Войти
| Титульный лист первого англоязычного издания, 1922 г. | |
| Автор | Людвиг Витгенштейн |
|---|---|
| Оригинальное название | Logisch-Philosophische Abhandlung |
| Переводчик | Оригинальный английский перевод. Фрэнк П. Рэмси и Чарльз Кей Огден |
| Страна | Австрия |
| Язык | Немецкий |
| Предмет | Идеальная языковая философия, логика и метафизика |
| Издатель | Впервые опубликовано в Annalen der Naturphilosophie У. Оствальда |
| Дата публикации | 1921 |
| Опубликовано на английском языке | Кеган Пол, 1922 |
| Тип носителя | Напечатайте |
| Pages | 75 |
The Tractatus Logico-Philosophicus (сокращенно и цитируется как TLP ) (Latin для Logical Philosophical Трактат или Трактат по логике и философии) - единственное философское сочинение австрийского философа Людвига Витгенштейна длиной в целую книгу. at был опубликован при его жизни. У проекта была широкая цель: выявить взаимосвязь между языком и реальностью и определить границы науки. Он признан философами значительным философским произведением двадцатого века. Г. Э. Мур первоначально предложил латинское название произведения как дань уважения Теологико-политическому трактату Баруха Спинозы.
Витгенштейн написал примечания к Трактату, будучи солдатом во время Первая мировая война и завершила его во время отпуска летом 1918 года. Впервые он был опубликован на немецком языке в 1921 году как Logisch-Philosophische Abhandlung. Трактат пользовался влиянием главным образом среди логических позитивистов философов Венского кружка, таких как Рудольф Карнап и Фридрих Вайсманн. Статья Бертрана Рассела «Философия логического атомизма» представлена как развитие идей, которые он почерпнул у Витгенштейна.
«Трактат» использует строгий и лаконичный литературный стиль. Работа почти не содержит аргументов как таковых, а скорее состоит из декларативных заявлений или отрывков, которые должны быть самоочевидными. Утверждения имеют иерархическую нумерацию с семью основными предложениями на первичном уровне (пронумерованы от 1 до 7), причем каждый подуровень является комментарием или уточнением утверждения на следующем более высоком уровне (например, 1, 1.1, 1.11, 1.12., 1.13). Всего в Tractatus 526 пронумерованных утверждений.
Более поздние работы Витгенштейна, в частности, посмертно опубликованные Philosophical Investigations, подвергали критике многие из его ранних идей в Tractatus.
Иллюстрация структуры Трактата. Воспроизводятся только первичные и вторичные утверждения, структура остальных обозначена графически. В тексте семь основных утверждений. Это:
![[\ bar p, \ bar \ xi, N (\ bar \ xi)]](https://wikimedia.org/api/rest_v1/media/math/render/svg/2280fc5b18f2a18924aeac15d592429f9a30389c)
. Это общая форма предложения.Первая глава очень краткая:
Это вместе с началом двух можно рассматривать как соответствующие части метафизической точки зрения Витгенштейна которые он будет использовать для поддержки своей теории языка с изображениями.
Эти разделы касаются точки зрения Витгенштейна о том, что воспринимаемый нами чувственный, изменяющийся мир состоит не из субстанции, а из фактов. Предложение два начинается с обсуждения объектов, формы и содержания.
Это эпистемическое понятие дополнительно проясняется обсуждением объектов или вещей как метафизических субстанций.
Его использование слова «составной» в 2.021 может означать сочетание формы и материи в Платоническом смысле.
Понятие статического неизменного Форма и ее тождество с Субстанцией представляет метафизический взгляд, который стал исходить из подавляющего большинства западной философской традиции со времен Платона и Аристотеля, поскольку это было то, о чем они договорились. «[W] шляпа называется формой или не создается субстанция». (Z.8 1033b13) Противоположная точка зрения утверждает, что неизменной Формы не существует, или, по крайней мере, если такая вещь существует, она содержит постоянно изменяющуюся относительную субстанцию в постоянном состоянии потока. Хотя этой точки зрения придерживались греки, такие как Гераклит, с тех пор она существовала только на грани западной традиции. Сейчас это широко известно только в «восточных» метафизических воззрениях, где первичным понятием субстанции является ци или что-то подобное, которое сохраняется в любой данной форме и за ее пределами. Витгенштейн, как показано ниже, придерживается первого взгляда:
Хотя Витгенштейн в значительной степени игнорировал Аристотеля (биография Рэя Монка предполагает, что он вообще никогда не читал Аристотеля), похоже, что они разделяли некоторые антиплатонические взгляды на универсальный / частный вопрос относительно первичных веществ. Он открыто атакует универсалии в своей Синей книге. "Идея о том, что общее понятие является общим свойством его конкретных экземпляров, связана с другими примитивными, слишком простыми представлениями о структуре языка. Это сравнимо с идеей о том, что свойства являются составными частями вещей, которые обладают свойствами; например, что красота - это ингредиент всех прекрасных вещей, как алкоголь - это пиво и вино, и поэтому мы могли бы иметь чистую красоту, не искаженную ничем прекрасным ».
И Аристотель соглашается:« Универсальное не может быть субстанция в том виде, в котором сущность есть... »(Z.13 1038b17), когда он начинает проводить черту и отходить от концепций универсальных форм, которых придерживался его учитель Платон.
Сама по себе концепция Сущности - это потенциальность, а ее сочетание с материей - ее действительность. «Во-первых, сущность вещи свойственна ей и не принадлежит никакой другой вещи» (Z.13 1038b10), т.е. не универсальна, и мы знаем, что это сущность. Эта концепция формы / субстанции / сущности, которую мы сейчас свернули в одно, представленной как потенциал, также, по-видимому, придерживается Витгенштейн:
На этом заканчивается то, что Витгенштейн считает релевантными точками своего метафизического взгляда, и в 2.1 он начинает использовать этот взгляд для поддержки своей графической теории языка. «Понятие субстанции в« Трактате »является модальным аналогом временного понятия Канта. В то время как для Канта субстанция - это то, что« сохраняется »(то есть существует во все времена), для Витгенштейна это то, что, образно говоря,, «сохраняется» в «пространстве» возможных миров ». Независимо от того, пришли ли аристотелевские представления о субстанции к Витгенштейну через Иммануила Канта или через Бертрана Рассела, или даже пришел ли Витгенштейн к своим представлениям интуитивно, их нельзя не увидеть.
Дальнейшим тезисом пунктов 2 и 3 и их дополнительными положениями является теория изображения языка Витгенштейна. Это можно резюмировать следующим образом:
Четверки имеют важное значение, поскольку они содержат некоторые из наиболее явных утверждений Витгенштейна о природе философии и различии между тем, что можно сказать, и тем, что можно только показать. Именно здесь, например, он впервые проводит различие между материальными и грамматическими предложениями, отмечая:
4.003 Большинство предложений и вопросов, которые можно найти в философских трудах, не ложны, а бессмысленны. Следовательно, мы не можем дать никакого ответа на вопросы такого рода, а можем только указать, что они бессмысленны. Большинство предложений и вопросов философов возникают из-за нашей неспособности понять логику нашего языка. (Они принадлежат к тому же классу, что и вопрос о том, является ли добро более или менее идентичным прекрасному.) И неудивительно, что самые глубокие проблемы на самом деле вовсе не проблемы.
Философский трактат пытается что-то сказать. где ничего нельзя правильно сказать. Он основан на идее, что философия должна развиваться аналогично естественным наукам ; что философы стремятся построить истинные теории. Это чувство философии не совпадает с концепцией философии Витгенштейна.
4.1 Предложения представляют собой существование и несуществование положений дел.. 4.11 Совокупность истинных утверждений - это все естествознание (или весь корпус естественных наук).. 4.111 Философия не является одна из естественных наук. (Слово «философия» должно означать что-то, чье место выше или ниже естественных наук, а не рядом с ними.). 4.112. Философия направлена на логическое прояснение мыслей. Философия - это не доктрина, а деятельность. Философский труд состоит в основном из разъяснений. Философия не приводит к «философским суждениям», а скорее к разъяснению суждений. Без философии мысли, как это было облачно и нечеткими: его задача состоит в том, чтобы заставить их очистить и дать им четкие границы..... 4.113 Философия устанавливает ограничения на много спорного сфере естествознания <.. 175>4.114 Он должен устанавливать пределы тому, о чем можно думать; и при этом к тому, о чем нельзя думать. Он должен устанавливать пределы тому, что нельзя мыслить, работая вовне через то, что можно мыслить.. 4.115 Это будет обозначать то, что нельзя сказать, путем четкого представления того, что можно сказать.
Витгенштейну следует приписать изобретение или по крайней мере, популяризация таблиц истинности (4.31) и условий истинности (4.431), которые теперь составляют стандартный семантический анализ сентенциальной логики первого порядка. Философское значение такого метода для Витгенштейна заключалось в том, что он устранял путаницу, а именно идею о том, что логические выводы оправдываются правилами. Если форма аргумента действительна, соединение посылок будет логически эквивалентным заключению, и это можно ясно увидеть в таблице истинности; он отображается. Таким образом, концепция тавтологии занимает центральное место в трактатском изложении Витгенштейна логического следствия, которое строго дедуктивно.
5.13 Когда истинность одного предложения следует из истинности других, мы можем видеть это из структуры предложений.. 5.131 Если истинность одного предложения следует из истинности других, это находит выражение в отношениях, в которых формы предложений соответствуют друг другу: и это не обязательно чтобы мы установили эти отношения между ними, комбинируя их друг с другом в едином предложении; напротив, отношения являются внутренними, и их существование является непосредственным результатом существования пропозиций...... 5.132 Если p следует из q, я могу сделать вывод от q к p, вывести p из q. О природе вывода можно узнать только из двух предложений. Сами они - единственное возможное обоснование вывода. «Законы вывода», которые должны оправдывать выводы, как в работах Фреге и Рассела, не имеют смысла и были бы излишними.
В начале предложения 6 Витгенштейн постулирует существенную форму всех предложений. Он использует обозначение
обозначает все атомарные предложения,
обозначает любое подмножество предложений, а
означает отрицание всех предложений, составляющих .Предложение 6 гласит, что любое логическое предложение может быть получено из серии ИЛИ операции над совокупностью атомарных предложений. Витгенштейн использовал логическую теорему Генри М. Шеффера, делая это утверждение в контексте исчисления высказываний. N-оператор Витгенштейна является более широким бесконечным аналогом штриха Шеффера, который в применении к набору предложений дает предложение, эквивалентное отрицанию каждого члена этого набора. Витгенштейн показывает, что этот оператор может справиться со всей логикой предикатов с идентичностью, определяя кванторы в 5.52 и показывая, как тогда идентичность будет обрабатываться в 5.53-5.532.
Подразделения 6. содержат больше философских размышлений о логике, связанных с идеями знания, мышления и априори и трансцендентальным. В последних отрывках утверждается, что логика и математика выражают только тавтологии и трансцендентны, то есть лежат за пределами мира метафизического субъекта. В свою очередь, логически «идеальный» язык не может предоставить значение, он может только отражать мир, и поэтому предложения на логическом языке не могут оставаться значимыми, если они не являются просто отражением фактов.
Начиная с предложений 6.4-6.54, Tractatus смещает свое внимание с преимущественно логических соображений на то, что можно считать более традиционно философскими фокусами (Бог, этика, метаэтика, смерть, воля) и, менее традиционно, вместе с эти, мистические. Философия языка, представленная в «Трактате», пытается продемонстрировать, каковы пределы языка, - точно очертить, что можно, а что нельзя сказать разумно. Среди разумных высказываний Витгенштейна - положения естествознания, а также бессмысленные или невыразимые предметы, связанные с традиционной философией - например, этика и метафизика. Любопытно, что на этот счет предпоследнее предложение Трактата, предложение 6.54, гласит, что, как только кто-то поймет предложения Трактата, он поймет, что они бессмысленны и что их нужно отбросить. Предложение 6.54, таким образом, представляет собой сложную проблему интерпретации. Если так называемая `` теория изображений '' значения верна и невозможно представить логическую форму, то теория, пытаясь сказать что-то о том, какими должны быть язык и мир для того, чтобы существовал смысл, сама себя подрывает.. Это означает, что сама «теория изображений» значения требует, чтобы что-то было сказано о предложениях логической формы, которые должны разделяться с реальностью, чтобы значение стало возможным. Для этого необходимо делать именно то, что исключает «теория изображений» значения. Таким образом, может показаться, что метафизика и философия языка, одобренные «Трактатом», порождают парадокс: для того, чтобы «Трактат» был истинным, он обязательно должен быть бессмысленным самоприложением; но для того, чтобы это самоприложение отображало суждения бессмыслицы Tractatus (в трактатском смысле), Tractatus должен быть истинным.
Есть три основных диалектических подхода к разрешению этого парадокса. традиционалистский взгляд на невыразимые истины; 2) решительный, «новый Витгенштейн», или «не-все-вздор»; 3) взгляд без всякой правды. Традиционалистский подход к разрешению этого парадокса состоит в том, что Витгенштейн признавал, что философские утверждения не могут быть сделаны, но, тем не менее, апеллируя к различию между высказыванием и демонстрацией, что эти истины могут быть переданы путем демонстрации. При решительном прочтении некоторые положения Трактата воздерживаются от самостоятельного применения, они сами по себе не являются бессмыслицей, но указывают на бессмысленную природу Трактата. Эта точка зрения часто апеллирует к так называемой «рамке» Трактата, включающей предисловие и предложения 6.54. Точка зрения «Отсутствие истины» утверждает, что Витгенштейн считал положения «Трактата» двусмысленно одновременно истинными и бессмысленными. В то время как положения не могли быть истинными (или даже разумными) посредством применения сопутствующей философии «Трактата», только философия самого «Трактата» могла сделать их таковыми. Это, вероятно, то, что заставило Витгенштейна принять философию «Трактата» как специально решающую проблемы философии. Только философия Tractatus может решить проблемы. В самом деле, философия «Трактата» для Витгенштейна с этой точки зрения проблематична только в применении к нему самому.
В конце текста Витгенштейн использует аналогию из Артура Шопенгауэра и сравнивает книгу к лестнице, которую нужно выбросить после того, как по ней поднялись.
Как последняя строчка книги, предложение 7 не содержит дополнительных предложений. Книга завершается предложением: «О чем нельзя говорить, об этом нужно молчать». («Wovon man nicht sprechen kann, darüber muss man schweigen.»)
Известным взглядом, изложенным в Tractatus, является теория изображения, иногда называемая картиной теория языка. Теория изображений - это предлагаемое объяснение способности языка и мысли представлять мир.Хотя что-то не обязательно должно быть предложено, чтобы представить что-то в мире, Витгенштейна в основном интересовало то, как предложения функционируют как репрезентации.
Согласно теории, суждения могут «изобразить» мир как существующий определенным образом, и, таким образом, представлять его либо правдиво, либо ложно. Один аспект, который Витгенштейн находит особенно проясняющим по языку, - это тот факт, что мы непосредственно предположили, что это предположение точно, что мы можем непосредственно Это позволяет Витгенштейну объяснить, как ложные суждения иметь значение (проблема, с которой Рассел боролся в течение многих лет): точно так же, как мы можем видеть непосредственно. из картинки ситуацию, которую она изображает, не зная, получается ли она на самом деле аналогично, когда мы понимаем предложение мы постигаем его условия истинности или его смысл, то есть мы знаем, каким должен быть мир, если оно истинно, не зная,
Это верно считал, что Витгенштейн был вдохновлен этой теорией, когда дорожные суды в воспроизводили автомобильные аварии. ечная машина - это реальный автомобиль, игрушечный грузовик - это настоящий грузовик, а куклы - это изображения людей. Чтобы рассказать судье о том, что произошло в автомобильной аварии, кто-то в зале может поставить игрушечные машинки в положение, аналогичное положению настоящих машин, и переместить их так, как двигались настоящие машины. Таким образом, элементы изображения (игрушечные машинки) находятся в пространственном отношении друг к другу, и это относятся к пространственному отношению между реальными автомобилями в автомобильной катастрофе.
Изображения то, что Витгенштейн называет Form der Abbildung или образная форма, которые они разделяют с тем, что они изображают. Это означает, что все логически возможные изобразительные элементы на картинке соответствуют возможностям расположения вещей, которые они изображают в действительности. Таким образом, если модель для автомобиля A стоит слева от моделей для автомобиля B, это показывает, что автомобили в мире стоят одинаково друг относительно друга. Витгенштейн считал, что это отношение является нашим ключом к пониманию отношения, которое суждение имеет к миру. Хотя язык отличается от явного прямого изобразительного способа представления (например, он не использует цвета и формы для представления цветов и форм), Витгенштейн все же считал, что предлагает логические представления мира, поскольку они разделяют форму формулы с реальностью. которые они имеют (TLP 2.18-2.2). И то, что он думал, объясняет, как мы можем понять предложение, не объяснив его значение нам (TLP 4.02), мы можем непосредственно видеть в предложении то, что оно представляет, как мы видим на картинке ситуацию, которую оно изображает, просто в силу зная его метод изображения: предложения показывают свой смысл (TLP 4.022).
Однако Витгенштейн утверждал, что изображения не могут использовать свою собственную логическую форму, а могут только показать это (TLP 4.12-4.121). Представление состоит в изображении элементов в обозначении само пространство не может быть изображено, как оно само не является расположением чего-либо; скорее логическая форма - это особенность расположения объектов, и, таким образом, она может быть правильно выражена (то есть обозначена) на языке аналогичным расположением знаков в предложениях (которые содержат возможности комбинирования, предписано логическим синтаксисом), следовательно, логическая форма может быть только путем представления логических отношений между различными предложениями.
Представление Витгенштейна о представлении как изображении также позволяет ему вывести два поразительных утверждения: ни одно предложение не может быть известно априори - априори не существует. правда (TLP 3.05), и что есть только логическая необходимость (TLP 6.37). Мы не можем видеть из одного только предложения, истинно ли оно (как было бы, если бы оно могло быть априори), что они могут быть установлены независимо от того, что имеет место в действительности. но мы должны сравнить в реальности, чтобы знать, что это правда (TLP 4.031 «В предложении положения дел как бы складывается ради эксперимента»). И по схожим причинам ни одно предложение не обязательно истинно, за исключением предельного случая тавтологий, которые, по словам Витгенштейна, лишены смысла (TLP 4.461). Если предложение изображает положение дел в силу, что оно является картиной в логическом пространстве, то нелогичной или метафизической «необходимой истиной» положения дел, удовлетворяет любое возможное расположение объектов. (это истинно для любого возможного положения дел), но это означает, что настоящее мирное предложение не будет изображать что-либо как существующее, но будет истинным независимо от того, каков истинный; но если это так, то суждение не может ничего сказать о мире или описать какой-либо факт в нем - оно не будет соотноситься с каким-либо конкретным положением дел, как тавтология (TLP 6.37).
Трактат был впервые опубликован в Annalen der Naturphilosophie (1921) Хотя Витгенштейн сам не использовал этот термин, его метафизический взгляд на всех Трактате обычно упоминается как логический атомизм. Хотя его логический атомизм напоминает логический атомизм Бертрана Рассела, эти два взгляда не совсем одинаковы.
Теория описаний Рассела - это способ логического анализа предложений, обеспечивающий описание без предположения о существовании объекта, удовлетворяющего описанию. Согласно теории, утверждение типа «Слева от меня идет мужчина» проанализировать следующим образом: «Есть некоторый x, такой, что x - мужчина, а x - слева от меня, и для любого y, если y - мужчина. и y находится слева от меня, y идентичен x ". Если утверждение верно, то x относится к человеку слева от меня.
В то время как Рассел считал, что имена (например, x) в его теории должны относиться к вещам, которые мы можем узнать непосредственно благодаря знакомству, Витгенштейн не считает, что существуют какие-либо эпистемологические ограничения логического анализа: простые объекты - это все, что содержится в элементарных предложениях, которые не могут быть логически проанализированы
Что касается объектов, Витгенштейн не делал этого. Это означают физические объекты в мире, но эту базу логического анализа, которая может быть объединена, но не разделена (TLP 2.02–2.0201), согласно логико-атомистической метафизической системе. Витгенштейна, каждый объект имеет «природу», то есть их способность соединяться с другими объектами. Сложившееся положение вещей - это «факт». ски независимы друг от друга, как и положения дел. То есть, существует одно состояние дела (или факта), не позволяет сделать вывод о том, существует или не существует другое положение дел (или факт).
Внутри состояний дел объекты находятся в отношениях с друг друга. Это аналогично пространственным отношениям между игрушечными машинками, о которых говорилось выше. Расположение состояний расположением их объектов (TLP 2.032), необходимо установить для понимания, так же как игрушечные машинки должны быть установлены определенным образом, чтобы изобразить автомобильную аварию.
Факт можно рассматривать как ожидаемое положение дел, что Мэдисон находится в Висконсине, возможным (но не достижимым) положением дел может быть нахождение Мэдисона в Юте. Эти состояния дел состоят из определенного расположения объектов (TLP 2.023). Однако Витгенштейн не уточняет, что такое объекты. Мэдисон, Висконсин и Юта не могут быть атомными объектами: они сами состоят из множества фактов. Вместо этого Витгенштейн полагает, что объекты - это вещи в мире, которые соотносятся с мельчайшими частями логически анализируемого языка, такими как имена x. Наш язык недостаточно (то есть не полностью) проанализирован на предмет такой корреляции, поэтому сказать, что такое объект. Однако мы можем говорить о них как о «неразрушимых» и «общих для всех мировых миров». Витгенштейн считал, что задача философа заключается в открытии структуры языка посредством анализа.
Энтони Кенни предлагает полезную аналогию для понимания логического атомизма Витгенштейна: слегка измененная игра в шахматы. Подобно объектам в положениях дел, шахматные фигуры не сами по себе составляют игру - их расположение вместе с самими фигурами (объектами) определить положение дел.
С помощью аналогии с шахматами Кенни мы можем взаимосвязь между логическим атомизмом Витгенштейна и его теорией репрезентации. Для этой аналогии шахматные фигуры представляют собой объекты, они и их позиции представляют собой положения дел и, следовательно, факты, а совокупность фактов - это конкретная игра в шахматы.
Мы можем передать такую игру шахмат точно так же, как, по словам Витгенштейна, предложение представляет мир. Мы могли бы сказать «WR / KR1», чтобы сообщить, что белая ладья находится на поле, обычно обозначаемым как королевская ладья 1. Или, если быть более точным, мы могли бы сделать такой отчет для каждой позиции.
Логично. Форма наших отчетов должна быть той же логической схемой, что и шахматные фигуры и их расположение на доске, чтобы быть значимыми. Наше сообщение о шахматной игре должно иметь столько же возможностей для составляющих и их расположения, сколько и сама игра. Кенни указывает, что такая логическая форма не обязательно должна напоминать игру в шахматы. Логическая форма может быть представлена отскоком шара (например, двадцать отскоков может указывать на то, что белая ладья находится на поле королевской ладьи 1). Можно отскакивать от мяча столько раз, сколько пожелают, что означает, что отскок мяча имеет «логическую множественность» и, следовательно, может разделять логическую форму игры. Неподвижный мяч не может передать ту же самую информацию, поскольку у него нет логической множественности.
Согласно традиционному прочтению высказывания Трактата, взгляды Витгенштейна на логику и язык приводят его к полагать, что некоторые особенности языка и реальности могут быть выражены осмысленным языком, а только «представлены» »В определенной форме. Так, например, согласно теории изображений, когда предложение мыслится или выражается, оно представляет реальность (истинную или ложную) в силу того, что разделяет некоторые особенности с этой реальностью в целом. Однако, как утверждал Витгенштейн, эти особенности сами по себе - это то, о чем мы ничего не можем сказать, потому что мы не можем описать взаимосвязь между изображениями и тем, что они изображают, а только демонстрируем это посредством утверждений, констатирующих факт (TLP 4.121). Таким образом, мы не можем сказать, что существует соответствие между языком и реальностью, но само соответствие может быть только показано, поскольку наш язык не способен описывать свою собственную логическую структуру.
Однако в более поздних "решительных" «интерпретация Трактата (см. ниже), замечания о« показе »на самом деле не были попыткой Витгенштейна указать на существование некоторых невыразимых черт языка или реальности, а, скорее, как Кора Даймонд и Джеймс Конант утверждали, что это различие должно было провести резкий контраст между логикой и описательным дискурсом. Читая их, Витгенштейн действительно имел в виду, что некоторые вещи показаны, когда мы размышляем над логикой нашего языка, но показано не то, что что-то действительно так, как будто мы могли как-то об этом подумать (и, таким образом, понять то, что Витгенштейн пытается показать. нас), но почему-то мы просто не могли этого сказать. Как объясняют Даймонд и Конант:
Говорение и мышление отличаются от действий, практическое освоение которых не имеет логической стороны; и они отличаются от таких занятий, как физика, практическое освоение которых предполагает овладение содержанием, характерным для данного вида деятельности. С точки зрения Витгенштейна [...] лингвистическое мастерство как таковое не зависит даже от неявного владения каким-то содержанием. [...] Логическая артикуляция самой деятельности может быть представлена более ясно, без нашего осознания чего-либо. Когда мы говорим о деятельности по философскому разъяснению, грамматика может навязать нам использование предложений «что» и «что» в описаниях, которые мы даем для результатов деятельности. Но можно сказать, что окончательное «отбрасывание лестницы» включает признание того, что эта грамматика «чего» повсеместно вводила нас в заблуждение, даже когда мы читаем Трактат. Чтобы достичь соответствующего вида все более утонченного осознания логики нашего языка, нужно не понимать какого-либо содержания.
Точно так же Майкл Кремер предположил, что различие Витгенштейна между высказыванием и показом можно сравнить с Гилбертом Райлом знаменитое различие между «знать это» и «знать как». Точно так же, как практические знания или навыки (например, езда на велосипеде) не сводятся к пропозициональным знаниям, согласно Райлу, Витгенштейн также считал, что владение логикой нашего языка - это уникальный практический навык, не требующий какого-либо пропозиционального " знание этого », а скорее отражается в нашей способности оперировать осмысленными предложениями и улавливать их внутренние логические отношения.
На момент публикации Витгенштейн пришел к выводу, что «Трактат» разрешил все философские проблемы. Позже он отказался от этой точки зрения, что побудило его начать работу над тем, что в конечном итоге стало Философскими исследованиями.
. Книга была переведена на английский язык К. К. Огден с помощью кембриджского математика и философа-подростка Фрэнка П. Рэмси. Позже Рэмси посетил Витгенштейна в Австрии. Проблемы перевода затрудняют точное определение концепций, особенно с учетом того, как Витгенштейн использует термины и трудности в переводе идей в слова.
«Трактат» привлек внимание философов Венского кружка (1921–1921). 1933), особенно Рудольф Карнап и Мориц Шлик. Группа провела много месяцев, работая над текстом вслух, строка за строкой. Шлик в конце концов убедил Витгенштейна встретиться с членами кружка, чтобы обсудить Трактат, когда он вернулся в Вену (тогда он работал архитектором). Хотя логические позитивисты Венского кружка высоко оценили Tractatus, они утверждали, что последние несколько отрывков, включая предложение 7, запутаны. Карнап приветствовал книгу как содержащую важные идеи, но призвал людей игнорировать заключительные предложения. Витгенштейн ответил Шлику, комментируя: «... Я не могу представить, чтобы Карнап так полностью понял последние предложения книги и, следовательно, фундаментальную концепцию всей книги».
3.0321, что противоречит пространству геометрии. (Треугольник Пенроуза )Более поздняя интерпретация происходит из Новой семьи интерпретаций Витгенштейна, разработанная с 2000 года. Это так называемое «решительное прочтение» является спорным и широко обсуждаемым. Витгенштейн в "Трактате" не дает теоретического объяснения языка, который относит этику и философию к мистической сфере невыразимого. Скорее, книга имеет терапевтическую цель. Прорабатывающее положение книги, читатель приходит к пониманию, что язык идеально подходит для всех его потребностей и философия зиждется на Беспорядок, который пытается развеять, не запутанной теорией, так что правильная теория была бы правильным способом, чтобы прояснить путаницу, скорее сбивается с толку необходимости любой такой теории. читателю осознать логику нашего языка, поскольку он уже знаком с ней, и таким образом, устранение необходимости теоретического объяснения логики нашего языка на все другие области философии. Таким образом, путаница, связанная с выдвижением, например, этические и метафизические теории очищаются одним и тем же ходом.
Витгенштейн встречался не с Венским кружком, а только с его членами, включая Шлика, Карнапа и Вайсмана. Однако часто он отказывался обсуждать философию и настаивал на том, чтобы на собрании читхали стихи из Рабиндраната Тагора, повернув стул к стене. Карнап использовал некоторые из его идей без разрешения, когда пришел к выводу, что Карнап использовал некоторые его идей без разрешения.
Альфред Коржибски считает, что Витгенштейн оказал влияние на его книгу «Наука и здравомыслие: введение». к неаристотелевским системам и общей семантике.
Трактат был темой фильма 1992 года венгерского режиссера Питера Форгача. 32-минутная постановка, названная Wittgenstein Tractatus, содержит цитаты из Tractatus и других произведений Витгенштейна.
В 1989 году финский художник М. А. Нумминен выпустил черный виниловый альбом The Tractatus Suite, состоящий из отрывков из Tractatus, положенного на музыку, On the Forward! этикетка (ГН-95). Следы были [Т. 1] «Мир есть...», [Т. 2] «Чтобы сказать», [Т. 4] «Мысль есть...», [Т. 5] «Предложение - это...», [Т. 6] «Общий вид функции истинности» и [Т. 7] «Wovon man nicht sprechen kann». Он был записан в Finnvox Studios, Хельсинки в период с февраля по июнь 1989 года. "Тексты" былианы на немецком, английском, эсперанто, французском, финском и написанном языках. Музыка была переиздана на компакт-диске в 2003 году, М.А. Нумминен поет Витгенштейна.
The Tractatus - это английский перевод:
Известным немецким изданием работ Витгенштейна является:
Оба английских перевода Трактата, а также первая публикация на немецком языке с 1921 года, включая введение Бертрана Рассела. Витгенштейн исправил перевод Огдена.
Была обнаружена рукописная версия Tractatus, дублированная и опубликованная как Prototractatus в 1965 г., автор Георг Хенрик фон Райт.
Философский портал Английские онлайн-версии
 | Викиисточник содержит оригинальный текст, связанный с этим статья: Tractatus Logico-Philosophicus |
Онлайн-версии на немецком языке
Графики визуализации
