Войти
 | |
| Автор | Фредерик Дуглас |
|---|---|
| Страна | США |
| Язык | Английский |
| Тема | Гражданские права |
| Жанр | Автобиография |
| Издатель | Управление по борьбе с рабством |
| Дата публикации | 1845 |
Рассказ о жизни Фредерика Дугласа - это мемуары 1845 и трактат на об отмене написано известным оратором и бывшим рабом Фредериком Дугласом во время его пребывания в Линне, Массачусетс. Обычно считается, что это самый известный из ряда рассказов, написанных бывшими рабами в тот же период. Фактически, этот текст описывает события его жизни и считается одним из самых влиятельных литературных произведений, подпитывающих аболиционистское движение начала XIX века в Соединенных Штатах.
Повествование о жизни Фредерика Дугласа состоит из одиннадцати глав, в которых рассказывается о жизни Дугласа как раба и его стремлении стать свободным человеком. Он содержит два введения известных белых аболиционистов : предисловие Уильяма Ллойда Гаррисона и письмо Венделла Филлипса, оба аргументирующих правдивость счет и грамотность его автора.
Дуглас начинает с объяснения, что он не знает даты о его рождении (позже он выбрал 14 февраля 1818 г.) и что его мать умерла, когда ему было 7 лет. У него очень мало воспоминаний о ней (детей обычно разлучили с матерями), только о редких ночных визитах. Он думает, что его отец - белый человек, возможно, его владелец. В очень раннем возрасте он видит, как его тетю Хестер бьют. Дуглас подробно описывает жестокое взаимодействие, которое происходит между рабами и рабовладельцами, а также то, как рабы должны вести себя в присутствии своих хозяев, и даже когда Дуглас говорит, что страх - это то, что удерживало многих рабов такими, какими они были, когда они говорили правду. они были наказаны их владельцами.
Фронтиспис Дугласа из первого издания В этом месте Повествования Дуглас перемещается в Балтимор, штат Мэриленд. Этот переезд для него очень важен, потому что он считает, что если бы его не перевели, он бы остался рабом всю свою жизнь. Он даже начинает надеяться на лучшую жизнь в будущем. Он также обсуждает свою новую любовницу, миссис Софию Олд, которая вначале очень добрая женщина, но в конечном итоге становится жестокой. Дуглас изучает алфавит и учит писать маленькие слова от этой женщины, но ее муж, мистер Олд, не одобряет этого и заявляет, что, если бы рабы могли читать, они не были бы пригодны для того, чтобы быть рабами, будучи неуправляемыми и грустными. Услышав, почему мистер Олд не одобряет обучение рабов чтению, Дуглас осознает важность чтения и возможности, которые этот навык может ему помочь. Он берет на себя задачу научиться читать и выучить все, что он может, но временами это новое приобретенное умение его мучает. Затем Дуглас понимает значение слова «отмена смертной казни» и развивает идею бежать на север. Он также учится писать и хорошо читать.
В возрасте десяти или одиннадцати лет хозяин Дугласа умирает, и его имущество остается разделенным между сыном и дочерью хозяина. Рабы ценятся вместе с домашним скотом, что вызывает у Дугласа новую ненависть к рабству. Ему повезло, когда его отправили обратно в Балтимор, чтобы жить с семьей мастера Хью.
Затем он проходит через несколько ситуаций, прежде чем его отправят в Сент-Майкл. Его сожаление о том, что он не пытался сбежать, очевидно, но во время своего путешествия он делает мысленную отметку, что путешествовал в северо-восточном направлении, и считает эту информацию чрезвычайно важной. Некоторое время он живет с мастером Томасом Олдом, который проявляет особую жестокость, даже после того, как побывал в методистском лагере . Дуглас доволен, когда его одолжили мистеру Кови на год просто потому, что его накормили. Мистер Кови известен как «нарушитель негров», который ломает волю рабов.
Находясь под контролем мистера Кови, Дуглас является полевым помощником и особенно тяжело справляется с задачами, которые от него требуются. Его жестоко бьют почти еженедельно, видимо, из-за его неловкости. Его работают и избивают до изнеможения, что в конце концов заставляет его однажды упасть в обморок, работая в поле. Из-за этого Кови снова жестоко избивает его. Дуглас в конце концов жалуется Томасу Олду, который впоследствии отправляет его обратно в Кови. Несколько дней спустя Кови пытается связать Дугласа, но тот сопротивляется. После двухчасовой физической битвы Дуглас в конечном итоге побеждает Кови. После этого боя его больше никогда не бьют. Дуглас не наказан по закону, что, как полагают, связано с тем, что Кови дорожит своей репутацией «нарушителя негров», которая будет поставлена под угрозу, если другие узнают, что произошло. Когда его однолетний контракт с Кови заканчивается, Дуглас отправляется жить на плантацию Уильяма Фриленда. Дуглас комментирует жестокое обращение, которому подвергался Кови, религиозный человек, и относительное спокойствие при более благоприятном, но более светском, Фриленде. На плантации Фриленда Дуглас дружит с другими рабами и учит их читать. Дуглас и небольшая группа рабов составляют план побега, но перед этим их ловят, и Дугласа сажают в тюрьму. После освобождения примерно через неделю его снова отправляют в Балтимор, но на этот раз для изучения ремесла. Он становится учеником на верфи под руководством мистера Гарднера, где его не любят несколько белых учеников из-за его рабского статуса и расы; в какой-то момент он подрался с ними, и они чуть не выкололи ему левый глаз. Прискорбно избитый, Дуглас идет к мастеру Хью, который добр к этой ситуации и отказывается позволить Дугласу вернуться на верфь. Мастер Хью пытается найти адвоката, но все отказываются, говоря, что они могут сделать что-то только для белого человека. София Олд, которая стала жестокой под влиянием рабства, испытывает жалость к Дугласу и лечит рану на его левом глазу, пока тот не исцелится. В этот момент Дуглас нанимается в качестве сборщика и получает заработную плату, но вынужден отдавать каждый цент Мастеру Олду в должное время. Дуглас в конце концов находит свою работу и планирует дату, когда он сбежит на Север. Ему удается добраться до Нью-Бедфорда, но не сообщает подробностей о том, как он это делает, чтобы защитить тех, кто ему помог, и дать возможность другим рабам сбежать аналогичными способами. Дуглас объединяется со своей невестой и начинает работать своим хозяином. Он посещает конвенцию против рабства и в конечном итоге становится известным оратором и аболиционистом. В конце концов он избежал рабства и опубликовал книгу.
Дуглас, сфотографирован между 1850 и 1860 годами Повествование о жизни Фредерика Дугласа было опубликовано 1 мая 1845 года, и в течение четырех месяцев после публикации было продано пять тысяч экземпляров.. К 1860 году было продано почти 30 000 экземпляров. После публикации он покинул Линн, Массачусетс и плавал в Англию и Ирландию в течение двух лет, опасаясь того, что его владелец снова поймает его в Соединенных Штатах. Находясь в Великобритании и Ирландии, он приобрел сторонников, которые заплатили 710,96 долларов, чтобы купить его эмансипацию у своего законного владельца. Одна из наиболее важных причин, по которой Дуглас опубликовал свой рассказ, заключалась в том, чтобы компенсировать унизительное отношение белых людей к нему. Когда он выступал публично, его белые соратники-аболиционисты устанавливали пределы тому, что он мог говорить на трибуне. В частности, они не хотели, чтобы он анализировал текущие проблемы рабства или определял будущее чернокожих. Однако, как только «Повествование о жизни Фредерика Дугласа» было опубликовано, ему была предоставлена свобода начать более амбициозную работу по этому вопросу, а не повторять одни и те же речи повторно. Благодаря работе над своим «Повествованием» Дуглас заслужил значительное доверие со стороны тех, кто ранее не верил в историю его прошлого. В то время как в Ирландии дублинское издание книги было опубликовано аболиционистом Ричардом Д. Уэббом к большому признанию, и Дуглас в более поздних изданиях много писал о своем опыте в Ирландии. Его новообретенная свобода на платформе в конечном итоге привела к тому, что он основал черную газету вопреки советам своих «товарищей»-аболиционистов. Публикация «Повествования о жизни Фредерика Дугласа» открыла несколько дверей не только для амбициозной работы Дугласа, но и для движения против рабства того времени.
Рассказ о жизни Фредерика Дугласа получил много положительных отзывов, но была группа людей, которые выступали против работы Дугласа. Один из его самых больших критиков, А.С.С. Томпсон, был соседом Томаса Олда, который некоторое время был хозяином Дугласа. Как видно из «Письма рабовладельца» ACC Thompson, найденного в Norton Critical Edition «Повествования о жизни американского раба Фредерика Дугласа», он утверждал, что раб, которого он знал, был «необразованным, а скорее обычным негром. ". Томпсон был уверен, что Дуглас «не был способен написать Повествование». Он также оспорил повествование, когда Дуглас описал различных жестоких белых рабовладельцев, которых он либо знал, либо знал. До публикации «Повествования о жизни Фредерика Дугласа» публика не могла понять, как бывший раб мог казаться таким образованным. Слушая его ораторское искусство, многие скептически относились к рассказам, которые он рассказывал. Однако после публикации Дугласа общественность поколебалась. Многие рассматривали его текст как подтверждение того, о чем он говорил публично. Также в The Norton Critical Edition Маргарет Фуллер, выдающийся книжный рецензент и литературный критик той эпохи, высоко ценила работы Дугласа. Она утверждала: «Мы никогда не читали [рассказа] более простого, правдивого, связного и теплого с искренними чувствами». Она также предложила, чтобы «каждый мог прочитать свою книгу и увидеть, какой разум мог быть задушен в рабстве - какой человек может подвергнуться оскорблениям расточительных модников или ударам корыстных скотов, в которых нет никакой белизны, кроме кожи, никакой человечности во внешнем виде ». Работа Дугласа в этом «Повествовании» стала влиятельной литературой в движении против рабства.
Первая глава этого текста была представлена в нескольких основных текстах, которые были стали основополагающими текстами в современных черных исследованиях: Гортензия Спиллерс в ее статье «Мамин ребенок, возможно папа: книга американской грамматики» (1987); Саидия Хартман в своей книге «Сцены подчинения»: Террор, рабство и самоутверждение в Америке девятнадцатого века (1997) и Фред Мотен в его книге «На перерыв: эстетика черной радикальной традиции» (2003). Каждый автор уникально борется с перемещается по творчеству Дугласа. В частности, у каждого автора есть расходящийся подход к пересмотру или воспроизведению рассказов о страдающем порабощенном теле. Эти расхождения в Дугласе находят свое отражение в их различных исследованиях условий, в которых создаются субъект и объектная позиция порабощенного тела. ан г / или обеспокоены. Спиллерс мобилизует описание Дугласа раннего разлуки его и его братьев и сестер с их матерью и последующего отчуждения друг от друга, чтобы сформулировать, как синтаксис субъективности, в частности «родства», имеет исторически специфическое отношение к объективизирующим формам рабства движимого имущества, которое отрицало генетические связи и семейные узы между порабощенными. Это отрицание было частью процессов, направленных на укрепление порабощенного положения как собственности и объекта. Спиллерс описывает повествование Дугласа как письмо, которое, хотя и часто возвращается, все же способно «удивлять» современных читателей с каждым возвращением в эту сцену порабощенного горя и утраты (Спиллерс, «Mama’s Baby», 76). Прослеживая исторические условия плена, в которых рабское человечество определяется как «отсутствие позиции субъекта», нарративы, подобные повествованию Дугласа, хроникам Срединного перехода и инцидентам из жизни рабыни, оформляются как точки впечатления, которые не имеют потеряли свой аффективный потенциал или стали проблемно знакомыми в результате повторений или исправлений (Спиллерс, «Мамин ребенок», 66). Собственное (повторное) посещение рассказом Дуглас рассказа Дуглас предполагает, что эти усилия являются критическим компонентом ее утверждения о том, что «для того, чтобы я сказал более правдивое слово о себе, я должен разделить слои ослабленных значений, сделанных превышение во времени, с течением времени, определенное определенным историческим порядком, и здесь ждут любые чудеса моей собственной изобретательности »(Спиллерс,« Мамины дитя », 65).
В отличие от утверждения Спиллера о том, что повторение не лишает повествования Дугласа его силы, Саидия Хартман исследует, насколько проблематично чрезмерное знакомство с повествованиями о страдающем порабощенном теле. В работе Хартмана повторное «обнажение нарушенного тела» позиционируется как процесс, который может привести к оцепеневшему «безразличию к страданию» (Hartman, Scenes of Objection, 4). Этот поворот от описания Дугласом насилия, совершенного в отношении его тети Хестер, контекстуализирован критическим анализом Хартманом аболиционистских сочинений XIX века в довоенном Юге. Эти аболиционистские нарративы включали крайние представления о насилии, совершенном против порабощенного тела, которые были включены, чтобы доказать человечность раба и вызвать сочувствие, одновременно обнажая ужасы этого учреждения. Тем не менее, Хартман утверждает, что эти аболиционистские усилия, которые, возможно, имели целью передать порабощенную субъективность, на самом деле более тесно связаны с репликацией объективности, поскольку они «усиливают« вещность »пленника, превращая тело в доказательства» (Хартман, Сцены подчинения, 19). Вместо того, чтобы концентрироваться на этих повествованиях, драматизирующих насилие и страдающее черное тело, Хартман больше сосредоточен на выявлении банальных способов, которыми порабощенная личность и объективность выборочно конструировались или приводились к напряжению в таких сценах, как гроб, принудительные представления рабского досуга на плантации., и популярный театр довоенного Юга.
Участие Фреда Мотена в «Повествовании о жизни Фредерика Дугласа» перекликается с утверждением Спиллерса о том, что «каждое исправленное произведение делает« открытие »заново» (Спиллерс, 69). В главе своей книги «Сопротивление объекта: крик тети Эстер» он говорит о том, что Хартман отошел от опыта тети Хестер с насилием. Мотен задается вопросом, не является ли сопротивление Хартман воспроизведением этого повествования на самом деле прямым шагом через отношения между насилием и плененным телом, позиционируемым как объект, которого она намеревалась избежать. Мотен предполагает, что, поскольку Хартман излагает причины своего противодействия, ее письменная ссылка на повествование и жестокость его содержания действительно может быть неизбежным воспроизведением. Это отражено в его вопросе, «выходит ли производительность вообще когда-либо за рамки экономики воспроизводства» (Moten, In the Break, 4). Ключевым параметром аналитического метода Мотена и того, как он участвует в работе Хартмана, является исследование черноты как позиционного каркаса, через который проявляются объективность и человечность. Это предполагает, что попытка выйти за рамки насилия и объектной позиции тети Хестер всегда будет первым шагом через эти вещи. Посредством этой структуры перформативности черноты в пересмотре Мотена повествования Дугласа исследуется, как звуки черного перформанса могут нарушить общепринятые представления о субъективности и субъективной речи.
 | Викиисточник содержит исходный текст, связанный с этой статьей: Повествование о жизни Фредерика Дугласа, Американский раб |
Источники
Рассказ о жизни Фредерика Дугласа аудиокнига, являющаяся общественным достоянием на LibriVox Комментарий
