Войти
| Эмиль Артин | |
|---|---|
 | |
| Родился | (3 марта 1898 г.) 3 марта, 1898. Вена, Австрия-Венгрия |
| Умер | 20 декабря 1962 (1962-12-20) (64 года). Гамбург, Западная Германия |
| Alma mater | Венский университет. Лейпцигский университет |
| Известен по | абстрактной алгебре |
| Супруг (-и) | Наташа Артин Брансуик |
| Награды | Мемориальная награда Аккермана - Тойбнера (1932) |
| Научная карьера | |
| Области | Математика |
| Учреждения | Гамбургский университет. Университет Нотр-Дам. Университет Индианы. Принстонский университет |
| Советник по докторантуре | Густав Херглотц. Отто Людвиг Гёльдер |
| Докторанты | Несмит Анкени. Карел деЛив. Бернард Дворк. Дэвид Гилбарг. Дэвид К. Харрисон. Серж Лэнг. А. Мюррей МакБит. Артур Мэттак. О. Тимоти О'Мира. Коллагунта Раманатан. Гарольд Н. Шапиро. Джон Тейт. Ганс Цассенхаус. Макс Цорн |
Эмиль Артин (немецкий: ; 3 марта 1898 г - 20 декабря 1962 г.) был австрийским математиком армянского происхождения.
Артин был одним из ведущих математиков двадцатого века. Он наиболее известен своей работой по теории алгебраических чисел, внесшей большой вклад в теорию полей и новую конструкцию L-функций. Он также внес свой вклад в чистые теории колец, групп и полей.
Вместе с Эмми Нётер он считается основателем современной абстрактной алгебры.
Эмиль Артин родился в Вене у родителей Эммы Марии, урожденной Лауры (сценическое имя Кларус), Субретт на сценах оперетты Австрии и , и Эмиль Хадохадус Мария Артин, австрийка, родившаяся из смешанных австрийцев и армян спуск. В нескольких документах, в том числе в свидетельстве о рождении Эмиля, упоминается профессия отца как «оперный певец», в других - как «арт-дилер». По крайней мере кажется правдоподобным, что они с Эммой познакомились как коллеги по театру. Они поженились в приходе Святого Стефана 24 июля 1895 года.
Артин поступил в школу в сентябре 1904 года, предположительно в Вене. К тому времени его отец уже страдал от симптомов запущенного сифилиса, среди которых усиливалась психическая нестабильность, и в конце концов был помещен в недавно созданный (спонсируемый империей) психиатрический дом в Мауэр-Элинг, 125 км к западу от Вены. Примечательно, что ни жена, ни ребенок не заразились этой очень заразной болезнью. Отец Артина умер здесь 20 июля 1906 года. Молодому Артину было восемь лет.
15 июля 1907 года мать Артина снова вышла замуж за человека по имени Рудольф Хюбнер: преуспевающего промышленного предпринимателя из немецкоязычного города, который тогда назывался Райхенберг, Богемия (в настоящее время известный как Либерец, в Чехии). Документальные данные свидетельствуют о том, что Эмма уже прожила в прошлом году и из уважения к своему новому мужу отказалась от вокальной карьеры. Хюбнер считал жизнь в театре неприличной - неподходящей для жены человека его положения.
В сентябре 1907 года Артин вошел в Фольксшуле в Стробнице, небольшом городке на юге Чехословакии недалеко от австрийской границы. В тот год он жилдали от дома, на местной ферме. В следующем году он вернулся в дом своей матери и отчима и поступил в Realschule в Райхенберге, где получил среднее образование до июня 1916 года.
В Райхенберге Артин на всю жизнь подружился с молодым человеком. сосед, Артур Баер, ставший астрономом, много лет преподававший в Кембриджском университете. Астрономия интересовала обоих мальчиков уже в то время. У каждого из них были телескопы. Они также установили телеграф между своими домами, как он думал, сделал - возможно, >, - подумал он, - и сказал Артину, где в небо смотреть. Артин набрал краткий ответ: «А-Н-Д-Р-О-М-Е-Д-А Н-И-Б-И-Л». (Туманность Андромеды )
Успеваемость Артина в годы в Реальной школе была невысокой., До конца 1911–1912 учебного года его оценка по математике была просто «genügend» (удовлетворительной) О своих математических наклонностях в этот ранний период он позже позже написал: «Meine eigene Vorliebe zur Mathematik zeigte sich erst im sechzehnten Lebensjahr, während vorher von irgendeiner Anlage dazu überhaupt nicht die Rede sein konnteile» («Собственная математика не может быть на этом курсе 1910 года. оценка по французскому языку в 1912 году на самом деле «nicht genügend» (неудовлетворительно). «Comportment» был «nicht genügend».
Артин 1912–1913 гг., Провел учебный год вдали от дома, во Он прожил тот год с семьей Эдмона Фрица, в окрестностях Парижа, и училась там в школе, когда он вернулся в Францию , период, о котором он позже говорил как один из самых счастливых в его ж изни. из Франции в Райхенберг, его акаде мическая работа постоянно улучшилась, и он постоянно получать оценки «интуиция» или «sehr gut» практически всем предметам, включая французский язык и «Компортмент». К тому времени, когда он закончил обучение в Realschule в июне 1916 года, он был награжден Reifezeugnis (диплом - не путать с Abitur), подтверждающим его «reif mit Auszeichnung» (диплом с отличием) для окончания технического университета.
Теперь, когда пришло время переходить к учебе в университете, Артин, без сомнения, был доволен тем, что покинул Райхенберг, поскольку отношения с отчимом были омрачены. По его словам, Хюбнер упрекал его «днем и ночью» в том, что он был финансовым бременем, и даже когда Артин стал лектором в университете, а профессором, Хюбнер упрекал свою академическую карьеру, как самолюбивую и принизил ее ничтожное вознаграждение.
В октябре 1916 года Артин поступил в Венский университет, имея к настоящему времени на математике. Он учился там у Филиппа Фуртвенглера, а также прошел курсы астрофизики и латыни.
. Обучение в Вене было прервано, когда Артин был призван в июне 1918 года в австрийскую армию. (его армейское удостоверение личности с фотографией датировано 1 июля 1918 г.). Приписан К. К. 44-й пехотный полк, он дислоцировался к северо-западу от Венеции в Примолано, на итальянском фронте в предгорьях Доломитовых Альп. К его огромному облегчению, Артину удалось избежать вызванным служением - несмотря на его незнание итальянского языка. Он, конечно, знал французский язык и немного латыни, обычно быстро учился и руководствовался в высшей степени рациональным страхом военных действий, который часто оказывался мясорубкой. Пытаясь выучить хотя бы немного итальянского, Артин обратился к энциклопедии, к которой он обратился, чтобы помочь справиться с тараканами, наводнившими австрийские казармы. В какой-то мере статья описывала различные технические методы, и в конце концов, - Артин со смехом вспоминал позже, - «la caccia diretta» («ая охота»). Действительно, «la caccia diretta» был единым методом, которым он и его товарищи-пехотинцы усыновили.
Артин пережил войну и паразитов на итальянском фронте и вернулся в конце 1918 года в Венский университет, где оставался до Пасхи следующего года.
К июню 1919 года он переехал в Лейпциг и поступил в университет в качестве «Аудитора 2-го класса» («Hörer zweiter Ordnung»). В конце того же года Артин взял на себя формальное участие в сдаче квалификационного экзамена академическим советом Академии наук. Оберреальское училище в Лейпциге, которое он сдал оценкой «интуиция» (хорошо), получив во второй раз Reifezeugnis (диплом, подтверждающий эквивалентность удовлетворительного завершения 6-летнего обучения в реальном училище). Как этот Лейпциг Reifezeugnis технически отличался от того, что он был предоставлен в Райхенберге, что неясно из документа, но он, по-видимому, давал ему право на регулярное зачисление в университет в качестве студента, который обычно требовал Abitur.
С 1919 по июнь 1921 года Артин в основном занимался математикой в Лейпциге. Его главным учителем и научным руководителем был Густав Херглотц. Кроме того, Артин прошел курсы химии и различных областей физики, включая механику, атомную теорию, квантовую теорию, максвелловскую. теория, радиоактивность и астрофизика. В июне 1921 года ему была присуждена степень доктора философии на основании его «превосходной» диссертации «Quadratische Körper im Gebiete der höheren Kongruenzen» («Об арифметике квадратичных функциональных полей над конечными полями») и устного экзамена, - который подтвержден его диплом - он сдал экзамен тремя днями ранее «с необычайным успехом».
Осенью 1921 года Артин перешел в Геттингенский университет, который в то время считался «Меккой» математики, где он проучился один год после получения докторской степени по математике и математике. математическая физика с Ричардом Курантом и Дэвидом Гильбертом. Во время учебы в Геттингене он работает сотрудничал с Эмми Нётер и Гельмутом Хассе.
. Помимо стабильно хороших школьных оценок по пению, первое документальное свидетельство глубокого и пожизненного участия в музыке датируется годом в Геттингене, куда его регулярно приглашают участвовать в сессиях камерной музыки, которые проводил Ричард Курант. Он играл на всех клавишных инструментах и был особенно опытным флейтистом, хотя не известно точно, с помощью каких инструкций он достиг мастерства на этих инструментах. Он особенно увлекся музыкой Иоганна Себастьяна Баха.
Курант устроил Артину стипендию на лето 1922 года в Геттингене, что послужило причиной его отказа от предложенной ему должности в Кильском университете. Однако в следующем году он принял аналогичную должность в Гамбург, где в 1923 году он защитил диссертацию по хабилитации (требуется от претендентов на профессуру в Германии), а 24 июля повысился до звания Privatdozent.
1 апреля 1925 года Артин был назначен доцентом (außerordentlicher Professor ). В этом же году Артин подал заявление и получил немецкое гражданство. Он получил звание профессора (или профессиональный профессор ) 15 октября 1926 года.
В начале лета 1925 года Артин посетил Конгресс молодежного движения Вандервогель в Вильгельмсхаузене Кассель с намерением собрать подходящую по духу группу, чтобы предпринять поход через Исландию позже этим летом. Исландия (до трансформирующего присутствия американских и британских войск, дислоцированных там во время Второй мировой войны ) в 1925 году все еще была примитивной страной с немногочисленным населением и небольшой транспортной инфраструктурой. Артину удалось найти шестерых молодых людей, которые присоединились к нему в этом приключении. Во второй половине августа 1925 года группа отправилась на пароходе из Гамбурга сначала в Норвегию, где они сели на второй пароход, который доставил их в Исландию, сделав остановку на нескольких небольших портах восточного фьорда. прибыв в пункт назначения, Хусавик на севере острова. Здесь высадилась группа Вандерфогель, их первоначальная цель - спуститься по реке Лакса к озеру Миватн. Ониехали большое озеро неправильной формы, останавливаясь в фермерских домах, сараях и иногда в палатках. Когда они спали в сараях, они часто лежали на кучах мокрой соломы или сена. В тех счастливых случаях, когда они спали в кроватях, было почти так же сыро из-за дождя, стекающего через дерновые крыши. Протекла и палатка.
Артин вёл подробный дневник этого путешествия, ежедневные записи аккуратным крохотным почерком. Он и несколько молодых людей принесли с собой фотоаппараты, так что поход также документирован почти 200 небольшими фотографиями. Журнал Артина свидетельствует о его всестороннем геологии островов средней части океана, расположенных на границах двух тектонических плит, чье смещение делает его геологически гиперактивным.
В соответствии с духом Вандерфогеля, Артин и его товарищи носили музыку с собой, куда бы они ни приходили. Молодые люди проигрыш, гитары и скрипки, а Артин играл на фисгармонии, которая была обыкновенной в проигрыш подворьях, где они ночлег. Группа регулярно развлекала своих исландских хозяев, конечно, не в обмен на и проживание, а, конечно, из доброй воли, а иногда и за небольшую дополнительную плату или за умеренно сниженный тариф.
От озера Миватн Артин и его товарищи направились на запад в сторону Акурейри, минуя по пути большой водопад Гогафосс. Из Акурейри они пошли на запад по Охнадалур (Долина Бычков), намереваясь арендовать вьючных лошадей и пересечь высокие и бесплодные внутренние районы пешком до Рейкьявика. Однако к тому времени, когда они достигли того времени, Скагафьордура, местный фермер, у которого они надеются арендовать лошадей, убедил их, что переход по пересеченной местности к тому времени был невозможен; С приближением зимы горные дороги уже были заснеженными и непроходимыми. Вместо того чтобы повернуть на юг, они повернули на север к Сиглуфьордур, где сели на другой пароход, который провел их вокруг западного полуострова и вдоль побережья Рейкьявика. Из Рейкьявика они вернулись через Норвегию в Гамбург. По подсчетам Артина, расстояние, которое они прошли пешком через Исландию, составило 450 километров.
В начале 1926 года Мюнстерский университет освоил Артину должность профессора; однако Гамбург соответствовал предложению в финансовом отношении (как отмечалось выше) повысил его до профессора, сделав его (вместе со своим молодым коллегой Гельмутом Хассе) из двух самых молодых профессоров математики в Германии.
Именно в этом он приобрел свое прозвище «Ма», сокращенное от математики, оно предпочло свое имя, и время практически все, кто его хорошо знал, использовал. Хотя это прозвище могло показаться подразумевающим узкую интеллектуальную направленность в отношении Артина все было наоборот. Даже его преподавание в Гамбургском университете вышло за строгие рамки математики и включило в себя механику и теорию относительности. Он на серьезном уровне следил за достижениями в астрономии, химии и биологии (он владел прекрасным микроскопом и пользовался им), и круг его друзей в Гамбурге свидетельства всесторонности его интересов. В нее входили художник Генрих Стегеманн и автор и строитель органов Ганс Хенни Янн. Стегеманн был особенно близким другом и писал портреты Артина, его жены Наташи и двух их детей, родившихся в Гамбурге. Музыка продолжала играть центральную роль в его жизни; он приобрел двойное руководство Neupert клавесин и клавикорд, изготовленный гамбургским строителем Вальтером Эбелое, а также серебряную флейту, изготовленную в Гамбурге Г. Урбаном.. Сборы камерной музыки стали обычным явлением в квартире Артинов, как и в Курантах в Геттингене.
15 августа 1929 года Артин женился на Наталье Наумовне Ясны (Наташа), молодой русской эмигрантке, которая училась в нескольких его классах. Одним из их общих интересов была фотография, и когда Артин купил Leica для их совместного использования (Leica A, первая коммерческая модель этой легендарной камеры), Наташа также начала легендарной истории жизни своей легендарной камеры. как город Гамбург. В течение следующего десятилетия она создала серию искусных и больших портретов Артина, которые безусловно, лучшими его, сделанными в любом возрасте. Артин, в свою очередь, снял много прекрасных и запоминающихся портретов Наташи. Из-за отсутствия доступа к профессиональной фотолаборатории их пленки проявляется в импрованной фотолаборатории, которую каждый раз устраивали (а затем снова разбирали) в маленькой ванной комнате квартиры, которую они занимали. Несмотря на импровизированную фотолабораторию, о высоком художественном уровне полученных фотопринтов свидетельствует выставка фотографий Наташи, установленная в 2001 г. Museum für Kunst und Gewerbe Hamburg, и прилагаемый к ней каталог «Hamburg - Wie» Ич-эс-сах ».
В 1930 году Артину предложит профессуру в ETH (Eidgenössische Technische Hochschule) в Цюрихе, чтобы заменить Германа Вейля, который переехал в Геттинген. Однако он предпочел остаться в Гамбурге. Два года спустя, в 1932 году, за вклад в развитие математики Артин был удостоен - вместе с Эмми Нётер - Премией памяти Аккермана-Тойбнера, которая включает грант в размере 500 марок.
В январе 1933 года Наташа родила первенца Карин. Спустя полтора года, летом 1934 года, родился сын Михаил. Политический климат в Гамбурге не был таким ядовитым, как в Геттингене, где к 1935 году математический факультет был очищен от евреев и профессоров-диссидентов. Тем не менее, положение Артина становилось все более опасным, потому что Артин не скрывал своего отвращения к режиму Гитлера (очевидно, он подписал клятву верности профессоров немецких университетов 1933 г. Средняя школа Адольфу Гитлеру и национал-социалистическому государству ) В какой-то момент Вильгельм Блашке, к тому времени член нацистской партии, но тем не менее заботившийся о благополучии Артинов... Он осторожно предупредил Артина, чтобы тот закрыл дверь в класс, чтобы его откровенно антинацистские комментарии не могли быть услышаны прохожими в коридоре.
Наташа вспомнила, как однажды спустилась к газетным киоску на камеру и приглушенным тоном была предупреждена человеком, у которого она и Артин купил газету, что мужчина ежедневно наблюдал за их квартирой через дорогу. Получив известие, она и Артин очень хорошо заставляют наблюдать за наблюдателем (Наташа любила называть его своим «шпионом») и даже наслаждалась мыслью, что его заставляют следовать за ними во время долгих прогулок, которые они любили совершать во второй половине дня. в кафе далеко за городом.
Поиграть со своим наблюдателем в погожий осенний полдень - это одно, но на самом деле атмосфера стала неумолимо серьезной. Еврейский отец Наташи и ее сестра, увидев почерк на стене, уже уехали в США летом 1933 года. Статус Наташи, наполовину еврея, был если не совсем безнадежным, то уж точно не лучшим. Хассе, как и Блашке, националистический сторонник режима, подавал заявку на членство в партии, но, тем не менее, не был антисемитом. К тому же он был давним другом и коллегой Артина. «Mischlinge zweiten Grades» - могут, если удастся потянуть за несколько стратегических ниточек, официально «арианизировать», предположить, что двое детей Артина - только четверть евреев, или по нацистской терминологии. Хассе проявить свое влияние в Министерстве образования (Kultur- und Schulbehörde, Hochschulwesen), и Артин, не осмеливаясь оставить камень на камне, особенно в отношении безопасности своих детей, согласился с этим усилием. Он попросил своего тестя, к тому времени проживавшего в Вашингтоне, округ Колумбия, составить и нотариально заверить письменные показания, подтверждающие христианское происхождение его покойной жены, матери Наташи. Артин представил это письменное показание в Министерство образования, но безрезультатно.
К этому времени, если быть точным, 15 июля 1937 года, из-за статуса Наташи как «Mischling ersten Grades», Артин потерял свою должность в университете - технически он был вынужден досрочно уйти на пенсию - по причины. параграфа 6 Закона о восстановлении профессиональной профессиональной службы (Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums) от 7 апреля 1933 года. По иронии судьбы, всего несколько месяцевми ранее, 8 февраля 1937 года, он подал заявление на отпуск в университете, чтобы принять предложенную ему должность в Стэнфорде. 15 марта 1937 года пришел ответ, в котором ему было отказано в заявлении об отпуске на том основании, что его услуги перед Университетом были незаменимы («Da die Tätigkeit des Professors Dr. Artin an der Universität Hamburg nicht entbehrt werden kann...»)..
К июлю, когда он был «на пенсии» («в Ruhestand versetzt»), должность в Стэнфордском университете была заполнена. Однако благодаря усилиям Ричарда Куранта (к тому времени в Нью-Йоркском университете ) и Соломона Лефшеца в Принстонском университете для него была найдена должность в Университет Нотр -Дам в Саут-Бенд, штат Индиана.
Семья, должно быть, лихорадочно готовилась к эмиграции в Соединенных Штатах, поскольку это повлекло за собой другие вещи, упаковывающие всю свою семью для отправки. Двумя ручными ручками, находящимися в хранении, помещенными в домашнее хозяйство, стульев и клавесина двумя ручными ручками до последнего кухонного ножа., нож для резки огурцов и картофелевидку в их новый дом. Вот почему каждая из их резиденций в их помещениях Так красиво сфотографированные Наташей в их гамбургской квартире (см. Наташу А. Брунсвик, «Гамбург: Wie Ich Es Sah», Dokumente der Photographie 6, Museum für Kunst und Gewerbe Hamburg, 2001, стр. 48–53).
Утром они должны были подняться на борт линейного корабля Гамбург-Америка в Бремерхафене, 21 октября 1937 года, дочь Карин проснулась от высокой температуры. Испугавшись того, что, если эта возможность будет упущена, окно побега из нацистской Германии может закрываться навсегда, Артин и Наташа решили каким-то образом рискнуть провести Карин мимо эмиграционных и таможенных чиновников, не заметив их состояния. Им удалось скрыть лихорадочное состояние Карин, и они без происшествий сели на корабль, чего, к сожалению, не удалось сделать многим, оставшимся позади. Когда через неделю они приземлились в Хобокен, Нью-Джерси, Ричард Курант и отец Наташи, российский агроном Наум Ясны (тогда работающий в Министерстве сельского хозяйства США) были на пристани, чтобы поприветствовать семью в США. Состояния.
Это было в начале ноября 1937 года, когда они прибыли в Саут-Бенд, где Артин поступил на факультет в Нотр-Дам и преподавал до конца учебного года. В следующем году ему предложили постоянную должность в 170 милях к югу в Университете Индианы в Блумингтоне. Вскоре после того, как семья переехала, 12 ноября 1938 года родился второй сын Томас.
После переезда в Блумингтон Артин быстро приобрел пианино, а вскоре после этого Орган Хаммонда, недавно изобретенный электронный инструмент, имитирующий звук органа. Он хотел, чтобы этот инструмент в первую очередь произведений И. С. Баха, и поскольку набор педалей, поставляемый с серийной моделью, имел диапазон всего в две октавы (недостаточно широкий для всех пьес Баха), он начал расширять его диапазон. спектр. Музыка была постоянным присутствием в доме Артинов. Карин играла на виолончели, затем на фортепиано, а Майкл играл на скрипке. Как и в Гамбурге, в гостиной Artin регулярно устраивались выступления любительской камерной музыки.
Круг друзей Артина из Университета отражал широкие культурные и интеллектуальные интересы Артина. Среди них были Альфред Кинси и его жена с факультета психологии, а также видные сотрудники факультетов изящных искусств, истории искусств, антропологии, немецкой литературы и музыки. В течение нескольких летних семестров Артин принимал преподавательские должности в других университетах, а именно, в Стэнфорде в 1939 и 1940 годах, в Мичиганском университете в Анн-Арборе в 1941 и 1951 годах и в Университете Колорадо в Боулдере, США. 1953. В каждом из этих случаев его сопровождала семья.
Артин настоял, чтобы в доме говорили только по-немецки. Даже Том, родившийся в США, говорил на немецком как на своем родном языке, приобретая английский только от своих братьев и сестер и товарищей по играм по своим соседству; первые четыре-пять лет своей жизни он говорил по-английски с ярко выраженным немецким акцентом. В соответствии с программой сохранения немецкого культурного наследия, Артин уделяет первоочередное внимание регулярному чтению литературы вслух детям. Текст часто был из автобиографического «Dichtung und Wahrheit» Гете или его стихотворений «Erlkönig», например. Иногда он читал английский текст. Фаворитами были «Том Сойер» Марка Твена, «Рождественская история » Чарльза Диккенса и Оскара Уайльда. «Кентервильское привидение». Для детей Артина эти чтения заменили радио-развлечения, которым было запрещено находиться в доме. Было радио, но (за заметным исключением воскресных утренних передач Э. Пауэра Биггса из органа в музее Буш-Райзингера в Кембридже, которые Артин и Наташа слушали, лежа в постели), оно был включен только для того, чтобы услышать новости о войне. Точно так же телевизора в семье Артинов никогда не будет телевизора. Как только война закончилась, радио было убрано в заднюю часть темного туалета.
Как немецкие граждане, Артин и Наташа были технически классифицированы как вражеские пришельцы на время войны. 12 апреля 1945 года, когда до окончания войны в Европе оставалось всего несколько недель, они подали заявление о натурализации в качестве американских граждан. Американское гражданство было предоставлено им 7 февраля 1946 года.
По приказу гамбургского врача, у которого он консультировался по поводу хронического кашля, Артин бросил курить много лет назад. Он поклялся не курить, пока Адольф Гитлер остается у власти. 8 мая 1945 года, когда стало известно о капитуляции Германии и падении Третьего Рейха, Наташа совершила ошибку, напомнив ему об этой клятве, и вместо тоста с шампан он потворствовал тому, что было предназначено для курения одной праздничной сигареты. К сожалению, одна сигарета привела к второй, а потом еще одной. Артин вернулся к тяжелому курению на всю оставшуюся жизнь.
Если Гёттинген был «Меккой» математики в 1920-х и начале 30-х годов, Принстон, после уничтожения немецкой математики нацистами, стал математическим центром 1940-х годов. В апреле 1946 года Артин был назначен профессором Принстона с годовой зарплатой в 8000 долларов. Семья переехала туда осенью 1946 года.
Среди его аспирантов в Принстоне выделяются Серж Лэнг, Джон Тейт, Гарольд Н. Шапиро и Тимоти О’Мира. Эмиль решил также каждый год преподавать с отличием по математике первокурсников. Он был известен элегантностью своего обучения. Фрей и Рокетт пишут, что «средством общения Артина было обучение и беседа: в группах, на семинарах и в небольших кругах». У нас есть много высказываний близких ему людей, описывающих его неприхотливую манеру общения со всеми, требующих быстрого понимания сути, но никогда не устающих объяснять необходимое. Он был открыт для всевозможных предложений и с радостью распространял то, что знал. Он любил преподавать, в том числе и молодым студентам, и его прекрасные лекции, всегда хорошо подготовленные, но без письменных заметок, были восприняты их ясность и красоту ». (Эмиль Артин и Гельмут Хассе: их переписка 1923–1934 гг., Введение.)
Когда его спрашивали, является ли математика наукой, Артин без колебаний отвечал: «Нет. Искусство. "Его объяснение было таким:« [Математики] все верят, что математика - это искусство. »Автор книги, преподаватель в классе пытается передать структурную красоту математики своим читателям, своим слушателям. В некоторых редких случаях мы все испытывали чувство восторга от осознания того, что мы позволили нашим слушателям сразу.
Принстонские годы Артин построил 6-дюймовый (15 см) телескоп-отражатель по планам, которые он нашел в журнале Sky and Telescope, на который он подписался. в подвале, безуспешно пытаясь отшлифовать, в соответствии со спецификациями, и его постоянные неудачи в том, чтобы сделать это правильно, приводили к растущему разочарованию нию. Затем в Калифорнии, чтобы выступить с докладом, он совершил побочную поездку на гору Mt. Вильсона, где он обсуждал свой проект с астрономами. Был ли это их технический совет или интуитивное предположение Наташи о том, что в подвале может быть слишком холодно и что ему следует попробовать эту наверху, в тепле своего кабинета (что он и сделал), он завершил шлифовку зеркала в кратчайшие сроки. дело дней. С помощью этого телескопа он исследовал ночное небо над Принстоном.
В сентябре 1955 года Артин принял приглашение посетить Японию. Из его писем видно, что японское математическое сообщество относилось к нему как к королевской семье и страна очаровывала его. Ему было интересно узнать о разнообразных аспектах буддизма и посетить его святые места. В письме домой он посещение посещения храмов в Наре. «Затем нас отвезли в место неподалеку, Хориудзи [Хорю-дзи], где находится очень красивый буддийский храм. Нас встретил настоятель и священник перевел на английский язык. Мы получили первое разумное объяснение современного буддизма. Получение такого объяснения огромно. Начнем с того, что большинство японцев не знают и не понимают наших вопросов. Все это усложняется тем, что существует множество сект, и у каждой есть своя теория. Поскольку вы получаете информацию только по частям, вы не можете собрать ее вместе. Получается абсурдная картина. Я говорю о сегодняшнем дне, а не о его первоначальной форме ».
Далее в его письме подробно описываются общие эсхатологические рамки буддийской веры. Затем он добавляет: «Между прочим, дзэн задаёт следующую задачу для медитации: если вы хлопаете в ладоши, звук исходит из левой руки или из правой?»
В следующем году Артин взял отпуск, чтобы вернуться в Германию, впервые после эмиграции, почти двадцать лет назад. Осенний семестр он провел в Геттингене, а следующий - в Гамбурге. На рождественские каникулы он поехал в Вену, где родился, навестить мать. Вена была городом, который он не видел десятилетиями. В письме домой он описал свое возвращение в единственной, странно лаконичной фразе: «Какое-то забавно снова прогуляться по Вене». В 1957 году Фрайбургский университет присвоил Артину почетную докторскую степень. Той осенью он вернулся в Принстон на последний учебный год в этом учебном заведении. В 1957 году он был избран членом Американской академии искусств и наук.
Брак Артина и Наташи к этому времени серьезно пошатнулся. Хотя номинально они все еще муж и жена, проживая в одном доме, они, по сути, жили отдельной жизнью. Артину предложили должность профессора в Гамбурге, и по завершении весеннего семестра в Принстоне в 1958 году он навсегда переехал в Германию. Его решение покинуть Принстонский университет и Соединенные Штаты было сложным и основывалось на множестве факторов, среди которых выделялся возраст обязательного выхода на пенсию в Принстоне (на тот момент действовавший) - 65 лет. Артин не желал уходить на пенсию с преподавания и непосредственного общения со студентами. Предложение Гамбурга было бессрочным.
Артин и Наташа развелись в 1959 году. В Гамбурге Артин снял квартиру, но вскоре отдал ее своей матери, которую он привез из Вены, чтобы она жила рядом с ним в Гамбурге. Он в свою очередь переехал в квартиру математика Хель Браун в том же районе; хотя они никогда не были женаты, их отношения были эквивалентны браку. 4 января 1961 года ему было предоставлено немецкое гражданство. В июне 1962 г., по случаю 300-летия со дня смерти Блеза Паскаля, Университет Клермон-Феррана присвоил ему звание почетного доктора. 20 декабря того же года Артин умер дома в Гамбурге в возрасте 64 лет от сердечного приступа.
26 апреля 2005 года Гамбургский университет почтил его память, назвав один из недавно отремонтированных лекционных залов Лекционным залом Эмиля Артина.
Артин был один из ведущих алгебраистов столетия, влияние которого больше, чем можно было бы предположить из одного тома его Сборника статей под редакцией Сержа Лэнга и Джона Тейта. Он работал в области теории алгебраических чисел, внося большой вклад в теорию полей классов и новую конструкцию L-функций. Он также внес свой вклад в чистые теории колец, групп и полей. Влиятельная трактовка абстрактной алгебры, сделанная ван дер Варденом, как считается, частично вытекает из идей Артина, а также идей Эмми Нётер. Артин решил семнадцатую проблему Гильберта в 1927 году. Он также разработал теорию кос как раздел алгебраической топологии.
. В 1955 году Артин преподавал основы геометрия в Нью-Йоркском университете. Он использовал свои заметки для публикации Геометрической алгебры в 1957 году, где он расширил материал, включив в него симплектическую геометрию.
. Артин также был важным толкователем теории Галуа и группа coh омологический подход к теории колец классов (с Джоном Тейтом ), чтобы объединить две теории, в которых его формулировки стали стандартными.
Он оставил две гипотезы, известные как гипотеза Артина . первый касается L-функций Артина для линейного представления группы группы Галуа ; и секунда - частота, с которой заданное целое число является примитивным корнем по модулю простых чисел p, когда фиксировано, а p изменяется. Это бездоказательно; в 1967 году Хули опубликовал условное доказательство второй гипотезы, выдаваемые источники обобщенной гипотезы Римана.
Артин посоветовал более тридцати докторантов, в том числе Бернар Дворк, Серж Ланг, К. Г. Раманатан, Джон Тейт, Гарольд Н. Шапиро, Ганс Цассенхаус и Макс Цорн. Более полный список его учеников можно найти на веб-сайте проекта «Математическая генеалогия» (см. «Внешние ссылки» ниже).
В 1932 году он женился на Наташе Ясны, родившейся в России от смешанных родителей (ее мать была христианкой, отец - евреем). Сам Артин не был евреем, но из-за расового статуса его жены в нацистской Германии был уволен с должностью в университете в 1937 году. У них было трое детей, одним из которых был Майкл Артин, в настоящее время американский алгебраист. в Массачусетском технологическом институте.
 | Викискладе есть медиафайлы, связанные с Эмилем Артином (математиком). |
| Академические офисы | ||
|---|---|---|
| Предшественник. Лютер П. Эйзенхарт | Дод, профессор математики в Принстонском университете. 1948–1953 | Преемник. Альберт У. Такер |
