответили, поддержанные батареями на Морро и Верхнем Сокапе. Покинув канал, испанские корабли колонной повернули на запад к американскому флоту.
Хотя испанцы проявили инициативу, начав сражение, их побег замедлили два фактора. Во-первых, Бискайя постоянно испытывает проблемы с поддержанием надлежащей скорости; второй - плохое качество большей части угля в испанских владениях. Ожидаемое пополнение запасов высококачественного антрацита было захвачено на борту угольной шахты Restormel американским вспомогательным крейсером USS Saint Paul 25 мая.
Бруклин сначала направляющий почти прямо к инфанте Марии Терезе, но к 10:05 стало очевидно, что они идут начный курс, и коммодор Шлей приказал резко повернуть вправо, так называемую «ретроградную петлю», когда все остальные американской кораблей уже повернули в порт. Это угрожало Техасу столкновением, и капитан Техасский Филип приказал запустить все двигатели », в результате чего Техас почти полностью остановился, пока Бруклин не пересек его нос. Инфанта Мария Тереза и Бискайя затем изменили курс на запад, Кристобаль Колон и Альмиранте Окендо остались позади, и две эскадрильи пошли параллельно друг. Затем Техас повернулся за Бруклином, но Орегон затем подбежал к Техасу и прошел внутрь, маскируя огонь Техаса. Быстрейший корабль в американском флоте, быстро промчался мимо Индианы, у нее была возможность установить скорость только на 9 узлов (17 км / ч) во время боя. Айова стартовала с невыгодной позиции, и инфанта Мария Тереза обошла ее, но попала в нее двумя 12-дюймовыми (300 мм) снарядами с 2600 ярдов (2400 м) и бросилась в погоню. Когда Айову, в свою очередь, миновал Кристобаль Колон, испанский корабль поразил ее двумя выстрелами из вторичной батареи. Один из них ударился около ватерлинии и заставил Айову замедлить ход, поэтому она вступила в бой с Альмиранте Окендо, замыкая четыре крейсера Серверы. Когда испанский флот миновал американскую блокаду, битва превратилась в погоню.
Вместо того, чтобы подвергать весь свой флот на американской боевой линии, Сервера дал сигнал своему кораблю продолжать движение на юго-западе, в то время как он пытался прикрыть их побег, напрямую вступив в бой с Бруклином, его ближайшим противником. Хотя Бруклин был ранен более 20 раз во время битвы, она понесла только две потери, в то время как ее ответный огонь привел к гибели большей части команды мостика Сервер и серьезным повреждениям корабля в целом. Под этим жестоким наказанием инфанта Мария Тереза стала неистово гореть. Согласно боевому отчету адмирала Сэмпсона, «позже стало известно, что главный огонь« Инфанты Марии Терезы »был перерезан одним из [] первых выстрелов. Сервера приказал ей сесть на мель в 10:35 на мелководье вдоль кубинского побережья, к тому времени она была полностью разбита и загорелась. Адмирал Сервера выжил и был спасен, подобран около Пунта Кабрера команда Глостера.
Остальной испанский флот продолжил гонку в открытом море. Альмиранте Окендо был подбит всего пятьдесят семь раз и был выведен из боя из-за преждевременного детонации снаряда, застрявшего в неисправном затворном механизме 11-дюймовой башни, в результате чего весь расчет орудия. взрыв убил ее, и ее смертельно раненый капитан Лазага приказал затопить. В 10:35 Альмиранте Окендо сел на мель, не более чем в миле от Инфанты Марии Терезы. Тем временем Плутон. и Фурор бросился в сторону, противоположную остальную часть испанской эскадры. Глостер нанес значительный урон прямой наводкой на близком расстоянии от эсминцев. Это в конечном итоге привело к их уничтожению с линкоров Айова, Индиана и, наконец, Нью-Йорк. Получив известие о битве, Сэмпсоннул свой флагманский корабль «Нью-Йорк» и помчался присоединиться к битве. Furor был затоплен в 10:50 перед выходом на пляж. Плутон удалось приземлиться в 10:45 возле залива Кабанас. В общей сложности Фурор и Плутон потеряли две трети своих людей.
Вискайя была заперта в перестрелке с Бруклином почти на час. Несмотря на то, что он двигался на расстоянии около 1200 ярдов (1100 м) и даже при хорошей стрельбе, которая выбила вторичное орудие на борту Бруклина, почти ни один из почти 300 выстрелов испанцев не причинил значительного ущерба, в то время как Бруклин нанес удар. Бискайя с разрушительным огнем. Последующие утверждения адмирала показали, что почти 85% испанских боеприпасов в совершенно бесполезными, либо бракованными, либо просто заполненными опилками в качестве меры экономии при учебной стрельбе. У американских боеприпасов таких проблем по летальности не было. Бискайя продолжала бой, пока не была поражена, и к концу боя она была поражена целых 200 раз огнем из Бруклина и Техаса. Бруклин приблизился к цели в пределах 950 ярдов (870 м), когда она, наконец, выпустила 8-дюймовый (203-мм) снаряд, который, по словам свидетелей, мог привести в действие торпеду, готовившуюся к запуску. Произошел мощный взрыв, Бискайя была смертельно ранена, и пожары вышли из-под контроля, сжигая ее запасы боеприпасов, которые были на палубе. Она спустила свой флаг и повернулась к пляжу Асеррадерос, чтобы приземлиться в 11:15.
Шли подала знак Индиане, чтобы она возвращалась к входу в гавань, а Айова получила сигнал возобновить блокировку станции. Айова, Эрикссон и Хист помогали экипажу горящей Бискайи. Тем временем Гарвард и Глостер спасли инфанту Марию Терезу и Альмиранте Окендо. С пламенем и готовыми к взрывам боеприпасами на палубе офицеры и матросы все же попали под угрозу, чтобы спасти испанские экипажи. Это оказались одни из самых смелых действий, совершенных в тот день.
Пока Бискайя был под обстрелом, Кристобаль Колон вырвался вперед. В течение чуть более часа пять из шести кораблей испанской карибской эскадры были уничтожены или сели на мель. Лишь одно судно, новый скоростной броненосный крейсер «Кристобаль Колон», все еще выжило, стремительно двигаясь на запад и на свободу. Хотя Cristóbal Colón был современным во всех отношениях и, возможно, самым быстрым кораблем во флоте, имел одну серьезную проблему: он был недавно приобретен в Италии, а его основное 10-дюймовое (254-мм) вооружение еще не было установлено из-за проблем с контрактом. с Армстронгом Уитвортом. Поэтому он шел с пустыми главными башнями, хотя и сохранил свои десять 6-дюймовых (152 мм) аккумуляторных батарей. В этот день скорость была ее главной защитой.
К тому времени, когда Бискайя была выброшена на берег, Кристобаль Колон находился почти в шести милях от Бруклина и Орегона. На своей максимальной скорости почти 15 узлов (28 км / ч) Кристобаль Колон медленно дистанцировалась от преследующего американского флота. Ее ближайший противник, военный корабль США «Бруклин», начал сражение с двумя сцепленными двигателями из четырех из-за ее длительного пребывания на линии блокады и смог развить скорость со скоростью лишь 16 узлов (30 км / ч) при создании пара. Поскольку Бруклин безуспешно стрелял 8-дюймовыми снарядами по быстро исчезающему Кристобалю Колону, в американском флоте был только один корабль, имеющий шанс продолжить преследование, Орегон, сжигающий Кардифф уголь и Нью-Йорк, скорость 20 узлов (37 км / ч).
Обломки Бискайи после битвы при Сантьяго-де-Куба. 
Обломки Бискайи 65 минут Орегон преследовал Кристобаля Колона. который обнимал побережье и не мог повернуть к открытому морю, потому что Орегон стоял примерно в 1,5 мили (1,3 мили; 2,4 км) от курса Кристобаля Колона и был бы в состоянии фатально сократить разрыв, если бы Кристобаль Колон повернул к более южному направлению. курс.
Наконец, три фактора совпали, чтобы положить конец погоне: во-первых, Кристобаль Колон исчерпал свои запасы высококачественного кардиффского угля и был вынужден начать использовать низкокачественный уголь, полученный из испанских запасов на Кубе. Во-вторых, полуостров, выступающий над береговой линией, вскоре заставил бы ее повернуть на юг, через дорогу Орегона. И в-третьих, на флагманском корабле «Бруклин» коммодор Шли дал сигнал капитану штата Орегон Чарльзу Эдгару Кларку открыть огонь. Несмотря на огромную дальность, разделяющую Орегон и Кристобаля Колона, передняя башня Орегона выпустила пару 13-дюймовых снарядов, которые окружили след Кристобаля Колона сразу за кормой корабля.
Взрывается Бискайя Пока Бискайя взорвался в 13:20, капитан Хосе де Паредес, отказавшись видеть свою команду без нужды убитой, резко повернул неповрежденный Кристобаль Колон к устью реки Туркино и приказал открыть задвижки люка, и когда она приземлилась, засветились цвета. Капитан Кук из Бруклина поднялся на борт, чтобы принять капитуляцию. Орегон отвечал за крушение Кристобаля Колона и приказал спасти ее, если это возможно. Все заключенные должны были быть переведены в USS Resolute. Несмотря на все усилия, Кристобаль Колон был взят морем и затонул на мелководье. Пока корабли американского флота прорывались сквозь бойню, спасая как можно больше испанских выживших, один офицер был выловлен моряками из Айовы. Этим человеком оказался капитан Дон Антонио Эулейт из Бискайи. Он поблагодарил своих спасателей и вручил свой меч капитану Робли Эвансу, который вернул его обратно как акт рыцарства.
. К концу боя испанский флот был полностью уничтожен. Испанцы потеряли более 300 убитыми и 150 ранеными из 2227 человек, или примерно 22% флота. 1800 офицеров и солдат были взяты в пленцы и 150 вернулись в Сантьяго-де-Куба. Американский флот потерял только одного убитым и одним раненым, первым из которых был Йеоман Джордж Генри Эллис из Бруклин. Испанские корабли были опустошены подавляющим шквалом мощи американцев. Тем не менее, по словам историка Дэвида Траска, несмотря на подавляющую победу, только 1-3% всех выстрелов, выпущенных американцами, попали в цель.
Победа американцев вызвала споры. в ряду морского офицерского корпуса в вопросе о том, какой командир заслужил заслугу. Должен ли это быть Сэмпсон, который оперативно командовал флотом, но отсутствовал, когда силы были введены в бой с американцами, или Шлей, который оставался в тактическом командовании во время отсутствия Сэмпсона и который видел битву до успешного завершения с Бруклинского моста? Споры между двумя офицерами начались почти сразу после завершения битвы.
По завершении битвы флагман Сэмпсона Нью-Йорк подошел к Бруклину. Шлей отправил сообщение сигнальным флагом: «Враг сдался» и «Мы одержали великую победу». Вопреки общепринятой практики в конце победоносного Сэмпсон не заслуженным поздравительным замечанием, а скорее, по словам историка Джозефа Дж. Доусона, «ответный сигнал был кратким и казался излишне резким». Когда Шлей потребовал, чтобы он и его команда «удостоились ч сдачи сдачи Кристобаль Колон», после обмена сообщениями была напряженность двумя между этими огромами, когда он и его команда. Сэмпсон телеграфировал секретарю Лонгу: «Флот под моим командованием предлагает нации в качестве четвертого июля представить флот Северы», обратившись к генералу Уильяму Т. Шерману 'Послание президенту Аврааму Линкольну после взятия Атланты в 1864 году, но без упоминания Шли. На следующий день после того, как новость достигла Соединенных Штатов, The New York Times опубликовала статью с заголовком «Победа Сэмпсона 4 июля», в которой выражалась благодарность Сэмпсону за его руководство во время битвы при Сантьяго. В родном городе Сэмпсона Пальмира, Нью-Йорк была сделана сотня почтительных выстрелов для его победы. За заголовками газет следовали интервью и телеграфные сообщения от жены, сестры и двух сыновей Сэмпсона. В каждом сообщении были похвалы и поздравления за его достижения в битве.
Менее чем за две недели до того, как Сэмпсон должен был представить отчет о битве, репортеры почувствовали напряженность между двумя офицерами. 5 июля конгрессмен от Кентукки Альберт С. Берри выступил с заявлением в пользу Шли, заявив: «Шли - настоящий герой инцидента. Сэмпсон командует флотом в тех водах, но это был коммодор Шли в командование, когда Сервера и его флот предприняли отважную попытку к бегству, и именно под Шлеем каждый испанский флот встретил свое уничтожение ». Хотя Берри все еще не оспаривал Сэмпсона, он считал, что Шли заслужил большую заслугу в американской победе. На следующий день в новостях Baltimore American было объявлено, что «Шлей [был] настоящим героем».
Споры быстро превратились в публичное зрелище, разожженное журналистскими сенсациями, интересом общественности к недавней войне, во время празднования войны военного героизма. 9 августа 1898 года утверждалось, что полемика была в степени продуктом писателей, решивших «любой ценой вытащить блестящего героя из битвы за Сантьяго». Многие журналисты считали, что «осторожное, тщательное и всестороннее руководство» Сэмпсона не соответствовало образцу дерзкого американского героя в эпоху мужественности Рузвельта. Подобно тому, как первые кинорежиссеры, такие как Томас Эдисон, снимали фильмы, прославляющие лидерство Шли в Санго, журналисты, в общем и целом, возводили Шли на пьедестал за победу в битве, потому что он был человеком, стоящим на мосту, ведение флота навстречу врагу и победа в бою.
Споры резко разделили офицерский корпус ВМФ. Альфред Тайер Махан, автор Влияние морской силы на историю: 1660–1783, оказал значительное влияние на Сэмпсона. Он утверждал, что неважно, кто командовал во время битвы, потому что «строгие методы, изложенные» Сэмпсоном привели к окончательной победе. В глазах Махана пресса и общественность лишали Сэмпсона заслуженного доверия, поскольку именно благодаря его общему командованию Шли имел средства для победы над врагом.
Внутри военно-морской флота полемика обострилась, когда министр Лонг повышение для двух офицеров. До войны оба мужчины имели звание капитана, и оба были произведены в контр-адмиралы, чтобы отражать командование их во время войны. После войны Лонг повысить уровень обоим офицерам до вице-адмирала. Сэмпсон ранее занимал десятое место в военно-морском регистре, а Шли - восьмое. После службы по службе Сэмпсон переместится на восемь номеров вверх, а Шли - только на шесть, в результате чего Сэмпсон выше Шли. Александр МакКлюр, редактор Philadelphia Times, предупредил президента МакКинли, что продвижение Сэмпсона над Шли было бы «большой несправедливостью» в глазах общественности. Его предупреждение было проигнорировано, и повышение Сэмпсона над Шли стало постоянным 3 марта 1899 года.
Вскоре после этого The New York Sun опубликовала статью, в которой цитировался штурман Бруклина лейтенант-коммандер Альбон К. Ходжсон, заявив, что Шлей приказал повернуть «жесткий апорт», когда его впервые встретил испанский флот. Этот поворот, в котором Бруклин чуть не столкнулся с линкоем «Техас», стал ключевой критикой антагониста Шли, которую Сэмпсон и его сторонники использовали для построения аргумента трусости против Шли. Ходжсон спросил, собирается ли он правый борт, на что Шли ответил «нет». Согласно этим показаниям, Шли явно сказал: «К черту Техас; пусть она сама позаботится »! Шлей, отрицая любое такое замечание, попросил Ходжсона написать официальное заявление, опровергающее свои обвинения. Он указал, что такое заявление нанесен ущерб репутации не только Шли, но и Ходжсона. Последний подчинился и отказался от своего заявления, но попросил Шли написать заявление, объясняющее, почему он отказался от своего заявления. Шли не ответил на этот запрос.
Секретарь Лонг все больше разочаровался в проблемах и ее пагубных последствиях для службы. В ноябре 1899 года он приказал всем офицерам воздерживаться от публичного обсуждения этого вопроса. Тем не менее, дебаты продолжались в частном порядке, и те, кто против Шли, «были полны решимости разрушить его репутацию через следственный суд», который расследовал действия Шли и в конечном итоге отдал должное соответствующему офицеру. Шлей ничего не получил от следственной комиссии, но был вынужден добиваться слушания по собственному желанию, чтобы очистить свое имя. Возмущенный публикация Эдгара С. Маклая «Истории военно-морского флота США», которые сторонники Шли сочли клеветнической на репутацию адмирала, Шли обратился в суд для расследования и получил его.
Следственный суд открылся 12 сентября 1901 г., на Вашингтонской военно-морской верфи для расследования четырнадцати обвинений против Шлея, начиная с его поисков Серверы у Сьенфуэгос и до завершения битвы при Сантьяго-де-Куба. Вопреки общественного мнения, суд пришел к выводу после сорока дней обсуждения, за которым внимательно следили общественность и пресса, что Шлей «создавал правильный образ морского офицера» из-за его неспособности действовать «решительно в период между его отъездом из Ки-Уэста и Он также сослался на «несправедливость по отношению к лейтенанту Ходжсону, когда он опубликовал только часть переписки между офицерами по этому поводу». Дьюи, председатель следственной комиссии и так называемый Шлейт, высказал особое мнение.
Разочарованный вывод суда, Шлей подал апелляцию по его делу президенту Теодору Рузвельту. но возникло после публикации личного мемуаров бывший секретарь Лонга, в котором министр военно-морского флота полностью доверял Сэмпсону и считал, ч то Шли мало способствовал исходу битвы. Сэмпсон умер в 1902 году, а Шлей - в 1911 году, но споры привели к ожесточенной борьбе внутри военно-морского флота, которая в некотором роде запятнала имидж флота после того, что иначе казалось славной морской победой.
Окончание испано-американской войны во многих отношениях стало новым началом ВМС США и стало переломным моментом в истории Америки и Испании. Поражение испанского флота дало Соединенным Штатам безоговорочный контроль над морями, окружающими Кубу. Пополнение запасов испанского гарнизона было невозможным, Испания в итоге потребовала мира. Испания сдалась в августе, и война закончилась. Некоторые условия сдачи были использованы:
Эти условия, на которых обе стороны пришли к соглашению по Парижскому договору 1898 года (1898), решили судьбу оставшихся испанских войск, судов и этого вопроса. суверенитета Кубы. Испанские военнопленные, которые не были ранены, были отправлены на остров Сиви на Портсмутской военно-морской верфи в Киттери Мэн, где содержались они в Кэмп-Лонге с июля по сентябрь 1898 года. Американцы с большим уважением относились к испанским офицерам, солдатам и матросам. В конце концов, испанские военнопленные были возвращены в Испанию с их «боевыми почестями» на американских кораблях.
Битва была концом любого примечательного военно-морского Испании в Новом Свете. Это заставило Испанию пересмотреть свою стратегию на Кубе и привести к все более ужесточенной блокаде острова. Хотя боевые вспомогательные действия продолжались до августа, когда был подписан Парижский договор, все уцелевшие испанские корабли были отправлены на защиту своей родины, оставив только отдельные подразделения кораблей для защиты побережья. Неоспоримый контроль США над морями вокруг Кубы сделал невозможным пополнение запасов испанского гарнизона и неизбежной его сдачу. Адмирала Сервера обращались иначе, чем с моряками, доставленными в Портсмут. Какое-то время он находился в Аннаполисе, штат Мэриленд, где был встречен с большим энтузиазмом жителями этого города. Битва при Сантьяго-де-Куба принесла Серверу душевное спокойствие, что он выполнил офицерские обязанности и что его флот поддержал испанскую честь. Его храбрость перед лицом превосходства врага снискала уважение как испанских, так и американских моряков и офицеров. Испанские военнопленные были освобождены после подписания Парижского договора 1898 года, оставшиеся испанские войска покинули Кубу, оставив гражданский порядок военному правительству, которое установили Соединенные Штаты. США Армия под общим руководством генерала Леонарда Вуда управляла островом в течение некоторого времени и с его помощью, обезвредила многие мины, заложенные в заливе. Непосредственным следствием битвы при Сантьяго и более крупной испано-американской войны стал любой примечательной военно-морской войны Испании в Новом Свете. В имперском вакууме, используемом испанской империей Нового Света, США теперь оказали значительное влияние на аннексию формальных территорий, таких как Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины, и на последующие американские военные интервенции в Карибском регионе в следующих полувека.
ВМС Испании Военнопленные на острове Сиви 
Затонувшая Рейна Мерседес в проливе в Сантьяго-де-Куба.К девятнадцатого века был переходным периодом для ВМС США и ростом американской мощи. Война и завоевание территорий, казалось, подтвердили американский военно-морской флот и склонили масштаб военно-морской политики США к полному принятию маханианской морской мощи. Испано-американская и последующие интервальные интервенции в Латинской Америке, известные под общим названием Банановые войны, подтвердили о приверженности Америки Доктрине Монро, сформулированной в Следствии Рузвельта, который обязал Соединенные Штаты, через ВМС и корпус морских пехоты, в частности, стать политическими силами в Западном полушарии.
Империалистические настроения последовали за победой ВМС США и новообретенным статусом знаменитости некоторых его командиров. Частью стимула для новой морской экспансии и потребности в более крупном военно-морском флоте, чтобы взять и сохранить над такими базами. Филиппины, Гуам, Пуэрто-Рико и другие стали места размещения американских военно-морских баз и угольных станций, но сопротивление местных жителей высоким. Сопротивление на Филиппинах переросло в колониальную войну между местными партизанами и войсками США под командованием генерал-майора Элвелла С. Отиса, который был назначен военным губернатором Филиппин после испано-американской войны. Этот территориальный конфликт был ироничным, потому что теперь роли испано-американской войны поменялись местами. Когда-то США боролись за освобождение Кубы от колониальной власти Испании, но теперь Соединенные Штаты стремились колонизировать Филиппины. В конце концов, испано-американская война вызвала проникновения вирусов между принципами демократии и демократии зарождающегося империализма.
Два испанских корабля, Инфанта Мария Тереза и Кристобаль Колон, позже спущены на воду и захвачены. Со стороны США Оба в конце концов рухнули и были потеряны. Reina Mercedes, брошенный в заливе Сантьяго из-за неисправности двигателя, был незащищенным крейсером, захваченным ВМС США и использовавшимся в качестве принимающего корабля до 1957 года как USS Reina Mercedes.
Все различные флаги, вымпельные военные кораблей, национальные флаги, королевский штандарт, адмиральские флаги и т. Д., Извлеченные с испанских кораблей в дни после битвы, являются частью США Музей Военно-морской академии в Аннаполисе, Мэриленд. Коллекция была передана на попечение Военно-морской академии США актом Конгресса в 1949 году. В 1998 году в ознаменование столетней битвы и испано-американской войны, министр обороны США санкционировал возвращение испанского флагмана Инфанта Мария Тереза в ВМС Испании через начальника штаба. ВМС США начальником военно-морских в Ньюпорт, Род-Айленд. Однако возвращение флага было прервано, когда куратор Музея Военно-морской академии, отказался передать баннер.
 | Викискладе есть медиафайлы, связанные с Битвой при Сантьяго-де-Куба. |
Координаты : 20 ° 01′11 ″ с.ш. 75 ° 48′50 ″ Вт / 20,0198 ° с.ш. 75,8139 ° Вт / 20,0198; -75,8139
