Войти
Норт Кэдбери Корт Сэр Фрэнсис Гастингс (ок. 1546–1610) был английским пуританским политиком.
Гастингс был умелым парламентарием и превосходным членом комитета, он хорошо разбирался в важности религии в политическом дискурсе. Публикуемый автор, очень умный, Гастингс показал, что он был послушным и послушным слугой короны. Убежденный, догматичный и решительный, Гастингс принципиально мог выступить против, но никогда не предал бы монарха. Гастингс был плодовитым и трудолюбивым депутатом, которого требовали многие должности, и он никогда не выходил из моды. Несмотря на то, что он был из благородной семьи, он преуспевал благодаря строгости процедуры общин; проницательный, проницательный он пытался добиться баланса сил.
Он был пятый и младший сын 2-го графа Хантингдона и Кэтрин, дочери Генриха, 1-го барона Монтегю. Его старшими братьями были Генри Гастингс, 3-й граф Хантингдон и Джордж Гастингс, 4-й граф Хантингдон. Фрэнсис получил образование в Колледже Магдалины в Оксфорде до того, как поступил в Grays Inn; его вызвали в коллегию адвокатов в 1574 году.
В то время как бармен он был назначен мировым судьей в графстве своего отца Лестершир, где он жил в Рынок Босуорт. Уже настроенный на карьеру в общественной жизни, он был назначен верховным шерифом Лестершира в 1571-72 годах, вскоре после его первого избрания членом парламента (депутатом) от Лестершира (1571, 1584–1587 и 1597–98).
Он обменял свою собственность в Маркет-Босуорт на земли своего старшего брата в Сомерсете и построил North Cadbury Court в North Cadbury, Somerset in 1581. Пять лет спустя он поменялся местами со своим братом и был избран в Сомерсет (1588–1593 и 1604–1611) и Бриджуотер (1601). Он также служил верховным шерифом Лестершира второй раз в 1581-82 и был посвящен в рыцари около 1589 года.
Он женился в 1569 году на леди Мод Вернон (урожденная Лонгфорд), дочери сэра Ральфа. Лонгфорд и вдова сэра Джорджа Вернона. Когда она умерла 14 июня 1596 года, он вернулся в Мидлендс. Но осознав, что его отец доминирует там, он снова женился и вернулся в западную страну. Мэри Уоткинс унаследовала собственность в Холвелле, в долине Блэкмор, на границе с Девоном. Он служил депутатом Бриджуотера, но когда умерла королева Елизавета, он уже подтвердил свои протестантские способности. Признанный и преданный пуританин, он, тем не менее, написал трактат против папистов «Рассуждение о предопределении» (1598 г.), в котором его интеллектуальные кальвинистские качества были отмечены для чтения новым королем Иаковом. Его идея о «Сторожевом слове» была призвана доказать Его Величеству на конференции в Хэмптон-Корт, что протестанты всегда бдительны в отношении угроз безопасности Англии. Но он был достаточно проницательным, чтобы позволить католикам оставаться верными короне.
Его критики считали, что его сочинения граничат с еретическим несоответствием, пытаясь «хитрить», разделяя церковь протестантов в доктрине веры. Гастингс осознавал опасности Дома, разделившегося против самого себя. Но будучи библейским пуританином, он проповедовал Писание, продвигая его как «Слово Истины». Святость была его собственным девизом в отношении поведения в общественной жизни. Гастингс считал палату общин подходящим местом для религиозных дебатов, сохраняя при этом достоинство «суверенного магистрата».
Несмотря на то, что его перевели на пост спикера, он всегда был ведущим членом Палаты общин, получая петицию о недовольстве сэра Роберта Рота, заседая в качестве судьи на Конференции 1604 года, используя свои значительные личные полномочия для укрепить авторитет Дома. Он организовал собственных офицеров Палаты общин, расширил ее привилегии и защитил других членов от тюремного заключения за долги. И все же он все еще оставался слугой Короны. В 1604 году он разработал законопроект «против пуритан», в который он пытался включить католицизм. Это не было юридическим определением, поэтому он обратился за советом к лорду-канцлеру Томасу Эгертону. Гастингс был убежден, что процедура требует приостановить Конференцию, пока «Король королей» не войдет в Палату.
Когда архиепископ Бэнкрофт отказался сотрудничать с самопровозглашенным политическим оператором общин, Гастингс решил, что он «не ущемляет свободы церкви», и немедленно прибег к юридическим прецедентам, чтобы оправдать свое мнение. Он снова был убежден, что палата общин может потребовать от церкви отказаться от «церемоний» в пользу пуританства. Но когда Бэнкрофт доказал примирительность лордов, он согласился оставить этот вопрос. Его эклектичный и примирительный стиль продолжился, когда пэру-католику лорду Уильяму Ховарду было разрешено сохранить свое звание пэра, и в то же время 25 июня 1604 года он выдвинул законопроект против рекузантов. У Гастингса возникли проблемы с королем, когда он убедил палату общин и нового канцлера Министерства финансов, сэр Джордж Хоум, чтобы озвучить новую субсидию. В случае обсуждения предложения отклонил ходатайство, вынудив Гастингса извиниться перед королем.
Гастингс был искусным, дипломатичным придворным политиком. Он жил в аристократическом мире, в котором хотел угодить короне, поэтому его вызвали на тайный совет, чтобы он отвечал за министров Нортгемптоншира, которые отказались подписаться под Канонами 1604 года. Королевский совет отчитал «мятежные, мятежные, злонамеренные, фракционные...» петиции из Сомерсета. Гастингс был уволен из своего окружного офиса с упреком. Необходимый в Вестминстере, он должен был рассмотреть уголовные законы на следующий день после 5 ноября 1605 года. Он был замечательно быстр, чтобы отреагировать на кризис, немедленно написав Сесилу, призывая уполномочить министра Герберта предпринять «своевременное и суровое судебное разбирательство против иезуитов». таким образом, также усиливая соответствие канонам в новом законопроекте. Тайный совет назвал его следующим в их честь и первым в палате.
Обращаясь с другими депутатами, сэр Фрэнсис оказался искусным и тонким. Когда Гастингсу предложили привлечь епископов к лишению служителей средств к существованию и приходов, он взял курс на включение. Для укомплектования приходских церквей потребуется больше пуритан, поэтому примите пресвитерианство и новаторство конвентиклов. Реальная угроза исходила от католиков Франции и Испании, Общества иезуитов, которым нельзя позволять «осваивать преподавание» в Англии. Депутаты были настолько увлечены, что 2 апреля 1606 года прошли третье чтение. Гастингс поддерживал субботу, как субботник, поощряющий посещение церкви. Это не означало, что он не терпел католицизма. Однако спикер короля заставил законопроект не принимать во внимание; терпимость была главной проблемой для Гастингса, который был в ярости. Как председатель Комитета по привилегиям он имел огромную власть над процедурой; тем не менее он был унижен, и ему пришлось принести королю Иакову унизительные извинения. Одним из пуританских просителей был Томас Фелтон, впоследствии убийца герцога Бекингемского, который был вынужден потребовать наказания иезуитов. Гастингс настаивал на новых обвинениях в отговорке на словах Уильяма Уведейла, платного шпиона и осведомителя.
К июню 1607 года Гастингс, кажется, стал старым и измученным отказом Коммонса предоставить королю припасы. Сэр Томас Бомонт посоветовал ему дождаться одобрения королем Великого договора, удовлетворения недовольства. 21 мая 1610 г. король потребовал права взимать налог по праву. Гастингс был в ужасе от смещения конституционного собрания палаты общин: «Его величество имеет власть во всех наших владениях».
