Войти
Столичный собор Мехико.История католической церкви в Мексике восходит к периоду испанского завоевания (1519–1521 гг.) И продолжает существовать в Мексике как учреждение в двадцать первом веке. Католицизм - это одно из основных наследий испанской колониальной эпохи, второй - испанский язык как национальный язык. Католическая церковь была созданным учреждением до середины девятнадцатого века. Это была единственная разрешенная церковь в колониальную эпоху и в раннюю Мексиканскую республику после обретения независимости в 1821 году. В том числе вопросы касаются.
В середине XIX века либеральная реформа внесла серьезные изменения в церковно-государственные отношения. Мексиканские либералы, находящиеся у власти, бросили вызов роли католической церкви. Реформа ограничила церковь в образовании, владении ролью собственностью и контроле за важной ролью о рождении, браке и смерти с помощью специальных антиклерикальных законов. Многие из них были включены в Конституцию 1857 года, ограничивающую корпоративную собственность Церкви и другие ограничения. Хотя были некоторые либеральные клерикалы, выступавшие за реформы, такие как Хосе Мария Луис Мора, Церковь стала считаться консервативной и антиреволюционной. Во время кровопролитной войны за реформы Церковь был союзником консервативных сил, пытавшихся свергнуть либеральное правительство. Они также были связаны с попыткой консерваторов вернуть себе власть во время французской интервенции, когда Максимилиан Габсбургский был приглашен стать императором Мексики. Империя пала, и консерваторы были дискредитированы вместе с католической церковью. Однако в течение длительного президентства Порфирио Диаса (1876–1911) либеральный генерал проводил политику примирения с католической церковью; Он сохранил антиклерикальные либеральные конституции в силе, на практике он сохранил католическую свободу действий. После свержения Диаса в 1911 году и десятилетнего конфликта мексиканской революции победившая фракция конституционалистов во главе с Венустиано Карранса написала новую Конституцию 1917 года, которая укрепила антиклерикальные меры в либеральной конституции 1857 года года.
С приходом к власти северного, антиклерикального, революционного генерала Плутарко Элиас Кальес (1924–28), государство приняло антиклерикальный статьи Конституции 1917 года спровоцировали серьезный кризис насилия в блоках регионов Мексики. Восстание Кристеро (1926–29) было разрешено с помощью дипломатии посла США в Мексике, положив конец насилию, но антиклерикальные конституции остались. Президент Мануэль Авила Камачо (1940–1946) пришел к власти, заявив: «Я [католик] верующий» (soy creyente), и отношения между церковью и улучшились, хотя и без изменений в конституции.
Существенное изменение произошло в 1992 году, когда президентом стал Карлос Салинас де Гортари (1988–1994). В широкомасштабной программе реформ по «модернизации Мексики», включив новую правовую основу, которая восстановила юридическую личность католической церкви, включило его правительство внесло поправки в Конституцию Мексики. Большинство мексиканцев в двадцать первом веке идентифицируют себя как католики, но рост других религиозных групп, таких как протестанты евангелисты, мормоны, а также секуляризм соответствует с тенденциями в других странах. в Латинской Америке. Федеральный ассоциативный закон 1992 года о религиозных объединениях и общественном культе (Ley de Asociaciones Religiosas y Culto Público), известный на английском языке как Закон о религиозных ассоциациях или (RAA), выступул все религиозные группы в Мексике.
Папа Александр VI, даровавший Обширные полномочия испанской короны. Во время завоевания исповедуют двойную политику военного завоевания, подчиненные коренными народы и территории под контролем, и духовного завоевания. Когда испанцы приступили к исследованию и завоеванию Мексики, католический священник Геронимо де Агилар сопровождал экспедицию Эрнана Кортеса. Испанцы были потрясены ритуальной практикой человеческих жертвоприношений и сначала пытались подавить ее, но до испанского завоевания империи ацтеков она не была искоренена. Правители союзников Кортеса из города-государства Тласкала почти сразу обратились в христианство, и есть изображение Кортеса, Малинче и лордов Тласкалы, показывающих это событие. Но только после падения столицы ацтеков Теночтитлана в 1521 году было предпринято полномасштабное обращение коренного населения.
Оправданием испанских (и португальских) заморских завоеваний было обращение существующего населения в христианство. Папа предоставил испанскому монарху (и короне Португалии) широкие уступки, названные Patronato Real или Королевским патронажем, давая монарху право назначать кандидатов на высокие церковные посты, собирать десятины и поддерживать духовенство., но не уступал власти в доктрины или догмы. По сути, это сделало испанского монарха высшей властью церкви и государства на его заморских территориях.
Хуана де Сумаррага, первый епископа Мексики. В эпоху раннего завоевания Мексики формальные институты церкви и государства не были созданы. Но чтобы инициировать духовное завоевание, даже если епископальная иерархия (епархиальное духовство) еще не было установлено, Кортес потребовал, чтобы нищенствующие ордена францисканцев, доминиканан, и августинцы будут посланы в Новую Испанию, чтобы обратить туземцев. Двенадцать апостолов Мексики, как их называют, были первыми францисканцами, прибывшими в 1524 году, за ними последовал орден доминиканцев в 1526 году и орден августинцев в 1533 году.
Нищие обычно не действовало. как приходские священники, прислуживающие причастия, но нищим в ранней Мексике было дано особое разрешение выполнять эту функцию. Францисканцы, первые нищенствующие жители, выбрали самые плотные и центральные общины в базы для обращения. На этих базах (так называемых доктринах) обосновывались монахи и строились церкви, часто на той же священной земле, что и обосновываемые церкви.
через некоторое время совершения таинств (в основном, крещения, исповеди и супружества).). В доиспанской Центральной Мексике существовала давняя традиция, когда завоеванные города-государства добавляли богов своих завоевателей к существующему пантеону, так обращение что в христианство казалось похожим.
Фрай Бартоломе де лас Касас изображен как Спаситель индейцев на более поздней картине Феликса Парра В целом индейцы не сопротивлялись обращению в христианство. Священники из числа народов были перемещены, а храмы преобразованы в христианские церкви. Нищие нацелены на индийскую элиту как на ключевых новообращенных, которые создадут прецедент для обращения простых людей в своих общинах. Также мишенью были молодые люди, которые еще не выросли с языческими верованиями. В Тласкале некоторые новообращенные были убиты, а затем объявлены мучениками за веру.
В Тескоко, однако, один его лорд, дон Карлос, был обвинен и осужден за подстрекательство к мятежу апостольской инквизицией (которая дает инквизиторские полномочия епископу) во главе с Хуаном де Зумаррагой в 1536 году. и был казнен. Его казнь побудила корону сделать выговор Зумарраге, и когда в 1571 году в Мексике была учреждена Священная канцелярия инквизиции, индейцы были освобождены от ее юрисдикции. Высказывались опасения, что индийцы недостаточно внушают католические ортодоксальные верования, придерживаются тех же стандартов, что и другие члены Испанской Республики. В глазах церкви и испанского законодательства индейцы были несовершеннолетними.
Настенная живопись народов в Exconvento de Huejotzingo (бывший монастырь Huejotzingo), представляющий шесть из двенадцати первых францисканских миссионеров в Новой Испании. Прибытие францисканцев Двенадцать апостолов Мексики положило тому начало, что произошло называться «Духовное завоевание Мексики». Многие имена и достижения самых ранних францисканцев дошли до современной эпохи, в том числе Торибио де Бенавенте Мотолиния, Бернардино де Саагун, Андрес де Олмос, Алонсо де Молина и Жеронимо де Мендьета. Первым епископом Мексики был францисканец Хуан де Сумаррага. Среди первых доминиканцев в Мексике: Бартоломе де Лас Касас <известно56>, который, как, был энкомендеро и торговцем черными рабами в раннем Карибском парке, прежде чем он стал доминиканским монахом; Диего Дуран и Алонсо де Монтуфар, который стал вторым епископом Мексики. Только Педро Мойя де Контрерас стал архиепископом Мексики в 1573 году, когда епархиальный священник, а не нищий служил высшим прелатом Мексики.
Монахи искали способы выполнить свою задачу по обращению вство. миллионы индейцев менее устрашающие. Используя соответствующие поселения народов в Центральном регионе Мексики, нищенствующие ордена создали доктрины, крупные индийские города, обозначенные как важные для начала евангелизации, в то время как более мелкие поселения, визиты, посещены через службу промежутки времени. учите, проповедуйте и отправляйте причастия.
Монахи построили церковь на месте храмов, превратив древнее священное пространство в место католического богослужения. Некоторые из них были признаны ЮНЕСКО как объекты всемирного наследия в общем списке монастырей на склонах Попокатепетля. Церкви построены в крупных индийских городах, а к концу шестнадцатого века и в местных кварталах; барриос (испанский) или тлаксилакалли (науатль) построили часовни.
Церковь Сантьяго Тлателолко, Мехико. Корона и францисканцы надеялись на подготовку мужчин из числа представителей народов, чтобы они могли стать католическими священниками и под покровительством епископа Хуана де Сумаррага и Дона Антонио де Мендоса, Колледж Санта-Крус- де-Тлателолко был основан в 1536 году в сообществе жителей Мексики. Несколько выдающихся францисканцев, в том числе Бернардино де Саагун, преподаватели пришли к выводу, что, хотя их лучшие индийские ученики были способны к высокому обучению, их неспособность поддерживать жизненные привычки, ожидаемые от монаха, привела к концу
В 1555 году Третий мексиканский провинциальный совет запретил индейцам рукоположение в священники. Неспособность христианского духовенства среди мужчин из числа коренного населения считается серьезным провалом католической церкви в Мексике. После запрета на рукоположение для мужчин из числа рейтинга народов священником всегда был испанец (а в более поздние годы тот, который слыл таковым). Высшим религиозным деятелем в индийских городах был фискал, аристократ, который помогал священнику в делах церкви.
Colegio просуществовал еще несколько десятилетий, и некоторые из его наиболее способных учеников стали участниками проекта Саагуна по сбору информации о доиспанских ацтеках, чтобы христианская евангелизация была более эффективной. Двенадцатитомный магнум опус «Всеобщая история вещей Новой Испании», завершенный в 1570-х годах, является одним из величайших достижений раннего колониального периода, опубликован на английском языке как Флорентийский кодекс.
Брат Бернардино де Саагун Францисканцы были особенно плодовиты в создании материалов, чтобы они могли евангелизировать на языке евангелистов, в Мексике науатль, язык ацтеков и других групп. Фрай Андрес де Олмос завершил руководство, предназначенное для обучения монахов науатля. Фрай Алонсо де Молина составил двуязычный словарь на науатле (Мексикана) и испанском (Кастеллано), чтобы помочь монахам в обучении и проповеди. Он также создал двуязычное руководство по исповеданию, чтобы монахи слышали исповедь на науатле.
Бернардино де Саагун написал книгу псалмов на науатле, которую монахи могли использовать в своих проповедях; это была единственная из его работ, опубликованная при его жизни. Когда монахи начали проповедовать в других местах Новой Испании, они создали аналогичные материалы на столь разных языках, как сапотеки, майя и чинантек. «Общая история» Саагуна не служила образцом для подобных работ где-либо еще в Мексике.
Одной из основных задач для монахов при создании таких материалов было найти слова и фразы, напоминающие о священном, не запутывая людей в христианстве и их старых верованиях. По этой причине целый ряд слов с испанского и несколько слов с латыни были включены в качестве последнего в качестве слов для обозначения Бога (Диос), а не бога (теотль), и другие слова для обозначения новых понятий, таких как последние воля и завещание ( завещание).) и душа (анима). Некоторые христианские дихотомические концепции, такие как добро и зло, было непросто передать науасам, поскольку их система верований искала золотую середину без крайностей.
Исповедальное руководство Фрая Алонсо де Молины 1569 г. содержало образец завещания на испанском и Науатль. Независимо от того, было ли это прямой моделью для писцов науа или нотариусов в городах коренных народов, создание завещаний, которые одновременно являлись религиозным документом, а также предназначалось для передачи собственности избранным наследникам, стало нормой в городах науа во второй половине шестнадцатого века. века и продолжались как документальный образец до обретения Мексикой независимости в 1821 году. Ранние завещания на науатле были неоценимы для информации, которую они предоставляют о владении имуществом мужчин и женщин науа, но религиозные формулы в начале завещания в основном были такими и не отражали индивидуальные заявления о убеждениях. Однако наследодатели распорядились продать собственность для месс для их душ или отдать деньги непосредственно местному монаху, что, возможно, было поощрено получателями, но также может быть проявлением благочестия наследодателей.
Монахи основали 120 больниц в первые сто лет колониальной эры, некоторые обслуживали только испанцев, а другие - исключительно коренного населения. Эти больницы для индейцев были особенно важны, поскольку эпидемии заболели и убили бесчисленное количество индейцев после завоевания. Эрнан Кортес обеспечил Больницу Непорочного Зачатия, более известную как Больница Хесуса, в Мехико, которой управляли по религиозным. Епископ Васко де Кирога основал больницы в Мичоакане. В 1553 году корона учредила Королевский индийский госпиталь (Hospital Real de Indios или Hospital Real de Naturales) в Мехико, который функционировал до 1822 года, когда Мексика обрела независимость.
Хотя Королевский индийский госпиталь был учреждением короны и Не церковный, медперсонал в восемнадцатом веке был братьями религиозного ордена Сан-Иполито. Орден был основан в Мексике Бернардино де Альваресом (1514–1584) и основал ряд больниц. Религиозный орден должен был быть отстранен от его роли в Королевской индийской больнице королевским указом (cédula) после расследования утверждений о нарушениях, и братья должны были вернуться в свой монастырь.
Больницы были не просто места для лечения больных и умирающих, но также были духовные учреждения. В Королевском индийском госпитале постановлением правительства было назначено четыре капеллана, назначенных короной, а не церковью, для служения больным и умирающим. Все четверо должны были владеть науатль или отоми, по двое на каждом языке. Хотя многие светские священнослужители без бенефициаров занимали несколько постов, чтобы зарабатывать на жизнь, капелланам в Королевской индийской больнице было запрещено служить в других местах.
Организации, которые были в большей степени в руках коренного населения были братства (cofradías), основанные в районе науа, начиная с конца шестнадцатого века, и возникли в других местах коренных общин. Братства функционировали как погребальные общества для своих членов, чествовали своих покровителей и вели другую религиозную деятельность, номинально под надзором священника, но, как и их европейские собратья, значительная власть находилась в руках мирского руководства. Братства обычно имели религиозные знамена,многие из их официальных представителей ритуальной одежды участвовали в религиозных праздниках как определенная группа. Для индейцев и чернокожих эти религиозные организации способствовали как их духовной жизни. Напротив, статус лимпиезы (испанской крови) постепенно стал необходим для религиозных орденов, братств, монастырей и гильдий.
В одном братстве науа в Туле женщины не только участвовали, но и занимали публичные религиозные должности. Когда братство получило официальное признание в 1631 году. присоединился к cofradía, войти, и они должны позаботиться о братьях [и сестрах], которые больны, и сиротах; они должны следить за тем, что нужно для их душ и что относится к их земным телам ».
В районе майя братства обладали культурными мощью, так как владели землей от имени своего покровителя, а урожай шел на поддержку святого. Сохранение cah (коренной общиной) сообщества земли через братства было способом, которыми общины избегали колониальных чиновников, власти или даже местных правителей (gobernadores) от отвлечения доходов общины в их cajas de comunidad (официально принадлежащих общине сундуках, были замки и ключи). «[В] Юкатане cofradía в ее модифицированной форме было сообществу».
Дон Педро Мойя де Контрерас, первый светский священнослужитель, который станет архиепископом Мексики и первым священнослужителем, который станет наместником. Католическая церковь церковных территориальных округов или епархий, каждую из которых с епископом. Главный храм епархии - собор. Мексиканская епархия была основана в Мехико в 1530 году. Изначально Мексика не была самостоятельной епископальной юрисдикцией; до 1547 г. он находился под властью архиепископа (Севильи).
Первым епископом Мексики был францисканский монах Дон Хуан де Сумаррага. Церковь, ставшая первым собором, была начата в 1524 году на главной площади Сокало и освящена в 1532 году. В общем, член нищенствующего ордена назначен на пост в епископальной иерархии, поэтому Зумаррага и его преемник доминиканец Алонсо де Монтуфар (годы правления 1551–1572) в качестве епископов Мексики следует рассматривать как нетипичные фигуры. В 1572 году Педро Мойя де Контрерас стал первым епископом Мексики, который был светским клириком.
Архиепископы Хуан Антонио де Визаррон, вице-король Новой Испании, служил необычно долгий срок в качестве временного вице-короля 1734–1740. Корона установила наместничество Новой Испании, назначив высокопоставленных испанцев, лояльных короне, высшим гражданским советным лицом. Иногда за все три столетия испанского правления корона назначала архиепископов или епископов наместниками Новой Испании, обычно на временной основе, до тех пор, пока из Испании не был послан новый вице-король. Педро Мойя де Контрерас был первым светским священнослужителем, назначенным архиепископом Мексики, а также первым священником, занявшим пост вице-короля с 25 сентября 1584 года по 17 октября 1585 года.
В семнадцатом веке наибольшее количество священнослужителей было наместниками. Доминиканец Гарсиа Герра служил с 19 июня 1611 г. по 22 февраля 1612 г. Блаженный дон Хуан де Палафокс-и-Мендоса также некоторое время служил вице-королем с 10 июня 1642 г. по 23 ноября 1642 г. Маркос де Торрес и Руэда, епископ Юкатана, служил с 15 мая 1648 г. по 22 апреля 1649 г. Диего Осорио де Эскобар-и-Лама, епископ Пуэблы, служил с 29 июня 1664 - 15 октября 1664. Архиепископ Римско-католической архиепископии Мексики Пайо Энрикес де Ривера Манрике, OSA, служилчно долгим сроком в качестве вице-короля, с 13 декабря 1673 г. по 7 ноября 1680 г. Другим необычным священником-наместником был Хуан Ортега-и-Монтаньес, архиепископ архиепископа Мехико, который дважды исполнял обязанности временного наместника с 27 февраля 1696 г. по 18 декабря, 1696, и снова с 4 ноября 1701 года по 27 ноября 1702 года.
После того, как была установлена испанская монархия Бурбонов, только три клирика служили наместниками. Архиепископ Мехико Хуан Антонио де Визаррон-и-Эгиаррета служил наместником с 17 марта 1734 г. по 17 августа 1740 г. шесть лет. Последние два священнослужителя-наместника следовали более обычной схеме временного пребывания. Алонсо Нуньес де Аро-и-Перальта, архиепископ Мехико, служил с 8 мая 1787 г. по 16 августа 1787 г., и Франсиско Хавьер де Лизана-и-Бомон, архиепископ Мехико, служил с 19 июля 1809 года по 8 мая 1810 года.
Церковной структурой управлял епископ, который обладает властью, включая законодательную, исполнительную и судебную. имеет значение. Епископ географическим районом, епархией, разделенной на приходы, в каждом из которых приходской священник. Резиденцией епархии был собор с собственной администрацией, cabildo eclesiástico, старшим руководящим лицом которого был декан собора.
Новая Испания стала резиденцией архиепископства в 1530 году, а архиепископ руководил территорией епархий. Мичоаканская епархия (ныне Морелия) также стала архией в шестнадцатом веке. Создание новых епархий в Мексике ознаменовано строительством соборов в главных городах: собор в Антекере (ныне Оахака) (1535 г.), собор Гвадалахары (1541 г.), Пуэбла. Собор 1557 г., собор Сакатекаса (1568), собор Мериды (1598 г.) и собор Сальтильо (1762 г.).
Собор Гвадалахары.Рукоположенное духовенство (но не религиозные сестры) имело церковные привилегии (fueros), что означало, что они были освобождены от гражданских судов, независимо от преступление, но были рассмотрены в канонических судовх. Такое разделение юрисдикции для разных групп означало. В конце восемнадцатого века одной из реформы Бурбона было устранено это fuero, в результате чего духовенство подчинялось гражданским судам.
из высших уровней иерархии приходские священники и священники, которые функционируют в религиозных учреждениях, таких как больницы, зарплату, бенефис. Однако не все рукоположенные священники имели надежный доход от таких бенефициаров и были найти способ заработать на жизнь. Светские священники не давали обет бедности, они часто выполняли экономические функции, как и любой другой член латиноамериканского общества. Примером светского дохода священнослужителя, собирающего доход от нескольких должностей, является Дон Карлос де Сигуэнса-и-Гонгора, один из самых выдающихся интеллектуалов Новой Испании, не имевший бенефиса.
В шестнадцатом веке установление епископальной иерархии было частью более широкой политики Короны. епархиального (светского) духовенства. Ordenanza del Patronazgo был главными актом короны, утверждающей контроль над духовенством, как нищим, так и светским. Он был провозглашен короной в 1574 году, кодифицируя эта политика одновременно усиливала роль короны, поскольку она имела власть королевского патронажа над епархиальным духовенством, Patronato Real, но не над нищенствующими орденами. 603>Дон Карлос де Сигуэнса-и-Гонгора, священник, ученый и креольский патриот.
Орденанца гарантировал приходским священникам доход и постоянную должность. Священники соревновались за желанные приходы через систему конкурсных экзаменов, называемых опозициями, с целью получения бенефициары наиболее квалифицированных кандидатов. Благодаря этим соревнованиям победители становились усилителями бенефициаров (Beneficiados), а священники, которые не вышли на первое место, были викариями, которые служили на временной основе по назначению епископа; Те, кто потерпел полное поражение, не имел даже временной работы. Важность Орденанзы заключается в превосходстве епархиального духовенства над нищими, но также указывает на рост испанского населения в Новой Испании и необходимость только служить ему, но и обеспечивать церковные посты для лучших американцев. Испанцы (креолы).
Одними из типов учреждений, которые приносили доход священникам без прихода или другого бенефициара, были мессы для душ мужчин и женщин, которые основали молитвенные дома (capellanías). Состоятельные члены общества откладывали средства, часто путем залогового залога на недвижимое имущество, чтобы надежно, что Мессы будут говорить за их душу навсегда. Семьи, в состав входил рукоположенный священник, часто называли его капелланом, тем самым экономическое благополучие одного из них. Хотя пожертвование было совершено в религиозных целях, сама Церковь не контролировала средства. Это был способ, с помощью которого благочестивые элитные семьи распоряжаться своим богатством.
Корона значительную власть в экономической сфере по отношению к Церкви, поскольку было даровано использование десятины (процентный налог на сельское хозяйство) и ответственность за сбор. В целом корона давала эти доходы на поддержку церкви, а там, где доходы были недостаточными, корона дополняла их из королевской казны.
Главный алтарь церкви Коллегия иезуитов в Тепозотлане, ныне Национальный музей Вирреинато . В то же время, когда была установлена епископальная иерархия, Общество Иисуса или иезуитов, новое религиозный орден, основанный на новых принципах, пришел в Мексику в 1572 году. Иезуиты отличились несколькими отличиями. У них были высокие стандарты приема на заказ и многолетнее обучение. Они умели привлекать покровительство элитных семей, чьи сыновья воспитывались в строгих, недавно основанных иезуитских colegios («колледжах»), включая Colegio de San Pedro y San Pablo, Colegio de San Ildefonso и Колледж Сан-Франциско Хавьера, Тепозотлан. Те же самые элитные семьи надеялись, что сын, имеющий призвание к священству, будет принят иезуитом. Иезуиты также ревностно проповедовали коренное население, особенно на северных границах.
Чтобы поддерживать свои колледжи и членов Общества Иисуса, иезуиты приобрели земельные владения, в которых использовались лучшие практики для получения дохода в ту эпоху. Некоторые из этих гасиенд были подарены богатой элитой. Передача в дар иезуитам гасиенды стала искрой, разожжающей конфликт между епископом Пуэблы семнадцатого века доном Хуаном де Палафоксом и иезуитским коллегиумом в этом городе. Поскольку иезуиты сопротивлялись уплате десятины со своих имений, это пожертвование эффективно вызывало доход из карманов церковной иерархии, удаляя его из списков десятины.
Многие иезуитские гасиенды были огромными, и Палафокс утверждал, что всего два колледжа владел 300 000 голов овец, шерсть которых в Пуэбле превратилась в ткань; шесть сахарных плантаций стоимостью в миллион песо, приносящие доход в размере 100 000 песо. Огромная иезуитская гасиенда Санта-Лусии производила пульке, сброженный сок кактуса агавы, основными потребителями которого были низшие классы и индейцы в испанских городах. Хотя у большинства гасиенд была свободная рабочая сила, состоящая из постоянных или сезонных рабочих, у иезуитских гасиенд в Мексике было значительное количество черных рабов.
Иезуиты управляли своими владениями как единое целое с более крупным орденом иезуитов; таким образом, доходы от колледжей, финансируемых haciendas. Иезуиты значительно расширили миссию коренных жителей приграничных территорий, и некоторые из них были замучены, но корона поддержала эти миссии. Нищенские заказы, связанные с недвижимостью, были менее интегрированы с экономической точки зрения, так что одни отдельные дома были богатыми, а другие находились в затруднительном положении. Францисканцы, которые были основаны как орден, охватывающий бедность, не накапливали недвижимость, в отличие от августинцев и доминиканцев в Мексике.
Иезуиты вступили в конфликт с епископальной иерархией по вопросу об уплате десятины, десятипроцентном налоге на сельское хозяйство, взимаемом с земельных владений для поддержки церковной иерархии, от епископов и церковных капитулов до приходских священников. Поскольку иезуиты были крупнейшим религиозным орденом, владевшим недвижимостью, превосходя доминиканцев и августинцев, накопивших значительную собственность, это было немаловажным делом. Они утверждали, что были освобождены от уплаты из-за особых папских привилегий. В середине семнадцатого века епископ Пуэбла Дона Хуан де Палафокс взял на себя дело иезуитов и потерпел такое сокрушительное поражение, что был отозван в Испанию, где стал епископом малой епархии Осма. Нищие ордена завидовали экономической мощи и влиянию иезуитов, а также тому факту, что меньшее количество хороших кандидатов в их орден выбирали их, в отличие от иезуитов.
В 1767 году испанская корона распорядилась изгнать иезуитов из Испании и его заморские территории. Их собственность перешла в руки элиты, у которых были средства для ее покупки. Нищие не протестовали против их высылки. До изгнания иезуиты основали миссии в Нижней Калифорнии. Они были переданы францисканцам, которые основали 21 миссию в Альта Калифорния.
Сор Хуана Инес де ла Крус, религиозная сестра, поэт и драматург, при жизни была известна как в Мексике, так и в Испании. В первом поколении испанцев в Новой Испании смерть женщин-эмигрантов стала гражданским делом с президентом Бенито Хуаресом. регистрирует своего новорожденного сына в Веракрусе. Было сокращено количество религиозных праздников и введено несколько праздников, посвященных национальным событиям. Религиозные праздники вне церквей, такие как процессы и мессы на открытом воздухе, были запрещены, использование церковных колоколов ограничено, а церковная одежда была запрещена публично.
Еще одним важным элементом реформе был Закон о национализации церковной собственности, что в конечном итоге приведет к секуляризации всех монастырей и женских монастырей страны. Правительство надеялось, что этот закон увеличил доход, чтобы получить ссуду в США, но продажи оказались разочаровывающими с момента его принятия до начала 20 века.
Либеральный генерал Порфирио Диас, ставший президентом в 1876 году, укрепил связи мексиканского правительства с католической церковью с помощью соглашения, сформулированного в 1905 году. Мексика выросла из-за большого количества изменений, произошедших во время правления Диаса. Эти институциональные реформы включаются: административную реорганизацию, улучшенное обучение мирян, распространение католической прессы, расширение римско-католического образования и рост церкви в сельской местности. Невыполнение Диасом антиклерикальных мировых причин, которые могут быть причинены сильным его жены, которая набожной католичкой.
Архиепископ Оахаки Эулогио Гиллоу и Завала из Оахаки, который играет ключевую роль в процессе примирения между Порфирио Диасом и католической церковью. 
Базилика базилики Гваделупской. Библиотеки Дейтонского университета.В период с 1876 по 1911 годы отношения между католической церковью и мексиканским правительством были стабильными. Это было резким контрастом с политическими разногласиями, которые приводят к открытой войне между мексиканскими либералами, которые применяют антиклерикальные законы во время Реформы (1855–1861), и консерваторами, которые стремились к постоянным привилегиям для католической церкви. Война за реформы (1858–61) закончилась поражением консерваторов. Затем либеральное правительство Бенито Хуареса объявило дефолт по иностранным займам в 1861 году, открыв дверь для иностранной интервенции, поддерживаемой мексиканскими консерваторами. С падением Второй Мексиканской империи либеральные президенты Бенито Хуарес и после его смерти Себастьян Лердо де Техада с еще большим рвением ввели в действие антиклерикальные законы..
В отличие от этого Порфирио Диас был политическим прагматиком, а не идеологом, вероятно, понимая, что, если религиозный вопрос будет вновь открыт, в Мексике возобновятся политические разногласия и возможна война с США. «Преследование церкви», Независимо от того, вмешивается ли духовенство в дело, означает войну и войну, правительство может победить свой народ только благодаря унизительной, деспотической, дорогостоящей и опасной поддержки Соединенных Штатов. Без своей религии Мексика безвозвратно проиграна. »
Когда он восстал против Лердо, Диас имел молчаливую и, возможно, явную поддержку церкви. Когда он пришел к власти в 1877 году, центральное правительство больше не соблюдало их. Этот образ жизни с католической церковью был назван его «политикой примирения». Ключевым игроком в политике примирения был Эулогио Гиллоу-и-Завала, богатый священнослужитель с хорошими связями, с которым Диас познакомился на сельскохозяйственных выставках. Назначение Гиллоу архиепископом Оахаки, родного штата Диаса, и его личные отношения с Диасом позволили ему повлиять на церковно-государственные отношения в Мексике.
Фотография молодых мексиканских паломников в городе Рим, все с будущей яркой церковной карьерой; сидит будущий архиепископ Пуэблы. 
Бывший член Консервативной партии, Пелагио Антонио де Лабастида и Давалос. Он был советником Максимилиано де Габсбурго во время Второй Мексиканской империи. Изгнанный Бенито Хуаресом, он отправился в ссылку в Сарагоса, Испания, и Перфирио Диас разрешил ему вернуться в страну в 1877. Он совершил религиозный брак Порфирио и Дельфины Диас за несколько часов до смерти. Спустя годы он поддерживал дружеские отношения с Порфирио Диасом, что укрепило отношения католической церкви с мексиканским государством. Политика примирения означала, что католическая церковь восстановила уровень свободы действий, но один, не защищенный конституцией, так что их лояльность или осмотрительность в критике режима Диаза, или того и другого, были в лучших интересах церкви. В ряде регионов Церковь возродилась, но в других роль играла менее значительная. Отдельные мексиканские штаты в федеративной республике Мексики могли отличаться и действительно различались по своим конституциям, что является проявлением региональных различий Мексики. Некоторые штаты внесли поправки в свои конституции, чтобы закрепить антиклерикальные меры Конституции 1857 года, но десять штатов сохранили свои конституции без этих поправок.
Диас укрепил связи мексиканского правительства с католической церковью с соглашением, сформулированным в 1905 году. влияние в Мексике возросло, пока Диас был у власти. Эти институциональные реформы включали: административную реорганизацию, улучшенное обучение мирян, распространение католической прессы, распространение католического образования и рост влияния церкви в сельских районах. Невыполнение Диасом антиклерикальных законов также можно частично объяснить глубоким влиянием его второй жены, Кармен Ромеро Рубио, которая была набожной католичкой. Она стала посредником в предупреждении церковных учреждений, таких как женские монастыри, если антиклерикальные силы попытаются установить статуи против церкви.
Во время позднего Порфириато иезуитам разрешили вернуться в Мексику, и они должны были играть важную роль в политической борьбе двадцатого века в Мексике. Католическая церковь восстановилась экономически: посредники владели землей и зданиями за нее. Он также проводил благотворительную деятельность, вдохновленную католической социальной доктриной. Кроме того, его позиции продвигали газеты. В 1895 году Дева Гваделупская была коронована «Королевой Мексики» на очень публичных церемониях. Совершенно очевидно, что Пятый провинциальный совет Мексики приказал мексиканским католикам «подчиняться гражданским властям».
Несмотря на все более заметную роль католической церкви во время Порфириато и улучшение отношений между церковью и государством, Ватикану не удалось восстановить формальные отношения с папством. Лишь в 1992 году под президентством Карлоса Салинаса де Гортари отношения между Святым Престолом и Мексикой были нормализованы.
Воскресное утро, Хелен Хайд, 1912. На изображении изображены женщины и дети, идущие в церковь. Хотя антиклерикальные положения либеральной Конституции 1857 г. теоретически оставался в силе, фактически, Диас пришел к modus vivendi с католической церковью в последние годы своего президентства. По мере того как Диас постарел, вопрос о преемственности президента стал важным. Диас снова баллотировался в 1910 году, несмотря на то, что ранее он говорил, что не будет, но его первоначальное заявление вызвало большую политическую активность и подъем Франсиско Мадеро, члена богатой семьи, владеющей имением, в штате Коауила.. Силы анти-Диаса сплотились вокруг Мадеро, которого Диас арестовал и заключил в тюрьму перед выборами.
Мадеро сбежал из тюрьмы, бежал в Соединенные Штаты и провозгласил План Сан-Луис-Потоси, призывая к изгнанию Диаса. Это произошло в мае 1911 года после серии восстаний на севере и в штате Морелос, всего в 50 милях от Мехико. После изгнания и изгнания Диаса Мадеро был готов к приходу к власти в Мексике, но сделал это только после общенациональных выборов. Католическая церковь уже была на грани того, какие изменения могут произойти в этом новом правительстве, возможно, особенно потому, что сам Мадеро был приверженцем спиритизма, а не явно или даже номинально католиком.
Хотя в Плане Сан-Луис-Потоси от 1910 г. 1910 г. Франсиско Мадеро призывал к свержению правительства Диаса, в нем было мало прямого обращения к католикам. Церковь или религия. Тем не менее, Церковь была обеспокоена призывом Плана к земельной реформе, которая могла повлиять на собственность, принадлежащую церкви, но более тревожным был призыв Плана реформировать государственное образование и расширить его. Мадеро не был откровенным антиклерикалом, но многие из его сторонников были такими, и католическая церковь увидела необходимость организовать оппозицию. При Мадеро это было возможно, поскольку как ярый сторонник демократии он ценил право и осуществление свободы выражения мнений и ассоциаций, включая создание политических партий.
Национальная католическая партия в Мексике была организована при поддержке церкви, но не при ее прямом участии в период между изгнанием Диаса и избранием Мадеро. Он выступал за «справедливые выборы, демократию и применение католических принципов (как выражено в Rerum novarum и католических конгрессах, которые собрались для обсуждения этих вопросов)». Их обвинили в активном распространении информации, подрывающей доверие общества к Мадеро и его политике. Еще до того, как Мадеро был официально избран президентом, посол США в Мексике написал своему начальству в Вашингтоне, что «Римско-католическая церковь и партия, получившая ее название, стали яростно враждебны Мадеро и активно участвуют в процессе через Республику. критикуя его мотивы, осуждая его политику и осуждая слабость и колебания, которые, как предполагается, характеризуют его направление дел ". Мадеро был безоговорочно избран и принес присягу, несмотря на попытку Национальной католической партии подорвать его популярность.
Будучи политическим новичком, который никогда не занимал пост до того, как стать президентом, Мадеро считал управление Мексикой чрезвычайно сложным. Поддерживая свободу печати, мексиканская пресса безжалостно критиковала Мадеро. Поддерживая создание профсоюзов, профсоюзы наносили удары и затрудняли жизнь горожанам. Крестьяне считали его бездействие в отношении земельной реформы предательством, и в Морелосе Эмилиано Сапата разработал План Айалы в оппозиции. Были восстания бывших сторонников, таких как Паскуаль Ороско, подавленный генералом Викториано Уэрта, который был старшим генералом при Диасе, на которого опирался Мадеро, уволив революционных борцов, которые помогли его к власти, сохраняя Федеральную армию. Они были верны Мадеро вплоть до того момента, когда в феврале 1913 года организовали успешный переворот против него.
Федеральная армия, католическая иерархия и национальная Католическая партия вместе со сторонниками порфирийского порядка и международными инвесторами, а также правительство Соединенных Штатов поддержали переворот против Мадеро и его вице-президента, хотя их убийство не обязательно ожидалось. Генерал Уэрта стал главой государства, пообещав восстановить порфирский порядок, в котором многие называют реакционное правительство. Однако католическая поддержка была неоднородной: некоторые возражали против переворота, положившего конец эксперименту Мексики в области демократии. Однако церковь как институт выбрала проигравшую сторону, когда сделала выбор в пользу Уэрты. «Казалось, католики боялись радикализма больше, чем диктатуры», - считает один историк.
Мадеро, мученик демократии, сделал то, что он не мог сделать после своего избрания, то есть объединил разрозненные силы в действия против правительства Уэрты, в то время как Национальная католическая партия и духовенство поддерживали его. Когда Уэрта был свергнут в 1914 году, католическая церковь и Национальная католическая партия пострадали от последствий поддержки его правительства.
Основная фракция на севере Мексики была Конституционалисты, возглавляемые губернатором Коауилы и ранее входившие в правительство Диаса, Венустиано Карранса. Конституционалисты получили свое название от их поддержки либеральной Конституции 1857, считая правительство Уэрты нелегитимным. Поскольку католическая церковь и Национальная католическая партия поддерживали Уэрту, они стали мишенью либеральных конституционалистов. Как и либералы в девятнадцатом веке, которые стремились уменьшить власть католической церкви, конституционалисты не обязательно были антикатоликами или атеистами. Как оценил позицию конституционалистов один ученый, «похоже, нет оснований отвергать протесты мексиканских официальных лиц о том, что реформа была направлена не на Церковь в ее духовной сфере, а на духовенство в их светской деятельности». Сам Карранса был стойким антиклерикалом. Во время конституционалистской борьбы против Уэрты в начале октября 1913 года, после февральского переворота Уэрты, Карранса явно планировал строго соблюдать законы Реформы, которые игнорировались более поздним режимом Диаса, хотя и не отменены. Нападения конституционалистов на духовенство, церкви и священные объекты, вероятно, не удивили. В районах, контролируемых конституционалистами, имели место колоссальные акты насилия в отношении церковной собственности и святынь, включая разбивание религиозных статуй и конюшни в церквях. Эту практику защищал генерал-конституционалист, который сказал, что она «преднамеренно продемонстрировала индейцам, что молния не ударит, - что конституционалисты не были врагами Бога, как им говорили священники». Лучший генерал конституционалистов, Альваро Обрегон, триумфально вступив в Мехико, принял антиклерикальные меры, наложив на церковь штраф в 500 000 песо, который должен был быть уплачен Революционному совету помощи народу. Он также заключил в тюрьму и изгнал почти 200 священнослужителей в Мехико.
Венустиано Карранса вступил в должность президента 1 мая 1915 года, но в стране не было мира. Эмилиано Сапата и крестьяне Морелоса продолжали борьбу против центрального правительства. Различия между революционерами северной Мексики и революционерами центра и юга были значительными и сделали конфликт региональным. Воевавшие в Морелосе крестьяне добивались возвращения своих земель. Вместо движущихся армий, как на севере Мексики, бойцы были партизанами.
Существенная разница между сапатистами и конституционалистами была культурной, поскольку сапатисты сражались под знаменем Девы Гваделупской и часто имели изображение ее или других святых на их больших шляпах, «чтобы защитить их». Многие левые интеллектуалы и северные конституционалисты презирали сапатистов как слишком индийских и слишком католических, воплощение традиционной Мексики, которую либералы стремились преобразовать и модернизировать. В Морелосе священников не преследовали, а некоторые активно поддерживали партизанскую борьбу. Священник в Куаутле напечатал первую копию Плана Айалы ; священник подарил Сапате своего прекрасного коня на войну. В Тепостлане священник перевел науатль документы из родной общины Сапаты, Аненекуилько. Альваро Обрегон организовал городских рабочих в «красные батальоны», чтобы они отправились в Морелос, чтобы сражаться с сапатистами, а также со своими последователями Панчо Вилья на севере. Сапатисты отличаются тем, что выступают против каждого правительства от Диаса до Мадеро, от Уэрты до Каррансы за то, что они не смогли защитить и вернуть им свои земли. Карранса решил проблему, организовав убийство Сапаты в 1919 году, что фактически положило конец борьбе в Морелосе против центрального правительства.
Революционная фракция, победившая в мексиканской революции, начала консолидировать власть после 1917 года. Конституция 1917 года Усилил власть государства против церкви. Для первых двух президентов, Венустиано Карранса (1915–1920) и Альваро Обрегон (1920–24), государство могло строго соблюдать антиклерикальные положения, но возникло множество неотложных вопросов, которые необходимо было решить. имели дело с консолидацией власти и, вероятно, они не хотели провоцировать конфликт с Церковью в этот момент. При президенте Каллесе (1924–28) и продолжающемся господстве у власти, когда он правил как Максимальный вождь, возник крайний конфликт между церковью и государством. Каллес был полон решимости обеспечить соблюдение антиклерикальных статей Конституции. Конфликт был разрешен посредничеством в 1929 году. Под президентством Ласаро Карденаса (1934–40) конфликтов было меньше. После его преемника Мануэля Авила Камачо (1940–1946) отношения между церковью и государством вступили в новый период примирения, аналогичный периоду Порфириато.
«Сцена Страстной пятницы в середине 20-го века», из архива мексиканского священника Хесуса Марии Родригеса, с изображением Альваро Обрегона, Плутарко Элиас Каллес и Луис Моронес из профсоюзной организации CROM, преследующие Христа. Конституция Мексики 1917 года включала в себя множество антиклерикальных элементов. Пять элементов этой Конституции были направлены на уменьшение влияния католической церкви во внутренних делах Мексики. Статья 3 предписывала светское образование в мексиканских школах. Монашеские обеты и постановления были запрещены статьей 5. Статья 24 запрещала проведение публичных богослужений за пределами церковных зданий. Согласно статье 27 религиозным учреждениям было отказано в праве приобретать, владеть или управлять недвижимым имуществом. Кроме того, вся недвижимость, принадлежащая религиозным учреждениям через третьих лиц, например больницы и школы, была объявлена национальной собственностью. Наконец, в статье 130 было объявлено, что все основные гражданские обязанности, такие как голосование или комментирование общественных дел, были сняты с церковных должностных лиц. Но самая важная юридическая сила статьи 130 против церкви заключалась в том, что она объявила государство окончательным арбитром публичного религиозного культа, включая право ограничивать количество священников и требовать от священников регистрации в правительстве в качестве «профессионалов». Мексиканские епископы протестовали против статей из их ссылки в Техасе и продолжали возражать против антиклерикальных статей в последующие годы. Мексиканское правительство было твердо в своих попытках ликвидировать законное существование католической церкви в Мексике, но это привело к многолетнему конфликту между церковью и государством. Церковь немедленно отвергла конституцию и «призвала [ред] католиков бороться за ее отмену». Конституция не запрещала церковь как институт и не запрещала мексиканцам исповедовать католицизм, но она поставила некоторых католиков перед дилеммой уважения гражданского права или их совести, когда правительство в 1920-х годах ввело в действие антиклерикальные законы. Некоторые католики подняли оружие против правительства.
Правительственные силы публично повесили Кристероса на главных улицах Мексики, в том числе в штатах Тихого океана Колима и Халиско, где тела часто оставались висеть в течение длительного времени. Когда Северный каудильо Плутарко Элиас Кальес был избран президентом в 1924 г. он был полон решимости обеспечить соблюдение конституционных положений о религии. Каллес был известным антиклерикалом, более фанатичным в своей идеологии, чем многие другие конституционалисты, возможно, потому, что он чувствовал боль своего статуса естественного сына родителей, которые не состояли в браке в церкви, и они не позаботились о крестить его; его отец бросил его, и его мать умерла, когда ему было три года. Некоторые ученые считают, что его незаконность в корне формирует его отношение к религии и католической церкви.
Его сонорское происхождение также, вероятно, сыграло роль в его позиции против католической церкви, поскольку Север был гораздо менее традиционно католическим, чем то, что некоторые называется «Старая Мексика», Центр и Юг, с большим коренным населением, множеством крупных городов и сильным присутствием церкви, начиная с шестнадцатого века. На севере были обширные пространства с несколькими городами и поселками, а коренное население в основном кочевало и обратилось в христианство через несколько миссий, основанных в регионе. Также не следует сбрасывать со счетов влияние Соединенных Штатов, в основном протестантской страны, но с разделением церкви и государства, и усилия основных протестантов, проживающих в США в северной Мексике, которые в XIX веке считали Мексику страной зрелости. для послания протестантских миссионеров. Небольшое, но значительное число протестантов участвовало в мексиканской революции, и они увидели уменьшение власти католической церкви, помогая их собственному делу.
В июне 1926 года Каллес издал указ, часто называемый «законом Каллеса».. " В соответствии с этим положением должна была соблюдаться статья 130 Конституции Мексики 1917 года. Представители католической церкви были встревожены не только внезапностью решения Каллеса, но и глубоким сдвигом во взаимоотношениях между церковью и государством.
Суть конфликта для церковной иерархии заключалась в утверждении государственной власти над автономией церкви в кадровых вопросах. Государство издало декрет об обязательной регистрации духовенства и тем самым поставило священников под власть государства, а не католической иерархии. Государство могло и действительно ограничивало количество и национальность духовенства, разрешенного в стране. Иностранным священникам было отказано в лицензиях. Хотя у Церкви были семинарии в Мексике, которые готовили священников для размещения в Мексике, было много иностранных священников, особенно из Испании, которых исключили из Мексики по националистическим мотивам. Теоретически государство могло одобрить мексиканских священников, неприемлемых для католической иерархии.
Применяя правила, согласно которым священники считаются профессионалами, такими как врачи или юристы, государство заявило о своей власти контролировать учреждение, но также поставило под сомнение функцию церкви в духовной сфере. Церковь уже перестала оспаривать конституционные ограничения на владение недвижимостью, вынудив продать свои земельные владения во время либеральной Реформы. Либеральные священники девятнадцатого века, такие как Хосе Мария Луис Мора и консервативный интеллектуал и политик Лукас Аламан, поддерживали уменьшение церковной власти в экономической сфере, но не в духовной сфере.
Подавление церкви включало закрытие многих церквей и убийство или принудительный брак священников. Наиболее жестокие преследования были в Табаско при атеисте губернаторе Томасе Гарридо Канабале. События, связанные с этим, были классно изображены в романе Сила и слава Грэмом Грином.
Современная репродукция флага, используемого Кристеро, со ссылкой на «Viva Cristo Rey "и" Нуэстра Сеньора де Гваделупе ".В 1926 году церковная иерархия провозгласила то, что по сути было забастовкой клерикалов, прекратив мессу или совершать таинства. Для мексиканских верующих - приостановление таинств внесли конфликт между церковью и государством в свою повседневную жизнь. Епископальная иерархия поддерживала бойкоты предприятий, обращалась к правительству с петицией, чтобы не вводить предложенные изменения, и использовала другие мирные средства убеждения и давления на государство. Те, кто поднял оружие в восстании Кристеро не получил поддержки со стороны мексиканской католической иерархии. В Мичоакане архиепископ Леопольдо Руис-и-Флорес отказался поддержать восстание и был обвинен в трусости и даже масонстве. Однако архиепископ считался «руководствуясь более глубоким пониманием высших реалий власти, чем те непреклонные клерикалы, которые заставляли Церковь вступать в смертельную битву». Когда переговоры между церковью и государством привели к заключению Арреглос, которые не изменили антиклерикальные статьи конституции, но сделали привели к образцу жизни, подобному тому, что было в Порфириато, архиепископ Руис-и-Флорес поддержал их.
Хотя архиепископ Руис не поддерживал прибегание Кристеро к насилию, он выступал за ответ, который глубоко повлиял на отношения между иерархия и миряне. Поскольку священники были целью действий государства, а церковные здания больше не были доступны для совершения таинств, архиепископ ввел в действие обычаи, во многом восходящие к ранней Церкви, с более сильными мирянами и децентрализованным тайным богослужением, часто в дома людей. В некоторых случаях мирянки становились религиозными лидерами всвоих общинах, руководя литургией поклонения, но в отсутствие священника причастие не было. Католиков укреплять свою внутреннюю веру, но для тех, кто участвовал в насильственных действиях, то, чего они хотели, было благословением Церкви. В качестве долгосрочной стратегии архиепископ выразил уверенность в выживании веры, несмотря на нападения со стороны мексиканского государства. Для того, чтобы возбудить коронную болезнь Мексики, городские светские мексиканцы считали «суеверием» отсталых крестьян и ключевой причиной того, что нападения на католическую церковь необходимы для модернизации Мексики.
Для католических мирных ограничений их способность осуществлять свободу вероисповедания в общественных местах и закрытие церквей в их общинах могли иметь больший резонанс, чем вопрос Государственное регулирование духовенства. Общественные празднования их святого покровителя, шествия, паломничества к религиозным местам. Священника для крещения детей, подготовки католиков к конфирмации, выслушивания исповеди, заключения браков и совершения последних обрядов Чрезвычайного Соборования перед смертью означало, что ритм сакраментального жизненного цикла для отдельных лиц и их семей Отсутствует, а также для их большего числа людей сообщество подавлялось. Мирские организации важными во время иерархического алгоритма, стратегия иерархии по усилению католического сопротивления без прямого вмешательства иерархии.Но есть также иерархии широко распространенного католического желания-мирянина пассивно противостоять антиклерикальным мерам, в отличие от активного и часто насильственного сопротивления со стороны церкви. истребители Кристеро.
Коалиция городских групп была объединена под эгидой Национальной лиги защиты религиозной свободы, созданной в 1925 году в начале президентского срока Кальеса, но до обнародования в 1926 году Закона Каллеса в том же году. Базирующаяся в Мехико организация была создана бывшими членами Национальной католической партии (Partido Católico Nacional); Союз мексиканских католических женщин (Unión de Damas Católicas Mexicanas); католическая студенческая организация, глобальная иезуитами Католическая ассоциация мексиканской молодежи (Католическая ассоциация мексиканской молодежи, ACJM); рыцари Колумба ; Национальная ассоциация родителей; и Национальная католическая конфедерация труда. К июню 1925 года своего основания Лигаывала около 36000 членов и отделений почти во всех штатах страны.
В 1912 году католички организовали сами в Мексике вступили в Союз мексиканских католических женщин (Unión de Damas Católicos Mexicanas, UDCM), «как неполитическую светскую организацию, посвященную католицизирование мексиканского общества ». Их работа во время военной фазы мексиканской революции (1910–17) была больше в социальной сфере, чем в городской политике, направленной против экономической политики Порфирио Диаса. Эти мексиканские элитные женщины отвечали на папскую энциклику 1891 года Rerum novarum о католической активности от имени бедных и рабочего класса против нового вызова индустриализации и капитализма. Их помощь бедным была их семейной ролью как католических воспитателей и педагогов в домашней сфере.
И миряне, и религиозные женщины также оказывали ценные услуги католической общине менее формализованным образом. Они взяли на себя руководящие роли в качестве различных мер, когда священники стали осуществлять регулирование и преследовать в качестве чрезвычайных мер, но это расширение возможностей, как было замечено, повлияло на появление ролей для католических женщин в двадцатом веке.
После трех лет повсеместного насилия (1926–1929) США заключили соглашение (Арреглос), которое можно рассматривать как перемирие между церковью и государством, поскольку антиклерикальные конституционные статьи оставались в силе, но Аррегло положили конец конфликту. При посредничестве посла США в Мексике Дуайта В. Морроу, Каллес и мексиканская католическая иерархия пришли к соглашению, которое оставило антиклерикальные элементы Конституции 1917, но принесло конец конфликту. Многие борцы Кристали и сторонники сети считали иерархия «трусливым» и распродажа церкви. Не утверждено, что долгосрочные интересы церкви были проданы через урегулирование, через которое государство отказалось от антиклерикальных статей.
Хотя церковная иерархия в то время не поддерживала насилие Кристеро, она признала некоторых из тех, кто погиб в борьбе за религиозные права в Мексике. В сентябре 1988 года Ватикан освятил отца Мигеля Про, казненного в позе распятия без суда и следствия; дальнейшие беатификации и некоторые канонизации произошли в 2000 и 2005 годах, считающихся Святыми Кристеро войны. Это признание можно рассматривать в контексте национальной политики Мексики. На президентских выборах в июле 1988 года Институциональная революционная партия, которая выросла из партии, основанной Каллесом в 1929 году, была избрана с минимальным перевесом и мошенническими методами. Президент Карлос Салинас де Гортари объявил в своей инаугурационной речи в декабре 1988 г., что он «модернизирует» Мексику, и возглавил процесс изменения мексиканской конституции, включая большинство ее антиклерикальных положений, который был принят в 1992 г. К 2000 г. Ватикан, вероятно, не усмотрел опасности в признании католиков, участвовавших в конфликте.
Влияние войны на Церковь было огромным. Между 1926 и 1934 годами было убито не менее 40 священников. До восстания народу служило 4500 священников, но к 1934 году было только 334 священника, получивших лицензию правительства на обслуживание пятнадцати миллионов человек. Остальные были уничтожены эмиграцией, высылкой и убийствами. К 1935 году в 17 штатах вообще не было священников.
К тому времени, когда Ласаро Карденас был избран президентом Мексики в 1934 году, мексиканское правительство отказался от соблюдения многих антиклерикальных статей конституции. Однако статьи и нормативные акты остались в бухгалтерском учете. В разгар Великой депрессии казалось благоразумным заниматься другими вопросами, помимо роли католической церкви в мексиканской жизни. Несмотря на то, что Карденас был избран, Каллес, несомненно, ожидал, что он продолжит оставаться фактической властью, стоящей за президентством в период Максимато. Карденас принял политическую платформу новой PNR как свою собственную, провел кампанию на ее основе, и его первый кабинет был по существу выбран Каллесом. Таким образом, существовала вероятность продолжения конфликта между церковью и государством. Церковно-государственная ситуация начала ухудшаться. В 1935 году правительство национализировало каждое церковное здание, используемое каким-либо образом для выполнения своей миссии, включая частные дома, которые использовались для религиозных служб («домашние церкви») или для религиозных школ, а также книжный магазин по продаже религиозных книг.
Менее конфронтационной политикой правительства было поощрение протестантских миссионеров в Мексике в попытке создать религиозную конкуренцию и подорвать власть католической церкви. Карденас приветствовал благосклонно названный Летний институт лингвистики (SIL) в 1936 году, подразделение Wycliffe Bible Translators, лингвисты которого перевели Библию на множество языков. SIL начал работу на юге Мексики, регионе с большим коренным населением и сильными религиозными традициями, где SIL выпускает Библии на языках коренных народов. Из этой небольшой группы начал распространяться протестантизм в Мексике.
В 1936 году, когда отношения между церковью и государством не ухудшались, Карденас изменил подход правительства к примирению. Он сказал, что «правительство не допустит ошибки предыдущих администраций, рассматривая религиозный вопрос как приоритетную проблему по сравнению с другими вопросами, включенными в национальную программу. Антирелигиозные кампании только приведут к дальнейшему сопротивлению и определенно задержат экономическое возрождение». Это было серьезное изменение политики в Мексике, но также важно то, что об этом было сообщено в New York Times. Осуществление этой политики ознаменовалось заявлениями министра внутренних дел (Gobernación) о том, что религиозная свобода и свобода совести будут уважаться и что правительство не будет провоцировать конфликт с церковью. Об этом также сообщалось в New York Times.
В этот период произошли изменения в церковной иерархии со смертью архиепископа Мексиканского Диаса и отставки апостольского делегата архиепископа Руиса y Флорес, оба из которых сыграли решающую роль в разгар церковно-государственного конфликта при Каллесе. Ватикан назначил Луиса Марию Мартинеса архиепископом Мексики, которого считали «реалистом, который верил в умеренность в защите прав и Церкви интересов».
Изменение государственной политики и новой церковной иерархии Мексики. Для Карденаса эти новые отношения означали, когда он национализировал нефть в марте 1938 года, Церковь не только поддержала шаг Карденаса, но и через месяц Карденас публично признал сотрудничество Церкви.
Мануэль Гомес Морин, бывший ректор UNAM и основатель Партии национального действия (Мексика) Ранее, в 1930-х годах, правительство Мексики при Карденасе пыталось навязать социалистическое образование, подчеркивающее марксистскую мысль, включая идею классового конфликта. Религиозный кризис 1920-х годов и католиков. В Национальном автономном университете Мексики (UNAM) основанный иезуитами Unión Nacional de Estudiantes Católicos (UNEC - Национальный союз католических студентов), основанный в 1931 году, мобилизовал силы, чтобы противостоять давлению правительства. Ректор УНАМ Мануэль Гомес Морин, занимавший другие посты в постреволюционной Мексике, был обеспокоен атакой правительством на академическую свободу и свободу мысли. Гомес Морин встретился в UNEC с лидерами, которые успешно помешали внедрению социалистического образования в UNAM. Этот союз между Гомесом Морином и UNEC имеет долговременные последствия, став для создания Партии национального действия Мексики (PAN) в 1939 году. Хотя она и не связана напрямую с католической иерархией, PAN была независимая, продемократическая, ненасильственная оппозиционная политическая партия, в которую входит многие католики.
Логотип для Ибероамериканского университета Два католических университета были основаны для того, чтобы дать студентам-католикам альтернативу социалистическому образованию в государственных университетах. Автономный университет Гвадалахары был основан в 1935 году, а Ибероамериканский университет был основан в Мехико в 1943 году. Университет в Гвадалахаре был основан во время президентства Ласаро Карденаса, когда церковь была государственной напряженность все еще была очевидна. Основанию Университета Ибероамериканы способствовал ректор UNAM Родольфо Брито Фуше, который вместе со многими академиками рассматривал навязывание социалистического образования как нарушение академической свободы. Брито Фуше был юристом и руководл юридический факультет UNAM. Читая Конституцию 1917 года об ограничениях на участие в образовании, он отметил, что ограничения применяются только к начальному и среднему образованию. Следовательно, создание католического университета не было нарушением конституции. Хотя ректор УНАМ укрепляет роль, создание католических высших учебных заведений могло продолжаться без одобрения иерархии. В 1940 году Мануэль Авила Камачо стал президентом, открыто называя себя католиком. Он эффективно положил конец напряженности между церковью и во время его правления, отменена поправка к конституции, предписывающая социальное образование. Основание двух католических университетов в этот период является важным шагом на пути к изменению отношений между церковью и области образования.
С прекращением открытого конфликта между церковью и государством, начиная с президентства Авилы Камачо (1940-46), католическая церковь вступил в новый период роста и консолидации. Modus vivendi стал результатом того, что дальнейший конфликт наносит ущерб, и правительство могло рассматривать отношения с церковью как укрепление легитимности режима. Действия президента «утвердили концепцию примирения как приемлемую политику на политической арене, создают, благоприятную для реализации реализации примирения». За эти четыре десятилетия количество рабочих церквей удвоилось, равно как и количество семинарий, готовящих мексиканских священников. Число священников утроилось, что соответствовало росту населения Мексики, которое быстро урбанизировалось. Консервативная прокатолическая политическая партия была создана в 1939 году, Партия национального действия, и церковь начала призывать прихожан голосовать за ПАН на нескольких выборах, начиная с 1955 года. Стратегия экономического развития правительства, но в целом Церковь не вмешивалась в гражданские дела-либо серьезным образом.
Католическая церковь и правительство Мексики заметно потепление в отношениях с президентом Луисом Эчеверриа (1970–76) посещение Папы Павла VI в 1974 году и поддержка президентом новой базилики Богоматери Гваделупской. Когда Папа Иоанн Павел II посетил Мексику в 1979 году в рамках встречи Конференции латиноамериканских епископов в Пуэбле, президент Мигель Лопес Портильо (1976–82) тепло приветствовал папу, хотя это не был государственный визит.
Серджио Мендес Арсео, епископ Куэрнаваки в 1970 году Высшие эшелоны иерархии стремились продолжить modus vivendi в Мексике, но как Католическая претерпела изменения в результате Второго Ватиканского Собора, так же как и ряд мексиканских епископов и мирян. епископ Куэрнаваки, Серджио Мендес Арсео, используемый назначенный в 1953 году, стал активным приверженцем теологии освобождения. Он способствовал созданию низовых церковных базовых сообществ, которые продвигали мирянам новый способ исповедовать свою веру, продвигая свою активность. Это было похоже на рост таких мирных групп под церковным надзором в Бразилии и Центральной Америке. Мендес Аро расследовал самостоятельно положение заключенных после студенческого 1968 года, Мексика 68, мобилизованного вокруг оппозиции Олимпийским играм 1968 года, проводившейся в Мексике, но расширяющегося, стать более широкой критикой и мобилизацией против мексиканского государства.. Его отчет перед мексиканской иерархией не получил ответа в соответствии с политикой иерархии по поддержанию своего modus vivendi с государством.
Двумя другими крупными священнослужителями, которых повлияли Ватикан II, были Адальберто Алмейда и Мерино, епископ Сакатекаса во время Второго Ватиканского Собора, и Мануэль Таламас Камандари, глава Социального секретариата Мексики, организации, находящейся под контролем иерархии и занимавшейся социальными вопросами. Оба они присутствовали на всех четырех сессиях Второго Ватиканского совета, и двое выступили с серьезной критикой социальной политики Мексики. «Развитие и интеграция нашей страны» было пастырским письмом, в котором говорилось о маргинализации мексиканцев и неравенстве доходов в период быстрого роста Мексики, так называемого мексиканского чуда. Епископ Алмейда участвовал в 1968 г. конференции латиноамериканских епископов в Медельине, Колумбия, на котором присутствовал Папа Павел VI. На встрече были составлены важные документы, излагающие теологию освобождения, и Алмейда помогал составлять документы о справедливости и мире.
Епископ Чьяпаса Самуэль Руис Епископ Сан-Кристобаль-де-Лас-Касас, Чьяпас, Самуэль Руис также стал важным защитником теологии освобождения в своей бедной южно-мексиканской епархии. Он присутствовал на II Ватикане, а также на ретрите епископов 1971 года, на котором присутствовал перуанский священнослужитель Густаво Гутьеррес, написавший основополагающий текст по теологии освобождения; Серхио Мендес Арсео, епископ Куэрнаваки; и епископ Сальвадора Оскар Ромеро. В епархии Руиса проживала большая доля прихожан из рейтинга народов майя. По мере того, как он лучше узнавал свою епархию, он уделял все большее внимание маргинализации и притеснению майя. В соответствии с движением к формированию низовых церковных базовых общин, епископ Руис активно их продвигал. В 1989 году он основал Центр прав человека им. Фрая Бартоломе де Лас Касас в качестве шага против насилия в отношении и бедных крестьян. Когда в 1994 году вспыхнуло восстание в Чьяпасе, Руиса назвали посредником между сапатистской армией освобождения (EZLN ) и правительством Мексики. Его заключалась в значительном отходе роль государственной практики работы с католической иерархией, но не предоставлением им власти.
В 1979 г., после избрания Папы Иоанна Павла II, польский Святитель начал систематически разрушать теологию освобождения. Итальянский священнослужитель Джироламо Приджионе был назначен в 1978 году представителем Папы в Мексике. С приходом к власти Иоанна Павла II стал основным инструментом в обуздании епископов-активистов, придерживавшихся освободительной позиции. В Куэрнаваке освободителя Серхио Мендеса Арсео заменил Хуан Хесус Посадас Окампо, который демонтировал освободительные программы в епархии и продвигал харизматический католицизм. Со временем Приджионе помог Ватикану выбрать 31 нового епископа, чьи богословские взгляды были приемлемы для Ватикана, в основном заменив епископов-освободителей консервативными. Но также важна была практика Ватикана назначать административных помощников в епархии и архиепископы, что подрывало власть тех епископов, которые были откровенными и активными. Среди них были Бартоломе Карраско, епископ Тапачулы в Южной Мексике; Мануэль Таламас, епископ Сьюдад-Хуареса; и Адальберто Алмейда и Мерино, архиепископ Чиуауа.
Собор Чиуауа В 1980-х годах Церковь в Чиуауа начала принимать активистская позиция по созданию новой гражданской культуры, в которой участие граждан было направлено на продвижение чистых выборов и верховенства закона. В Чиуауа архиепископ Адальберто Алмейда-и-Мерино начал открыто выступать против фальсификации выборов и коррупции в правительстве. В 1983 году Алмейда выпустил документ под названием «Голосование ответственно: христианская ориентация», в котором архиепископ призывал граждан голосовать. Апатия избирателей стала проблемой в Мексике, поскольку многие граждане считали этот процесс коррумпированным и полагали, что их голос не будет учитываться. Алмейда призвал избирателей принять участие, а затем продолжить участие, наблюдая за работой победителей на своем посту. Этот документ был подтверждением права Церкви «евангелизировать все человеческое существование, включая политическое измерение». Архиепископ явно не защищал какую-то конкретную партию, хотя Партия национального действия набирала все большее количество голосов в северной Мексике. На муниципальных выборах в Чиуауа в том же году участие избирателей значительно увеличилось, и кандидаты от Институциональной революционной партии выступили плохо. Это вызвало атаку со стороны PRI, осудившей участие церкви в выборах, и ответ Алмейды с критикой характеристики PRI, заявив, что их «видение», помимо того, что оно несправедливое, простодушное и высокомерное, неизбежно ведет к абсолютистской концепции власти с последующим разрушением демократии ».
В течение 1980-х годов Партия национального действия (Мексика) начала расширять свою базу избирателей от католиков до представителей крупного мексиканского среднего класса. В Чиуауа ПАН набрала большую долю голосов, и в 1986 году многие ожидали победы на выборах губернатора. PAN не победила из-за фальсификации голосования, которую PRI оправдывала как «патриотическое мошенничество». Сразу после выборов архиепископ Алмейда произнес мощную проповедь, изображающую притчу о добром самаритянине, но ее смысл был ясен: избиратели Чиуауа были ограблены и подвергнуты жестокому обращению в результате действий PRI. Алмейда пошел еще дальше и планировал закрыть церкви в Чиуауа в знак протеста. Апостольский делегат в Мексике Джироламо Приджоне, ближайший к папскому послу чиновник с тех пор, как Мексика и Ватикан не имели дипломатических отношений, отменил решение архиепископа. Приджионе не хотел видеть новую волну антиклерикализма в Мексике, допустив закрытие церкви. Однако позиция, которую заняла церковь в борьбе с фальсификациями на выборах в Чиуауа, приобрела большую легитимность среди простых мексиканцев, которые также стремились к свободным и справедливым выборам.
Губернатор Дульсе Мария Саури принимает Папу в августе 1993 года Выборы 1988 года в Мексике стали переломным моментом. Впервые на пост президента были представлены три жизнеспособных кандидата: Карлос Салинас де Гортари, экономист и технократ из доминирующего PRI; Мануэль Клутье, харизматичный деятель PAN; и Куаутемок Карденас, сын президента Ласаро Карденаса, который отделился от PRI, чтобы сформировать левую коалицию. По мнению многих, результаты выборов снова были сфальсифицированы, с победой Салинаса, но с наименьшим перевесом в истории. Карденас, Клютье и их сторонники протестовали против результатов выборов, но Салинас вступил в должность в декабре 1988 года. Салинас изменил отношения между церковью и государством в Мексике во время своего президентского срока, а Ватикан и ПАН стали важными игроками в этой трансформации.
Религия была проблемой на выборах 1988 года, когда левая газета La Jornada опрашивала потенциальных кандидатов об их позиции в отношении религиозной свободы в Мексике. Технократ Карлос Салинас де Гортари отказался отвечать на вопросы опроса, а мексиканские епископы были обеспокоены отношением Салинаса к отношениям между церковью и государством. Президентские выборы приняли неожиданный оборот, когда Куаутемок Карденас из Институционально-революционной партии выдвинули свою кандидатуру. Мексиканские епископы призвали мексиканских избирателей «преодолеть апатию» и бороться с фальсификациями выборов путем участия в выборах. Результат выборов в виде победы Салинаса почти повсеместно считался сфальсифицированным. Мексиканские епископы не сделали публичных заявлений о результатах выборов. За кулисами апостольский делегат в Мексике, Приджоне, мексиканские епископы и правительственные чиновники провели серию секретных встреч, на которых были выработаны контуры новых взаимоотношений между церковью и государством. В этот момент PRI нуждался в союзнике, чтобы укрепить ее колеблющуюся хватку, и Церковь оказалась таким союзником. Это считается соглашением о предоставлении услуги «услуга за услугу». Когда-то во время президентской кампании PRI указала церкви, что победа в Салинасе пойдет на пользу церкви. Делегация руководства епископальной иерархии присутствовала на инаугурации Салинаса 1 декабря 1988 года.
В своей инаугурационной речи Салинас де Гортари объявил о программе «модернизации» Мексики посредством структурных преобразований. «Современное государство - это государство, которое... поддерживает прозрачность и обновляет свои отношения с политическими партиями, предпринимательскими группами и церковью». Его заявление было артикуляцией направления изменений, но не списком конкретных деталей.
Статуя Папы Иоанна Павла II с изображением Девы Гваделупской рядом с кафедральным собором в Мехико. Статуя была сделана полностью из металлических ключей, подаренных мексиканским народом.Реализация реформ повлекла за собой изменение конституции, но до этого преодоление оппозиции слева, а также в самой католической церкви. После продолжительных дебатов мексиканский законодательный орган проголосовал за эти фундаментальные изменения в политике государства и церкви.
Конституция 1917 г. имела несколько антиклерикальных ограничений. Статья 5 ограничивает существование религиозных орденов; Статья 24 ограничивала церковные службы вне церковных зданий; Статья 27 наделяла государство полномочиями по основным аспектам владения собственностью и привела к экспроприации и распределению земель, и, что наиболее известно в 1938 году, к экспроприации иностранных нефтяных компаний. Статья 27 также запрещала церквям вообще владеть недвижимостью. Для католической иерархии статья 130 препятствовала признанию церкви в качестве юридического лица, отказывала духовенству в реализации политических прав и не позволяла церкви каким-либо образом участвовать в политических делах.
Церковь с самого начала оспаривала все эти ограничения. Учитывая возможность изменения отношений между церковью и государством, «главное требование католической иерархии было сосредоточено на изменении статьи 130», чтобы признать Церковь как юридическое лицо, восстановить политические права священников и положить конец ограничениям »на социальные действия Церкви и ее членов ». Первоначальная реакция на изменение конституции была весьма негативной со стороны членов Институционально-революционной партии, которые считали антиклерикализм неотъемлемым элементом постреволюционной Мексики. Было ясно, что, учитывая состязательный характер выборов 1988 года, Салинас не мог рассчитывать на то, что он будет действовать в соответствии с мандатом своей программы. Однако теперь дебаты были открыты. Левые во главе с Карденасом выступали против любых изменений в антиклерикальных статьях конституции, поскольку они рассматривались как основа власти светского государства. Однако Партия национального действия (Мексика) в союзе с ослабленной ИРП стала союзниками в продвижении к фундаментальным реформам.
Ватикан, вероятно, почувствовал кардинальные перемены, и в 1990 году Иоанн Павел II посетил Мексику впервые с 1979 года на конференции латиноамериканских епископов Пуэблы. После объявления о своих намерениях министр внутренних дел Мексики (Gobernación) категорически заявил, что правительство не будет вносить поправки в статью 130. Тем не менее, мексиканское правительство начало попытки нормализовать дипломатические отношения с Ватиканом. Вторая поездка Папы в мае 1990 года усилила давление на мексиканское правительство, чтобы оно приняло меры по нормализации положения, особенно после того, как Ватикан и Советский Союз сделали это в том же году. Хотя Салинас планировал поездку в Ватикан в 1991 году, католическая иерархия в Мексике не желала нормализации отношений с Ватиканом без обсуждения существенных изменений конституции.
Еще более значительные изменения произошли, когда в его официальном положении произошли изменения. В своем обращении к нации в ноябре 1991 года Салинас заявил, что «настал момент продвинуть новые судебные процессы для церквей», которые были продиктованы необходимостью «согласовать окончательную секуляризацию нашего общества с реальной религиозной свободой». Правительство предложило изменения в конституцию, чтобы «уважать свободу религии», но подтвердило разделение церкви и государства и сохранило светское государственное образование, а также ограничения на политическое участие священнослужителей в общественной жизни и накоплении богатства.
Законопроект о внесении поправок в конституцию был представлен в законодательный орган для изменения статей 3, 5, 24 и 130. Законопроект был принят в декабре 1991 года при поддержке консервативной Партии национального действия (ПАН). Закон о разрешении споров обсуждался гораздо чаще, чем первоначальный законопроект, но в июле 1992 года был принят Закон № 408–1010 Ley de Asociaciones Religosas y Culto Público (Закон о религиозных объединениях). Левая Partido Revolucionario Democrático боролась с тем, поддержать ли это существенное изменение антиклерикализма Мексики, но большинство законодателей PRD в конце концов сделали это.
Собор Гвадалахары Хотя законодательство было инклюзивным из всех «религиозных объединений» католическая церковь в Мексике была объектом государственного регулирования религиозных учреждений, богослужений и персонала. Протестантские группы в основном хранили молчание во время дебатов, хотя как в теории, так и на практике они будут затронуты. Евангелические церкви сначала пострадали из-за новых правил, поскольку для того, чтобы религиозная группа могла зарегистрироваться в правительстве, она должна была функционировать в течение пяти лет и иметь достаточно собственности, чтобы поддерживать себя.
В 1993 году кардинал Хуан Хесус Посадас Окампо из Гвадалахара был застрелен 14 раз в упор в аэропорту международного города, пока ждал. в своей машине к приезду апостольского нунция. Мексиканское правительство заявило, что убийство кардинала было результатом ошибочной идентификации наемных убийц. Католическая иерархия оспорила эту историю, и во время президентства Висенте Фокса (2000–06) расследование было возобновлено, но окончательных результатов не было. Конгресс США также провел слушания по этому делу в 2006 году.
Папа Франциск в Мексике. 13 февраля 2016 года. С 2012 года насилие со стороны наркодельцов расширилось и теперь распространяется и на католических священников; Особой опасности подвергаются жители южного штата Герреро. Католическая иерархия в штате обратилась к мексиканскому правительству с призывом бороться с насилием, связанным с наркотиками. Мексиканский социолог, Бернардо Барранко, заявляет, что «рост насилия против священников отражает роль, в которую они сами себя отводят: как воины на передовой борьбы за права человека среди связанных с наркотиками насилие ».
Папа Франциск во время своего визита в Мексику подвергался критике со стороны некоторых за его попытки не вызывать вражду с правительством. «Он сосредоточился на одной из главных тем для обсуждения - неравенстве, пропуская при этом любые острые местные политические вопросы». Но на границе США в Сьюдад-Хуарес он «выступил с резкой критикой лидеров по обе стороны забора» за «гуманитарный кризис» вынужденной миграции. И «он подошел к сердцу темной территории картеля в Морелии, Мичоакан и сказал молодой толпе, что Иисус хочет, чтобы они были учениками, а не« киллерами ». В Чьяпасе он сказал коренным народам, что «миру нужна их культура, и попросил прощения у тех, кто загрязнил их земли». Он нарушил традицию Ватикана в проведении мессы с этими коренными народами и призвал католических епископов в Мексике «проявить особую нежность» к ним.
