Войти
 Обложка первого издания | |
| Автор | Эрика Джонг |
|---|---|
| Художник с обложки | Джудит Сейфер |
| Страна | США |
| Язык | Английский |
| Издатель | Холт, Райнхарт и Уинстон |
| Дата публикации | 1973 |
| Тип носителя | Печать (переплет ) |
| Страницы | 340 стр. |
| ISBN | 0-03-010731-8 |
| OCLC | 618357 |
| Десятичный формат Дьюи | 813 /.5 / 4 |
| Класс LC | PZ4.J812 Fe PS3560.O56 |
| Далее автор | |
Страх полета - это роман 1973 года Эрики Джонг, который вызвал споры из-за его изображения женской сексуальности и фигурировал в развитии второй волны феминизм.
Роман написан от первого лица: его рассказала его главная героиня, Айседора Зельда Уайт Столлерман Уинг, 29-летняя поэтесса, опубликовавшая две сборники стихов. Во время поездки в Вену со своим вторым мужем Айседора решает потакать своим сексуальным фантазиям с другим мужчиной. Его тон можно считать разговорным или неформальным. Американский рассказчик истории изо всех сил пытается найти свое место в мире академических кругов, феминистских исследований и в литературном мире в целом. Рассказчик - женщина, автор эротических стихов, которые она публикует, не осознавая полностью, сколько внимания она привлечет как критиков, так и авторов тревожных писем фанатов.
Книга находила отклик у женщин, которые чувствовали себя застрявшими в невыполненных браках, и было продано более 20 миллионов копий по всему миру.
Айседора Винг - еврейский журналист из Верхнего Вест-Сайда Нью-Йорка. Мы встречаемся с ней в самолете, который летит в Вену на первую конференцию психоаналитиков с тех пор, как аналитики были изгнаны во время Холокоста. Она окружена аналитиками, некоторые из которых были ее собственными специалистами в течение многих лет, и ее мужем Беннетом (также аналитиком): «На рейсе Pan Am в Вену было 117 психоаналитиков, и меня лечили по крайней мере шесть из них "(стр. 5). Свой страх перед полетом, буквально и метафорически относящийся к страху освободиться от оков традиционного мужского товарищества, она связывает с недавними статьями об угонах самолетов и террористических атаках. Она также связывает страх и ненависть с Германией, ее местом назначения, потому что она и ее муж находились в Гейдельберге, и она изо всех сил пыталась как вписаться, так и бороться с ненавистью и опасностью, которые она чувствовала, будучи евреем, в Германии после Холокоста.
Рассказчик занимает ее разум множеством вопросов, планов, набросков мыслей и воспоминаний по мере развертывания ее путешествия, включая «трах без молнии», главный мотив в истории, которая преследует рассказчика повсюду.
По прибытии Айседора знакомится с английским лангианским аналитиком Адрианом Гудлавом. Она сразу попалась на крючок. Несмотря на свое грубое отношение и грязные сандалии, он, кажется, дает ей то, чего она желает, но не находит в ее собственном браке - энергии, возбуждения, желания, опасности. Они начинают плохо завуалированную тайную интрижку, открыто танцуют и целуются на конференциях, ночуют вне дома, проводят дни у немецких бассейнов. Адриан сумасшедший и пробуждает в Айседоре вещи, которые она считала потерянными в повседневной жизни своего брака, несмотря на то, что он гнилой бездельник и часто импотент.
«Я отказываюсь быть насаженным на булавку», - сказал Адриан, не подозревая о каламбуре, это сразу пришло в голову. «Я отказываюсь от классификации. Когда вы наконец сядете и начнете писать обо мне, вы не узнаете, герой я или антигерой, ублюдок или святой. Вы не сможете классифицировать меня». И в тот момент я безумно влюбился в него. Его безвольный член проник туда, куда никогда не дотянулся бы жесткий.
— Эрика Джонг, Страх полета (1973), стр. 126Но отчаяние Айседоры почувствовать себя живой и ее развивающиеся чувства к Адриану привели ее к самому трудному решению. : вернуться домой с Беннетом или поехать в Лондон с Адрианом. Она мучается из-за этого решения. Однажды ночью Беннетт находит Адриана и Айседору в постели вместе и присоединяется к ним в авантюрном сексуальном акте, о котором Беннетт никогда не признает впоследствии.
Наконец, через эмоционально утомительное и мелодраматическое письмо, которое она никогда не доставляет Беннетту, потому что он снова входит и прерывает ее, Айседора решает уйти с Адрианом. Они вдвоем проезжают через Францию, Германию и Италию, каждую ночь разбивают лагеря, пьют и занимаются любовью. Попутно Айседора доверяет Адриану истории своих прошлых отношений и первого брака. Она рассказывает, что познакомилась со своим первым мужем Брайаном в колледже, где их связала взаимная любовь к литературе и способность часами ходить, цитируя стихи. Это закончилось, когда они поженились и стали «буржуазной» парой, не видя друг друга, не занимаясь сексом, разобщаясь. Брайан, признанный гений, начал впадать в заблуждения, считая себя вторым пришествием Христа. Он стал жестоким, изнасиловал Айседору и задушил ее на грани смерти в одном умственном перерыве. Его неоднократно госпитализировали и в конце концов перевели в учреждение в Лос-Анджелесе, где Брайан обвинил ее во всем, и они, наконец, разводятся.
В конце концов, она решает вернуться домой к Беннетту. Во время поездки на поезде, чтобы встретиться с ним в Лондоне, к ней подходит сопровождающий, который изнасиловал ее, что подтолкнуло ее к собственному психологическому самоанализу.
Только когда я устроился перед милой семейной группой - мама, папа, ребенок, - меня осенило, насколько забавным был этот эпизод. Мой трах без молнии! Мой незнакомец в поезде! Здесь мне предложили мою собственную фантазию. Фантазия, которая в течение трех лет приковывала меня к вибрирующему сиденью поезда в Гейдельберге, и вместо того, чтобы возбудить, возмутила меня! Непонятно, правда ли. Дань загадочности психики. Или, может быть, моя психика начала меняться так, как я не ожидал. В незнакомцах в поездах больше не было ничего романтического.
— Эрика Джонг, Страх полета (1973), стр. 417Она понимает, что, когда она не контролирует свое тело, когда у нее нет свободы воли или свободы воли. автономность, что неважно, насколько она мечтала о ситуации, она никогда не принесет удовлетворения. Когда она возвращается домой, она принимает ванну, ждет Беннета и приходит, чтобы принять свое тело, себя и неизвестное будущее: «Красивое тело. Моя. Я решил оставить его себе »(стр. 424).
Роман остается классикой феминизма, и фраза «ебать без молнии» снова стала популярной, поскольку авторы и теоретики феминизма третьей волны продолжают использовать ее, переосмысливая свой подход к сексуальности и к женственности. Обзор Джона Апдайка New Yorker по-прежнему является полезной отправной точкой для любопытных наблюдателей. Он прокомментировал: «Сексуальная откровенность, которая принадлежит к традициям « Над пропастью во ржи » и « Жалоба Портного », и продолжает их весело».
Именно в этом романе Эрика Чон придумала термин «секс без молнии», который вскоре вошел в популярный лексикон. «Секс без молнии» определяется как сексуальный контакт между двумя ранее незнакомыми людьми, без эмоциональной вовлеченности, обязательств или каких-либо скрытых мотивов.
Трах без молнии абсолютно чистый. В нем нет скрытых мотивов. Нет силовой игры. Мужчина не «берет», а женщина не «дает». Никто не пытается сделать мужа рогоносцем или унизить жену. Никто не пытается ничего ни от кого доказать или что-то получить. Трах без молнии - самая чистая вещь. И он реже, чем единорог. И у меня его никогда не было.
— Эрика Джонг, Страх перед полетом (1973)Джонг продолжает объяснять, что это «без молнии», потому что «когда вы собрались вместе, молнии отпадали, как лепестки роз, а нижнее белье сорвалось. на одном дыхании, как пух одуванчика. Для настоящего идеального траха без молнии A-1 было необходимо, чтобы вы никогда не знали этого человека очень хорошо ».
Страх полета был написан в муках Сексуальной революции 1970-х годов, связанной с феминизмом второй волны. В конце концов было признано, что желание и фантазия - это хорошо и не совсем осуждаются женщинами, и Чон хотела использовать это вновь обретенное уважение к желанию в произведении искусства, которое объединило пересечения сексуальной и несексуальной жизни, чего, по ее мнению, не хватало. в литературе. «В то время, когда я писал« Страх перед полетом », не было книги, в которой говорилось бы, что женщины романтичны, женщины интеллектуальны, женщины сексуальны - и объединила бы все эти вещи вместе». «Что [Айседора] ищет, так это как стать цельное человеческое существо, тело и разум, и именно это женщины осознали, что им нужно в 1973 году ». Но она также указывает на недостатки сексуально раскрепощенной жизни, признавая, что сексуальность «не лекарство от всякого беспокойства». Критики-мужчины, которые интерпретировали Айседору как «беспорядочную половую жизнь», на самом деле неверно истолковали ее действия - она ведет активную фантазийную жизнь, но на самом деле не спит со многими мужчинами.
Чон говорит, что сегодня женщины больше не шокированы сексуальностью Айседоры и изображением секса и фантазий, какими были читатели, когда книга была впервые выпущена. Вместо этого она видит, что книга отражает отсутствие удовольствия, которое испытывают многие молодые женщины при сексуальных взаимодействиях. Она цитирует телешоу Girls в качестве примера средств массовой информации, которые изображают сексуально раскрепощенных женщин, но без внимания к женским удовольствиям. Как и Айседора, женщины на телевидении и живые сегодня борются за то, чтобы совместить расширение возможностей сексуальной свободы с лишением прав и возможностей секса без удовольствия. Однако, она также видит рост женского населения, которое живет в одиночестве и «чья жизнь наполнена друзьями, путешествиями, работой, всем остальным, и которые не чувствуют себя в чем-то неполноценными, потому что в их доме нет мужчины. de »как один из чрезвычайно положительных результатов того, как сексуальное освобождение трансформировалось за десятилетия.
Сегодняшняя политическая битва за женское тело также обновила актуальность книги в сознании Чонга, представляя перераспространение книги к 40-летию. «Все эти штаты вводят сумасшедшие правила против абортов... принимают законы, которые, как они знают, являются неконституционными, закрывают клиники по планированию отцовства и делают очень трудным... получение контроля над рождаемостью». Она называет подобные политические шаги отходом от прогресса, достигнутого Сексуальной революцией. Она также до сих пор считает, что женщины-авторы - «гражданки второго сорта в издательском мире», как Дженнифер Вайнер говорит во введении к выпуску 40-летия: «Это очень сложно, если вы пишете о женщинах борется за то, чтобы его считали важным с большой буквы »
Джонг отрицал автобиографичность романа, но признает, что в нем есть автобиографические элементы. Однако в статье в The New Yorker рассказывается, что сестра Йонга, Сюзанна Дау (урожденная Манн), назвала себя на конференции 2008 года неохотной моделью для Айседоры Уинг, назвав книгу «разоблачением моей жизни, когда Я жил в Ливане ". Дао гневно осудила книгу, связав ее персонажей с людьми из ее собственной жизни и привлекая сестру к ответственности за жестокие вольности с ними, особенно с мужем Дао. В книге сестра Айседоры Винг, Рэнди, замужем за Пьером, который делает пас как Крылу, так и двум другим ее сестрам. Чон отклонила утверждение своей сестры, сказав вместо этого, что «в каждой умной семье есть безумный член».
Было предпринято много попыток адаптировать это свойство для Голливуда, начиная с Джулия Филлипс, которая фантазировала, что это будет ее дебют в качестве режиссера. Сделка сорвалась, и Эрика Джонг безуспешно судилась. Во втором романе Йонг создала персонажа Бритт Голдштейн, которую легко идентифицировать как Джулию Филлипс, хищную и эгоцентричную голливудскую продюсер, лишенную как таланта, так и совести.
В мае 2013 года было объявлено, что Blue-Sky Media одобрила сценарий сценария Пирса Эшворта под руководством Лори Коллиер.
Цитаты, связанные с Fear of Flying на Wikiquote