Войти
Рамон Гомес де ла Серна, ок. 1928 
Бронзовый бюст Р. Гомеса де ла Серна. Фрагмент памятника ему в Мадриде (, 1972). Рамон Гомес де ла Серна-и-Пуч (3 июля 1888 г. в Мадриде - 13 января 1963 г. в Буэнос-Айрес ) был испанским писателем, драматургом и авангардистом агитатором. Он сильно повлиял на сюрреалиста кинорежиссера Луиса Бунюэля.
Рамон Гомес де ла Серна был особенно известен благодаря «Грегуериас » - короткой форме поэзии, которая примерно соответствует остроту в комедии. Gregueria особенно способна дать новую и часто юмористическую перспективу. Серна опубликовал более 90 произведений во всех литературных жанрах. В 1933 году его пригласили в Буэнос-Айрес. Он оставался там во время гражданской войны в Испании и во время следующего испанского государства и умер там.
Образец Грегериаса:
El par de huevos que nos tomamos parece que son gemelos, y no son ni primos terceros.. [Пара яиц, которые мы едим, похожи на однояйцевых близнецов, но они даже не троюродные братья.].. El pavo real es un mito jubilado.. [Павлин - устаревший миф.].. Las puertas se enfadan con el viento.. [Двери получают сердитый на ветер.]
Гомес де ла Серна, родившийся в семье среднего класса, отказался следовать за своим отцом в закон или политику и вскоре принял маргинальный образ жизни богемного буржуазного художника, найдя свои литературные ноги в журнале Prometeo, который финансировался его снисходительный отец между 1908 и 1912 годами привел в Испанию запах скандала от таких людей, как Оскар Уайльд, Реми де Гурмон и Маринетти.
Во время Первой мировой войны Рамон, как он любил называться, стал главным выразителем авангардного письма нейтральной Испании, основав литературную тертулию, которую он основал в центре Мадрида в старом кафе Pombo..
Это был самый известный вклад Испании в то, что Роджер Шаттук назвал «банкетными годами». Но за авангардными выходками саморекламы Рамон развил не только экстравагантную публичную личность (некоторые сказали бы, что она страдает манией величия), но и свой собственный эквивалент того, что Шаттак определяет как `` переворот сознания '', сознательно отказываясь от традиционных способов мышления. мышления и бытия, чтобы принять особенно новаторский, почти феноменологический взгляд на мир, который повлиял на молодое поколение поэтов 1927 года (как объяснил Луис Чернуда ), а в случае Рамона произвел некоторые из самая оригинальная и блестяще творческая прозаическая литература того периода.
Шесть или около того замечательных книг, которые он опубликовал с 1914 по 1918 год - Эль Растро [Блошиный рынок], Эль Доктор Инверосимил [Невероятный доктор], Грегериас [Грегериас], Сенос [Грудь], Помбо [Помбо ], El circo [Цирк] - иллюстрируют большинство его основных характеристик: его поиск нового фрагментарного жанра коротких стихотворений в прозе (давая им произвольное название greguerías), его восхищение банальными повседневными предметами, его акцент на эротизме, его буйная самопроекция и исключительная преданность искусству, его игривый юмор, его созерцательный светский мистицизм и, прежде всего, его культ образа, особенно остроумных удивительных образов.
Этого предостаточно во всех его произведениях, особенно в его многочисленных, совершенно своеобразных и текстуально приятных романах, таких как первый реальный роман La viuda blanca y negra [Черная и белая вдова] (1921), который был вдохновлен его отношения со старшей, ранней писательницей-феминисткой, Кармен де Бургос.
На самом деле именно greguerías впервые привлекли внимание Валери Ларбо, который в 1920-х годах вскоре перевел его и прославил во Франции.
В Испании, хотя его работа часто вызывала споры, а иногда и враждебность, одним из самых выдающихся его защитников был Хосе Ортега-и-Гассет, который проницательно описал Помбо (в речи на банкете 1921 года) как последняя либеральная баррикада перед неминуемым восстанием масс как слева, так и справа; и в своем знаменитом исследовании дегуманизации искусства Рамон упоминается на одном дыхании с Прустом и Джойсом.
Последующий ленивый консенсус в мейнстриме латиноамериканцев посчитал, что репутация Рамона переоценена, но сравнение с Прустом и Джойсом кажется оправданным, хотя и признает то, что отличает его от их модернистского культа крупномасштабных структур и формальных форм. Совершенство - это как раз его авангардные эксперименты с фрагментарной анархической бесформенностью, с одной стороны, и его преданность своего рода нетрансцендентальной медитации в настоящем, обычно отделенном от классических архетипов Джойса и воспоминаний Пруста о прошлом.
Рамон настаивал на постоянной новизне, что, когда он опубликовал свой собственный обзор Исмоса [Измов] того периода в 1931 году, его пролог был одним из наиболее заметных аргументов в защиту художественной автономии и вербальной свободы в то время, когда авангард и сюрреализм уступили место социально-политическим обязательствам.
ок. 1931 Отсутствие приверженности Рамона во время республики, за которым последовало его смущающее заявление о поддержке Франко после самовольного изгнания в квартиру своей молодой еврейской жены в Буэнос-Айресе в разгар гражданской войны, привело к остракизму и пренебрежение.
Несмотря на то, что до сих пор создаются некоторые из самых оригинальных испанских произведений двадцатого века - экзистенциально-сюрреалистический роман El hombre perdido [Пропавший человек] (1947) и его необычная автобиография в стиле необарокко Automoribundia (Automoribund) [ 1948] - его жизнь в изгнании была полна жалкой изоляции и растущей бедности, чему не способствовало знание, которое он оставил (и в 1947 году подарил испанскому государству) знаменитую картину Гутьерреса-Соланы с изображением Помбо Тертулия. (ныне занимающий почетное место в мадридском Музее королевы Софии ) и столь же известный кубистический портрет его, написанный в 1915 году Диего Ривера (который бесследно утерян во время гражданской войны, но, по-видимому, вновь стал «собственностью» мексиканского миллионера). 13 января 1963 года Рамон умер естественной смертью. В письме одному из своих товарищей он упоминает о признании своей неминуемой смерти и приветствует ее.
Несмотря на снижение репутации Рамона, два известных голоса, в частности, заявили о своем восхищении. Во-первых, Октавио Пас, который написал следующее в письме Папелес де Сон Армаданс в 1967 году: «Para mí es el gran escritor español: el Escritor o, mejor, la Escritura. Comparto la admiración, el fanatismo, de Larbaud: yo también habría aprendido el español sólo para leerlo ’[Для меня он великий испанский писатель: писатель, или, скорее, писатель. Я разделяю восхищение Ларбо, его фанатизм: я бы также выучил испанский язык, чтобы читать его].
И, во-вторых, Пабло Неруда, который в своем прологе к «Избранным произведениям» Рамона (1971) утверждал, что «la gran figura del surrealismo, entre todos los países, ha sido Ramón» [главной фигурой сюрреализма в любой стране был Рамон].
Хотя все еще часто рассматривается как маргинальная фигура, в последнее время наблюдается заметное возрождение интереса, вызванное, возможно, недавней модой на постмодернизм, который авангардное искусство Рамона можно рассматривать как предвосхищающее, так и в много случаев, превосходят.
Соответственно, его полное собрание сочинений в настоящее время близится к завершению, они опубликованы в 20 томах Círculo de Lectores / Galaxia Gutenberg (Барселона) в великолепном издании, великолепно отредактированном Иоаной Злотеску.
Переводы на английский язык:
 | На сайте Wikimedia Commons есть СМИ, связанные с Рамоном Гомесом де ла Серна. |
