Войти
| Деннис Нильсен | |
|---|---|
 Кружка Нильсена, сделанная после его ареста в феврале 1983 года | |
| Родился | Деннис Эндрю Нильсен. (1945-11-23) 23 ноября 1945 года. Фрейзербург, Шотландия |
| Умер | 12 мая 2018 года (2018-05 -12) (72 года). Йорк, Англия |
| Осуждение (я) | |
| Уголовное наказание | Пожизненное заключение (целиком пожизненный тариф ) |
| Подробности | |
| Жертвы | 12–15 |
| Размах преступлений | 30 декабря 1978–26 января 1983 |
| Страна | Соединенное Королевство |
| Дата задержания | 9 февраля 1983 г. |
Деннис Эндрю Нильсен (23 ноября 1945 г. - 12 мая 2018 г.) был шотландским серийным убийцей и некрофилом, убившим не менее двенадцати человек. молодые люди и мальчики в период с 1978 по 1983 год в Лондоне, Англия. Нильсен был осужден по делу Олд-Бейли по шести пунктам обвинения в убийстве и двум по покушениям на убийство. до пожизненное заключение 4 ноября 1983 г. с рекомендацией отбыть наказание минимум двадцать пять лет. Позднее эта рекомендация была изменена на пожизненный тариф. В последние годы жизни он был заключен в тюрьму строгого режима Фулл-Саттон.
Все убийства Нильсена были совершены по двум адресам Северного Лондона, где он проживал в период с 1978 по 1983 год. Его жертвы были заманены по этим адресам хитростью и убиты удушением., иногда сопровождается утоплением. После каждого убийства Нильсен соблюдал ритуал, в котором он купал и одевал тело жертвы, которое он хранил в течение длительного периода времени, прежде чем препарировать и утилизировать останки путем сжигания на костре или смывания туалет.
Нильсен стал известен как Убийца Масвелл Хилла, поскольку он совершил свои более поздние убийства в районе Масвелл Хилл на севере Лондона. Он умер в Йоркской больнице 12 мая 2018 года от тромбоэмболии легочной артерии и забрюшинного кровотечения, которые произошли после операции по восстановлению брюшной аневризмы аорты.
Деннис Эндрю Нильсен родился 23 ноября 1945 года в Фрейзербурге., Абердиншир, второй из трех детей, рожденных Элизабет Дати Уайт и Олавом Магнусом Моксхайм (принявший фамилию Нильсен ). Его отец был норвежским солдатом, который отправился в Шотландию в 1940 году в составе Свободных норвежских войск после немецкой оккупации Норвегии. После непродолжительных ухаживаний он женился на Элизабет Уайт в мае 1942 года, и молодожены переехали в дом ее родителей.
Брак между родителями Нильсена был трудным. Олав Нильсен не относился к супружеской жизни со всей серьезностью, будучи озабоченным своими обязанностями в Свободных норвежских вооруженных силах, и почти не пытался проводить много времени с женой или найти для нее новый дом. После рождения третьего ребенка мать Нильсена пришла к выводу, что она «бросилась замуж, не задумываясь». Пара развелась в 1948 году. Все трое детей пары - Олав-младший, Деннис и Сильвия - были зачаты во время кратких визитов отца в дом матери. Ее родители, Эндрю и Лили (урожденная Дати) Уайт (которые никогда не одобряли выбор дочери мужа), поддерживали свою дочь после развода и внимательны к своим внукам.
Нильсен был тихим, но предприимчивым ребенком. Его самые ранние детские воспоминания были о семейных пикниках в сельской местности Шотландии с его матерью и братьями и сестрами, о благочестивом образе жизни его дедушки и бабушки (который он позже описал как «холодный и суровый») и о том, что его отправляли в долгую сельскую местность. прогулки осуществлялись на плечах его деда по материнской линии, с которым он был особенно близок. Олав-младший и Сильвия иногда сопровождали Денниса и его дедушку на этих прогулках. Несмотря на то, что ему было всего 5 лет, Нильсен живо вспомнил эти прогулки как «очень длинные... вдоль гавани, через широкий участок пляжа, до песчаных дюн, которые возвышаются на тридцать футов позади пляжа... и дальше. к Инвераллочий ". Позже он описал этот этап своего детства как период удовлетворенности, а его дедушка был его «великим героем и защитником», добавив, что всякий раз, когда его дед (который был рыбаком) был в море, «жизнь была пуста [для меня] до тех пор, пока он вернулся".
К 1951 году здоровье деда Нильсена ухудшалось, но он продолжал работать. 31 октября 1951 года, ловя рыбу в Северном море, он умер от сердечного приступа в возрасте 62 лет. Его тело было доставлено на берег и возвращено в дом семьи Нильсенов до захоронение. В том, что Нильсен позже описал как наиболее яркое воспоминание своего детства, его мать, плача, спросила его, хочет ли он увидеть своего деда. Когда он ответил утвердительно, его отвели в комнату, где его дед лежал в открытом гробу. Когда он посмотрел на тело, его мать сказала ему, что дедушка спит, добавив, что его дед «ушел в лучшее место».
В годы, прошедшие после смерти деда, Нильсен стал более тихим и замкнутый, часто одиноко стоящий в гавани и наблюдающий за сельдевыми лодками. Дома он редко участвовал в семейных делах и избегал попыток взрослых членов семьи продемонстрировать к нему привязанность. Он начал возмущаться тем, что он считал несправедливым вниманием, которое его мать, бабушка, а позже и отчим проявляли к его старшему брату и младшей сестре. Нильсен завидовал популярности Олафа. Он часто разговаривал или играл в игры со своей младшей сестрой Сильвией, с которой он был ближе, чем любой другой член семьи.
Во время одной из своих одиночных экскурсий на пляж в Инвераллохи в 1954 или 1955 году Нильсен погрузился в воду, и его чуть не утащили в море. Сначала он запаниковал, размахивал руками и кричал. Когда он «хватал ртом воздух, которого там не было», он вспомнил, что верил, что дедушка вот-вот придет и вытащит его, прежде чем испытать чувство спокойствия. Его жизнь спас другой юноша, который вытащил его на берег.
Вскоре после этого инцидента мать Нильсена переехала из дома его бабушки и дедушки в квартиру со своими тремя детьми. Позже она вышла замуж за строителя по имени Эндрю Скотт, от которого за столько же лет родила еще четверых детей. Хотя сначала Нильсен возмущался своим отчимом (которого он считал несправедливым приверженцем дисциплины ), он постепенно начал нехотя уважать его. Семья переехала в Стрихен в 1955 году.
В начале полового созревания Нильсен обнаружил, что он гомосексуалист, что поначалу смутило и пристыдило его. Он скрывал свою сексуальность от семьи и немногих друзей. Поскольку у многих мальчиков, к которым он был привлечен, черты лица были похожи на черты лица его младшей сестры Сильвии, однажды он сексуально приласкал ее, полагая, что его влечение к мальчикам могло быть проявлением заботы он сочувствовал ей. Он не предпринимал никаких усилий для установления сексуального контакта с кем-либо из сверстников, к которым он испытывал сексуальное влечение, хотя позже он сказал, что его ласкал более старший юноша, и не нашел этот опыт неприятным. Однажды он также ласкал и ласкал тело своего старшего брата, пока тот спал. В результате Олав-младший начал подозревать, что его брат был гомосексуалистом, и регулярно принижал его публично, называя Денниса «курица» (шотландский диалект для «девочки»). Первоначально Нильсен полагал, что его ласки к сестре могли быть доказательством того, что он был бисексуалом.
По мере того, как Нильсен переходил в подростковый возраст, жизнь в Стрихене становилась все более удушающей, с ограниченными возможностями для развлечений или карьерного роста. Он уважал усилия своих родителей по обеспечению детей и уходу за ними, но начал возмущаться тем фактом, что его семья была беднее, чем большинство его сверстников, а его мать и отчим не предпринимали никаких усилий для улучшения своего образа жизни; таким образом, Нильсен редко приглашал своих друзей в семейный дом. В возрасте 14 лет он вступил в армейский кадетский отряд, рассматривая британскую армию как потенциальный путь к бегству от своего сельского происхождения.
Учеба Нильсена была выше среднего. Он проявлял чутье как к истории, так и к искусству, но избегал спорта. Он закончил школу в 1961 году и некоторое время работал на консервном заводе, обдумывая, какой карьерный путь ему выбрать. После трех недель на фабрике Нильсен сообщил своей матери, что собирается пойти в армию, где он намеревается обучаться на шеф-повара. Нильсен сдал вступительные экзамены и получил официальное уведомление, что в сентябре 1961 года он должен был зачислить на девятилетнюю службу, начав обучение в армейском корпусе общественного питания по адресу St. Казармы Омера в Олдершоте. Через несколько недель Нильсен начал превосходно выполнять свои армейские обязанности; Позже он описал свои три года обучения в Олдершоте как «самые счастливые в моей жизни». Он наслаждался возможностями путешествий, которые предоставлялись ему во время обучения, и вспомнил, как изюминкой его полк принял участие в торжественном параде, в котором участвовали королева и фельдмаршал лорд Монтгомери Аламейн.
Находясь в Олдершоте, скрытые гомосексуальные чувства Нильсена начали проявляться, но он держал свою сексуальную ориентацию в тайне от коллег. Нильсен никогда не принимал душ в компании своих сослуживцев, опасаясь развития эрекции в их присутствии; вместо этого он решил искупаться в одиночестве в ванной, что также дало ему уединение, чтобы мастурбировать без обнаружения.
В середине 1964 года Нильсен сдал начальный экзамен по питанию и был официально назначен на первое место. Батальон Королевских стрелков в Оснабрюке, Западная Германия, где он служил рядовым. В этом развертывании Нильсен начал увеличивать потребление алкоголя. Он описал себя и своих коллег как «трудолюбивую пьяницу»; его коллеги вспоминали, что он часто пил слишком много, чтобы уменьшить свою застенчивость. Однажды Нильсен и немецкий молодой человек впали в ступор. Проснувшись, Нильсен очутился на полу квартиры немецкого юноши. Никакой сексуальной активности не происходило, но этот инцидент подпитывал сексуальные фантазии Нильсена, в которых изначально был задействован его сексуальный партнер - неизменно молодой, стройный мужчина - полностью пассивный. Эти фантазии постепенно переросли в его бессознательную или мертвую партнершу. В нескольких случаях Нильсен также предпринимал неуверенные попытки добиться сексуального вмешательства в свое склонное тело со стороны одного из его коллег. В этих случаях, когда он и его коллеги выпивали слишком много, Нильсен делал вид, что находится в состоянии опьянения, в надежде, что один из его коллег воспользуется его якобы бессознательным телом в сексуальных целях.
После двух лет службы в Оснабрюке, Нильсен вернулся в Олдершот, где сдал официальный экзамен по питанию, прежде чем был направлен в качестве повара в британской армии в Норвегии. В 1967 году он был направлен в штат Аден (ранее Аденская колония ), где снова работал поваром в тюрьме Аль-Мансура. Эта командировка была более опасной, чем его предыдущие командировки в Западную Германию или Норвегию, и Нильсен позже вспоминал, что его полк потерял несколько человек, часто в засаде на пути к армейским казармам. Нильсена похитил таксист-араб, который избил его до потери сознания и посадил в багажник своей машины. Вытащив его из багажника такси, Нильсен схватился за ручку домкрата и сбил таксиста на пол перед тем, как потерять сознание. Затем он запер этого человека в багажнике такси.
В отличие от его предыдущих сообщений, у Нильсена была своя комната, пока он находился в Адене. Это дало ему уединение, чтобы мастурбировать без открытия. Его развитые фантазии о сексе с неудержимым или невыполненным умершим партнером, Нильсен компенсировал его воображением сексуальных контактов с бессознательным телом, когда он мастурбировал, глядя на свое собственное обнаженное тело в зеркале. Однажды Нильсен обнаружил, что, используя отдельно стоящее зеркало, он мог создать эффект, при котором, если расположить зеркало так, чтобы его голова была вне поля зрения, он мог визуализировать себя вовлеченным в половой акт с другим мужчиной. Для Нильсена эта уловка создавала идеальные обстоятельства, в которых он мог визуально «расщепить» свою личность: в этих мастурбаторных фантазиях Нильсен попеременно представлял себя как властным, так и пассивным партнером. Эти фантазии постепенно эволюционировали, чтобы включить его собственный околосмертный опыт с арабским таксистом, трупы, которые он видел в Адене, и образы в картине маслом 19 века под названием Плот Медузы, которая изображает старика, держащего обмякшее обнаженное тело мертвого юноши, сидящего рядом с расчлененным телом другого молодого мужчины. В его наиболее ярко запоминающихся фантазиях над стройным, привлекательным молодым блондином-солдатом, недавно убитым в бою, доминирует безликий «грязный седовласый старик», который омыл это тело перед тем, как вступить в половую связь с разбросанным трупом.
Подробный раздел Плот Медузы. Старик, держащий обнаженное, обмякшее тело умершего молодого мужчины, был включен Нильсеном в его мастурбационные фантазии. Когда Нильсен завершил свою командировку в Адене, он вернулся в Британию и был назначен служить с Аргайл и Сазерленд. Горцы в Казармах Ситона в Плимуте. На протяжении всей службы в этом полку Нильсену приходилось ежедневно готовить для тридцати солдат и двух офицеров. Он служил в этих бараках в течение одного года, а затем был переведен с горцами Аргайл и Сазерленд на Кипр в 1969 году. Через несколько месяцев полк был переведен в Берлин, где в том же году Нильсен получил свой первый сексуальный опыт. с женщиной: проституткой, услуг которой он просил. Он хвастался этим сексуальным контактом передсвоими коллегами, но позже заявил, что обнаружил половой акт с женщиной как «переоцененный», так и «угнетающий».
После короткого периода с Аргайл и Sutherland Highlanders в Инвернесс, Нильсен был выбран поваром для Королевской гвардии раньше, в январе 1971 года, и был переведен в качестве повара в январе другой полк на Шетландских островах. Острова, где он закончил свою 11-летнюю военную карьеру в звании капрала в октябре 1972 года.
С октября по декабрь 1972 года Нильсен жил со своей семьей, которую считал своим следующим карьерным ходом. Не раз за три месяца, что Нильсен жил в Стрихене, его мать высказывала свое мнение о том, что ее больше беспокоит отсутствие у Нильсена партнерских отношений с женщиной, чем его карьера, и ее желание увидеть, как он женится и создать семью. Однажды Нильсен присоединился к своему старшему брату Олаву-младшему, его невестке и другому паре, чтобы посмотреть документальный фильм о мужском гомосексуализме. Все присутствующие отнеслись к теме с насмешкой, кроме Денниса, который горячо выступал в защите прав геев. Завязалась драка, после которой Олав-младший сообщил матери, что Деннис гомосексуалист. Деннис больше никогда не разговаривал со старшим братом и поддерживал лишь спорадические письменные контакты с матерью, отчимом и младшими братьями и сестрами. Он решил присоединиться к Столичной полиции и переехал в Лондон в декабре, чтобы начать курс обучения.
В апреле 1973 года Нильсен завершил свое обучение и был отправлен в Виллесден Грин. В качестве констебля Нильсен провел несколько арестов, но ему никогда не приходилось физически усмирять представителей общественности. Нильсену нравилась работа, но он скучал по товариществу в армии. Он начал пить по вечерам в одиночестве. Летом и осенью 1973 года Нильсен начал посещать гей-пабы и вступил в несколько случайных связей с мужчинами. Он рассматривает эти встречи как «разрушающие душу» связи, в которых он «только одалживал» своему партнеру свое тело в «тщетных поисках внутреннего мира», когда он стремился к прочным отношениям. В августе, после неудавшихся отношений, Нильсен пришел к выводу, что его личный образ жизни расходится с его профессиональной жизнью. Его биологический отец умер в том же месяце, оставив каждому из его троих детей по 1000 фунтов стерлингов. В декабре Нильсен уволился из полиции.
С декабря 1973 года по май 1974 года Нильсен работал охранником. Работа была прерывистой, и он решил найти более стабильную и надежную работу. Он устроился на работу государственным служащим в мае 1974 года. Первоначально Нильсен был направлен в центр занятости на Дания-стрит, где его основная роль заключалась в поиске работы для неквалифицированных рабочих рабочих. На своем рабочем месте Нильсен был известен как тихий, добросовестный сотрудник, который был активным участником профсоюзного движения . Его посещаемость была посреднической, хотя он часто вызывался работать сверхурочно. В 1979 году Нильсен был назначен исполняющим обязанности исполнительного директора. Он был официально повышен до должности исполнительного директора с дополнительными надзорными функциями в июне 1982 года и переведен в другой центр занятости в Кентиш-Таун, продолжая выполнять эту работу до своего ареста.
В ноябре 1975 года Нильсен столкнулся с 20-летним мужчиной по имени Дэвид Галличан, которому двое других мужчин угрожали у паба. Нильсен вмешался в ссору и отвел Галлихана в его комнату на 80 Teignmouth Road в Криклвуд района Лондона. Двое мужчин провели вечер, выпивая и разговаривая; Нильсен узнал, что Галличан недавно переехал в Лондон из Уэстон-сьюпер-Мэр, был гомосексуалистом, безработным и проживал в общежитии. На следующее утро оба мужчины согласились жить вместе в большом доме, и Нильсен, используя часть наследства, немедленно нашел более крупную собственность. Несколько дней спустя пара осмотрела свободную квартиру на первом этаже по адресу Мелроуз-авеню, 195, также в Криклвуде, и они решили переехать в собственность. Перед тем, как переехать на Мелроуз-авеню, Нильсен заключил сделку с домовладельцем, по которой он и Галличан имел исключительное право пользования садом в задней части дома.
Квартира должна быть меблирована, но после въезда в нее, Нильсен и Галличан появятся, что он в степени изношен. В последующие месяцы Нильсен и Галличан отремонтировали и обставили всю квартиру. Большая часть этой работы была проделана Галличаном, поскольку Нильсен обнаружил отсутствие у Галличана трудовых амбиций, начал рассматривать себя как кормильца в их отношениях. Позже Нильсен вспоминал, что его сексуально привлекал Галлихан, но у пары редко были половые сношения.
Первоначально Нильсен испытывал домашнее удовлетворение с Галлиханом; однако через год после их переезда на Мелроуз-авеню внешние отношения между двумя мужчинами начали проявлять признаки напряжения. Они спали в разных кроватях, и оба стали приводить домой случайных сексуальных партнеров. Галличан настаивал, что Нильсен никогда не проявлял к нему жестокости, но Нильсен регулярно ругал его, и к началу 1976 года пара начала ссориться все чаще. Позже Нильсен заявил, что после горячего спора в мае 1977 года он потребовал рядом с мертвым юношей. Несколько часов спустя он повернул к себе голову Стивена, а затем поцеловал тело юноши в лоб и сказал: «Спокойной ночи, Стивен». Затем Нильсен заснул рядом с телом. Как и в случае с Хоулеттом и Алленом, тело Синклера было впоследствии рассечено с различными расчлененными частями, завернутыми в пластиковые пакеты и хранившимися либо в шкафу, либо в чайном сундуке, либо в ящике, расположенном под ванной. Пакеты, использованные для запечатывания останков Синклера, были запечатаны теми же креповыми повязками, которые Нильсен нашел на запястьях Синклера. Нильсен попытался избавиться от плоти, внутренних органов и более мелких костей всех трех жертв, убитых в Крэнли-Гарденс, смыв их рассеченные останки в свой туалет. В практике, которую он провел с несколькими жертвами, убитыми на Мелроуз-авеню, он также кипятил головы, руки и ноги, чтобы удалить плоть с этих частей тел жертв.
4 февраля 1983 года Нильсен написал письмо с жалобой агентам по недвижимости, жалуясь, что стоки в Крэнли Гарденс заблокированы, и что ситуация как для него самого, так и для других арендаторов в собственности было невыносимо. На следующий день он отказался позволить знакомому войти в его собственность (причина в том, что он начал расчленять тело Синклера на полу своей кухни).
Убийства Нильсена были впервые обнаружены сотрудником Dyno-Rod Майклом Кэттраном, который ответил на жалобы на водопроводчик, поданные как Нильсеном, так и другими арендаторами 23. Крэнли Гарденс, 8 февраля 1983 года. Открыв сливную крышку сбоку дома, Кэттран обнаружил, что слив был забит веществом, напоминающим плоть, и множеством мелких костей неизвестного происхождения. Кэттран сообщил о своих подозрениях своему начальнику Гэри Уиллеру. Когда Кэттран прибыл на территорию поместья в сумерках, он и Уиллер договорились отложить дальнейшее расследование завала до следующего утра. Перед тем, как покинуть собственность, Нильсен и другой арендатор встретились с Кэттраном, чтобы обсудить источник вещества. Услышав, как Кэттран воскликнул, насколько это вещество внешне похоже на человеческую плоть, Нильсен ответил: «Мне кажется, что кто-то промыл их жареный цыпленок по-Кентукки."
На следующее утро в 7:30 утра Кэттран и Уиллер вернулся в Крэнли-Гарденс, дом 23, к тому времени канализация была очищена. Это вызвало подозрения обоих мужчин. Кэттран обнаружил несколько обрывков мяса и четыре кости в трубе, ведущей из канализации, ведущей к верхней квартире дома. Как для Кэттрана, так и для Уиллера, кости выглядели так, как будто они произошли от руки человека. Оба мужчины немедленно позвонили в полицию, которая при более внимательном рассмотрении обнаружила другие мелкие кости и обрывки того, что невооруженным глазом выглядело как человеческая или животная плоть. Эти останки были доставлены в морг в Хорнси, где патолог профессор Дэвид Боуэн сообщил полиции, что останки были человеческими и что одна конкретная часть плоти, он пришел к выводу, имел б На шее человека была нанесена лигатура.
Узнав от других жильцов, что квартира на верхнем этаже, из которой были смыты человеческие останки, принадлежит Нильсену, старший инспектор Питер Джей и двое его коллег решили подождать снаружи дома, пока Нильсен вернулся с работы домой. Когда Нильсен вернулся домой, старший инспектор Джей представился и своим коллегам; объяснив, что они пришли узнать о закупорке канализации из его квартиры. Нильсен спросил, почему полиция заинтересовалась его стоками, а также были ли два офицера, присутствовавшие с Джеем, санитарными инспекторами. В ответ Джей сообщил Нильсену, что двое других также являются сотрудниками полиции, и попросил доступа к нему в квартиру для дальнейшего обсуждения этого вопроса.
Трое офицеров последовали за Нильсеном в его квартиру, где сразу же заметили запах гниющей плоти. Далее Нильсен спросил, почему полиция заинтересовалась его стоками, о чем ему сообщили, что закупорка была вызвана человеческими останками. Нильсен изобразил шок и недоумение, заявив: «Какое ужасное горе!» В ответ Джей ответил: «Не волнуйтесь, где остальное тело?» Нильсен ответил спокойно, признав, что остатки тела можно было найти в двух пластиковых пакетах в соседнем шкафу, откуда старший инспектор Джей и его коллеги отметили сильный запах разложения. Офицеры не открывали шкаф, но спросили Нильсена, можно ли найти другие части тела, на что Нильсен ответил: «Это долгая история, она восходит к давней давности. Я расскажу вам все. Я хочу, чтобы сними это с моей груди. Не здесь - в полицейском участке ». Затем он был арестован и предупрежден по подозрению в убийстве, после чего был доставлен в полицейский участок Хорнси. Когда его сопровождали в полицейский участок, Нильсена спросили, принадлежат ли останки в его квартире одному или двум людям. Глядя в окно полицейской машины, он ответил: «Пятнадцать или шестнадцать, с 1978 года».
В тот же вечер старший детектив Чемберс сопровождал DCI Джея и профессора Боуэна в Крэнли-Гарденс, где были пластиковые пакеты. вынут из шкафа и доставлен в морг Хорнси. В одной сумке были обнаружены два рассеченных торса, одно из которых было рассечено вертикально, и сумка для покупок с различными внутренними органами. Во второй сумке находился человеческий череп, почти полностью лишенный плоти, отрубленная голова и туловище с прикрепленными руками, но без рук. Обе головы были подвергнуты воздействию влажного тепла.
В интервью, проведенном 10 февраля, Нильсен признался, что в ящике для чая в его гостиной были спрятаны человеческие останки. с другими останками в перевернутом ящике в его ванной. Расчлененные части тела были телами трех мужчин, всех которых он убил удушением - обычно с помощью галстука. Одну жертву он не мог назвать; другого он знал только как «Гвардеец Джона», а третьего - Стивена Синклера. Он также заявил, что, начиная с декабря 1978 года, он убил «двенадцать или тринадцать» мужчин по своему прежнему адресу, 195 Мелроуз-авеню. Нильсен также признал, что безуспешно пытался убить еще примерно семь человек, которые либо сбежали, либо, в одном случае, были на грани смерти, но были оживлены и им было разрешено покинуть свое жилище.
Дальнейшие поиски останков в 23 Cranley Gardens 10 февраля выявили нижнюю часть туловища и две ноги, спрятанные в сумке в ванной, а также череп, часть туловища и различные кости. в чайном сундуке. В тот же день Нильсен сопровождал полицию на Мелроуз-авеню, где он указал три места в саду позади дома, где он сжег останки своих жертв (следователи обнаружили более 1000 фрагментов костей из сада на Мелроуз-авеню, многие из них почернели и почернели).
Майкл Кэттран связался с Daily Mirror 10 февраля, проинформировав газету о продолжающихся поисках человеческих останков в Крэнли-Гарденс, что привело к тому, что газета разоблачила эту историю и загорелась интенсивный интерес национальных СМИ. К 11 февраля репортеры «Миррор» получили фотографии матери Нильсена в Абердиншире, которые появились на их первой полосе на следующий день.
На первой полосе Daily Mirror от 12 февраля 1983 г. описывалось, что Нильсен имел был официально обвинен в убийстве его последней жертвы, Стивена Синклера Согласно английскому законодательству, у полиции было 48 часов, чтобы предъявить обвинение Нильсену или освободить его. Собирая останки жертв, убитых в Крэнли-Гарденс на полу морга Хорнси, профессор Боуэн смог подтвердить, что отпечатки на одном теле совпадают с отпечатками в полицейских файлах Синклера. В 17:40 11 февраля Нильсену было предъявлено обвинение в убийстве Синклера, и заявление, раскрывающее это, было опубликовано для прессы. Официальный допрос Нильсена начался в тот же вечер, когда Нильсен согласился быть представленным адвокатом (от которого он ранее отказался). В последующие дни полиция опрашивала Нильсена шестнадцать раз, в общей сложности более 30 часов.
Нильсен был непреклонен, он не был уверен в том, почему он убил, просто сказав: «Я надеюсь, вы мне это скажешь», когда его спросили о его мотивах убийств. Он был непреклонен в том, что решение об убийстве было принято только за несколько мгновений до убийства. Большинство жертв умерло от удушения; несколько раз он топил жертв после того, как они были задушены до потери сознания. После того, как жертва была убита, он обычно купал тело жертвы, сбрил все волосы с туловища, чтобы они соответствовали своему физическому идеалу, затем наносил макияж на любые очевидные пятна на коже. Тело обычно было одето в носки и трусы, прежде чем Нильсен накинул вокруг себя жертв, разговаривая с трупом. С большинством жертв Нильсен мастурбировал, стоя рядом или стоя на коленях над телом, и Нильсен признался, что время от времени занимался межкорпусным сексом с телами своих жертв, но неоднократно подчеркивал следователям, что на самом деле никогда не проникал в своих жертв. - объясняя, что его жертвы были «слишком прекрасны и прекрасны для патетического ритуала банального секса».
Все личные вещи жертв были уничтожены после ритуала купания их тела в попытке стереть их личность до их убийства и теперь они становятся тем, что Нильсен назвал «опорой» в своих фантазиях. В нескольких случаях Нильсен разговаривал с телом жертвы, когда оно оставалось сидящим на стуле или лежащим на его кровати, и он вспоминал, как был эмоциональным, когда восхищался красотой их тел. Что касается одной жертвы, Кеннета Оккендена, Нильсен отметил, что «тело и кожа Окендена были очень красивыми», добавив, что это зрелище «почти довело меня до слез». Другой, неопознанный потерпевший был настолько истощенным, что его просто выбросили под половицы.
Тела жертв, убитых по его прежнему адресу, хранились до тех пор, пока разложение позволяло: заметив какие-либо существенные признаки разложения, Нильсен спрятал их под половицами. Если на теле не было никаких признаков разложения, он иногда поочередно укладывал его под половицы и извлекал, прежде чем снова мастурбировать, когда он стоял или лежал рядом с телом. Снова был нанесен макияж, чтобы «улучшить его внешний вид» и скрыть пятна.
На вопрос о том, почему головы, найденные в Крэнли-Гарденс, подверглись воздействию влажного тепла, Нильсен заявил, что он часто варил головы своих жертв в большом котле на своей плите, чтобы внутреннее содержимое испарился, что избавило от необходимости избавляться от мозга и плоти. Туловища и конечности трех жертв, убитых по этому адресу, были рассечены в течение недели или около того после их убийства, после чего их завернули в пластиковые пакеты и поместили в трех местах, которые он указал полиции; внутренние органы и более мелкие кости он смыл в унитаз. Эта практика - которая привела к его аресту - была единственным методом, который он мог рассмотреть, чтобы избавиться от внутренних органов и мягких тканей, поскольку, в отличие от Мелроуз-авеню, он не имел исключительного права на использование сада на территории.
На Мелроуз-авеню Нильсен обычно хранил тела жертв в течение гораздо более длительного периода, прежде чем избавиться от останков. Он хранил «три или четыре» тела под половицами, прежде чем разрезал останки, которые он завернул в полиэтиленовые пакеты и либо вернул под половицы, либо, в двух случаях, поместил в чемоданы, которые были оставлены в собственности предыдущим арендатор. Останки, спрятанные в чемоданах - принадлежавшие Оккендену и Даффи - были помещены в сарай в саду позади дома и утилизированы на втором костре, устроенном Нильсеном на Мелроуз-авеню. Остальные рассеченные останки - за исключением внутренних органов - были возвращены под половицы или положены на костер, который он устроил в саду.
Нильсен подтвердил, что в четырех случаях он извлекал скопившиеся тела из-под полов и вскрывал останки, и в трех из этих случаев он затем избавлялся от скопившихся останков на собранном костре. Неоднократно он извлекал внутренние органы из тел жертв и помещал их в мешки, которые затем обычно сбрасывал за забором на съедение дикой природе. Все тела жертв, убитых на Мелроуз-авеню, были расчленены после нескольких недель или месяцев заключения под половицами. Нильсен напомнил, что разложение тел этих жертв сделало эту задачу чрезвычайно мерзкой; он вспомнил, что ему приходилось укреплять нервы с помощью виски и хватать пригоршней соли, чтобы отмахиваться от личинок с останков. Часто его рвало, когда он препарировал тела, прежде чем завернуть расчлененные конечности в пластиковые пакеты и отнести останки к кострам. Тем не менее, непосредственно перед тем, как вскрыть тела жертв, Нильсен мастурбировал, становясь на колени или садясь рядом с трупом. Он заявил, что это был его символический жест прощания со своими жертвами.
На вопрос, есть ли у него какие-либо раскаяния в своих преступлениях, Нильсен ответил: «Я хотел бы остановиться, но не мог. У меня не было других кайф или счастья ». Он также подчеркнул, что не получал удовольствия от акта убийства, но «поклонялся искусству и акту смерти».
11 февраля 1983 года Нильсену было официально предъявлено обвинение в убийство Стивена Синклера. Он был переведен в тюрьму Брикстон для содержания под стражей до суда.
По словам Нильсена, после того, как его перевели в тюрьму Брикстон в ожидании суда, он находился в настроении «смирения и облегчения», поскольку он верил, что в соответствии с законом он будет считаться невиновным, пока не будет доказано. виноват. Нильсен возражал против ношения тюремной формы во время предварительного заключения. В знак протеста против необходимости носить тюремную форму и того, что он интерпретировал как нарушение тюремных правил, Нильсен пригрозил протестовать против условий содержания под стражей, отказавшись носить какую-либо одежду; из-за этой угрозы ему не разрешили покинуть камеру. 1 августа Нильсен выбросил содержимое своего ночного горшка из камеры, ударив нескольких сотрудников тюрьмы. Этот инцидент привел к тому, что 9 августа Нильсен был признан виновным в нападении на сотрудников тюрьмы и впоследствии провел 56 дней в одиночной камере.
26 мая Нильсен предстал перед судом в Олд-Бейли по пяти пунктам обвинения в убийстве и двум пунктам обвинения в покушении на убийство (позднее было добавлено шестое обвинение в убийстве). На протяжении этого слушания по делу Нильсена представлял адвокат по имени Рональд Мосс, которого он ранее уволил как своего законного представителя 21 апреля, до того, как Мосс был повторно назначен на эту роль после того, как Нильсен пожаловался мировым судьям, что он был не предоставлял средств, с помощью которых он мог бы защитить себя. Мосс должен был оставаться законным представителем Нильсена до июля 1983 года, когда Нильсен - снова выразив свое намерение защищаться - уволил его, до 5 августа, когда Нильсен снова назначил Мосса.
Изначально Нильсен намеревался признать себя виновным по каждому обвинению в убийстве на предстоящем суде. С полного согласия Нильсена Рональд Мосс полностью подготовил защиту Нильсена; за пять недель до суда Нильсен снова уволил Мосса и вместо этого предпочел, чтобы его интересы представлял Ральф Хэимс, по совету которого Нильсен согласился признать себя невиновным по ограниченной ответственности.
Старый Бейли. Нильсен предстал перед судом в этом месте 24 октября 1983 г. Нильсен предстал перед судом 24 октября 1983 г. по шести пунктам обвинения в убийстве и двум - в покушении на убийство. Его судили в Олд-Бейли перед судьей Крум-Джонсоном и он не признал себя виновным по всем пунктам обвинения.
Основной спор между обвинителем и защитником заключался не в том, убивал ли Нильсен жертв, а в его душевном состоянии до и во время убийств. Обвинитель, Аллан Грин, королевский адвокат, утверждал, что Нильсен был вменяемым, полностью контролировал свои действия и совершил убийство с помощью. Защитник, Иван Лоуренс QC, утверждал, что Нильсен страдал от ограниченной ответственности, что делало его неспособным сформировать намерение совершить убийство, и поэтому должен быть осужден только за непредумышленное убийство.
Адвокат обвинения открыл дело для Короны, описав события февраля 1983 г., приведшие к идентификации человеческих останков в канализации в Крэнли-Гарденс и последующему аресту Нильсена, обнаружению трех расчлененных тел в собственности Нильсена, его подробному признанию, его ведущими следователями к фрагментам обугленных костей еще 12 жертв, убитых на Мелроуз-авеню, и усилиям, которые он предпринял, чтобы скрыть свои преступления. Тактично упомянув основной спор между адвокатами противоположной стороны в суде, Грин завершил свою вступительную речь ответом, который Нильсен дал полиции в ответ на вопрос о том, нужно ли ему убивать: «В точный момент совершения действия [ убийства], я считаю, что поступил правильно ". Чтобы противодействовать этому аргументу, Грин добавил: «Корона утверждает, что даже если бы было психическое отклонение, этого было недостаточно, чтобы существенно уменьшить его ответственность за эти убийства».
Первым свидетелем обвинения был Дуглас Стюарт, который показал, что в ноябре 1980 года он заснул на стуле в квартире Нильсена только для того, чтобы проснуться и обнаружил, что его лодыжки привязаны к стулу, а Нильсен душит его. с галстуком, когда он прижал колено к груди (Стюарта). Успешно одолев Нильсена, Стюарт засвидетельствовал, что Нильсен тогда кричал: «Возьми мои деньги!» Это, по свидетельству обвинения, отражало рациональное и хладнокровное присутствие Нильсена в том, что он надеялся, что его услышат другие арендаторы. Выйдя из дома Нильсена, Стюарт сообщил о нападении в полицию, которая, в свою очередь, допросила Нильсена. Отметив противоречивые детали в рассказах обоих мужчин, полиция сочла инцидент ссорой влюбленных. После перекрестного допроса защитник попытался подорвать доверие к Стюарту, указав на незначительные несоответствия в показаниях, на тот факт, что он употребил много алкоголя в указанную ночь, и предположив, что его память была выборочно увеличена как ранее он продал свою историю прессе.
25 октября суд заслушал показания еще двух мужчин, которые пережили попытки Нильсена задушить их. Первый из них, Пол Ноббс, дал показания, которые, по утверждению обвинения, были свидетельством самообладания Нильсена и его способности воздерживаться от побуждений к убийству. Студент университета, Ноббс показал, что он сопровождал Нильсена в Крэнли Гарденс для алкоголя и секса и проснулся рано утром с «ужасной головной болью». Умывшись в ванной Нильсена, Ноббс заметил, что его глаза были налиты кровью, а лицо совершенно красное, Нильсен воскликнул: «Боже! Ты выглядишь чертовски ужасно!» Затем Нильсен посоветовал молодому человеку обратиться к врачу. Ноббс не сообщил о нападении в полицию из опасения, что его сексуальность будет раскрыта. Вопреки утверждениям обвинения, защитник утверждал, что показания Ноббса отражали рациональное «я» Нильсена, неспособное контролировать свои импульсы. Тот факт, что Нильсен выбрал студента университета в качестве потенциальной жертвы, противоречил утверждениям обвинения о том, что Нильсен намеренно выбирал мужчин без корней, исчезновение которых вряд ли было бы замечено.
Сразу после того, как показания Ноббса закончились, Карл Стоттор встал, чтобы рассказать, как в мае 1982 года Нильсен пытался задушить и утопить его, прежде чем вернуть его к жизни. Голос Стоттора часто дрожал от волнения, когда он рассказывал, как Нильсен неоднократно пытался утопить его в своей ванне, тщетно умоляя сохранить ему жизнь, и как он позже проснулся и обнаружил, что дворняга Нильсена облизывает его лицо; несколько раз судье приходилось давать Стоттору время, чтобы восстановить самообладание. (Доказательства, представленные Стоттором, не были включены в обвинительный акт против Нильсена, поскольку его местонахождение не было известно до тех пор, пока обвинительное заключение не было завершено.)
«Когда он находился под давлением работы и из-за крайней боли Из-за социального одиночества и крайних страданий меня навязчиво тянет к средствам временного бегства от реальности. Это достигается приемом повышенного количества алкоголя и подключением к стереомузыке, которая мысленно переводит меня в высокий уровень экстаза, радости и слез. полностью эмоциональный опыт... Я переживаю переживания из детства до настоящего момента, избавляясь от плохих моментов. Когда я принимаю алкоголь, я вижу, как меня тянет за собой и выхожу из своей изолированной тюремной квартиры. Я беру [с собой] людей, которые не всегда разрешают уйти, потому что я хочу, чтобы они поделились моим опытом и высокими чувствами ».Письменное заявление, сделанное Нильсеном DCI Питеру Джею, февраль 1983 года.
Затем DCI Джей рассказал об обстоятельствах ареста Нильсена и его« спокойствии »., по сути дела "признание s, перед тем как огласить в суде несколько заявлений, сделанных Нильсеном после его ареста. В одном из этих заявлений Нильсен сказал: «У меня нет слез по моим жертвам; у меня нет слез по себе, ни по тем , потерявшим близких из-за моих действий». Джей признал, что для обвиняемых в таких ужасных преступлениях было необычно проявлять такую открытость в предоставлении информации, и на допросе адвоката признал, что Нильсен не только предоставил большую часть доказательств против самого себя, но и поощрял открытие доказательств, которые могли противоречить его собственная версия событий. После показаний Джея DS Chambers зачитал официальное признание Нильсена в суде. Это свидетельство включало графические описания ритуальных и сексуальных действий, которые Нильсен совершал с телами своих жертв, его различных методов хранения тел и частей тела, расчленения и удаления, а также проблем разложения, особенно в отношении колоний личинок, которые ему предоставлялись. Несколько присяжных были явно потрясены во время этих показаний; другие смотрели на Нильсена с недоверчивым выражением лиц, пока Нильсен слушал показания с явным безразличием. Эти показания продлились до следующего утра, когда обвинение включило несколько вещественных доказательств в качестве доказательств. Это включало кухонный котел, в котором Нильсен сварил головы трех жертв, убитых в Крэнли-Гарденс, разделочную доску, которую он использовал для препарирования Джона Хоулетта, и несколько ржавых кухонных ножей, которые ранее принадлежали жертве Мартина Даффи.
Два психиатра дали показания от имени защиты. Первый из них, Джеймс МакКейт, начал свое свидетельство 26 октября. МакКейт свидетельствовал о том, как из-за отсутствия эмоционального развития Нильсен испытывал трудности с выражением каких-либо эмоций, кроме гнева, и его склонность относиться к другим людям как к компонентам своих фантазий. Психиатр также описал связь Нильсена между бессознательными телами и сексуальным возбуждением ; заявив, что Нильсен обладал нарциссическими чертами, нарушенным чувством идентичности и был способен деперсонализировать других людей. Он заявил о своих выводах, что у Нильсена было много признаков неадаптивного поведения, сочетание которых в одном человеке было смертельным. Эти факторы можно отнести к неуточненному расстройству личности, которым, по мнению Маккита, страдал Нильсен. В ответ на утверждение обвинения о том, что, приписывая Нильсену неуточненное расстройство, Маккейт не определился в своих выводах, Маккейт утверждал, что это неустановленное расстройство личности было достаточно серьезным, чтобы существенно уменьшить ответственность Нильсена.
Второй психиатр, давший показания для защита, Патрик Галлвей, диагностировала Нильсена «пограничное, ложное я, как будто бы псевдонормальное, нарциссическое расстройство личности », с периодическими вспышками шизоидных расстройств, с которыми Нильсен справлялся большей частью время держаться в страхе; Галлвей заявил, что в эпизодических срывах Нильсен становился преимущественно шизоидным, действуя импульсивно, жестоко и внезапная манера. Галлвей также добавил, что человек, страдающий от этих эпизодических срывов, скорее всего, распадется в условиях социальной изоляции. Фактически, Нильсен не был виновен в «умышленном умысле ». После перекрестного допроса Грин в основном сосредоточился на степени осведомленности, проявленной Нильсеном, и его способности принимать решения. Галлвей признал, что Нильсен был интеллектуально осведомлен о своих действиях, но подчеркнул, что из-за своего расстройства личности Нильсен не осознавал преступный характер того, что он сделал.
31 октября обвинение вызвало Пола Боудена для дачи показаний по опровержению психиатров, дававших показания защиты. До суда Нильсена Боуден брал интервью у обвиняемого в шестнадцати разных случаях в ходе допросов общей продолжительностью более четырнадцати часов. В течение двух дней Боуден свидетельствовал, что, хотя он считал Нильсена ненормальным в разговорном смысле, он пришел к выводу, что Нильсен был человеком манипуляций, способным налаживать отношения, но заставлявшим себя объективировать людей. Опровергая показания МакКейта и Галлвея, Боуден также заявил, что не обнаружил никаких доказательств неадекватного поведения и что Нильсен не страдал психическим расстройством.
После заключительных аргументов обвинения и защиты присяжные удалились для рассмотрения своего вердикта 3 ноября 1983 г. На следующий день присяжные вернулись с большинством обвинительных приговоров по шести пунктам обвинения и одному из покушений на убийство. убийство, с единогласным обвинительным приговором в отношении покушения на убийство Ноббса. Крум-Джонсон приговорил Нильсена к пожизненному заключению с рекомендацией отбыть минимум 25 лет лишения свободы.
После вынесения приговора Нильсена перевели в Вормвуд Скрабс тюрьма, чтобы начать его приговор. Как заключенный категории А, Нильсен получил отдельную камеру и мог свободно общаться с другими заключенными. Нильсен не подал апелляцию, признав, что дело Короны - что он имел возможность контролировать свои действия и что он убил преднамеренно - было по существу правильным. В день своего осуждения он далее уточнил, что испытывал огромное удовольствие от «социального соблазнения; возвращения« друга »; решения убить; тела и его избавления». Нильсен также утверждал, что пьянство было единственной причиной, по которой по крайней мере два его покушения на убийство не увенчались успехом.
В декабре 1983 года заключенный по имени Альберт Моффат порезал Нильсена бритвой по лицу и груди, что привело к травмам. требуя 89 петель. После этого его ненадолго перевели в тюрьму Паркхерст, а затем перевели в тюрьму Уэйкфилд, где он оставался до 1990 года. В 1991 году он был переведен в камеру для уязвимых заключенных в Полная тюрьма Саттона из-за опасений за свою безопасность. Он оставался там до 1993 года, когда его перевели в тюрьму Уайтмур, снова как заключенный категории А и с усилением изоляции от других заключенных.
Минимальный срок тюремного заключения в 25 лет, к которому Нильсен был приговорен в 1983 году, был заменен на пожизненный тариф на министр внутренних дел Майкл Ховард в декабре 1994 года. Это постановление гарантировало, что он никогда не будет освобожден из тюрьмы - наказание, которое он принял.
В 2003 году Нильсена снова перевели в HMP Full Sutton, где он оставался заключенным категории А. В тюремной мастерской Нильсен переводил книги на шрифт Брайля. Он проводил большую часть своего свободного времени за чтением и письмом, ему было разрешено рисовать и сочинять музыку на клавишных. Он также обменивался письмами с многочисленными людьми, которые искали его переписку. Нильсен оставался в HMP Full Sutton до своей смерти 12 мая 2018 года.
Деннис Нильсен в 1992 году в интервью Центральному телевидению в рамках сериала Viewpoint 1993 - Murder. In Mind В сентябре 1992 года Центральное телевидение провело интервью с Нильсеном в рамках программы Viewpoint 1993 - Murder In Mind, в которой основное внимание уделялось профилированию преступников. Четырехминутный отрывок из этого интервью, в котором Нильсен откровенно рассказывал о своих преступлениях, изначально планировалось транслировать 19 января 1993 года; Министерство внутренних дел стремилось запретить трансляцию интервью на том основании, что они не предоставили Центральному телевидению разрешения на проведение интервью с Нильсеном, которые позже транслировались для общественности, и заявили, что владеют материалами, защищенными авторским правом. Центральное телевидение обжаловало решение Министерства внутренних дел в суде, сославшись на разделы Закона 1988 года об авторском праве, образцах и патентах, и что полное разрешение на интервью с Нильсеном было предоставлено заранее. 26 января 1993 г. судья Уильям Олдос вынес решение в пользу Централ, и в тот же день три апелляционного суда судьи, сэр Томас Бингхэм, магистр Роллс, лорд-судья МакКоуэн и лорд-судья Херст подтвердили свое решение. Интервью было полностью показано в тот вечер.
Нильсен неоднократно искал юридические средства, чтобы оспорить реальные и предполагаемые нарушения тюремных правил тюремными надзирателями, регулярно подавая петиции в Министерство внутренних дел, а затем в Европейский суд по правам человека Права с жалобами. В результате он был непопулярным сокамерником, сменявшим друг друга губернаторами различных тюрем, в которых он находился. В октябре 2001 года он принес судебный пересмотр против тюремной службы, ссылаясь, что гомосексуальная эротика порнография журналы Vulcan и Его, к которому он регулярно подписался, имел некоторые изображения и статьи а более явный характер удален до того, как журнал дошел до него. Судебное дело, возбужденное им против тюремной службы, было прекращено, поскольку он не мог доказать, что имело место какое-либо нарушение его прав человека.
Спустя годы после заключения Нильсен составил неопубликованный 400-страничный автобиография, озаглавленная «История утопающего мальчика» (название является отсылкой к его представлениям о безмятежности смерти после смерти его деда и его собственного почти смертельного утопления в 1954 году). Копия автобиографии остается у одного из людей, с которыми Нильсен переписывался и которым Нильсен безоговорочно доверял. В своей автобиографии Нильсен заявил, что, начиная со службы в армии, он постоянно жил двумя разными жизнями: своей «реальной жизнью» и своей «жизнью в фантазиях». Он пишет: «Когда я был с людьми, я был в« реальном »мире, а в своей личной жизни я мгновенно окунулся в свою фантазийную жизнь. Я мог мгновенно переключаться между ними двумя». Что касается его убийств, Нильсен утверждал, что его эмоциональное состояние в дни убийства в сочетании с количеством выпитого им алкоголя были ключевыми факторами в его решении убить. Он также подчеркнул, что, когда он чувствовал себя подавленным, использование возможности удовлетворить свои сексуальные фантазии, в которых жертвой является молодой, привлекательный и пассивный партнер, а он - старший активный партнер, временно избавило его от общего чувства неполноценности.
Первая жертва убийства Нильсена была опознана в 2006 году как 14-летний Стивен Дин Холмс. Формальная идентификация была подтверждена комбинацией косвенных улик и тем, что Нильсен опознал фотографию юноши, показанную ему полицией (все костные фрагменты, найденные на Мелроуз-авеню, были уничтожены). Ему не было предъявлено обвинение в этом убийстве, так как Королевская прокуратура решила, что судебное преследование не будет отвечать общественным интересам и не будет способствовать его нынешнему приговору.
По крайней мере четыре жертвы убиты между 1980 и 1981 годами на Мелроуз-авеню остаются неустановленными. Эксперт судебно-медицинской экспертизы свидетельствовал на суде Нильсена в 1983 году, что на Мелроуз-авеню были сожжены «не менее восьми тел», академически подтвердив, что он убил по меньшей мере одиннадцать жертв. Несколько предметов, конфискованных по адресу Нильсена в Крэнли-Гарденс, - некоторые из которых были представлены в качестве доказательств на суде Нильсена - выставлены в Новом Скотленд-Ярде Музей преступности. Эти экспонаты включают печь, на которой Нильсен варил головы трех своих последних жертв; ножи, которыми он разрезал тела нескольких своих жертв; наушники, в которых Нильсен задушил Окендена; лигатуру, которую он наложил, чтобы задушить свою последнюю жертву; и ванна из его адреса в Крэнли-Гарденс, в которой он утопил Хоулетта и сохранил тело Аллена до вскрытия.
10 мая 2018 года Нильсен был доставлен из тюрьмы Фул Саттон в Йоркская больница после жалоб на сильные боли в животе. У него был обнаружен разрыв аневризмы брюшной аорты, который был восстановлен, хотя впоследствии он получил тромб как осложнение операции. Нильсен умер 12 мая. Последующее патологоанатомическое исследование показало, что непосредственной причиной смерти Нильсена была тромбоэмболия легочной артерии и забрюшинное кровотечение.
Известно, что Нильсен убил двенадцать молодых людей и мальчики с 1978 по 1983 год; есть подозрение, что истинное число жертв может быть пятнадцать. По крайней мере девять жертв были убиты на Мелроуз-авеню, 195, а его последние три жертвы были убиты в 23 Cranley Gardens. Из восьми опознанных жертв Нильсена только трое - Стивен Холмс, Кеннет Оккенден и Грэм Аллен - имели постоянный адрес на момент убийства, а остальные жертвы в основном (хотя и не исключительно) состояли из бродяг, беглецы и мужчины-проститутки.
В 1992 году Нильсен утверждал, что истинное количество убитых им жертв составляло двенадцать, и что он сфабриковал трех дополнительных жертв, в которых он первоначально признался в убийстве на Мелроуз-авеню, обе в ответ на давление во время допроса, а также просто «придерживаться фигуры» примерно пятнадцати жертв, которых он предоставил следователям, когда его первоначально сопровождали в полицейский участок Хорнси. Нильсен сказал, что три неустановленных жертвы, в убийстве которых он изначально признался, - ирландец в сентябре 1980 года; «хиппи » в ноябре или декабре 1980 г. и скинхед в апреле 1981 г. - были изобретены просто для того, чтобы «дополнить последовательность доказательств». Главный инспектор полиции Джей отвергает утверждения Нильсена об убийстве только двенадцати жертв, заявляя, что за более чем 30-часовые интервью, проведенные полицией с Нильсеном, при обсуждении пятнадцати жертв, в убийстве которых он изначально признался, он никогда не приводил никаких несоответствий в физических характеристиках., дата или место столкновения, акт убийства или ритуал, который он наблюдал с телом любой из пятнадцати жертв.
Кеннет Оккенден 
Грэм Аллен  | Викицитатник содержит цитаты, связанные с: Деннис Нильсен |
