Войти
Карл Рудольф Герд фон Рундштедт (12 декабря 1875 - 24 февраля 1953) был немец тьфу ld маршал в вермахте в нацистской Германии во время Второй мировой войны.
Родился в прусской семье с давними военными традициями. Рундштедт вступил в прусскую армию в 1892 году. Во время Первой мировой войны он служил главным образом штабным офицером. В межвоенные годы он продолжил свою военную карьеру, дослужившись до звания генерал-полковника (Generaloberst ) перед тем, как выйти в отставку в 1938 году.
В начале Второго мировой войны его вспомнили как Командующий группу армий Юг во время вторжения в Польшу. Он командовал группой армий A во время битвы за Францию и просил приказ о остановке во время битвы при Дюнкерке. В 1940 году ему было присвоено звание фельдмаршала. Во время вторжения в Советский Союз он командовал группа армий Юг, отвечая за самое крупное окружение в истории - Битва под Киевом. Он был выделен от командования в декабре 1941 года. Но был отозван в 1942 году и назначен главнокомандующим на Западе.
Он был уволен после поражения Германии в Нормандии в июле 1944 года, но в сентябре снова был отозван, как главнокомандующий на Западе, занимая этот пост до своего окончательного увлечения Адольф Гитлер в марте 1945 года. Рундштедт знал о различных заговорах с целью свержения Гитлера, но отказался их поддерживать. После войны он был обвинен в военных преступлений, но не предстал перед судом из-за своего возраста и слабого здоровья. Он был освобожден в 1949 году и умер в 1953 году.
Герд фон Рундштедт родился в Ашерслебене, к северу от Галле в Прусской Саксонии (ныне в Саксонии-Анхальт ). Он был старшим сыном Герда Арнольда Конрада фон Рундштедта, кавалерийского офицера, который участвовал в франко-прусской войне. Рундштедты - старая семья Юнкер, которая ведет свое происхождение от XII века и классифицируется как члены Урадель, или старая знати, хотя они не имели титулов и не были богатыми. Практически все люди Рундштедта со времен Фридриха Великого служили в прусской армии. Мать Рундштедта, Адельхайд Фишер, имело гугенотское (французское протестантское) происхождение. Он был старшим из четырех братьев, которые стали офицерами армии. Младший кадетский колледж в Дие, около Кобленца, военная академия в Лихтерфельде в Берлине, получил образование Рундштедта по пути, предназначенному для семейных прусских военных.
Не имея возможности оплатить вступление в кавалерийский полк, Рундштедт вступил в 83-й пехотный полк в марте 1892 года в качестве кадетского офицера (Portepee Fähnrich). Полк базировался в Касселе в Гессен-Касселе, который он стал считать своим родным городом и где у него был дом до 1945 года. Он прошел дальнейшее обучение в военном училище (Kriegsschule) в Ганновере, прежде чем быть назначенным лейтенантом в июне 1893 года. Он произвел хорошее впечатление на свое начальство. В 1896 году он был назначен адъютантом полка, а в 1903 году был направлен в престижную Военную академию (Kriegsakademie) в Берлине для прохождения трехгодичного курса подготовки штабных офицеров. По окончании курса Рундштедт был охарактеризован как «исключительно способный офицер... хорошо подходящий для Генерального штаба». Он женился на Луизе «Била» фон Гетц в январе 1902 года, и их единственный ребенок, Ханс Герд фон Рундштедт, родился в январе 1903 года.
Рундштедт присоединился к Генеральному штабу немецкой армии в апреле 1907 года и прослужил там до июля 1914 года., когда он был назначен начальником операций 22-й резервной пехотной дивизии. Эта дивизия входила в состав XI корпуса, который, в свою очередь, входил в состав Первой армии генерала Александра фон Клюка. В 1914 году эта армия была развернута вдоль бельгийской границы в рамках подготовки к вторжению в Бельгию и Францию в соответствии с немецким планом победы на западе, известным как План Шлиффена.
Рундштедт служил начальником штаба 22-й дивизии во время вторжения в Бельгию, но он не видел никаких действий, так как его дивизия находилась в резерве во время начального наступления. В декабре 1914 года, страдая заболеванием легких, он получил звание майора и переведен в военное правительство Антверпена. В апреле 1915 года его здоровье восстановилось, и он был назначен начальником штаба 86-й пехотной дивизии, которая служила в составе сил генерала Макса фон Гальвица на Восточном фронте. В сентябре ему снова был предоставлен административный пост в составе военного оккупированного немцами Польши, базирующегося в Варшава. Он был на этом посту до ноября 1916 года, пока его не повысили в должности начальника штаба до XXV резервного корпуса, который воевал в Карпатах. Здесь он видел много действий против русских. В октябре 1917 года он был назначен начальником штаба LIII корпуса на севере Польши. Однако в следующем месяце Октябрьская революция привела к краху русских армий и окончанию войны на восточном фронте. В августе 1918 года Рундштедт был переведен на запад в качестве начальника штаба XV корпуса в Эльзасе под командованием генерала Феликса Граф фон Ботмера. Здесь он оставался до конца войны в ноябре. Ботмер охарактеризовал его как «отличного штабного офицера и любезного товарища». Он был награжден Железным крестом первого класса и был рекомендован для Pour le Mérite, но не получил его. Таким образом, он завершил Первую мировую войну, хотя все еще был майором, с высокой репутацией штабного офицера.
Корпус Рундштедта распался после и немецкой революции, но хотя большинство офицеров было демобилизовано, он остался в армии, очевидно, по просьбе генерала Вильгельма Гренера, который принял на себя руководство разбитой армией. Он ненадолго вернулся в Генеральный штаб, но это было отменено в соответствии с условиями Версальского договора, подписанного в июне 1919 года. В октя Рундштедт был отправлен в штаб Военного округа (Wehrkreis) V, базирующегося в Штутгарт, под командованием генерала Вальтера фон Бергманна. Он был там, когда в марте 1920 г. произошла попытка военного переворота, известная как путч Каппа. Бергманн и Рундштедт, как и большая часть вооруженной силы, отказались поддержать попытку государственного переворота: позже Рундштедт описал ее как «провал, причем очень глупый». Это не было признаком любви к Веймарской республике со стороны Рундштедта - он оставался Он продемонстрировал свое мнение на Нюрнбергский процесс независимо от его характера. в 1946 году: «Мы, генералы, не интересовались политикой. Мы не принимали участия в каких-либо политических дискуссиях, и никаких великих политических дискуссий между собой».
Рундштедт неуклонно рос в небольшой 100 -тысячной армии (Рейхсвер ), разрешенной Германии по Версальскому договору. В мае 1920 года он был назначен начальником штаба 3-й кавалерийской дивизии, базирующей ся в Веймаре, тем самым достигнув своего раннего стремления стать командиром кавалерии. Он получил звание подполковника (обер-лейтенант) в 1920 г. и до звания полковника в 1923 г., когда он был переведен в Wehrkreis II, расположенный в Штеттин. В 1926 году он был назначен начальником штаба группового командования (Gruppenkommando) 2, которое охватывало всю западную Германию и базировалось в Касселе, и получил звание генерал-майора. В 1928 году Рундштедт окончательно оставил штабные должности и был назначен командиром 2-й кавалерийской дивизии, базирующейся в Бреслау. Это считалось передовой, учитывая напряженные отношения Германии с Польшей и тот факт, что Польша в то время намного большую армию, чем Германия.
С января 1932 года Рундштедт был назначен командующим Wehrkreis III, базирующимся в Берлине, а также командовал 3-й пехотной дивизией. Это привело его в возрасте 57 лет к высшим чинам немецкой армии, что отразилось в его повышении до генерал-лейтенанта (генерал-лейтенанта). Это также неизбежно привело его к тесному контакту с политическим миром, который был в беспокойном состоянии из-за Великой депрессии и последующего подъема гитлеровской нацистской партии. Министр обороны, генерал Курт фон Шлейхер, интриговал с целью нацистов в правительство, а канцлер Франц фон Папен планировал свергнуть социал-демократа правительство Пруссии, самого государства Германии. Несмотря на его неприязнь к политике, Рундштедт не может оставаться в стороне от этих вопросов. В июле 1932 года Папен использовал свои чрезвычайные полномочия, чтобы отправить в отставку прусское правительство. В Берлине на короткое время было объявлено военное положение, а Рундштедт - уполномоченным по военному положению. Он выразил протест Папену по этому поводу. В октябре Рундштедт был произведен в генералы и получил командование 1-й Группенкомандой, охватывающей всю Восточную Германию.
В январе 1933 года Гитлер стал канцлером, а через несколько месяцев - диктатором. Министр обороны генерал Вернер фон Бломберг следил за тем, чтобы армия оставалась верной новому режиму. В феврале он организовал встречу Гитлера со старшими генералами, включая Рундштедта. Гитлер заверил генералов, что он за сильную армию и что не будет вмешательства в ее внутренние дела. Рундштедт был удовлетворен этим, но в частных беседах ясно дал понять, что ему не нравится нацистский режим. Однако он также сказал, что ничего не сделает, чтобы противостоять этому. В 1934 году, когда генерал Курт Фрейхер фон Хаммерштейн-Экворд ушел в отставку с поста начальника штаба, Гитлер пожелал назначить его преемником генерала Вальтера фон Райхенау. Рундштедт возглавил группу высокопоставленных офицеров, выступавших против этого назначения на том основании, что Райхенау слишком открыто поддерживал режим. Гитлер и Бломберг отступили, и вместо него был назначен генерал Вернер Фрайхер фон Фрич. Когда Фрич был вынужден уйти в отставку в 1938 году, Рундштедт снова заблокировал назначение Райхенау, и этот пост перешел к генералу Вальтеру фон Браухичу.
Рундштедту Вернеру фон Фричу и Вернеру фон Бломбергу, на поминальной службе, Унтер-ден-Линден, Берлин 1934 Как и большая часть армии, Рундштедт опасался растущей мощи Sturmabteilung (SA) и был освобожден когда он был очищен, хотя он и многие другие были возмущены тем, что два генерала, Шлейхер и Фердинанд фон Бредов, были убиты. Он был среди старших офицеров, которые позже убедили Гитлера реабилитировать этих двух офицеров посмертно (но тайно). Некоторые источники также утверждают, что он был среди тех старших офицеров, которые требовали военного трибунала для виновных в убийствах, хотя Рундштедт не свидетельствовал об убийствах в Нюрнберге. Армия была не в восторге от чистки, но Рундштедт и остальная армия все же принесли личную присягу на верность Гитлеру, которую представил Бломберг. Рундштедт также поддерживал планы режима по перевооружению, кульминацией, которая стала денонсацией Версальского договора в 1935 году, за последовало повторное введение воинской повинности. К 1935 году, когда ему исполнилось 60 лет, Рундштедт был старшим офицером немецкой армии с точки зрения службы и уступал только Бломбергу по званию. Признавая его статус, Гитлер культивировал его, назначив представителем Германии на похоронах короля Георга V в январе 1936 года.
. Учитывая его престиж, Рундштедт был центральной фигурой в Дело Бломберга-Фрича, охватившее немецкую армию в начале 1938 года. Это был политический маневр высокопоставленных нацистов Германа Геринга и Генриха Гиммлера с целью укрепления своих позиций в нацистском режиме в за счет военного руководства. Вместе они вынудили Бломберга и Фрича уйти в отставку, первый оказался под угрозой из-за сомнительного прошлого второго жены, а второй - по сфабрикованным обвинениям в гомосексуализме. 31 января Рундштедт и начальник штаба армии генерал Людвиг Бек, представлявший офицерский корпус, провели гневную встречу с Гитлером. Рундштедт согласился с тем, что Бломберг опозорил себя, и потребовал предать его военному трибуналу, но Гитлер отказался. С другой стороны, он защищал Фрича, правильно обвиняя Гиммлера в сфабриковании обвинений против него. Он настаивал на том, чтобы Фрич имел право защищаться перед судом чести, на что Гитлер неохотно согласился. Бек назначил Рундштедта преемником Фрича, но Рундштедт отказался, и пост перешел к Браухичу. По настоянию Бека Фрич вызвал Гиммлера на дуэль, но Рундштедт (как старший офицер армии) отказался передать письмо Фрича.
Рундштедт, Гитлер, Геринг, Гиммлер, Мильх, Штумпф, Вагнер и в Прудник во время посещения Судетской области в 1938 г. году В 1938 и 1939 годах Бек и другие старшие офицеры вынашивали заговоры с целью отстранения Гитлера от власти. если он спровоцирует новую войну с Францией из-за Чехословакии или Польши, войну, которые были использованы, Германия проиграет. Рундштедт знал об этих заговорах, и Бек пытался завербовать его в ряды заговорщиков, зная о его пренебрежении к нацистскому режиму. Но Рундштедт твердо придерживается своей позиции, согласно которой офицеры не должны участвовать в политике, какими бы серьезными ни были проблемы. С другой стороны, он не сообщал об этих подходах Гитлеру или гестапо ни тогда, ни позже. С чисто военной точки зрения Рундштедт опасался планов Гитлера по нападению на Чехословакию, так как он считал, что Великобритания и Франция вмешаются и Германия потерпит поражение. Браухичу не хватило мужества, чтобы напрямую противостоять Гитлеру, но он согласился на просьбу Бека о встрече старших командиров. На встрече была выражена широкая оппозиция планам Гитлера по принуждению Чехословакии по вопросу Судетской области. Бек призвал офицеров открыто выступить против планов Гитлера, но Рундштедт, соглашаясь с опасностями войны до того, как Германия будет полностью перевооружен, не поддержал его, но заявил, что не желает спровоцировать новый кризис между Гитлером и армией. Он посоветовал Браухичу не противостоять Гитлеру, очевидно опасаясь, что Браухич будет уволен и заменен Райхенау. Когда Гитлер услышал о встрече, Бек был вынужден уйти в отставку. Даже после этого двое друзей Рундштедта, генералы Эрвин фон Витцлебен и Эрих Хёпнер, продолжали участвовать в антигитлеровских заговорах и продолжали попытки его завербовать.
В ноябре 1938 года, вскоре после того, как его дивизия приняла участие в бескровной оккупации Судетской области, Рундштедт ушел из армии в чине генерал-полковника (генерал-полковника), уступая только званию фельдмаршала. Было высказано предположение, что Гитлер выгнал его либо из-за его противодействия плану вторжения в Чехословакию, либо из-за его поддержки Фрича, но, похоже, это не так: он фактически попросил разрешения уйти в отставку некоторое время назад. Незадолго до своего 63-летия он был слабым здоровьем и скучал по семье - теперь он был дедушкой. Более того, несмотря на их недавние столкновения, он оставался в хороших отношениях с Гитлером, который после выхода на пенсию сделал его почетным полковником своего старого полка. Рундштедт также согласился, что в случае войны он вернется на действительную службу.
Отставка Рундштедта длилась недолго. К началу 1939 года Гитлер решил навязать конфронтацию с Польшей по Польскому коридору, и началось планирование войны с Польшей. В мае Гитлер одобрил назначение Рундштедта командующим группой армий «Юг» для вторжения в Польшу из Силезии и Словакии. Его начальником штаба был генерал Эрих фон Манштейн, его начальник оперативного отдела полковник Гюнтер Блюментрит. Его главными полевыми командирами будут (с запада на восток, когда они войдут в Польшу) генерал Йоханнес Бласковиц (8-я армия), генерал Вальтер фон Райхенау (10-я армия) и генерал Вильгельм Лист (14-я армия).
Армия Рундштедта быстро продвинулась в южную Польшу, захватив Краков 6 сентября, но чрезмерно амбициозная попытка Райхенау взять Варшаву Штурмом 9 сентября был отбит. Вскоре после этого открытый северный фланг Бласковица был атакован польской познанской армией,что привело к главному сражению польской кампании - битве на Бзуре. Рундштедт и Манштейн отправились в штаб-квартиру Бласковица, чтобы взять на себя ответственность, и к 11 сентября поляки были помещены в карман около Кутно. К 18 сентября Познанская армия была разгромлена, а Варшава оказалась в осаде. Войска Райхенау заняли Люблин 11 сентября, в то время как армия Листа продвигалась на восток в сторону Львова, где они в конечном итоге соединились с советскими войсками, наступавшими с востока в соответствии с условиями Пакт Молотова - Риббентропа. Варшава сдалась 28 сентября, а к 6 октября боевые действия на юге Польши прекратились.
С первых дней происшествия произошли инциденты, когда немецкие войска стреляли в польских солдат того, как они сдались, и убивали мирных жителей, особенно польских евреев. Некоторые из этих инцидентов были делом рук подразделений SS-VT, предшественников Waffen-SS, но некоторые были связаны с частями регулярной армии. Биограф Рундштедта говорит: «Конечно, нет никаких свидетельств того, что Рундштедт когда-либо потворствовал этим действием, не говоря уже о поощрении их». Рундштедт сказал Райхенау, что такие действия не санкционированы. Фактически, и Рундштедт, и Бласковиц жаловались начальнику штаба генералу Францу Гальдеру на очевидную терпимость армейского командования к таким инцидентам. Тем не менее, как командующий группой армий «Юг» Рштедт нес юридическую ответственность за поведение своих войск, и эти инциденты стали частью обвинений в военных преступлениях против него.
За армией шли SS Einsatzgruppen (оперативные группы) под командованием Теодора Эйке, которые начали систематически казнить евреев и представителей польских образованных классов. Одна айнзацгруппа под командованием Удо фон Войрша действовала в районе 14-й армии. В Дынув люди Войрша загнали евреев города в синагогу, а затем сожгли ее. К 20 сентября было убито более 500 евреев. В 1939 году это было все еще невыносимо для безопасности офицеров немецкой армии. После сообщения от офицеров Рундштедт запретил подчиненным Войрша находиться в этом районе, но после его сообщения был отменен приказ. 20 октября Рундштедт подал в отставку и был переведен на западный фронт.
25 октября Рундштедт занял свой новый пост в качестве командира группы армий А., расположенный напротив французской границы в секторе Арденны и базирующийся в Кобленце. К северу от него группа армий B под командованием генерала Федора фон Бока сталкивалась с голландскими и бельгийскими границами, а к югу от него группа армий C под командованием генерала Вильгельма Риттера фон Лееб столкнулся с французами вдоль линии Мажино. Манштейн снова был его начальником штаба, а Блюментрит - начальником оперативного отдела, вскоре Манштейн ушел, чтобы командовать пехотным корпусом, и его заменил генерал Георг фон Соденштерн. Основными полевыми командирами Рундштедта (с севера на юг) были Бласковиц (9-я армия), Лист (12-я армия) и генерал Эрнст Буш (16-я армия).
Рундштедт в 1940 году Первоначальный план Гитлера был атаковать в конце ноября, прежде чем французы и британцы успеют развернуться на своем фронте. План, представляющий Гитлером, был по существу повторным вторжением 1914 года, с главным наступлением на север, через Бельгию и Нидерланды, а затем на юг, чтобы захватить Париж, оставив французскую армию на якоре на берегу моря. Линия Мажино. Большинство старших офицеров были против как графика, так и плана. Рундштедт, Манштейн, Райхенау (командующий 6-й армией в группе армий Б), Лист и Браухич выступили с протестом с Гитлером на встреч в октябре и ноябре. Они были против наступления так близко к началу зимы, они были против того, чтобы нанести главный через Бельгию, где многочисленные реки и каналы затрудняли бы бронетанковые операции. В частности, Манштейн при поддержке Рундштедта выступал за танковое наступление группы армий А через Арденны к морю, отрезав британцев и французов в Бельгии. Этот «план Манштейна » явился явился лицом блицкрига мая 1940 года.
Сочетание плохой погоды, аргументов его генералов и нарушений безопасности, когда оно снова было отложено из-за вторжения в руки союзников, в итоге Гитлер согласился отложить нападение до начала 1940 года, когда оно снова было отложено из-за Данию и Норвегию. В феврале Гитлер окончательно принял план Манштейна. 4-я армия генерала Гюнтера фон Клюге и 2-я армия генерала Максимилиана Рейхсфрейхера были переданы из группы армий B под командование Рундштедта. Генерал Эвальд фон Клейст теперь должен быть командовать танковой (бронетанковой) группой Клейста, состоящей из трех бронетанковых корпусов под руководством Хайнца Гудериана, Георг-Ганса. Рейнхардт и Герман Хот. Эти бронетанковые корпуса должны стать острием немецкого вторжения во Францию. Хотя Манштейну часто приписывают изменение планов, он сам признал решающую роль Рундштедта. "Я хотел бы подчеркнуть, что мой командующий, генерал-полковник фон Рундштедт, во всем согласился с моей точкой зрения и полностью поддержал наши рекомендации. Без его санкции мы никогда не смогли продолжить наши попытки изменить положение582>OKW.
Во время этого перерыва группа старших офицеров, составляющая заговор против военных планов Гитлера, во главе с Гальдером возобновили свои усилия, защищенные, что Германия проиграет. Гальдера, но продолжал колебаться по поводу противодействия Гитлеру - он попросил Райхена и Рундштедта возразить Гитлеру, но они отказались. Вицлебен использовал Рундштедту, Лебу и Боку совместно выполнять приказ Гитлера о выполнении действий. 472>Ганс Остер и Ганс Бернд Гизевиус, обсудили это с Леебом, который им отказал, но не сообщил о них 13 марта Гиммлер прибыл в Кобленц, чтобы прочитать Эти генералы, включая Рундштедту, идеологическую лекцию, в ходе которой он ясно дал понять, что зверства против мирных жителей, свидетелями были совершены некоторые из них в Польше, были совершены по его приказу. и с одобрения Гитлера. «Я не делаю ничего, чего бы не знал фюрер», - сказал он.
Атака была наконец начата 10 мая. К 14 мая Гудериан и Хот пересекли Маас и прорвали фронт союзников. Как и планировалось, англичане и французы продвинулись в Бельгию, чтобы встретить наступление Бока, и были в опасности быть отрезанными там немецким ударом к морю. Однако и Гитлер, и Рундштедт сомневались в безопасности, позволяя бронетанковому корпусу уйти слишком далеко от их поддержки пехоты. Гитлер послал начальника штаба Верховного Главнокомандования (Oberkommando der Wehrmacht, OKW) генерала Вильгельма Кейтеля в штаб Рундштедта, чтобы призвать к осторожности. По словам Гальдера, Гитлер «боялся собственного успеха... боялся рисковать». Гудериан категорически возражал против приказа, и Рундштедт был вынужден выступить посредником между Гитлером и его энергичными бронетанковыми командирами, поддерживал Гальдер. К 20 мая танки Гудериана вышли к морю у Аббевилля и закрыли ловушку для англичан и французов, которые уже отступили к портам Ла-Манш.
К этому времени, однако, бронетанковые силы Клейста были немного растянуты и понесли потери до 50% своих танков. Клейст попросил Рундштедта сделать паузу, пока танковые части восстанавливаются, а пехота догоняет их, и Рундштедт согласился на это. В то же время Геринг попытался убедить Гитлера, что люфтваффе может уничтожить захваченные в ловушку армии союзников, освободив немецкие войска для поворота на юг, в сторону Парижа. Гитлер согласился с этой точкой зрения и 24 мая издал то, что стало известно как Приказ об остановке, не позволяющий немецким танкам быстро захватить Кале и Дюнкерк. Однако люфтваффе не уничтожить союзные армии, и остановка позволила эвакуировать французские войска из Дюнкерка. Это решение, за которое Гитлер, Рундштедт и Клейстелили ответственность, в долгосрочной перспективе оказалось очень дорогостоящим для военных усилий Германии. После войны Рундштедт назвал приказ об остановке «невероятной ошибкой» и возложил всю вину на Гитлера. Его биограф признает, что это «не отражает всей правды», потому что первоначальный толчок для паузы исходил от самого Клейста и Рундштедта.
Рундштедт, Венера Милосская во время тура Лувра, оккупированная Франция, октябрь 1940 г. Затем внимание обратилось на нападение на французские армии на юге. 29 мая Гитлер прибыл в штаб Рундштедта в Шарлевиль-Мезьер, чтобы обсудить новое наступление. Группа армий Бока должна была быть наступать на Париж, в то время как группа армий А Рундштедта, теперь состоящая только из 12-й армии Листа, 2-й армии Вейхса и 16-й армии Буша, должна была атаковать в направлении Суассон и Реймс. Атака Рундштедта началась 9 июня и в течение нескольких дней сломила сопротивление французов. К 12 июня его войска пересекли Марну и продвигались на юго-восток в направлении Эльзаса. Дижон пал 16 июня, Лион 20 июня. Это время сопротивления французов ослабевало, и 22 июня французы потребовали перемирия. В июле Гитлер объявил, что Рундштедт и ряд других полевых командиров должны получить звание фельдмаршала (Generalfeldmarschall) во время церемонии фельдмаршала 1940 года. Хотя Рундштедт хотел возобновить свою пенсию, Гитлер убедил его оставить во Франции и основать штаб-квартиру в Сен-Жермен-ан-Ле примерно в 20 км (12 миль) от Парижа. Там он курировал планирование предполагаемого вторжения в Британию, Операция «Силион», но никогда не относился к перспективе этой операции всерьез и не удивился, когда Гитлер отменил ее в сентябре после неудачи Люфтваффе в <506 году.>Битва за Британию. Даже тогда Рундштедту не разрешили уйти в отставку, когда в Октябрьский Гитлер назначил его главнокомандующим Западом (Обербефельшабер-Вест, или OB-Запад).
К июлю 1940 года Гитлер задумался о вторжении в Советский Союз, поручив генералу Эриху Марксу подготовить предварительные планы. Пакт Гитлера-Сталина был главной угрозой для Германии и арийцев раса, как в стратегическом, так и в экономическом плане, вся его карьера была основана на антикоммунизме и политике, что «еврейский большевизм» был главной угрозой для Германии и арийцев раса. В декабре Гитлер принял твердое решение о наступлении на Советы следующей весной под кодовым названием Операция «Барбаросса». В этот момент Рундштедт узнал, что он должен отказаться от спокойной жизни в оккупированной Франции и принять командование группой армий «Юг», которой было поручено завоевать Украину. Либ будет командовать на севере, направляясь в Ленинград, и Бок в центре, которому поручено захватить Москву. По пути три группы армий должны были окружить и уничтожить Красную Армию, прежде чем она сможет отступить в глубь России.
Рундштедт, как и большинство немецких офицеров, придерживался политики добра. Отношения с Советским Союзом поддерживались командующим рейхсвером генералом Гансом фон Зектом в годы Веймарской республики, когда советские связи рассматривались как противодействие угрозе со стороны Польши. Он также опасался развязывания новой войны на востоке, пока Британия не была побеждена. Если это так, он не сделал ничего, чтобы противостоять им, и в этом он был в компании даже с офицерами, которые не любили и выступали против режима Гитлера, такими как Гальдер, которые бросились планировать вторжение и верили, что оно увенчается успехом. Презрение Гитлера к Советскому государству и армии разделяли даже самые опытные офицеры. «Стоит только выбить дверь, - сказал Гитлер Рундштедту, - и вся гнилая постройка рухнет».
В марте Рундштедт покинул Париж, чтобы создать штаб группы армий «Юг» в Бреслау.. По дороге он посетил конференцию в Берлине, на которой Гитлер обратился к старшим офицерам. Он дал понять, что обычные правила ведения войны неприменимы к российской кампании. «Это война на уничтожение», - сказал он им. «Мы не ведем войну для защиты врага». Это дало генералам четкое предупреждение о том, что они не будут препятствовать более широким военным целям Гитлера на востоке - истреблению евреев и обращению славянских народов к крепостному праву в рамках нового Херренволка (Высшая раса) немецких поселенцев. В рамках этой стратегии был издан Приказ о комиссарах, в котором говорилось, что все комиссары Красной армии должны быть казнены после захвата. Рундштедт свидетельствовал в Нюрнберге об отношении армии к этому приказу: «Наше отношение было единодушным и абсолютно против него. Сразу после конференции мы подошли к Браухичу и сказали ему, что это невозможно... Приказ просто не был выполнен». Последнее утверждение явно не соответствовало действительности, поскольку приказ о комиссарах выполнялся повсеместно. Но знал ли Рундштедт об этом - другой вопрос, и этот вопрос позже должен был занять видное место в вопросе о том, предъявлять ли ему обвинения в военных преступлениях.
Первоначально Барбаросса был назначен на май, в начале русской весны, но был отложен до июня, потому что не по сезону влажная погода делала дороги непроходимыми для бронетехники (не из-за вторжения Германии в Югославию и Грецию в апреле, как обычно предполагалось). Рундштедт перенес свою штаб-квартиру в Тарнув на юго-востоке Польши. Поскольку разделительная линия между группой армий Центр и группой армий Юг проходила чуть южнее Брест-Литовска, он командовал более чем половиной всего германо-советского фронта. Соденштерн снова стал его начальником штаба. Под его командованием находились (с севера на юг) Райхенау (6-я армия), Клейст (1-я танковая армия) и генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель (17-я армия). Эти три армии, сгруппированные между Люблином и Карпатами, должны были наступить на юго-восток в Украину, стремясь захватить Киев, окружить и уничтожить советские войска к западу от Днепр. На юге генерал Ойген Риттер фон Шоберт (11-я армия) при поддержке венгерской и румынской армий, а также итальянского армейского корпуса должен был наступать в Бессарабию (ныне <591).>Молдова ) и юг Украины. Вряд ли Рундштедт думал, что решающая победа возможна на данном этапе; Прощаясь в начале мая с командующим группой армий «Север», он заметил: «До встречи в Сибири».
Атака началась 22 июня. Несмотря на предупреждения от источников разведки и перебежчиков, Иосиф Сталин и советское командование были застигнуты врасплох, и немцы быстро прорвали оборону границы, чему способствовало полное владение воздухом. Но советский Командующий на севере Украины генерал-полковник Михаил Кирпонос был одним из лучших советских генералов и лучше всего оснащенными силами Красной Армии: почти миллион человек и 4800 танков. Вскоре немцы столкнулись с упорным сопротивлением. Рундштедт свидетельствовал в Нюрнберге: «Сопротивление на границах было не слишком сильным, но оно постоянно возрастало по мере нашего продвижения в глубь страны». Появились очень сильные танковые силы, танки лучшего типа, намного превосходящие наши ». Советские танковые армии были сильнее немецких танковых дивизий, а в Т-34 они обладали более мощным танком: Клейст назвал его «лучшим танком в мире». Рундштедт сказал после войны: «Вскоре после атаки я понял, что все, что было написано о России, было неправильным». Но на этом этапе войны командирам танков Красной армии не хватало тактического мастерства и опыта немецких танковых командиров, и после десяти дней ожесточенных боевых броня Клейста прорвалась, достигнув Житомира, всего в 130 км от Киева., 12 июля. К 30 июля Красная Армия на Украине полностью отступала. Рундштедт и его командиры были уверены, что захватить Киев «с ходу», то есть без длительной осады.
Рундштедт, Бенито Муссолини и Адольф Гитлер, Россия, 1941 , несмотря на эти успехи, кампания пошла не по плану. Входную дверь «выбили», но Красная Армия не была уничтожена, и Советское государство не распалось. Как только это стало очевидным, в конце июля Гитлер и его командиры должны были решить, как действовать дальше. Гитлер приказал группе армий «Центр остановиться» в Смоленске, в то время как танковые дивизии были переброшены на север и юг.
Хотя Рундштедт выступал против этой диверсии сил, он был ее бенефициаром, поскольку внимание уделялось переместился на южный фронт. Ему также помогли катастрофические решения, принятые Советским Союзом. 10 июля Сталин назначил своего старого дружка маршала Семена Буденного командующим на Украине с приказом любой ценой остановить немецкое наступление. Буденный приказал Кирпоносу, несмотря на опасность окружения, двинуть свои войска вперед на Киев и Умань, а не отступить и выступить на Днепре. Поэтому Рундштедт решил прервать наступление на Киев и направить броню Клейста на юго-восток, в сторону Кривого Рога. К 30 июля немцы находились в Кировограде, в 130 км к востоку от Умани, отрезая советский путь отступления (который в любом случае был запрещен Сталиным). Тем временем 11-я армия Шоберта наступала на северо-восток из Бессарабии. 2 августа две армии встретились, захватив в ловушку более 100 000 советских солдат, практически все из которых были убиты или взяты в плен. Таким образом, Южная Украина осталась практически беззащитной, и к 25 августа, когда они вошли в Днепропетровск, немцы заняли все западнее Днепра (кроме Одессы, которая продержалась до октября). Красная Армия не подавала никаких признаков развала. 12 августа Рундштедт написал жене: «Сколько еще? У меня нет большие надежды на то, что это скоро. Расстояния в России пожирают нас ».
Ни успехов в Умани, ни то, что последовало за ним в Киеве, не повлияли бы. произошло бы, если бы Рундштедт не поддерживал своих подчиненных и не сопротивлялся вмешательству Гитлера в ведение кампании. Как и во время французской кампании, Гитлер был в панике от собственного успеха. К началу июля он был полон опасений, что немецкая бронетехника продвигалась слишком быстро без поддержки пехоты и что она была подвержена советским контратакам. 10 июля Браухич прибыл в штаб-квартиру Рундштедта в Броды с инструкциями от Гитлера, чтобы Клейст повернул на юг в сторону Винницы и соединился с армией Шоберта, а не продолжал движение на юго-восток до Кировограда.. Это по-прежнему оставило бы в ловушке многие советские дивизии, но через массам советских войск в Умани и уйти. Рундштедт защищал способность Клейста осуществить более крупное окружение и убедил Браухича в своей правоте. Затем Браухич связался с Гальдером, которому удалось убедить Гитлера поддержать Рундштедта. Это был знак того, что Рундштедт все еще пользовался уважением Гитлера, как и два визита Гитлера в армии Рундштедта в этот период.
После того, как силы Умана были сосредоточены вокруг Киева - более 700000 человек были оставлены в опасной уязвимости с 1-й танковой дивизией Клейста. Армия перегруппировывается на юго-восток, и 2-я танковая армия генерала Хайнца Гудериана (часть группы армий «Центр») разгромила Брянский фронт генерала Ероменко и продвигается на юг от Гомеля. в Белой Руси, на линии к востоку от Киева. Опасность окружения была очевидна, но Сталин упорно отказывался рассматривать вывод, несмотря на предупреждения как Буденный и Кирпонос, что катастрофа была неизбежна. Послевоенные писатели открыто обвиняли Буденного в катастрофе в Киеве, но ясно, что, пока он был не в себе как командующий фронтом, он предупреждал Сталина об опасности и был уволен за свои старания. 12 сентября Клейст форсировал Днепр в Черкассах, двигаясь на северо-восток, а 16 сентября его танки соединились с танками Гудериана в Лохвице, почти в 200 км к востоку от Киева. Хотя многим советским войскам бежать на восток небольшими удалось, около 600000 человек - целые армии, состоящие из 43 дивизий, почти третьей численности Советской Армии в начале войны - были убиты или взяты в плену, подавляющее большинство пленных погибли в плену. Киев пал 19 сентября. Кирпонос был убит в бою 20 сентября, незадолго до прекращения сопротивления.
Таким образом, Рундштедт одержал одну из величайших побед в истории войн. Но эта катастрофа для Красной Армии была вызвана гораздо большей непоколебимостью Сталина, чем талантом Рундштедта как командующего или навыками немецкой армии. Давид Стахел, недавний историк киевской кампании, писал: «Германия был дан триумф, намного превышающий то, чего ее измученные бронетанковые силы могли достичь без упорства и некомпетентности Сталина». Фактически, и немецкая армия, и Красная армия руководствовались диктатом своих политических хозяев, а не решениями профессиональных военных. Стахел резюмирует ситуацию заголовком своей главы: «Подчинение генералам: диктаторы диктуют». Кирпонос мог бы вовремя отвести большую часть своей армии за Днепр, если бы Сталин позволил ему это сделать, и сам Рундштедт признал это. Если бы это произошло, силы Рундштедта были бы не в состоянии броситься в погоню: они были истощены после двух месяцев непрерывных боевых действий. Несмотря на свои успехи, они понесли высокий уровень потерь и даже более высокий уровень потерь оборудования, и то и другое было невозможно заменить. К сентябрю немецкая армия в Советском Союзе потеряла почти 500 000 человек. В заявлении для армии от 15 августа Рундштедт признал: «Вполне естественно, что такие большие усилия приводят к усталости, боевые усилия мощи войск ослаблены и во многих местах желание отдохнуть». Но, сказал Рундштедт: «Мы должны продолжать оказывать давление на врага, поскольку у него намного больше резервов, чем у нас». Это было замечательное признание в начале русской кампании, и оно показало, что Рундштедт уже хорошо осознавал, насколько нереалистичной вера немцев в быструю победу.
Несмотря на триумф под Киевом, к концу сентября Рундштедт начал беспокоиться о состоянии своего командования. После трех месяцев непрерывных боевых действий немецкой армии были истощены, танковые дивизии остро нуждались в новой технике из-за потерь в боях и повреждений, нанесенных плохо заасфальтированными украинскими дорогами. С наступлением осени погода испортилась, что плохило ситуацию. Рундштедт хотел остановиться на Днепре на зиму, чтобы дать немецкой армии время для отдыха и перевооружения. Немецкая армия не могла успокоиться из-за опасений, что советские южные армии (теперь командует упрямый маршал Семен Тимошенко ) перегруппировались бы и укрепили фронт на Донецке или Дон. Итак, вскоре после падения Киева наступление было возобновлено. Райхенау двинулся на восток в сторону Харькова, а Клейст и Штюльпнагель двинулись на юго-восток в сторону нижнего Донца. На юге 11-я армия и румыны продвигались вдоль Азовского моря в направлении побережья Ростова.
Советские армии были в плачевном состоянии после катастрофы Умани и Киева, и могли увеличенное спорадическое сопротивление, но наступление немцев было замедлено осенними дождями и советской политикой выжженной земли, рассчитана на чрезмерно растянутые позиции поставки. Армии Рундштедта были также ослаблены переброской части обратно в группу армий «Центр» для участия в атаке на Москву (Операция «Тайфун» ). Райхенау захватил Харьков только 24 октября. Тем не менее, в большой силы Рундштедта одержали еще одну великую победу, когда танки Манштейна и Клейста достигли Азовского моря, захватив две советские армии около Мариуполя и взяв более 100000 пленных. Эта победа позволила Манштейну предпринять завоевание Крыма (кроме города-крепости Севастополь ) против лишь слабого сопротивления, в то время как Клейст двинулся к Ростову. Несмотря на эти поражения, Красная Армия смогла отступить на Дон в достаточно хорошем состоянии, а также эвакуировать большую часть промышленных предприятий Донбасса.
3 ноября Браухич посетил штаб Рундштедта в Полтаве., где Рундштедт сказал ему, армии должны остановиться и окопаться на зиму. Но Гитлер гнал своих командиров, настаивая на наступлении на Волгу и на Северный Кавказ, чтобы захватить нефтяные месторождения в Майкопе. Эти требования поставили Рундштедта в тяжелое положение. Немцы находились более чем в 300 км от Майкопа и в 500 км от Волги у Сталинграда. С другой стороны, они находились более чем в 1000 км от исходной точки в восточной Польше и даже дальше от своих баз снабжения в Германии. В середине ноября наступила русская зима. Немцам не хватало еды, топлива, боеприпасов, автомобилей, запчастей и зимней одежды. Партизанская активность усиливалась в их тылу, угрожая их припасам. Рундштедту было сейчас 65 лет, и у него не было хорошего здоровья - он был заядлым курильщиком, в нем в Полтаве у случился легкий сердечный приступ. Он все чаще прибегал к выпивке, чтобы справиться со стрессом. Теперь он был в состоянии начать новое наступление вопреки здравому смыслу, смотанными войсками в очень неблагоприятных условиях. Это был рецепт поражения, но Рундштедт подчинялся приказам Гитлера.
Клейст, его части, усиленные генералом Ваффен СС Зеппом Дитрихом 1-й дивизией СС (Лейбштандарт Адольф Гитлер), атаковали 17 ноября и захватили Ростов. 21-го. Но у Советов было время подготовиться и 25-го числа начали контрнаступление. 28-го Рундштедт разрешил Клейсту отступить из Ростова и установить фронт на Миус, в 70 км к западу. Когда на следующий день Гитлер услышал об этом, он приказал удержать Ростов, хотя фактически он уже был эвакуирован. Рундштедт в ответ настаивал на своем решении и добавил: «Если уверенность в моем лидерстве больше не существует, я прошу заменить кого-нибудь, кто пользуется доверием Верховного командования». Гитлер поймал Рундштедта на слове и 1 декабря уволил его, заменив Райхенау. Новый командующий сразу понял, что Рундштедт был прав, и ему удалось через Гальдера убедить Гитлера санкционировать вывод войск. Это первое было значительное поражение немецкой армии во Второй мировой войне, и Рундштедт был первым уволенным старшим командующим.
Гитлер, однако, сразу понял, что он зашел слишком далеко, произвольно уволив самых высокопоставленных. командующий немецкой армией. Он прибыл в Полтаву 3 декабря, где обнаружил, что как Рейхенау, так и Дитрих твердо отстаивают правильность действий Рундштедта. Соденштерн объяснил Гитлеру все обстоятельства отступления из Ростова, и Гитлер неохотно принял это объяснение. Затем Гитлер встретился с Рундштедтом и извинился на том основании, что все это было недоразумением. Он воспользовался Рундштедту взять отпуск, «а затем еще раз предоставить в мое распоряжение ваши несравненные услуги». 5 декабря, когда его честь восстановлена, Рундштедт покинул Полтаву, когда больше не возвращаться на русский фронт.
Вскоре после своего возвращения в Кассель, в свой 66-й день рождения, Рундштедт получил от Гитлера чек на 250 000 рейхсмарок. Это было частью политики Гитлера по покупке постоянной лояльности его старших командиров. Многие сочли это оскорблением, но никто не отказался от этих подарков. Рундштедт попытка сделать следующее, не получив чек. К февралю это вызвало негативные отзывы в Берлине, и Рундштедт обналичил их. Некоторые авторы пытались связать принятие Рундштедтом этих денег с его продолжающимся отказом поддерживать движение режиму Гитлера в немецкой армии. Фактически Рундштедт отказался иметь какое-либо отношение к деньгам, передав их невестке, и они все еще оставались нетронутыми на момент его смерти в 1953 году.
В апреле 1941 года, на этапе планирования Барбароссы, Гиммлер и Браухич договорились, когда армия завоюет советскую территорию, она будет немедленно передана СС и немецкой полиции теперь объединенной под руководством Гиммлера в HSSPF (Высшее руководство СС и полиции). Гиммлер создал четыре айнзатцгруппы под общим командованием Рейнхарда Гейдриха. В зоне командования Рундштедта айнзатцгруппа C, которой командовал Отто Раш, действовала на севере Украины, а айнзатцгруппа D, которой командовал Отто Олендорф, действовала на юге Украины.
Первоначально айнзатцгруппам было приказано установить «безопасность» в тылу, убивая коммунистов и партизан, но к 1941 году идентичности между евреями и коммунизмом прочно утвердилась в умах эсэсовцев и полицейских. В июле Гиммлер сказал на собрании СС: «Эта нация [Россия] была объединена евреями в религии, мировоззрении, называемым большевизмом». Сначала только взрослых мужчин, но через несколько месяцев без разбора. К декабрю 1941 года, когда Рундштедт был уволен с должностью командующего группой армий «Юг», айнзатцгруппы C и D убили от 100 000 до 150 000 человек. Кроме того, различные подразделения участвовали в убийстве 33000 киевских евреев в Бабьем Яру несколько сентября 1941 года, всего через день после того, как город был оккупирован армией.
Армия принимала непосредственное участие в этих массовых убийствах, офицеры 6-й армии Рейхенау принимали участие в организации резни в Бабьем Яру. 10 октября он издал приказ (известный как «Орден Рейхенау»), озаглавленный «Ведение войск на Востоке», в котором он сказал: «Основная цель кампании против еврейско-большевистской системы - полное уничтожение средств. власти и искоренения азиатского влияния в европейской культурной сфере... Следовательно, солдат должен иметь полное понимание необходимости жесткого, но справедливого искупления еврейской нечеловеческой природы [Untermenschentum] ». Два дня спустя Рундштедт разослал его всем своим старшим командирам с комментарием: «Я полностью согласен с его содержанием». Онал их выпустить свои собственные версии и убедить свои войска в истреблении евреев.
Правила использования «6-я армия», по крайней мере сотрудничала, открытое одобрение Рундштедтом ее резко антисемитского языка явно противоречит более поздним утверждениям о том, что он не знал, что делали айнзатцгруппы. В 1946 году он сказал следователям, что ему было известно только об одном злодеянии в Бердичеве 30 июля. В Нюрнберге он стремился изобразить проблему с точки зрения антипартизанской войны : «Беспорядочные, нерегулярные боевые действия за фронтом армии должны принести очень большие страдания населению пораженной страны. Мир может терпеть такие условия в течение любого промежутка времени, но в интересах безопасности и защиты своих войск он должен принять решительные, энергичные меры. Но это, конечно, должно быть сделано правильно и по-военному ». Рундштедт разделял общие предубеждения немецкой армии против остъюденов (восточных евреев) в Советском Союзе. Он описал Замость как «грязную еврейскую дыру».
В сентябре 1941 года Рундштедт издал приказ, запрещающий солдатам участвовать в «еврейских операциях» или фотографировать их, что указывает на осведомленность об их существование. Убийства происходили с ведома и при поддержке немецкой армии на востоке.
Под командованием Рундштедта группа армий «Юг» активно участвовала в политике, изложенной в плане голода, нацистской расовой принадлежности. политика голода, «живя за счет земли» и лишая советских военнопленных и мирных жителей продовольствия. Немецкие войска «разграбили огромное количество скота, зерна и молочных продуктов», которых было достаточно, чтобы прокормить себя и создать значительные резервы для Рейха. Однако из-за проблем с транспортировкой поставки не могли быть доставлены в Германию, и многие из них были испорчены зимой 1941/1942 годов. Как следствие, массовый голод наступил в городах, особенно в Киеве и Харькове.
Рундштедт в центре, с Эрвином Роммелем (слева), Альфред Гаузе (справа) и Бодо Циммерманн (на заднем плане) В марте 1942 года Гитлер повторно назначил Рундштедта О.Б. Веста вместо Вицлебена, который был болен. Он вернулся в комфортабельную штаб-квартиру в отеле Pavillon Henri IV в Сен-Жермене, который он занимал в 1940–41. Владение французским языком Рундштедта и его хорошие отношения с главой коллаборационистского режима Виши маршалом Филиппом Петеном были значительными активами. Но его положение становилось все труднее. Гитлер не собирался давать ему настоящую власть, считая его достойным представителем. Хотя он был командующим немецкой армией на западе и отвечал за защиту берегов Франции и Бельгии от нападений западных союзников, военные губернаторы в Париже и Брюсселе (бывший подчиненный Рундштедта Карл-Генрих фон Штюльпнагель и Александр фон Фалькенхаузен соответственно) не находился под его прямым командованием, и он не контролировал ВМС или ВВС. Он также не контролировал операции СС и гестапо во Франции: HSSPF в Париже, Карл Оберг, подчинялся только Гиммлеру.
Во-вторых, внутренняя ситуация во Франции сильно изменилась с тех пор. Уход Рундштедта в марте 1941 года. Нападение Гитлера на Советский Союз вынудило Коммунистическую партию Франции отказаться от своего прежнего нейтралитета (ее лозунгом был Ни Петен, ни де Голль ) и начать активную деятельность сопротивление немцам и режиму Виши. Результатом стал нарастающий цикл убийств и репрессалийных убийств, который быстро оттолкнул до сих пор спокойное французское население. 20 октября французские коммунисты убили в Нанте немецкого командира Карла Хотца, в результате чего были казнены более 100 французских заложников. В качестве военного губернатора Штюльпнагель руководил политикой казни заложников. Рундштедт не имел прямого контроля над реакцией армии на атаки Сопротивления. Тем не менее многие считали его ответственным и тогда, и позже.
Рундштедт нес более прямую ответственность за приказ коммандос 1942 года, который позже послужил основанием для предъявленных ему обвинений в военных преступлениях. Фактически было два немецких приказа относительно захваченных в плен союзных спецназовцев. Первый был выпущен Рундштедтом в июле 1942 г. и гласил, что захваченные в плен союзные парашютисты должны были быть переданы гестапо, будь то в форме или нет, а не военнопленными. Это было ответом на увеличивающееся количество британских агентов, сбрасываемых во Францию с парашютом Управлением специальных операций. Второй был выпущен лично Гитлером в октябре после рейда на Дьеп британцами и канадцами на побережье Франции. В нем оговаривалось, что все захваченные коммандос союзников должны были быть казнены, опять же независимо от того, были ли они в форме. Как следствие, шесть британских коммандос, захваченные в ходе операции «Франктон», рейда на судоходство в Бордо в декабре 1942 года, были казнены немецким флотом. Хотя Рундштедт не приказал и не был проинформирован об этой акции, позже он был привлечен к ответственности как немецкий командующий во Франции.
Тем временем военное положение немцев ухудшалось. Вступление Соединенных Штатов в войну в декабре 1941 г. повысило вероятность вторжения союзников во Францию. В ответ Гитлер приказал построить Атлантический вал, систему прибрежных укреплений от Норвегии до французско-испанской границы, которую Организация Тодта построила с использованием рабского труда. Во Франции также происходило постоянное наращивание немецких войск, несмотря на требования восточного фронта. К июню Рундштедт командовал 25 дивизиями. В ноябре 1942 г. союзники вторглись в Французскую Северную Африку (Операция Факел ). Когда власти Виши в Африке сдались после символического сопротивления, немцы в ответ оккупировали всю Францию и распустили то, что осталось от французской армии. Рундштедт отправился в Виши, чтобы успокоить Петена, который пригрозил уйти в отставку, но отступил после успокаивающих слов Рундштедта. В то же время в Советском Союзе старое командование Рундштедта, группа армий «Юг», столкнулось с катастрофой в Сталинграде, решающей битве Второй мировой войны в Европе.
Катастрофа в Сталинграде подтолкнула немецких офицеров-диссидентов к возобновлению усилий по отстранению Гитлера от власти, когда, как они считали, еще было время для переговоров о благородном мирном урегулировании. Заговорщики были сосредоточены на Гальдере, Беке и Вицлебене, но к 1943 году все они были отстранены от руководящих должностей. Настоящими движущими силами теперь были более младшие офицеры: Хеннинг фон Тресков, начальник штаба группы армий «Центр», Фридрих Ольбрихт, начальник Управления по замене вооруженных сил, и Клаус Шенк. Граф фон Штауффенберг, член штаба запасной армии. Их стратегия в то время заключалась в том, чтобы убедить старших полевых командиров возглавить переворот против Гитлера. Первоначальной целью был Манштейн, теперь командующий группой армий «Дон», но он отказал Трескову на встрече в марте 1943 года. Некоторые источники говорят, что к Рундштедту тоже подошли, хотя они не говорят конкретно, кто к нему подходил. В любом случае он отказался вмешиваться, хотя и Штюльпнагель, и Фалькенхаузен были новичками заговора. По одной из версий, он жаловался: «Почему всегда я? Пусть это делают Манштейн и Клюге ». Он сказал Герхарду Энгелю, одному из адъютантов Гитлера, что он «слишком стар и с него достаточно».
Это правда, однако, что Рундштедт был далеко далеко позади. Военный историк Честер Уилмот писал вскоре после войны: «Правда заключалась в том, что Рундштедт потерял хватку. Он был стар и устал, и его когда-то активный мозг постепенно терял сознание, так как ему было очень трудно спать. без снотворного алкоголя ". События июня 1944 года показали, что это было преувеличением: Рундштедт все еще был способен ясно мыслить и решительно действовать. Но его здоровье было предметом растущей озабоченности его сотрудников и его семьи. Его сын лейтенант Ханс-Герд фон Рундштедт был назначен в его распоряжение адъютантом, отчасти для того, чтобы следить за своим здоровьем и отчитываться перед Билой в Касселе. В одном из своих писем Ханс-Герд упомянул о «обильном употреблении никотина и алкоголя» своего отца, но заверил мать, что здоровье Рундштедта в основном хорошее. Тем не менее, в мае 1943 года Рундштедт получил отпуск и был отправлен в санаторий в Бад-Тёльц, к югу от Мюнхена, где также находилась школа СС-Юнкер. Позже он останавливался на некоторое время в Grundlsee в Австрии, и был принят Гитлером в его летнем доме в Берхтесгадене, что свидетельствует о неизменном уважении Гитлера к нему. К июлю он вернулся к р аботе.
С Эрвином Роммелем, декабрь 1943 г. Вторжение союзников в Италию в сентябре 1943 г. удалено Рундштедт опасался, что этим летом Франция подвергнется вторжению,но он не мог сомневаться в том, что массированное наращивание американских войск в Великобритании означало, что вторжение через Ла-Манш произойдет в 1944 году. В октя Рундштедт послал Гитлера меморандум об оборонительных приготовлениях. Он не верил в Атлантическую стену, считая ее просто полезной пропагандой. «Мы, немцы, - сказал он, - не предаемся усталому духу Мажино ». Он утверждал, что вторжение может быть отражено только глубокой защитой с бронированными резервами, расположенными внутри страны, чтобы их можно было развернуть везде, где бы ни происходило вторжение, и начать контрнаступление, чтобы отбросить захватчиков. С этим было несколько проблем, в частности нехватка топлива для быстрых движений, бронетехники, превосходство союзников в воздухе, которое нарушает транспортную систему, и все более эффективные саботажные усилия французского сопротивления. Гитлера это не убедили: он считал, что вторжение должно быть отражено на пляжах. Что характерно, однако, он сказал Рундштедту, что согласен с ним, а затем отправил фельдмаршала Эрвина Роммеля во Францию с приказом ускорить завершение строительства Атлантического вала; в то время как Рундштедт оставался командующим во Франции, Роммель стал официальным командующим группы армий Б. Рундштедт был возмущен этим решением; Хотя он восхищался тактическим мастером Роммеля, он знал от своих коллег, что с Роммелем, как известно, было трудно работать, и в основном он игнорировал авторитет Рундштедта благодаря его покровительству со Гитлера и Геббельса. Роммель фактически соглашался с Рундштедтом в том, что он был «гигантским блефом», но он также считал, что авиация союзников сделала предложенный Рундштедтом план обороны невозможным.
К весне 1944 года Роммель обратил в основном несуществующее. Стена в грозную оборонительную линию, но, поскольку он считал, что вторжение где-то между Дюнкерком и устьем Соммы, большая часть его работы была направлена на усиление неправильной области. хотя в конце 1943 года он сосредоточился на Нормандии. По мере нарастания опасений по поводу неминуемого вторжения между командирами вспыхнул конфликт. Роммель хотел, чтобы близко танковые дивизии располагались к берегу, в основном в районе, который он считал наиболее опасным. Командующий бронетанковыми войсками во Франции генерал Лео Фрейхерр Гейр фон Швеппенбург при поддержке Рундштедта категорически не согласился с этим, желая, чтобы его войска были размещены внутри страны, чтобы сохранить маневренность. В конце концов вмешался Гитлер, предложив компромисс: половина бронетехники будет выделена армейским группам, защищающим пляжи, а половина останется в резерве при Гейре фон Швеппенбурге; последние, однако, не могли быть развернуты без приказа Гитлера. Гитлер усугубил ситуацию, назначив Роммеля командующим группой армий «Б», охватывающую всю северную Францию. Эта неработающая командная структура должна иметь ужасные последствия, когда началось вторжение.
Вторжение должным образом произошло до рассвета 6 июня 1944 года в Нормандии, далеко на западе сектора, где этого ожидали Рундштедт и Роммель. Роммель был в отпуске в Германии, многие местные командиры в Нормандии были на конференции в Ренне, а Гитлер спал в Берхтесгадене. Но Рундштедт, которому сейчас 68, поднялся до 03:00, пытаясь разобраться в запутанной ситуации. Он сразу понял, что сообщения о высадке десанта союзников в Нормандии предвещают морское вторжение. Он связался с OKW и потребовал дать правонуть бронетанковые резервы, но OKW не могло согласиться на это без одобрения Гитлера. Отказ Гитлера поступил в 10:00, последовало его изменение в 14:30, когда союзники уже были на берегу, и облачный покров спустился, не давая броне двигаться до сумерек. В середине дня Рундштедт приказал «уничтожить союзников до конца дня, иначе противник подкрепится и шанс будет упущен», но было уже слишком поздно. Биограф Рундштедта заключает: «Если бы Гитлер высвободил танковые резервы, как только Рундштедт попросил их, союзники пережили бы гораздо более тяжелый день 6 июня, чем они». Историк Стивен Э. Амброуз писал: «Единственным высокопоставленным офицером, правильно отреагировавшим на возникший кризис, был фельдмаршал Рундштедт, старик, который был там для того, чтобы выставить витрины и которого так презирали. Гитлер и ОКВ... Аргументы Рундштедта были здравыми, его действия - решительными, его приказы - ясными ».
Правота не утешила Рундштедта. К 11 июня стало очевидно, что союзников нельзя выбить с их плацдарма в Нормандии. Их полное господство в воздухе и саботаж дорог и мостов Сопротивление сделали доставку бронированными подкреплениями в Нормандию медленными и трудными, но без них не было никакой надежды на эффективное контрнаступление. При поддержке Роммеля он убедил Кейтеля в OKW, что единственный выход - это отступить из Нормандии на подготовленную линию обороны на Сене, но Гитлер запретил любой отход. 17 июня Гитлер вылетел во Францию и встретился с Рундштедтом и Роммелем в своем командном бункере около Суассона. Оба фельдмаршала утверждали, что ситуация в Нормандии требует либо массивных подкреплений (которых не было), либо быстрых выводов войск. Примечательно, что они оба также призвали Гитлера. Гитлер проигнорировал все их требования, требуя «фанатичной» защиты и контратаки всем, что было доступно. Роммель предупредил Гитлера о неизбежном крахе немецкой обороны, но получил отказ и велел сосредоточиться на военных действиях.
Именно во время отчаянных попыток немцев вывести резервные части на фронт солдаты Дас Рейх танковая дивизия СС разрушила деревню Орадур-сюр-Глан в центральной Франции в ответ на партизанские атаки в этом районе. Рундштедт был немецким главнокомандующим во Франции, приказал Дасу Рейху направиться на север, в Нормандию, и ранее одобрял жесткие действия против партизан, которые убивали или пытали немецких офицеров или личный состав, включая расстрел заложников. Этого было достаточно для французского правительства, чтобы после войны потребовать, чтобы он предстал перед судом за резню в Орадуре.
29 июня Рундштедт и Роммель были вызваны в Берхтесгаден для дальнейшей встречи с Гитлером, на которой они повторили свою требований, и снова получили отказ. По возвращении в Сен-Жермен 30 июня Рундштедт получил срочную просьбу от Швеппенбурга, который командовал бронетанковыми войсками в Кан, с просьбой разрешить вывести свои подразделения из зоны досягаемости морской артиллерийской стрельбы союзников. который уничтожал его силы. Рундштедт сразу согласился и уведомил ОКВ об этом решении. 1 июля он получил сообщение от ОКВ об отмене его приказов. В ярости он позвонил Кейтелю, убеждая его пойти к Гитлеру и отменить решение. Кейтель заявил, что это невозможно. "Что нам следует сделать?" он. Говорят, что Рундштедт ответил: «Macht Schluss mit dem Krieg, ihr Idioten!» (одна из версий истории, рассказанная Блюментритом, не включала «ihr Idioten»). Это буквально означает «Прекратите войну, идиоты!», Но в англоязычных аккаунтах о нем обычно сообщается как «Помиритесь, идиоты!» Высказывались некоторые сомнения относительно того, действительно ли Рундштедт сказал это, но Уилмот говорит, что этот инцидент был рассказан ему и Лидделл-Харт присутствовавшим Блюментриттом.
Кейтель сообщил Гитлеру, что Рундштедт чувствовал себя неспособным справиться с возросшими требованиями, и Гитлер освободил его от командования, заменив его Клюге. Вероятно, Гитлер уже решил, что Рундштедта следует сменить после встреч 17 и 29 июня. Официально было объявлено, что Рундштедт уходит на пенсию по причине возраста и плохого состояния здоровья. Гитлер написал ему «очень сердечное» письмо и наградил его дубовыми листьями к его Рыцарскому кресту, одному из самых высоких из новых орденов, созданных в 1940 году. Рундштедт в последний раз покинул Сен-Жермен 4 марта. Июля в сопровождении сына отвезли обратно в санаторий в Бад-Тёльце, чтобы воссоединиться с женой. Уходя, он сказал Роммелю, что никогда не будет руководить другим военным командованием.
Рундштедт сопротивлялся всем попыткам завербовать его для участия в различных заговорах против Гитлера, которые действовали внутри Немецкая армия с 1938 года. Хотя он не осуждал и не сообщал ни об одном из офицеров, которые подходили к нему, он не проявил сочувствия к их призывам. К июню 1944 года заговорщики отказались от него (да и вообще от всех старших полевых командиров), потому что к нему не подошла группа вокруг Трескова и Штауффенберга, которая вынашивала неудачный заговор с целью убить Гитлера с помощью бомбы. в Волчьем логове (Wolfsschanze), его штаб-квартире в Восточной Пруссии, и он не имел ни малейшего представления о том, что такое пл аннед. Когда он услышал о покушении 20 июля, его реакция была очень враждебной. Год спустя, в июне 1945 года, он сказал следственной комиссии, готовящейся к Нюрнбергскому процессу: «Я бы никогда не подумал о таком, что было бы подлым, откровенным предательством». Это определенно отражает его точку зрения в июне 1944 года. Однако он также утверждал, что попытка Гитлера бессмысленна, потому что немецкая армия и народ не будут последовали за заговорщиками. «Армия, а также народ в то время все еще верили в Гитлера, и такое свержение было бы совершенно безуспешным». Он повторил свое традиционное чувство долга солдата: «Я бы и считался бы на
Офицеры вроде Рундштедта, которые утверждали, переворот против Гитлера не получил бы поддержки в армии или немецкого народа, были, по мнению многих историков, правы Иоахим Фест в письме Трескова говорится: «Даже офицеры, которые были абсолютно настроены организовать переворот, были отменены тем фактом, что все, что они задумывали, неизбежно будет рассматривать их войска как пренебрежение своим долгом, как безответственное высокомерие ». Об отношении людей Фест пишет: «Большинство промышленных рабочих оставались верными режиму, когда даже война продолжалась».
Та ким образом, Рундштедт был вне подозрений в причастности в сюжете от 20 июля, но он не мог избежать запутывания в его кровавые последствия. Прямо или косвенно замешано большое количество старших офицеров, во главе с фельдмаршалами Клюге, Роммелем (весьма периферийно) и Вицлебеном и генералами Фалькенхаузеном Эрих Феллгибель, Фридрих Фромм, Пауль фон Х., Густав Хейстерманн фон Цильберг, Отто Херфурт, Эрих Хёпнер, Фриц Линдеманн, Фридрих Рабенау, Ганс Шпайдель, Гельмут Штифф, Штюльпнагель, Фриц Тиле, Георг Томас и Эдуард Вагнер, а также адмирал Вильгельм Канарис. Многие из них были бы известны Рундштедту. Вицлебен был старым коллегой, а Штюльпнагель - его подчиненным на Украине и коллегой во Франции. Эти соображения, совсем не повлияли на его поведение.
Рундштедт произносит панегирик Эрвину Роммелю, октябрь 1944 г. Гитлер был полон решимости не только наказать участников заговора, но и раз и навсегда сломить власть, статус и сплоченность прусского офицерского корпуса. Обычно немецкие офицеры не могли предстать перед гражданскими судами, он решил, что армия должна выслать всех обвиняемых в причастности. Затем их можно было судить в Народном суде (Volksgerichtshof), специальном суде, созданном в 1934 году для преступлений под председательством фанатичного нациста Роланда Фрейслера. Поэтому Гитлер приказал созвать Суд чести (Эренхоф) для проведения изгнания и назначил его главой Рундштедта. Другими высокопоставленными членами были Кейтель и генералы Гудериан, Вальтер Шрот и Карл-Вильгельм Шпехт. Этот суд рассматривал только доказательства, представленные ему гестапо. Не было допущено ни одного защитника, и никому из обвиняемых не разрешили явиться. На этом основании несколько офицеров были исключены из армии, а другие реабилитированы. Среди тех, кого суд отказался выслать, были Гальдер (который не участвовал в заговоре) и Шпайдель, начальник штаба Роммеля (который был глубоко замешан). Изгнанные группы предстали перед Народным судом, где после формального судебного разбирательства из них былинены через повешение. Рундштедт и Хайнц Гудериан были выделены как двое, которые больше всего способствовали изгнанию Роммеля из армии, тем более что у обоих были веские причины не любить его; однако Роммель и Рундштедт всегда неохотно уважали друг друга, а позже Рундштедт был представителем Гитлера на государственных похоронах Роммеля.
Ни один инцидент в карьере Рундштедта не повредил его посмертной репутации так сильно, как его участие в этих похоронах. процесс. Джон Уиллер-Беннет писал в 1967 году: «В такой крайний предел лежачей деградации пришел ребенок Шарнхорста, Гнейзенау и Мольтке. "Он назвал суд" последним фарсом казуистики "и обвинил офицерский корпус в умывании рук, Пилата - своих товарищей. Биограф Рундштедта пишет:« Это было то, за что некоторые немцы, хотя они были готовы простить ему все остальное Шпайдель, несмотря на то, что его пощадили, резко критиковал Рундштедта после войны, когда он стал старшим офицером новой западногерманской армии. 1953 году: «Ему приходилось терпеть мстительность и ревность до даже и после часа своей смерти».
Последствия заговора 20 июля совпали с разгромом немецких армий как на востоке, так и на Востоке операция «Багратион» уничтожила группу армий «Центр» и Изгнала немцев из Белоруссии и восточной Польши: они также были вытеснены из Балкан. На западе американцы, британцы и канадцы вырвались из котлована Нормандии и пронеслись через Францию, взяв Париж 25 авг уста и Брюссель 3 сентября. юге, ареста Штюльпнагеля и вывод из строя Роммеля. Фельдмаршал Вальтер Модель, известный как «пожарный фюрера» за свою репутацию способного стабилизировать опасные ситуации, 16 августа был назначен как OB West, так и командующим группой армий B, но даже он не мог отдать должное обоим рабочие места. По настоятельной просьбе Блюментрита, поддержанной Моделем, Гитлер согласился попросить Рундштедта возобновить его должность в качестве OB West, что на встрече 1 сентября он согласился сделать, сказав: «Мой фюрер, что бы вы ни приказали, я буду делать до последнего вздоха.. "
Назначение Рундштедта было, по крайней мере, частично пропагандистским мероприятием. Он был самым старшим из самых известных немецких армией как в Германии, так и за рубежом. С уважением, союзники Рундштедта более могущественной и влиятельной фигурой. уже появлялся на обложке журнала Time в августе 1942 года, и сделал это снова в августе 1944 года, когда было высказано, почти трепетом »как главный стратега немецкой армии. Рундштедте подставное лицо: он намеревался, чтобы оперативный контроль на западном фронте оставался за энергичной и безжалостной Моделью, считенным нацистом.
Когда комфорт Сен-Жермена больше не был доступен, Рундштедт установил свою штаб-квартиру около Кобленца, его начальником штаба теперь был способный генерал Зигфр ид Вестфаль. Под командованием Рундштедта был Модель, командующий группой армий В и противостоявший британцам и канадцам, продвигавшимся через Бельгию в Нидерланды, и американцам, продвигавшимся в Арденнах на юге Бельгии и США. Южнее группа армий G под командованием генерала Германа Балька столкнулась с американцами в Лотарингии и Эльзасе, вплоть до швейцарской границы. В октябре группа армий H на севере была отделена от очень протяженного фронта Модел и была передана под командование генерала парашютистов Курта Стьюдента.
. Рундштедт даже на этом этапе считал, что эффективная линия обороны может быть только на Рейне, но это означало отказ от больших территорий Германии, и Гитлер не одобрил бы этого. Настоял на том, чтобы расположиться на стене (известная как линия Зигфрида), оборонительной системе, построенной вдоль западных союза в 1938–1940 гг., Но частично демонтированной границ в 1943–44 гг. материалы для Атлантического вала. Модель сказал OKW, что для этого потребуется 25 дивизий свежих войск, но их больше не будет. Вместо этого удерживали залатанные дивизии, спасшиеся от разгрома во Франции, и фольксгренадерские дивизии, составленные из переброшенных военнослужащих ВМС и ВВС, пожилых людей и подростков: эти подразделения были пригодны для статической обороны, не более того.
Тем не менее, у немцев теперь были преимущества. С военной точки зрения защищать фиксированную линию легче, чем взять ее штурмом. Теперь они сражались, защищая свои границы, и это укрепило решимость. Им больше не приходилось иметь дело с партизанами, саботирующими их линии снабжения, и они были близки к своим собственным источникам снабжения в Германии. У объединения, с другой стороны, были серьезные проблемы с материально-техническими проблемами, как их линии снабжения тянулись до пляжей Нормандии. Большой порт Антверпен находился в их руках, но немцы все еще контролировали устье Шельды, поэтому союзники не могли использовать его в качестве порта снабжения. В сентябре у американских танковых армий в конце концов кончилось горючее, в конце наступления союзников постепенно потеряло динамику и на линии к западу от границы с Германией в секторе экономики, хотя приграничный город Аахен упал 21 октября. После неудачной попытки британцев форсировать Рейн в Арнеме (Операция Маркет Гарден ) в конце сентября шанс вторжения в Германию до наступления зимы упущен. и Рундштедту было дано время укрепить свои позиции.
Гитлер, однако, не собирался оставаться в обороне на западе зимой. Еще в середине сентября он планировал контрнаступление. К октябрю, когда фронт стабилизировался, он принял решение о наступлении в Арденнах с целью разделить британский и американский фронт в слабо удерживаемой точке, пересечь Маас и отбить Антверпен. 27 октября Рундштедт и Модель встретились с генералом Альфредом Йодлем, начальником оперативного отдела ОКВ, и категорически заявили ему, что они считают это невозможным при соответствующих силах. Вместо этого они предложили более скромную операцию по сокращению концентраций союзников вокруг Льежа и Аахена. Йодль передал их взгляды Гитлеру, но 3 ноября он сказал им, что фюрер принял решение и хочет, чтобы атака началась до конца ноября. Передовой должна была быть 6-я танковая армия под командованием Зеппа Дитриха и в основном состоявшая из частей Ваффен-СС, таких как Лейбштандарт, Дас Рейх и Гитлерюгенд, и 5-я танковая армия под командованием генерала Хассо фон Мантойфеля.
Модель убедила Йодля, что крайний срок нереалистичен, и 2 декабря он ифаль отправились в Берлин, чтобы обсудить свою с Гитлером.. Рундштедт отказался ехать, потому что, по его словам, он ненавидел слушать монологи Гитлера. Это означало его фактическое отречение от должности военного лидера: теперь он был только номинальным главой и, очевидно, был доволен этим. После войны он снял с себя всякую ответственность за наступление: «Если бы старый фон Мольтке думал, что я планировал это наступление, он бы перевернулся в могиле». Гитлер прибыл на западный фронт 10 декабря, чтобы руководить наступлением, которое теперь было назначено на 16 декабря. Он отдавал приказы непосредственно командующему армией, минуя Рундштедта и Модель. Мантейфель сказал: «План наступления на Арденны был полностью составлен OKW и отправлен нам в виде шаблонного приказа фюрера».
Воспользовавшись неожиданной погодой (помогли нейтрализовать союзников) "командование воздухом") наступление достигло начального прогресса, прорвав этом слабые американские порядки на тихом участке фронта. Но союзники быстро отреагировали, и немцы вскоре отстали от своих амбициозных графиков. На севере, шестая танковая армия Дитриха была заблокирована упорной обороной на St. Вит и хребет Элзенборн и продвинулись немногим более 20 км. Мантейфель в центре справился лучше, достигнув Целлес, в нескольких километрах от Мааса, 25 декабря. Это был прорыв около 80 км, менее чем на полпути к Антверпену, и на таком узком фронте, что создавал незащищенный выступ. Сопротивление американскому гарнизона в Бастонь сильно задержало наступление, сделав невозможнымсирование Мааса. Когда 24 декабря спустилась облачность, авиация союзников нанесла сокрушительный удар. Рундштедт наступил ОКВ прекратить наступление, чтобы «выпуклость», созданная немецким наступлением, не стала во «второй Сталинград», но Гитлер был полонимости продолжать наступление. Несколько дней спустя американские войска атаковали с севера и юга от выступа, вынудив немцев сначала остановиться, а затем отступить.
Подразделения Ваффен-СС под общим командованием Рундштедта общих военных целей во время кампании на Западе., включая бойню в Мальмеди, которые совершили войска под командованием Иоахима Пайпера. Его подразделение дивизии СС «Лейбштандарт» находилось под командованием Вильгельма Монке. Боевой группе Пайпера (Kampfgruppe) было поручено захватить мосты через Маас перед наступлением 6-й танковой армии. 17 декабря около Мальмеди группа людей Пайпера открыла огонь по большой группе невооруженных военнопленных США, убив 84. Ответственность за это преступление лежала от Пайпера до Монке, Дитриха и Модели до Рундштедта., хотя ни один из них не присутствовал и ни один из них не заказывал такие действия. Когда Рундштедт узнал об этом, он приказал провести расследование, но в хаосе неудачного наступления из этого ничего не вышло.
Хотя такие случаи были обычным явлением на Восточном фронте с обеих сторон., и возмущенные американцы были полны решимости привлечь к ответственности всех, кто несет ответственность за эту резню. Проблема Рундштедта заключалась в его репутации. Арденнское наступление было известно союзникам как «наступление Рундштедта», и союзная пресса обычно называла его ответственным за него. Британский командующий в Европе фельдмаршал Бернар Монтгомери сказал 7 января 1945 года: «Раньше я думал, что Роммель хорош, но я считаю, что Рундштедт ударил бы его за шесть <297.>.
На 8 января Гитлер разрешил Мантейфелю уйти с вершины выступа, а 15 января он отказался от всего предприятия и вернулся в Берлин. К концу января немцы вернулись туда, откуда начали. 18 февраля, когда союзники вошли в Германию, Рундштедт обратился к немецкой армии с призывом усилитель сопротивления, призванный привлечь силы, собраться вокруг фюрера. Гитлер наградил свою верность мечами к своему Рыцарскому кресту, несмотря на ожесточенное сопротивление местами, в февр. але немцы были отброшены от Западного вала, и серия наступательных операций союзников, катившихся с севера на юг, двинулась через Рейнланд к великой реке. 2 марта американцы достигли Рейна около Дюссельдорфа. Еще в сентябре Рундштедт осознавал их число мостов через Рейн и необходимость отказа противнику. Он тщательно планировал взорвать мосты, если противник достиг Рейна. Однако 7 марта эти планы провалились, когда американцы захватили Людорфендский мост в Ремагене и быстро установили плацдарм на восточном берегу. Вряд ли в этом можно было винить Рундштедта, но он был командиром, а Гитлеру нужен был козел отпущения.
9 марта Гитлер позвонил Рундштедту и сказал ему, что его заменит Альберт Кессельринг, будет переведен из Италии. Это был конец военной карьеры Герда фон Рундштедта спустя 52 года.
11 марта Рундштедт последнюю аудиенцию у Гитлера, который поблагодарил его за верность. Затем он вернулся в свой дом в Касселе, но бомбардировки и продвижение союзников в западную Германию заставили его решить переехать с семьей сначала в Солц, деревню к югу от Касселя, в Веймар, в Байройт и, наконец, обратно в санаторий в Бад-Тёльце, где он останавливался несколько раз до этого. Состояние сердца Рундштедта плохоилось, он также страдал артритом. Попытки к дальнейшему побегу не было: Рундштедт в сопровождении Билы и Ханса Герда и нескольких сотрудников оставался в Бад-Тёльце до тех пор, пока он не был оккупирован американскими войсками 1 мая, на следующий день после самоубийства Гитлера в Берлине. В тот вечер он был взят в плен солдатами 36-й пехотной дивизии.
. Рундштедт несколько раз публично жаловался во время и после войны: «Без согласия Гитлера я не могу даже отвести своего часового от входной двери». вокруг к спине! В частном порядке с другими генералами он называл Гитлера тем чешским капралом. Вильгельм Кейтель однажды спросил Гитлера. Вы понимаете, что Рундштедт назвал вас чешским капралом? и Гитлер ответил утвердительно, но он лучший фельдмаршал, который у меня есть.
Рундштедт и его сын, Ганс Герд фон Рундштедт, после их захвата. Генералфельдмаршал фон Рундштедт первоначально содержался в центре содержания под стражей высокопоставленных немецких чиновников, известном как АШКАН, в отеле Мондорф-ле-Бен в Люксембурге. Из соображений его ранга и состояния здоровья Гансу Герду было разрешено сопровождать его. В конце мая их перевели в американский центр содержания под стражей в Висбадене. США подробно расспросили Рундштедта. Армейские следователи о карьере и действиях во время войны. В этот период принимались решения о том, какие руководители Германии должны были предстать перед судом за военные преступления на Нюрнбергском процессе. Рундштедт был самым старшим немецким офицером в заключении союзников. Он был обвинен в ответственности за военные преступления в Польше (расстрел сдавшихся солдат в 1939 году), Советском Союзе (действия айнзатцгруппы в 1941 году), Великобритании (Приказ коммандос 1942 г.) и Франции (резня в Орадуре 1944 г.). В конце концов Международный военный трибунал (МВТ) решил, что ни одного немецкого полевого командира не будут судить в Нюрнберге. Вместо этого было предъявлено коллективное обвинение «Генеральному штабу и верховному командованию вооруженных сил Германии». Единственными армейскими офицерами, которым были предъявлены индивидуальные обвинения, были начальники ОКВ Кейтель и Йодль, но они никогда не были полевыми командирами.
В июле Рундштедт был передан под стражу Великобритании. Сначала его содержали в Wilton Park в Бакингемшире, затем в Grizedale Hall в северном Ланкашире, затем в Island Farm рядом с Бридженд в Гламорган, Южный Уэльс. Британский климат сильно повлиял на его артрит, и он стал все более хромать. Состояние его сердца ухудшилось, он периодически впадал в депрессию. Один из интервьюеров написал: «Безвольное, измученное тело, мучимое постоянной болью из-за ослабленных артерий, теперь является остатком безжалостной фигуры, которая когда-то размахивала маршальским жезлом». В этот период у него было много интервью военного писателя Бэзила Лидделла Харта, который позже использовал эти и другие интервью в качестве основы для своих книг «Другая сторона холма» и его американского эквивалента «Разговор немецких генералов», опубликованного в 1948 году. Лидделл Харт и Рундштедт установили тесные отношения, и эти отношения оказались очень ценными для Рундштедта в течение следующих нескольких лет. Лидделл Харт писал о нем: «Рундштедт производит на меня все более благоприятное впечатление... Он величавый, но не высокомерный, и по сути аристократичный в мировоззрении».
Рундштедт в качестве свидетеля на Нюрнбергский процесс Когда Рундштедт узнал, что его не будут судить лично в Нюрнберге, он написал в Трибунал, прося разрешения выступить в качестве свидетеля защиты для высшего командования армии. В мае 1946 года его вызвали в явку. Когда он покинул Island Farm, все 185 старших офицеров, содержащихся там, выстроились в очередь, чтобы поприветствовать его. 19 июня он предстал перед предварительными слушаниями Комиссии IMT. Поскольку он был свидетелем, а не обвиняемым, допрос не был призван доказать вину Рундштедта: он был призван поддержать версию обвинения о том, что высшее командование действовало как организация и что оно несет коллективную ответственность за немецкие вторжения в различные страны. между 1939 и 1941 годами, а также за военные преступления, совершенные во время этих вторжений. Рундштедт был непреклонен в том, что высшее командование не принимало участия в принятии решений о вторжении в Польшу, Норвегию, Францию или Советский Союз. Он настаивал на том, что армия соблюдала законы войны и не несет ответственности за действия айнзатцгрупп. Он также отрицал, что армия намеренно заморила голодом три миллиона советских военнопленных в 1941-1942 годах.
12 августа Рундштедт выступил перед МВТ. Его адвокат, доктор Ханс Латернсер, рассказал ему о том же основании, которое было рассмотрено в Комиссии. Он настаивал на том, что военное законодательство «всегда было обязательным для нас, старших руководителей», и что офицеры, нарушившие эти законы, предстали перед военным трибуналом. Он заявил: «Как старший солдат немецкой армии, я скажу следующее: мы, обвиняемые лидеры, были обучены старым солдатским традициям порядочности и рыцарства. Мы жили и действовали в соответствии с ними, и мы старались их соблюдать. передать их младшим офицерам ". В ходе перекрестного допроса британского прокурора Питера Калвокоресси он придерживался своей позиции, согласно которой высшее командование не функционировало как организация. По его словам, высшие командиры обсуждали только оперативные вопросы: политические и стратегические вопросы решали Гитлер и ОКВ. Рундштедт произвел хорошее впечатление в качестве свидетеля. Позже Кальвокоресси прокомментировал: «Он не собирался раскрывать, как много он и его коллеги знали или сделали. Он сделал это хорошо - или во всяком случае успешно».
Успех усилий Рундштедта был продемонстрирован в октябре 1946 года. когда МВТ вынес свои вердикты. Кейтель и Йодль должны были быть повешены, но высшее командование армии в целом было оправдано. Приговор гласил: «Согласно обвинительному заключению, эта группа состоит из примерно 130 офицеров, которые занимали определенные должности в военной иерархии в период с 1938 по 1945 год... Трибунал не считает, что они был и организацией... Они были лишь совокупностью. тех, кто занимал высокое положение в определенный период... Эти люди, однако, были позором для оружейной профессии, и они сделали насмешку над подчинением приказам. Они были безжалостной военной кастой, и где виновные в совершении преступлений должны предстать перед судом в индивидуальном порядке ". Таким образом, оставалась возможность, что Рундштедт все еще может столкнуться с индивидуальным судебным преследованием за свои действия.
Рундштедт вернулся на островную ферму, чтобы дождаться развития событий. Отто Джон, немецкий адвокат, который был активным участником немецкого сопротивления, прибыл в октябре, чтобы опросить заключенных и дать рекомендации относительно возможных будущих судебных преследований за военные преступления. Джон и Рундштедт поладили, и в ноябре Джон договорился об освобождении и отправке домой Ганса Герда фон Рундштедта, страдавшего от рака горла на ранних стадиях. В апреле 1947 года группа по расследованию военных преступлений союзников, действовавшая в Германии, рекомендовала, чтобы Рундштедт не подвергался судебному преследованию. Правительство США, однако, не приняло эту рекомендацию и настояло на том, чтобы Рундштедт, Манштейн, Браухич и генерал Рудольф Штраус (командующий армией на российском фронте в 1941 году) предстали перед судом. Все четверо находились под стражей в Великобритании. В августе Телфорд Тейлор, главный советник США по военным преступлениям, официально уведомил британского генерального прокурора сэра Хартли Шоукросса о своих намерениях. Основанием для судебного преследования послужили Приказ наркома 1941 года, Приказ коммандос 1942 года, убийство советских военнопленных, призыв и депортация мирных жителей в оккупированных странах. как принудительный труд, и ответственность названных офицеров за вторжения в Польшу, Францию, Югославию, Советский Союз и другие страны.
Однако англичане действовали крайне неохотно. Британское общественное мнение быстро сместилось (как это произошло после Первой мировой войны) от антинемецких настроений к стремлению к примирению. Было сильное ощущение, что подвергать суду пожилых и больных людей через три года после войны было несправедливо. Также имел место тот факт, что многие из упомянутых американцами событий произошли в Советском Союзе и Польше, которые теперь, с началом холодной войны, были политическими противниками и больше не поддерживали совместные действия. работает с западными расследованиями военных преступлений. Британский военный губернатор в Германии маршал авиации сэр Шолто Дуглас был категорически против. Он писал: «Мы, по-видимому, готовы отправить этих людей, в том числе 73-летнего, на суд американцев. Мне, откровенно говоря, это не нравится. Я чувствую, что, если американцы хотят критически отнестись к нашему бездействию в суде над военными преступниками, Я предпочел бы, чтобы они продолжали критиковать, а не чтобы мы совершили несправедливость, чтобы избежать их критики ».
Рундштедт и другие офицеры ничего не знали о предполагаемых судебных преследованиях. В июне его сын Ханс Герд был госпитализирован, и вскоре стало очевидно, что его рак неоперабелен. В декабре британское правительство разрешило Рундштедту посетить больницу в Ганновере, где лечился Ганс Герд. В день Рождества он увидел свою жену впервые с мая 1945 года и своих внуков впервые с 1941 года. Ханс Герд умер 12 января 1948 года: «удар, от которого он так и не оправился». По возвращении Рундштедт прошел медицинский осмотр. Врачи сообщили о «явно старческом общем телосложении», хроническом артериосклерозе, остеоартрите большинства суставов и ухудшении памяти. Эксперты заявили, что предание его суду «отрицательно скажется на его здоровье». Аналогичная рекомендация была сделана в отношении Браухича, хотя Манштейн был признан годным к суду. В результате государственный секретарь по вопросам войны, Мэнни Шинвелл рекомендовал министру иностранных дел Эрнесту Бевину прекратить судебное преследование. Бевин оказался в затруднительном положении, опасаясь реакции таких стран, как Франция и Бельгия, в случае освобождения Рундштедта. В марте Советское правительство официально потребовало экстрадиции Рундштедта в Советский Союз.
Между тем американцы потребовали доставить Рундштедта и Манштейна в Нюрнберг, чтобы они выступили в качестве свидетелей на процессе над верховным командованием, на котором ряд видных генералов, включая Лееба, Бласковица ( покончил жизнь самоубийством во время судебного разбирательства), Хуго Шперрле, Георг фон Кюхлер и Герман Хот предстали перед судом за военные преступления. Поэтому в мае Рундштедта перевели с Island Farm в военный госпиталь в Норфолке. 22 июля Рундштедт выписался из больницы, а на следующий день он и Манштейн были отправлены самолетом в Нюрнберг. Но председательствующий по делу судья постановил, что он не позволит Рундштедту или Манштейну давать показания, если они не будут предварительно проинформированы о том, угрожает ли им самим уголовное преследование. Таким образом, Рундштедт и Манштейн впервые обнаружили, что американцы требовали предъявления им обвинения. В результате от дачи показаний отказались. Затем их перевели в военный госпиталь недалеко от Мюнстера. Условия были настолько плохими, что Браухич объявил голодовку.
В августе этот вопрос стал достоянием общественности, когда Лидделл Харт начал кампанию в прессе с целью освобождения четырех офицеров. Его подтверждали такие цифры, как Майкл Фут, Виктор Голланц и лорд Де Л'Иль, VC. 27 августа правительство отреагировало на это, официально объявив, что этих четверых будет судить британский военный суд в Гамбурге. Пункты обвинительного заключения Рундштедта включали: «жестокое обращение и убийства мирных жителей и военнопленных... убийство заложников, незаконное использование военнопленных, депортация принудительных работ в Германию... массовые казни евреев... и другие военные преступления., еще не уточняется ". 24 сентября все четверо были переведены в военный госпиталь в Гамбурге, где им было разрешено посетить их семьи. Именно здесь 18 октября Браухич внезапно скончался от сердечной недостаточности. Это привело к возобновлению протестов в Великобритании за прекращение судебного разбирательства. Тем не менее Бевин был полон решимости действовать вперед, и 1 января 1949 года Рундштедту, Манштейну и Штраусу были предъявлены официальные обвинения. Хьюго Латернсер был нанят в качестве адвоката Рундштедта, а Лидделл Харт и другие в Великобритании собирали материалы для защиты. Епископ Чичестера Джордж Белл объявил, что внесет в Палату лордов движение, критикующее правительство. Это было серьезной угрозой, поскольку у лордов была власть заставить правительство предоставить документы.
К апрелю общественные дебаты в Великобритании становились настолько разрушительными, что правительство решило, что лучший вариант - отступить как можно более изящно. Решимость правительства подкреплялась отказом Советского правительства предоставить какие-либо доказательства для судебного разбирательства. Были заказаны дополнительные медицинские заключения с разными результатами. Группа врачей британской армии в конце концов сообщила, что Рундштедт и Штраус не могут предстать перед судом, и правительство использовало это как предлог для отказа от суда. 28 апреля Кабинет министров рассмотрел медицинские заключения и попросил лорд-канцлера лорд Джовитт подготовить отчет к его следующему заседанию. 5 мая кабинет министров принял его рекомендацию об освобождении Рундштедта и Штрауса, но о том, что суд над Манштейном должен продолжаться. Рундштедту официально сообщили о его освобождении 19 мая, но, поскольку ему некуда было пойти, он пробыл в больнице до 26 мая, когда, наконец, покинул британскую опеку и отправился в дом своего брата Удо в Ратцебург в земле Шлезвиг-Гольштейн.
Rundstedt was now a free man after four years in custody, but it brought him little joy. Heбыло 73 года, он был хилым и имел слабое здоровье. У него не было ни дома, ни денег, ни дохода. Семейный дом в Касселе был реквизирован американцами, а поместье Рундштедтов в Саксонии-Ангальт находилось в советской зоне и было конфисковано. Его жена жила в Солце, но это было в американской зоне, куда он не мог путешествовать, потому что американцы (которые были недовольны решением Великобритании освободить его) по-прежнему считали его военным преступником 1-го класса. в соответствии с действовавшими на тот момент законами о денацификации . Точно так же его деньги на банковском счете в Касселе были заморожены из-за его засекречивания, что также лишило его военной пенсии. Британцы заверили его, что он не будет арестован или экстрадирован, если останется в британской зоне, но американцы не дали такой гарантии. «Это ужасная ситуация для меня и моей бедной жены», - писал он Лидделлу Харту. «Я хотел бы покончить с этой жизнью как можно скорее».
Тем временем Рундштедт находился в больнице в Ганновере, где негде было жить, и новый SPD администрация Нижней Саксонии не была заинтересована в помощи бывшим фельдмаршалам Третьего рейха в то время, когда по всей Германии ощущалась острая нехватка жилья. Он и Била были временно размещены в доме престарелых недалеко от Целле. В 1951 г. правительство Западной Германии назначило Рундштедту военную пенсию.
В последние годы своей жизни Рундштедт стал объектом повышенного интереса, и у него брали интервью у различных писателей и историков. Его бывший начальник штаба Гюнтер Блюментрит часто навещал его и начал работу над апологетической биографией, которая была опубликована в 1952 году. В 1951 году его сочувственно изобразил Лео Г. Кэрролл в фильме о Роммеле, Лис пустыни. Блюментрит и Лидделл Харт собрали деньги, чтобы обеспечить уход за Рундштедтами. Била умерла 4 октября 1952 года; Рундштедт умер от сердечной недостаточности 24 февраля 1953 года в Ганновере. (Он уже был в пенсионном возрасте, когда началась Вторая мировая война.) Он был похоронен на кладбище Штёкенер.
Защита Рундштедта в суде состоял в том, что как солдат он был обязан подчиняться приказам законного правительства, кем бы оно ни было и какими бы ни были приказы. Он полностью согласился бы с замечанием Манштейна Рудольфу фон Герсдорфу : «Preussische Feldmarschälle meutern nicht!» («Прусские фельдмаршалы не бунтуют!»)
Поскольку обвинения, выдвинутые против Манштейна, были почти идентичны обвинениям, выдвинутым против Рундштедта, стоит процитировать замечания, сделанные прокурором на суде над Манштейном, сэр Артур Коминс Карр : "Современный немецкий народ и его недавний союз, национал-социализмом, так же или лучше, чем он имел в прошлом генералы. Многие из них высмеивали солдатскую клятву подчиняться военным приказам. Когда это соответствует их цели. Они говорят, что должны подчиняться; Столкнувшись с жестокими преступлениями Гитлера, которые, как показано, были в пределах их общего понимания, они говорят, что они участвовали во всех этих преступлениях, они участвовали во всех этих преступлениях или сидели молча и соглашались,
Рундштедт остался. Гитлер и Гиммлер не сомневались в том, что немецкая оккупация будет означать для народа Польши и Советского Союза, однако он применил свои военные таланты для завоевания стран. Он одобрил Орден Райхенау или Приказ о строгости и, должно быть, знал, что это предвещало евреям Украины, но «сидело молча и покорно», пока айнзатцгруппы делали свою работу. Он утверждал, что армия хотела накормить три миллиона советских военнопленных, однако он, по всей видимости, не интересовался их судьбой, когда они были отведены в тыл. Он утверждал, что у него есть абсолютная обязанность как Офицер подчинялся приказам, но при этом утверждал, что не подчинился приказу комиссара в России и приказу коммандос во Франции. несоответствия были выявлены как в Нюрнберге, на судебных процессах над лидерами айнзацгруппы (которые также утверждали, что они подчиняются неприятным приказам), так и на судебных процессах над старшими офицерами в 1947 году, а также на суде над Манштейном в 1949 году. разоблачены, если Рундштедт предстал перед судом. На этом основании его биограф заключает: «Если бы Рундштедт предстал перед судом, из дела Манштейна ясно, что он был бы признан виновным по некоторым обвинениям, выдвинутым против него».
| Военные конторы | ||
|---|---|---|
| Предшествовал. Генерал инфантерии Иоахим фон Штюльпнагель | Командующий 3. Дивизия. 1 февраля 1932 г. - 1 октября 1932 г. | Преемник. генерал-лейтенант Вернер Фрейхер фон Фрич |
| Предыдущий. нет | Обербефельшабер-Вест. 10 октября 1940 г. - 1 апреля 1941 г. | Преемник. генералфельдмаршал Эрвин фон Вицлебен |
| Предыдущий. генералфельдмаршал Эрвин фон Вицлебен | Обербефельшаберный. 15 марта 1942 - 2 июня 1944 | 259>Преемник. Генералфельдмаршал Гюнтер фон Клюге|
| Предыдущий. Генералфельдмаршал Вальтер Модель | Обербефельшабер. 3 сентября 1944 - 11 марта 1945 | Преемник. Генералфельдд Альберт Кессельринг |
| Награды и достижения | ||
| Предыдущий. Джавахарлал Неру | Обложка журнала Time. 31 августа 1942 г. | Преемник. Фрэнк Нокс |
| Преступник. сэр Артур Конингем | Обложка журнала Time. 21 августа 1944 г. | Преемник. Александр Патч |
Фон Рундштедт в 1932 году
