Войти
Деталь, изображающая Аверроэса, который обращался к парадоксу всемогущества в XII веке, из Triunfo de XIV века. Санто-Томас, автор Андреа да Фиренце (ди Бонаиуто) парадокс всемогущества - это семейство парадоксов, которые возникают при некотором понимании термина «всемогущий». Парадокс возникает, например, если предположить, что всемогущее существо не имеет границ и способно реализовать любой результат, даже логически противоречивые идеи, такие как создание квадратных кругов. Безграничное понимание всемогущества, подобное этому, было отвергнуто теологами от Фомы Аквинского до современных философов религии, таких как Элвин Плантинга. Атеологические аргументы, основанные на парадоксе всемогущества, иногда описываются как свидетельство атеизма, хотя христианские теологи и философы, такие как Норман Гейслер и Уильям Лейн Крейг, утверждают, что безграничное понимание всемогущество не имеет отношения к ортодоксальному христианскому богословию. Другие возможные решения парадокса зависят от применяемого определения всемогущества и природы Бога в отношении этого приложения, а также от того, направлено ли всемогущество к самому Богу или вовне, к его внешнему окружению.
Парадокс всемогущества имеет средневековые корни, относящиеся как минимум к 12 веку. К нему обратился Аверроэс, а позже Фома Аквинский. Псевдо-Дионисий Ареопагит (до 532 г.) имеет предшественник парадокса, спрашивая, является ли он возможно, что Бог «отвергнет себя».
Самая известная версия парадокса всемогущества - это так называемый парадокс камня: «Мог ли Бог создать такой тяжелый камень, что даже Он не мог его поднять?» Эта формулировка парадокса всемогущества уязвима для возражений, основанных на физической природе гравитации, например, о том, как вес объекта зависит от того, что такое локальное гравитационное поле. Альтернативные формулировки парадокса, которые не связаны с такими трудностями, включают: «Если принять аксиомы евклидовой геометрии, может ли всемогущее существо создать треугольник, сумма углов которого не равна 180 градусам?» и «Может ли Бог создать такую безопасную тюрьму, чтобы он не мог из нее сбежать?».
Распространенная современная версия парадокса всемогущества выражается в вопрос: «Может [всемогущее существо] создать такой тяжелый камень, что не сможет его поднять?» Этот вопрос порождает дилемму. Существо может либо создать камень, которое не может поднять, либо оно не может создать камень, которое не может поднять. Если существо может создать камень, который оно не может поднять, то оно не всемогущество, потому что существует порог веса, который ему не под силу поднять. Если существо не может создать камень, которое оно не может поднять, значит, оно не может создать что-то и, следовательно, не всемогуще. В любом случае существо не всемогуще.
Смежный вопрос заключается в том, отличается ли понятие «логически возможное» для мира, в котором существует всемогущество, от мира, в котором всемогущество не существует.
Дилемма всемогущества похожа на другой классический парадокс - парадокс непреодолимой силы : «Что произойдет, если непреодолимая сила встретится с неподвижным объектом?» Один из ответов на этот парадокс состоит в том, чтобы запретить его формулировку, сказав, что если сила непреодолима, то по определению не существует неподвижного объекта; или наоборот, если существует неподвижный объект, то по определению никакая сила не может быть непреодолимой. Некоторые утверждают, что единственный выход из этого парадокса - это если непреодолимая сила и неподвижный объект никогда не встретятся. Но это не выход, потому что объект в принципе не может быть неподвижным, если существует сила, которая в принципе может двигать его, независимо от того, встречаются ли на самом деле сила и объект.
Питер Гич описывает и отвергает четыре уровня всемогущества. Он также определяет и защищает меньшее понятие «всемогущества» Бога.
Августин Гиппопотам в своем Городе Бога пишет: «Бог назван всемогущим из-за того, что Он делает то, что Он хочет» и, таким образом, предлагает определение, что «Y является всемогущим » означает «Если Y желает сделать X, то Y может и делает X ".
Понятие всемогущества также может применяться к сущности по-разному. по существу всемогущее существо - это сущность, которая обязательно всемогуща. Напротив, случайно всемогущее существо - это сущность, которая может быть всемогущей в течение временного периода времени, а затем становится не всемогущей. Парадокс всемогущества может быть применен к каждому типу существ по-разному.
Некоторые философы, такие как Рене Декарт, утверждают, что Бог абсолютно всемогущ. Кроме того, некоторые философы считали допущение о том, что существо всемогуще или не всемогущественно, ложной дилеммой, поскольку оно игнорирует возможность различной степени всемогущества. Некоторые современные подходы к проблеме включают семантические дискуссии о том, может ли язык - и, следовательно, философия - осмысленно обращаться к самой концепции всемогущества.
Распространенный ответ христианских философов, таких как Норман Гейслер или Уильям Лейн Крейг, заключается в том, что парадокс предполагает неправильное определение всемогущества. Они говорят, что всемогущество не означает, что Бог вообще может делать что-либо, а, скорее, что Он может делать все, что возможно в соответствии с его природой. Различие важно. Бог не может творить логические абсурды; он не может, например, сделать 1 + 1 = 3. Точно так же Бог не может сделать существо более великим, чем он сам, потому что он, по определению, является величайшим из возможных существ. Бог ограничен в своих действиях своей природой. Библия подтверждает это, утверждают они, в таких отрывках, как Евреям 6:18, где говорится, что «Богу невозможно лгать».
Другой распространенный ответ на парадокс всемогущества - попытка определить всемогущество как нечто более слабое, чем абсолютное всемогущество, такое как определение 3 или 4 выше. Парадокс можно разрешить, просто заявив, что всемогущество не требует, чтобы существо обладало способностями, которые логически невозможны, а только способным делать все, что соответствует законам логики. Хорошим примером современного защитника этой линии рассуждений является Джордж Мавродес. По сути, Мавродес утверждает, что всемогущество существа не ограничивается утверждением, что оно не может образовать круглый квадрат. Такая «задача» названа им «псевдозадачей», поскольку она противоречива сама себе и по своей сути бессмысленна. Гарри Франкфурт - вслед за Декартом - ответил на это решение своим собственным предложением: что Бог может создать камень, который невозможно поднять, а также поднять упомянутый камень
Ибо почему Бог не может выполнить поставленную задачу? Безусловно, это задача - задача поднять камень, который Он не может поднять, - описание которой противоречиво. Но если предполагается, что Бог способен выполнить одну задачу, описание которой противоречиво, - в первую очередь, создать проблемный камень, - почему нельзя предположить, что Он способен выполнить другую задачу - поднять камень? В конце концов, есть ли лучший трюк в выполнении двух логически невыполнимых задач, чем в выполнении одной?
Если существо случайно оказывается всемогущим, оно может разрешить парадокс, создав камень, который оно не может поднять, и тем самым становится не всемогущим. В отличие от по существу всемогущих сущностей, случайно всемогущее существо может оказаться не всемогущим. Однако возникает вопрос, было ли это существо когда-либо поистине всемогущим или просто способным к большой силе. С другой стороны, способность добровольно отказаться от великой власти часто считается центральной в понятии христианского воплощения.
Если существо по сути всемогущественно, оно также может разрешить парадокс (пока поскольку мы принимаем всемогущество, не требуя абсолютного всемогущества). Всемогущее существо по существу всемогуще, и поэтому для него невозможно быть не всемогущим. Кроме того, всемогущее существо может делать то, что логически невозможно - точно так же, как случайно всемогущее - и не имеет никаких ограничений, кроме неспособности стать не всемогущим. Всемогущее существо не может создать камень, которое оно не может поднять.
Всемогущее существо не может создать такой камень, потому что его сила равна ему самому - таким образом, устраняя всемогущество, поскольку может быть только одно всемогущее существо, но оно, тем не менее, сохраняет свое всемогущество. Это решение работает даже с определением 2 - до тех пор, пока мы также знаем, что существо по существу всемогуще, а не случайно. Тем не менее, не всемогущие существа могут пойти на компромисс со своими собственными силами, что представляет собой парадокс, заключающийся в том, что не всемогущие существа могут делать что-то (с собой), чего по существу всемогущее существо не может делать (с собой). По сути, это была позиция Августина Гиппопотама в своем Городе Божьем :
, потому что Он назван всемогущим из-за того, что Он делает то, что Он хочет, а не из-за Его страданий, что Он хочет не; ибо, если бы это случилось с Ним, Он ни в коем случае не был бы всемогущим. Следовательно, Он не может делать некоторые вещи по той самой причине, что Он всемогущ.
Таким образом, Августин утверждал, что Бог не может сделать что-либо или создать ситуацию, которая, по сути, сделала бы Бога не Богом.
В статье 1955 года в философском журнале Mind J. Л. Маки пытался разрешить парадокс, проводя различие между всемогуществом первого порядка (неограниченной властью действовать) и всемогуществом второго порядка (неограниченной властью определять, какие полномочия действовать должны иметь вещи). Всемогущее существо, обладающее всемогуществом как первого, так и второго порядка, в конкретный момент времени может ограничить свою собственную способность действовать и с этого момента перестать быть всемогущим в любом смысле. Со времен Маки ведутся серьезные философские споры о том, как лучше всего сформулировать парадокс всемогущества в формальной логике.
Хотя наиболее распространенный перевод существительного «Логос» - «Слово», другие переводы был использован. Гордон Кларк (1902–1985), кальвинистский богослов и эксперт по досократической философии, как известно, перевел Логос как «Логику»: «В начале была Логика, и Логика была с Богом, и Логика была Богом». Этим переводом он имел в виду, что законы логики были получены от Бога и составляли часть Творения, а потому не были светским принципом, навязанным христианскому мировоззрению.
Бог подчиняется законам логики, потому что Бог вечно логично, точно так же, как Бог не совершает злых действий, потому что Бог вечно добр. Итак, Бог, по своей природе логичный и неспособный нарушить законы логики, не может сделать валун настолько тяжелым, что он не может его поднять, потому что это нарушило бы закон непротиворечия, создав неподвижный объект и непреодолимую силу..
Это поднимает вопрос, аналогичный Дилемма Евтифрона, откуда исходит этот закон логики, которому Бог обязан подчиняться. Согласно этим теологам (Норман Гейслер и Уильям Лейн Крейг ), этот закон не является законом над Богом, которому он подчиняется, а, скорее, логика является вечной частью природы Бога, как его всеведение или всемогущество.
Другой распространенный ответ состоит в том, что, поскольку Бог якобы всемогущ, фраза «не мог поднять» не имеет смысла и парадокс бессмысленен. Это может означать, что сложность, связанная с правильным пониманием всемогущества - вопреки всем логическим деталям, связанным с неправильным его пониманием - является функцией того факта, что всемогущество, как и бесконечность, вообще воспринимается путем противопоставления ссылок на те сложные и изменчивые вещи, которые оно не является. Альтернативное значение, однако, состоит в том, что бестелесный Бог не может ничего поднять, но может поднять это (лингвистический педантизм) - или, если использовать верования индусов (что есть один Бог, который может проявляться как несколько разных существ) что, хотя Бог может делать все, все Его воплощения не могут это делать. Таким образом, Бог мог создать камень настолько тяжелый, что в одном воплощении Он не мог его поднять, но мог сделать то, чего не смогло воплощение, которое могло поднять камень.
Парадокс подъёма скалы (Может ли Бог поднять камень больше, чем он может нести?) Использует человеческие характеристики, чтобы скрыть основную скелетную структуру вопроса. Сделав эти предположения, из этого могут проистекать два аргумента:
Акт самоубийства неприменим к всемогущему существу, поскольку, несмотря на это, такое Действие действительно связано с некоторой силой, оно также связано с отсутствием силы: человек, который может убить себя, уже не является неразрушимым, и, фактически, каждый агент, составляющий его среду, в некоторых отношениях более могущественен, чем он сам. Другими словами, все не всемогущие агенты являются конкретно синтетическими: конструируются как случайности других, меньших агентов, а это означает, что они, в отличие от всемогущего агента, логически могут существовать не только во множественном экземпляре (будучи построенными из более основных агентов. они созданы из), но каждая привязана к разному месту в пространстве вопреки трансцендентному вездесущности.
Фома Аквинский утверждает, что парадокс возникает из-за неправильного понимания всемогущества. Он утверждает, что внутренние противоречия и логические невозможности не подпадают под всемогущество Бога. Дж. Л. Коуэн видит в этом парадоксе причину для отказа от концепции «абсолютного» всемогущества, в то время как другие, такие как Рене Декарт, утверждают, что Бог абсолютно всемогущ, несмотря на проблему.
C. С. Льюис утверждает, что, говоря о всемогуществе, упоминание о «камне, настолько тяжелом, что Бог не может поднять его», - это ерунда, равно как и упоминание о «квадратном круге»; что логически непоследовательно с точки зрения силы думать, что всемогущество включает в себя способность делать логически невозможное. Итак, спрашивая: «Может ли Бог создать такую тяжелую скалу, что даже он не сможет ее поднять?» Это такая же ерунда, как вопрос: «Может ли Бог нарисовать квадратный круг?» Логическим противоречием здесь является одновременная способность и неспособность Бога поднять скалу: утверждение «Бог может поднять этот камень» должно иметь истинное значение либо истинное, либо ложное, оно не может обладать обоими. Это оправдано наблюдением, что для того, чтобы всемогущий агент создал такой камень, он уже должен быть более могущественным, чем он сам: такой камень слишком тяжел, чтобы всемогущий агент мог поднять, но всемогущий агент уже может создать такой камень; Если всемогущий агент уже более могущественен, чем он сам, значит, он уже настолько силен. Это означает, что его способность создавать камень, который слишком тяжел для поднятия, идентична его способности поднять этот самый камень. Хотя в этом нет полного смысла, Льюис хотел подчеркнуть его имплицитную точку зрения: даже в рамках попытки доказать, что концепция всемогущества сразу бессвязна, каждый признает, что она сразу же связна, и что единственное отличие состоит в том, что эта попытка вынужден признать это, несмотря на то, что попытка состоит из совершенно иррационального пути к собственному нежеланию цели, с совершенно иррациональным набором «вещей», включенных в этот конец.
Другими словами, «предел» того, что всемогущество «может», - это не предел его действительного действия, а эпистемологическая граница, без которой всемогущество не может быть идентифицировано (как ни парадоксально или иначе) в первую очередь.. Фактически, этот процесс - просто более причудливая форма классического Парадокса лжеца : Если я говорю: «Я лжец», то как это может быть правдой, если я говорю правду, и, если Этим я говорю правду, тогда как я могу быть лжецом? Итак, думать, что всемогущество является эпистемологическим парадоксом, все равно что не осознавать, что, принимая утверждение «Я лжец» самоотносительно, это утверждение сводится к фактической неспособности лгать. Другими словами, если кто-то поддерживает якобы «исходную» позицию, что необходимая концепция всемогущества включает в себя «способность» компрометировать как себя самого, так и всю другую идентичность, и если из этой позиции сделать вывод, что всемогущество эпистемологически непоследовательно, тогда он неявно является утверждение, что собственная «исходная» позиция бессвязна. Следовательно, вопрос (и, следовательно, воспринимаемый парадокс) бессмыслен. Ерунда не приобретает внезапно смысл и значение с добавлением перед ней двух слов «Бог может». Льюис дополнительно сказал, что «ничего не может быть доказано, если что-то не самоочевидно». Это подразумевает для дискуссии о всемогуществе, которое, как в материи, так и в человеческом понимании истины: не требуется истинного прозрения, чтобы разрушить идеально интегрированную структуру, и усилие по разрушению имеет больший эффект, чем равное усилие по созданию; Итак, глупцом считают человека, который принимает свою непорочность, и считает мерзостью, если аргументирует это. Легче научить рыбу плавать в открытом космосе, чем убедить комнату, полную невежественных дураков, почему это невозможно.
Философ Людвиг Витгенштейн часто интерпретируется как утверждающий, что язык не подходит для описания той силы, которой обладало бы всемогущее существо. В своем Tractatus Logico-Philosophicus он обычно остается в сфере логического позитивизма до пункта 6.4, но в 6.41 и последующих он утверждает, что этика и некоторые другие другие вопросы - это «трансцендентные» предметы, которые мы не можем изучать с помощью языка. Витгенштейн также упоминает волю, жизнь после смерти и Бога, утверждая, что «когда ответ не может быть описан словами, то и вопрос не может быть описан словами».
Работа Витгенштейна выражает парадокс всемогущества как Проблема в семантике - изучение того, как мы придаем значение символам. (Реплика «Это всего лишь семантика» - это способ сказать, что утверждение касается только определений слов, а не чего-либо важного в физическом мире.) Следовательно, согласно «Трактату», даже попытка сформулировать парадокс всемогущества тщетна., поскольку язык не может относиться к сущностям, рассматриваемым парадоксом. Заключительное положение Трактата дает Витгенштейну изречение для этих обстоятельств: «То, о чем мы не можем говорить, мы должны обходиться молчанием».
Подход Витгенштейна к этим проблемам имеет большое влияние среди других религиозных мыслителей 20-го века, таких как Д. З. Филлипс. Однако в более поздние годы Витгенштейн писал работы, часто интерпретируемые как противоречащие его позициям в «Трактате», и действительно, более поздний Витгенштейн в основном рассматривается как ведущий критик раннего Витгенштейна.
В VI веке Псевдо-Дионисий утверждает, что версия парадокса всемогущества представляет собой спор между Апостолом Павлом и Елимасом Волшебником. упоминается в Деяниях 13 : 8, но это сформулировано в терминах дискуссии о том, может ли Бог «отречься от Себя», а также 2 Тим 2:13. В XI веке Ансельм Кентерберийский утверждает, что есть много вещей, которые Бог не может сделать, но, тем не менее, он считает всемогущим.
Фома Аквинский выдвинул версию парадокса всемогущества, задавая вопрос мог ли Бог создать треугольник с внутренними углами, которые не составляют в сумме 180 градусов. Как выразился Фома Аквинский в Summa contra Gentiles :
Поскольку принципы некоторых наук, таких как логика, геометрия и арифметика, взяты только из формальных принципов вещей, от которых зависит их сущность, отсюда следует, что Бог не мог делать вещи, противоречащие этим принципам. Например, род не может быть предсказан для вида, или что линии, проведенные от центра к окружности, не равны, или что у треугольника не было трех углов, равных двум прямым.
Это можно сделать на сфера, а не на плоской поверхности. Позднее изобретение неевклидовой геометрии не решает этот вопрос; ведь с таким же успехом можно спросить: «Если принять аксиомы римановой геометрии, может ли всемогущее существо создать треугольник, сумма углов которого не превышает 180 градусов?» В любом случае реальный вопрос заключается в том, сможет ли всемогущее существо избежать последствий, логически вытекающих из системы аксиом, созданной этим существом.
Вариант парадокса также можно увидеть в нетеологическом контексте. Аналогичная проблема возникает при доступе к законодательному или парламентскому суверенитету, согласно которому конкретный правовой институт обладает всемогущей юридической властью и, в частности, способностью такого института регулировать себя.
В некотором смысле, классическое утверждение парадокса всемогущества - камень настолько тяжелый, что всемогущий создатель не может его поднять - основано на аристотелевской науке. В конце концов, если мы рассмотрим положение камня относительно Солнца, вокруг которого вращается планета, можно было бы утверждать, что камень постоянно поднимается - хотя такая интерпретация была бы в данном контексте натянутой. Современная физика указывает, что выбор фразы о подъеме камней должен относиться к ускорению; однако это само по себе, конечно, не отменяет фундаментальную концепцию обобщенного парадокса всемогущества. Однако можно легко изменить классическое утверждение следующим образом: «Всемогущее существо создает вселенную, которая следует законам аристотелевской физики. Может ли всемогущее существо внутри этой вселенной создать камень настолько тяжелый, что существо не может подними это?"
Разум Итана Аллена обращается к темам первородного греха, теодицеи и некоторых других в классической манере Просвещения. В разделе IV главы 3 он отмечает, что «само всемогущество» не может освободить жизнь животных от смертности, поскольку изменение и смерть являются определяющими атрибутами такой жизни. Он утверждает, что «одно не может существовать без другого, как не может быть компактного количества гор без долин, или что я мог бы существовать и не существовать одновременно, или что Бог должен вызвать любое другое противоречие в природе. " Названный своими друзьями деистом, Аллен принял понятие божественного существа, хотя на протяжении всей книги Reason он утверждает, что даже божественное существо должно быть ограничено логикой.
В Принципах философии Декарт попытался опровергнуть существование атомов с помощью вариации этого аргумента, утверждая, что Бог не может создавать вещи настолько неделимые, что он не может разделять их.
Философский портал 
Религиозный портал 
Этот аудиофайл был создан на основе редакции этой статьи от 4 сентября 2007 г. и не отражает последующих правок. ()