Войти
Теория модернизации используется для объяснения процесса модернизации внутри общества. Теория модернизации возникла из идей немецкого социолога Макса Вебера (1864–1920), которые легли в основу парадигмы модернизации, разработанной гарвардским социологом Талкоттом Парсонсом (1902–1979). Теория рассматривает внутренние факторы страны, предполагая, что с помощью "традиционные" страны могут быть привлечены к развитию таким же образом, как и более развитые страны. Теория модернизации была доминирующей парадигмой в социальных науках в 1950-х и 1960-х годах, а затем погрузилась в глубокое затмение. Она вернулась после 1991 года, но остается спорной моделью.
Теория модернизации пытается определить социальные переменные, которые способствуют социальному прогрессу и развитию обществ, и пытается объяснить процесс социальной эволюции. Теория модернизации подвергается критике, исходящей от идеологий социализма и свободного рынка, теоретиков мировых систем, теоретиков глобализации и теоретиков зависимости, среди прочих. Теория модернизации подчеркивает не только процесс изменения, но и реакцию на это изменение. Он также рассматривает внутреннюю динамику, обращаясь к социальным и культурным структурам и адаптации новых технологий.
Под модернизацией понимается модель постепенного перехода от «домодернистского» или « традиционного » общества к «современному». Теория модернизации предполагает, что традиционные общества будут развиваться по мере того, как они перенимают более современные практики. Сторонники теории модернизации утверждают, что современные государства богаче и могущественнее, а их граждане свободнее пользоваться более высоким уровнем жизни. Такие разработки, как новые технологии обработки данных и необходимость обновления традиционных методов в транспорте, связи и производстве, делают модернизацию необходимой или, по крайней мере, предпочтительной по сравнению с существующим положением вещей. Такой взгляд затрудняет критику, поскольку подразумевает, что такое развитие событий контролирует пределы человеческого взаимодействия, а не наоборот. И все же, как это ни парадоксально, это также означает, что человеческое влияние контролирует скорость и серьезность модернизации. Предполагается, что вместо того, чтобы доминировать традиции, общества, переживающие процесс модернизации, обычно приходят к формам управления, продиктованным абстрактными принципами. Согласно теории, традиционные религиозные верования и культурные особенности обычно становятся менее важными по мере того, как происходит модернизация.
Сегодня концепция модернизации понимается в трех различных смыслах: 1) как внутреннее развитие Западной Европы и Северной Америки, относящееся к европейской Новой Эре; 2) как процесс, с помощью которого страны, не принадлежащие к первой группе стран, стремятся их догнать; 3) как процессы эволюционного развития наиболее модернизированных обществ (Западная Европа и Северная Америка), т.е. модернизация как перманентный процесс, осуществляемый через реформы и инновации, что сегодня означает переход к постиндустриальному обществу. Историки связывают модернизацию с процессами урбанизации и индустриализации, а также с распространением образования. Как отмечает Кендалл (2007), «урбанизация сопровождала модернизацию и быстрый процесс индустриализации». В социологической критической теории модернизация связана с всеобъемлющим процессом рационализации. Когда модернизация усиливается в обществе, личность становится все более важной, в конечном итоге заменяя семью или сообщество как основную ячейку общества. Это также предмет, который преподается в традиционных классах всемирной истории с углубленным изучением знаний.
Современная теория модернизации возникла на основе идей немецкого социолога Макса Вебера (1864–1920) о роли рациональности и иррациональности в переходе от традиционного общества к современному. Подход Вебера лег в основу парадигмы модернизации, которую популяризировал гарвардский социолог Талкотт Парсонс (1902–1979), который перевел работы Вебера на английский язык в 1930-х годах и представил свою интерпретацию.
После 1945 года версия Парсона широко использовалась в социологии и других социальных науках. К концу 1960-х оппозиция возникла, потому что теория была слишком общей и не подходила для всех обществ одинаково.
Немецкий историк Томас Нипперди в 1983 году предложил очень подробную формулировку сравнения современного общества с традиционным с учетом истории Германии:
Демографическая революция, падение смертности, а затем и снижение рождаемости; индустриализация, механизация, коммерциализация, разделение труда; отступление аграрного сектора, урбанизация, рост мобильности; устойчивый рост, инновации, рост доходов массы населения и производительности; повышение грамотности, понимание мира через научные открытия, секуляризация; государство превращается из личной организации власти в институциональную организацию с системой законов и бюрократии, находящуюся в прямых отношениях со своими подданными в результате всеобщего призыва, налогообложения и образования и постоянно расширяющую свою компетенцию (благосостояние штат); централизующее государство, национальное государство, навязывает большую степень единообразия за счет партикуляристских образований; набор элит и функционеров осуществляется по принципу заслуг, а не в соответствии с наследственностью, привилегиями или предписаниями; повышение политического равенства; вовлечение масс в политику как способ достижения согласия и легитимности демократическими или тоталитарными средствами; переход от сообщества [Gemeinschaft] к обществу [Gesellschaft], то есть от партикуляристских, предписанных, непосредственных, личных групп и ассоциаций к универсальным, добровольным, безличным, абстрактным, объективным, организационным комбинациям, от неспециализации к специализации, от стабильной к мобильная система, от однородной до разнородной, от простого к сложному; жизнь человека перестает управляться традициями, а направляется изнутри или извне; на смену нескольким предписанным ролям приходит множество ролей, выбранных самим собой и противоречащих друг другу; множественность стилей жизни, индивидуалистическое моделирование образа жизни; изменение ценностей: индивидуализм, достижения, работа, успех, потребление, прогресс и ноу-хау; вера в динамизм и изменения как превосходство над застоем и стабильностью; развитие интеллектуализма, релятивизма, отчуждения.
Глобализацию можно определить как интеграцию экономической, политической и социальной культур. Утверждается, что глобализация связана с распространением модернизации через границы.
Мировая торговля постоянно росла с момента открытия европейцами новых континентов в период раннего Нового времени ; он увеличился, в частности, в результате промышленной революции и перехода на транспортный контейнер в середине 20-го века.
Ежегодное прибытие трансграничных туристов выросло до 456 миллионов к 1990 году и почти утроилось с тех пор, достигнув в 2016 году более 1,2 миллиарда. Коммуникация - еще одна важная область, которая выросла в результате модернизации. Индустрия связи позволила капитализму распространиться по всему миру. Телефония, телевизионные передачи, новостные службы и поставщики онлайн-услуг сыграли решающую роль в глобализации. Бывший президент США Линдон Б. Джонсон был сторонником теории модернизации и считал, что телевидение может предоставить образовательные инструменты в процессе развития.
Многие очевидные положительные черты глобализации имеют и отрицательные последствия. Доминирующая неолиберальная модель глобализации часто увеличивает неравенство между богатыми и бедными в обществе. В крупных городах развивающихся стран существуют районы, в которых технологии модернизированного мира, компьютеры, сотовые телефоны и спутниковое телевидение существуют наряду с крайней нищетой. Глобалисты - теоретики модернизации глобализации и утверждают, что глобализация положительна для всех, поскольку ее преимущества в конечном итоге должны распространяться на всех членов общества, включая уязвимые группы, такие как женщины и дети.
Взаимосвязь между модернизацией и демократией - одно из наиболее изученных исследований в области сравнительной политики. В академических кругах ведутся дискуссии о движущих силах демократии, потому что существуют теории, которые поддерживают экономический рост как причину и следствие института демократии. «Наблюдение Липсета о том, что демократия связана с экономическим развитием, впервые сделанное в 1959 году, породило самый большой объем исследований по любой теме в сравнительной политике»,
Ларри Даймонд и Хуан Линц, которые работали с Липсетом над книгой « Демократия в развивающихся странах: Латинская Америка», утверждают, что экономические показатели влияют на развитие демократии по крайней мере тремя способами. Во-первых, они утверждают, что экономический рост важнее для демократии, чем данный уровень социально-экономического развития. Во-вторых, социально-экономическое развитие порождает социальные изменения, которые потенциально могут способствовать демократизации. В-третьих, социально-экономическое развитие способствует другим изменениям, таким как организация среднего класса, который способствует демократии.
Как сказал Сеймур Мартин Липсет : «Все различные аспекты экономического развития - индустриализация, урбанизация, благосостояние и образование - настолько тесно взаимосвязаны, что образуют один важный фактор, имеющий политический коррелят демократии». Этот аргумент также появляется в Уолте У. Ростоу, Политика и стадии роста (1971); А.Ф.К. Органский, Этапы политического развития (1965); и Дэвид Аптер, Политика модернизации (1965). В 1960-е годы некоторые критики утверждали, что связь между модернизацией и демократией слишком основывалась на примере европейской истории и пренебрегала третьим миром.
Исторической проблемой, связанной с этим аргументом, всегда была Германия, экономическая модернизация которой в 19 веке произошла задолго до демократизации после 1918 года. Берман, однако, заключает, что в имперской Германии происходил процесс демократизации, поскольку «за эти годы немцы выработали многие привычки и нравы, которые, как сейчас считают политологи, предвещают здоровое политическое развитие».
Рональд Инглхарт и Кристиан Велзель утверждают, что реализация демократии не основана исключительно на выраженном стремлении к этой форме правления, но демократии рождаются в результате смешения определенных социальных и культурных факторов. Они утверждают, что идеальные социальные и культурные условия для основы демократии порождаются значительной модернизацией и экономическим развитием, которые приводят к массовому участию в политической жизни.
Перенбум исследует взаимосвязь между демократией, верховенством закона и их отношением к богатству, указывая на примеры азиатских стран, таких как Тайвань и Южная Корея, которые успешно демократизировались только после того, как экономический рост достиг относительно высокого уровня, и на примеры таких стран, как Филиппины, Бангладеш, Камбоджа, Таиланд, Индонезия и Индия, которая стремилась демократизировать на более низких уровнях богатства, но не сделали, как хорошо.
Адам Пржеворски и другие оспорили аргумент Липсета. Они говорят, что политические режимы не переходят к демократии по мере роста доходов на душу населения. Скорее, переход к демократии происходит случайно, но, оказавшись там, страны с более высоким уровнем валового внутреннего продукта на душу населения остаются демократическими. Эпштейн и др. (2006) повторно протестировали гипотезу модернизации, используя новые данные, новые методы и трехстороннюю, а не дихотомическую классификацию режимов. В отличие от Пржеворского, это исследование показывает, что гипотеза модернизации подтверждается. Частичные демократии относятся к наиболее важным и наименее понятным типам режимов.
Метаанализ исследования аргумента Липсета, проведенный Херардо Л. Мунком, показывает, что большинство исследований не поддерживают тезис о том, что более высокий уровень экономического развития ведет к большей демократии.
Весьма спорным является идея о том, что модернизация подразумевает больше прав человека, и Китай в 21 веке станет серьезным испытанием.
Новые технологии - главный источник социальных изменений. (Социальные изменения относятся к любым значительным изменениям с течением времени моделей поведения, культурных ценностей и норм.) Поскольку модернизация влечет за собой социальную трансформацию от аграрных обществ к индустриальным, важно смотреть с технологической точки зрения; однако новые технологии сами по себе не меняют общества. Скорее, это реакция на технологии, которая вызывает изменения. Часто технологии признаются, но не используются в течение очень долгого времени, например, способность извлекать металл из горных пород. Хотя изначально они не использовались, позже они имели глубокие последствия для развития общества. Технологии делают возможным более инновационное общество и широкие социальные перемены. Эти драматические изменения, произошедшие на протяжении веков в социальном, промышленном и экономическом плане, можно охарактеризовать термином «модернизация». Например, сотовые телефоны изменили жизни миллионов людей во всем мире. Это особенно верно в Африке и других частях Ближнего Востока, где есть недорогая коммуникационная инфраструктура. С помощью технологий сотовой связи соединяются широко рассредоточенные группы населения, что облегчает общение между предприятиями и обеспечивает доступ в Интернет в более отдаленные районы, что, в свою очередь, ведет к повышению грамотности.
Развитие, как и модернизация, стало ориентиром современности. Страны, которые считаются современными, также считаются развитыми, а это означает, что они, как правило, пользуются большим уважением со стороны таких организаций, как Организация Объединенных Наций, и даже в качестве возможных торговых партнеров других стран. Степень модернизации или развития страны определяет ее мощь и важность на международном уровне.
Модернизация сектора здравоохранения в развивающихся странах признает, что переход от « традиционного » к «современному» - это не просто прогресс в технологиях и внедрение западных практик; Внедрение современного здравоохранения требует реорганизации политической повестки дня и, в свою очередь, увеличения финансирования за счет источников финансирования и ресурсов для общественного здравоохранения. Кроме того, ярым сторонником того, что медицинские учреждения делают упор на DE, был Хальвдан Т. Малер, генеральный директор ВОЗ с 1973 по 1988 год. Соответствующие идеи предлагались на международных конференциях, таких как Alma-Ats и "Здоровье и народонаселение в развитии". конференции, организованной Фондом Рокфеллера в Италии в 1979 году, а также выборочная первичная медико-санитарная помощь и GOBI (хотя они оба подвергались резкой критике со стороны сторонников всеобъемлющего здравоохранения). В целом, однако, это не означает, что страны Глобального Юга могут действовать независимо от западных государств; значительное финансирование поступает от благонамеренных программ, фондов и благотворительных организаций, которые борются с такими эпидемиями, как ВИЧ / СПИД, малярия и туберкулез, которые существенно улучшили жизнь миллионов людей и препятствовали будущему развитию.
Теоретики модернизации часто видели в традициях препятствие на пути экономического роста. По словам Сеймура Мартина Липсета, экономические условия в значительной степени определяются культурными и социальными ценностями, присутствующими в данном обществе. Более того, хотя модернизация могла привести к насильственным радикальным изменениям в традиционных обществах, считалось, что она того стоит. Критики настаивают на том, что традиционные общества часто разрушались, так и не получая обещанных преимуществ, если, среди прочего, экономический разрыв между развитыми обществами и такими обществами действительно увеличивался. Таким образом, по мнению этих критиков, чистым эффектом модернизации для некоторых обществ стала замена традиционной бедности более современной формой нищеты. Другие указывают на улучшение уровня жизни, физической инфраструктуры, образования и экономических возможностей, чтобы опровергнуть такую критику.
Президент Джон Ф. Кеннеди (1961–63) полагался на экономистов У. В. Ростоу в своем штате и на аутсайдера Джона Кеннета Гэлбрейта в поисках идей о том, как способствовать быстрому экономическому развитию в « третьем мире », как это называлось в то время. Они продвигали модели модернизации, чтобы переориентировать американскую помощь на Азию, Африку и Латинскую Америку. В версии Ростова в его «Стадиях экономического роста» (1960) прогресс должен пройти пять стадий, а для слаборазвитого мира критическими стадиями были второй, переходный, третий этап, переход к самоподдерживающемуся росту. Ростоу утверждал, что американское вмешательство может продвинуть страну от второго к третьему этапу, он ожидал, что, как только она достигнет зрелости, у нее будет большой активный средний класс, который установит демократию и гражданские свободы и институционализирует права человека. Результатом стала всеобъемлющая теория, которую можно было использовать, чтобы бросить вызов марксистским идеологиям и тем самым отразить коммунистические успехи. Эта модель легла в основу Альянса за прогресс в Латинской Америке, Корпуса мира, Продовольствия мира и Агентства международного развития (AID). Кеннеди объявил 60-е годы «Десятилетием развития» и существенно увеличил бюджет иностранной помощи. Теория модернизации предоставила дизайн, логическое обоснование и обоснование этих программ. Цели оказались слишком амбициозными, и через несколько лет экономисты отказались от европейской модели модернизации как не соответствующей культурам, на которые они пытались воздействовать.
Кеннеди и его главные советники исходили из неявных идеологических предположений относительно модернизации. Они твердо верили, что современность не только полезна для целевых групп населения, но и необходима, чтобы избежать коммунизма, с одной стороны, или жесткого контроля над традиционным сельским обществом со стороны очень богатых землевладельцев, с другой. Они считали, что Америка, как самая современная страна в мире, обязана распространять этот идеал среди бедных стран третьего мира. Им нужны были программы, которые были альтруистичными и доброжелательными, а также жесткими, энергичными и решительными. Это была доброжелательность с внешнеполитическими целями. Майкл Лэтэм определил, как эта идеология работала в трех основных программах: «Альянс за прогресс», «Корпус мира» и стратегическая программа для деревень в Южном Вьетнаме. Однако Лэтэм утверждает, что эта идеология была ненасильственной версией империалистических целей модернизации Великобритании, Франции и других европейских стран в 19 веке.
С 1970-х годов теория модернизации подвергалась критике со стороны многих ученых, в том числе Андре Гундер Франк (1929–2005) и Иммануэля Валлерстайна (1930-2019). В этой модели модернизация общества требовала уничтожения местной культуры и замены ее более западной. Согласно одному определению, современное просто относится к настоящему, и, следовательно, любое еще существующее общество является современным. Сторонники модернизации обычно рассматривают только западное общество как действительно современное и утверждают, что другие по сравнению с ними примитивны или неразвиты. Согласно этой точке зрения, немодернизированные общества считаются неполноценными, даже если они имеют такой же уровень жизни, как и западные общества. Противники утверждают, что современность не зависит от культуры и может быть адаптирована к любому обществу. Обе стороны приводят в пример Японию. Некоторые видят в этом доказательство того, что вполне современный образ жизни может существовать в незападном обществе. Другие утверждают, что в результате модернизации Япония стала явно более западной.
Как утверждал Типпс, объединяя модернизацию с другими процессами, которые теоретики используют как синонимы (демократизация, либерализация, развитие), этот термин становится неточным, и поэтому его трудно опровергнуть.
Теория также подвергалась критике эмпирически, поскольку теоретики модернизации игнорируют внешние источники изменений в обществах. Бинарность между традиционным и современным бесполезна, поскольку они взаимосвязаны и часто взаимозависимы, а «модернизация» не происходит как единое целое.
Теорию модернизации также обвиняли в европоцентризме, поскольку модернизация началась в Европе, с промышленной революцией, Французской революцией и революциями 1848 года, и долгое время считалось, что она достигла своей наиболее продвинутой стадии в Европе. Антропологи обычно делают еще один шаг вперед в своей критике и говорят, что эта точка зрения этноцентрична и специфична для западной культуры.
Альтернативная модель слева - теория зависимости. Он появился в 1950-х годах и утверждает, что неразвитость бедных стран третьего мира является следствием систематической имперской и неоколониальной эксплуатации сырья. Его сторонники утверждают, что ресурсы обычно перетекают с «периферии» бедных и слаборазвитых государств в «ядро» богатых государств, обогащая последние за счет первых. Центральное положение теоретиков зависимости, таких как Андре Гундер Франк, состоит в том, что бедные государства становятся бедными, а богатые обогащаются тем, как бедные государства интегрируются в « мировую систему ».
Модели зависимости возникли в результате растущей ассоциации националистов южного полушария (из Латинской Америки и Африки) и марксистов. Это была их реакция на теорию модернизации, которая считала, что все общества проходят одинаковые стадии развития, что сегодняшние слаборазвитые районы, таким образом, находятся в аналогичной ситуации с сегодняшними развитыми районами в какой-то момент в прошлом, и что, следовательно, задача Помогать слаборазвитым регионам выбраться из бедности означает ускорить их продвижение по этому предполагаемому общему пути развития с помощью различных средств, таких как инвестиции, передача технологий и более тесная интеграция в мировой рынок. Теория зависимости отвергла эту точку зрения, утверждая, что слаборазвитые страны - это не просто примитивные версии развитых стран, но они обладают собственными уникальными особенностями и структурами; и, что немаловажно, находятся в положении более слабых участников мировой рыночной экономики.
|volume= has extra text ( help ) 
СМИ, связанные с теорией модернизации, на Викискладе?
Теория модернизации в Викиучебнике
Словарное определение теории модернизации в Викисловаре
