Войти
| Франциск Патриций. Франьо Петриш. Френ Петрич. Франциск Патрици | |
|---|---|
 Портрет Франциска Патриция из его книги Philosophiae de rerum natura, т. II, опубликовано в Ферраре в 1587 г. | |
| Родился | 25 апреля 1529 г.. Црес, Венецианская республика (ныне Хорватия ) |
| Умер | (1597-02-06) 6 февраля 1597 г.. Рим, Папская область (ныне Италия) |
| Национальность | итальянец |
| Эра | Ранняя современная философия |
| Регион | Западная философия |
| Школа | |
| Основные интересы | |
| Влияния | |
| Влияла | |
Франциск Патриций (хорват : Franjo Petriš или Frane Petrić, итальянец : Francesco Patrizi; 25 апреля 1529 - 6 февраля 1597) был итальянский философ и ученый хорватского происхождения из Венецианской республики. Он был известен как защитник Платонизм и противник Аристотелиз м. В Хорватии его чаще всего называют Франьо Петриш или Фране Петрич (иногда Петрис, Петришевич и Петричевич). Его фамилия на Цресе была известна как Петрис.
Патриций учился в Падуанском университете Аристотелевской философии, но обратился к платным студентом. Он стал резким и заметным противником аристотелизма, с которым он активно боролся в обширных трудах. После многих лет безуспешных попыток обеспечить себе материальные средства к существованию, он наконец получил в 1577 году приглашение в Герцогский суд в Эсте в Ферраре. В университете там была создана кафедра платонической философии специально для него. В следующие годы он приобрел репутацию профессора, но также был вовлечен в научные и литературные дискуссии; он склонен к полемике и, в свою очередь, подвергся яростным атакам со стороны оппонентов. В 1592 году он принял приглашение в Рим, где благодаря ему было создано новое кресло. Серьезный конфликт омрачил последние годы его жизни с церковной Цензурой, которая запретила его главную работу, Новую универсальную философию.
Один из последних гуманистов эпохи Возрождения, Патриций отличался обширным образованием, разнообразной научной деятельностью, сильной волей к инновациям и исключительным литературным плодородием. Он критически изучил устоявшиеся, общепризнанные учения и альтернативы. В частности, он хотел заменить преобладающую аристотелевскую натурфилософию своей собственной моделью. Он выступил против традиционного взгляда на исторические исследования, обычно ограниченным моральным наставлением, с его концепцией широкого, нейтрального, научно-исторического исследования. В Поэзии подчеркивает важность Вдохновения и боролся против общепринятых правил, которыеал произвольными, нереалистичными ограничениями творческой свободы.
В Раннее Новое время сильно противоречивая философия природы, несмотря на осуждение церкви, но оставалась позицией аутсайдера. Современные исследования признают его вклад в формирование современной концепции пространства и в историческую теорию.
Обложка книги биографии Патрициуса / Петриша, написанной академиком Чарко Дадичем, членом Хорватской академии наук и искусств, опубликованной в Загребе в 2000 году. Франческо Патрициус происходил из города Црес на одноименном острове перед Истрией (итал. Херсо). В то время остров принадлежал Венецианской республике, но большая часть их населения была хорватами. Франческо был незаконнорожденным сыном священника Стефано ди Никколо ди Антонио Патрициуса (Степан Никола Антун Петриш или Петрич), который принадлежал к низшей знати. Его матерью была партнерша Стефано Мария Радокка. В более ранней литературе отец Франческо ошибочно отождествлялся с одноименным судьей Стефано ди Никколо ди Маттео Патрициус, а его мать Мария - с Марией Лупетино, предполагаемой женой судьи. Также неверно утверждение, относящееся к ошибочной генеалогии родства философа со знаменитым теологом Матиасом Флациусом.
. Согласно Франческо, его семья была основана в Боснии и согласно их герб королевского происхождения. В результате турецкого завоевания ее родины она эмигрировала, и поэтому ее предок по имени Стефанелло переехал на Црес. Это произошло, если сообщение верно, во второй половине 15 века.
Следуя гуманистической традиции, философ латинизировал свое имя и называл себя Патрицием или Патрицием. Форма имени Франческо Патрициус утвердилась на международном уровне, но в Хорватии предпочтительны варианты хорватской формы. Добавление «da Cherso» (от Cres) служит для отличия его от сиенского гуманиста Франческо Патрициуса (Franciscus Patricius Senensis), жившего в 15 веке.
Франческо Патрициус родился 25 апреля 1529 года на острове Црес. Сначала он провел детство в своем родном городе. Его дядя Джованни Джорджо Патрициус (Иван Юрай Петриш), командовавший венецианским военным кораблем, взял единственного девятилетнего мальчика в военный поход против турок в феврале 1538 года. Таким образом, оказалось, что Франческо участвовал в битве. Превезы, в которой был поражен христианский флот. Он чуть не попал в турецкий плен. Он провел несколько лет в море. В сентябре 1543 года он отправился в Венецию, чтобы получить профессиональную квалификацию. Сначала он поступил в коммерческую школу по желанию Джованни Джорджо, но его склонность была к гуманизму. Так как отец проявил к этому пониманию, юноша получил уроки латыни. Позже отец отправил его учиться в Ингольштадт, где находился Баварский университет. Там он приобрел знания греческого языка. Однако в 1546 году он был вынужден покинуть Баварию из-за суматохи Шмалькальдийской войны.
. В мае 1547 года Патриций отправился в Падую, университет был одним из самых уважаемых университетов в Европе. Первоначально, по просьбе своего практично мыслящего отца Стефано, он изучал медицину у Джамбаттисты Монтано, Бассиано Ландо и Альберто Габриэле, но очень неохотно. Когда Стефано умер в 1551 году, он смог бросить медицинское образование. Он продал медицинские книги. Он продолжал интересоваться гуманистическим образованием. Во время учебы он посещал философские лекции профессоров Бернардино Томитано, Маркантонио де Пассери (Маркантонио Генова), Лаццаро Буонамичи и Франческо Робортелло. Среди его друзей и сокурсников был Никколо Сфондрати, который позже стал папой под именем Григорий XIV. Уроки философии были разочарованием для Патриции, потому что Падуя была оплотом аристотелевской, представители которой продолжали традиции средневековой схоластической. Патриций категорически отверг это направление, и наиболее яростно боролся с ним. Под регион францисканского ученого он обратился к платонизму. Францисканец рекомендовал неоплатоническое учение гуманиста Марсилио Фичино (1433–1499). Чтение произведений Фичино, особенно его главного философско-богословского труда, Theologia Platonica, было для Патриция новаторским. Позже он выразил свою дистанцию к схоластически-аристотелевской педагогической практике Падуи, написав в автобиографическом письме в 1587 году в виде самоучки. В студенческие годы он уже писал и публиковал философские и филологические сочинения; он напечатал в Венеции в 1553 году собрание его юношеских работ.
В 1554 году Патриций был вынужден уйти с ним из-за длительного спора. Дядя Джованни Джорджо вернется на Црес. Там он пережил неприятное время, которое характеризовалось болезнью, изоляцией и семейным конфликтом. В то время он, очевидно, принадлежал к духовному классу - по крайней мере, до 1560 года. Он безуспешно попытался обеспечить себе средство к существованию в долгосрочной перспективе, чтобы вернуться к духовному лицу. После этой неудачи он отправился в Рим в 1556 году, но его попытки получить бенефис также потерпели неудачу. Затем он переехал в Венецию. Молодой ученый безуспешно искал работу в очаровательном дворе дома Эсте в Ферраре. В конце концов, он закрепился в венецианских гуманистических кругах: он присоединился к Академии делла Фама, научному сообществу, в котором нашел единомышленников.
Философ поступил на службу к дворянину Джорджо Контарини в 1560 году, который принадлежит к одному из самых выдающихся полов Венеции. Во-первых, он должен был научить своего работодателя аристотелевской этике. Патриций вскоре завоевал доверие Контарини получил важное задание: его отправили на Кипр, чтобы осмотреть, а затем сообщить о семейном имуществе, которым управлял брат Контарини. Когда он описал ситуацию в возвращении летом 1562 года, Контарини снова отправил его на Кипр и дал ему разрешение принять меры по улучшению. Как новый администратор, Патриций обеспечил посредством мелиорации значительное повышение стоимости земли. Однако требуемые меры были дорогостоящими, а плохие урожаи также снизили доход, так что клиент не мог быть удовлетворен. Кипрские родственники Контарини, которые Патриций дискредитировал своим докладом, воспользовались случаем, чтобы отомстить и обвинить администратора в главе семьи. Когда оправдание Патриция не было принято, он попросил освободить его в 1567 году.
Впоследствии Патриций сначала остался на Кипре. Теперь он поступил на службу к католическому архиепископу из Никосии, венецианцу Филиппо Мочениго, который доверил управление ему деревнями, принадлежащими архиепископству. Но уже в 1568 году он вместе с архиепископом покинул угрожаемый турками остров и отправился в Венецию. Оглядываясь назад, он видел годы на Кипре как потерянное время. В конце концов, он использовал пребывание в грекоязычном мире для важного гуманистического беспокойства: он использовал значительный успехом искал греческие рукописи, которые купил или записал, или, возможно, даже скопировал сам.
По возвращении Патриций вернулся к науке. Теперь он снова поехал в Падую, где, по-видимому, больше не работал в университете, а только давал частные уроки. Среди его учеников был Заккария Мочениго, племянник архиепископа. Для него было очень важно обменяться идеями с известным философом Бернардино Телезио, с которым он позже поддерживал переписку.
В это время отношения Патриция с архиепископом плохоились. Он установил контакт с Диего Уртадо де Мендоса-и-де-ла-Серда, вице-королем Каталонии, который был увлеченным коллекционером книг. Начало этой связи было многообещающим: вице-корольил его в Барселону, предложив ему перспективу работы придворным философом с годовой зарплатой в пятьсот дукат. В результате Патриций совершил свою первую поездку в Испанию. Однако в «Барселоне» он был очень разочарован, потому что финансовое обещание не было выполнено. Из-за этих обстоятельств философ был вынужден вернуться в 1569 году.
Титульный лист работы Бенедетто Котругли, опубликованной в 1573 году Патрициусом Верлагом, с эмблемой издателя, изображающей кормящего и родившего слона. Однако одним из преимуществ поездки была перспектива зарабатывать на жизнь книжной торговлей на дальние расстояния. Экспорт книг из Италии в Барселону казался прибыльным; Патрициус смог договориться с деловыми кругами там до своего отъезда. Отгрузка началась и сначала показала себя стоящей, но в конце концов компания потерпела неудачу из-за неопытности философа и деловых талантов. Серьезный удар нанес Патриций в 1570 году, когда турки на Кипре захватили партию товаров, принадлежащих ему и предназначенных для экспорта в Венецию, на что он потратил 3500 дукатов. В результате у него возникли такие проблемы, что он обратился к своему бывшему работодателю Контарини, который все ещедолжен был ему 200 дукатов. Когда последний отказался платить, возник длительный процесс, который Патриций явно проиграл.
Чтобы реструктурировать свое финансовое положение, Патриций обратился к производству книг. В августе 1571 года он заключил договор с наследником рукописи письма покойного ученого Джироламо Рускелли о эмблемах, Le imprese illustri. Он взял на себя редактирование, и в следующем году работа была опубликована в венецианской типографии. Однако Патриций не смог выполнить свои договорные обязательства из-за тяжелого финансового положения. Это привело к конфликту, который было разрешить. После этого неприятного опыта Патриций основал собственное издательство all'Elefanta. Там он опубликовал три книги в 1573, но затем вошел издатель. Затем философ отправился в новую поездку в Испанию в 1574 году, чтобы подать в суд на своих бывших деловых партнеров и продать греческие рукописи. В феврале 1575 года он был принят Антонио Грацианом, секретарем короля Филиппа II, который дал ему для королевской библиотеки в Эль-Эскориале 75 Кодексов. Однако с гуманистической точки зрения этот коммерческий успех был сомнительным, потому что эскориал считался учеными «книжной могилой». Когда судебное разбирательство по делу о неудавшейся книжной торговле затянулось без каких-либо предсказуемых результатов, Патриций вернулся домой через тринадцать месяцев.
По возвращении Патриций поселился в Модене в 1577 году, где он вошел в услуги уважаемого музыканта и поэта Тарквиния Мольца, которому он давал уроки греческого.
В Модене Патриций получил приглашение в герцогский суд Феррары, который искали два десятилетия назад. На рубеже 1577/1578 года он прибыл в Феррару. Его тепло принял Герцог Альфонсо II. Д'Эсте, важный культурный покровитель. Его защитником был Герцогский совет - с 1579 года секретарь - Антонио Монтекатини, который очень ценил его, хотя он был представителем аристотелизма, против которого Патриций боролся с платонической точки зрения. По предложению Монтекатини для Патриция была открыта кафедра платонической философии в Университета Феррары. Начальная зарплата в 390 лир была позже увеличена до 500. Время материальных забот прошло.
С переездом в Феррару новый профессор начал приятную и прибыльную фазу жизни. Его высоко ценили как при гламурном дворе Альфонсо, так и в академической среде. Он дружил с герцогом. Патриций также имел хорошие личные отношения со знаменитым поэтом Торквато Тассо, который жил в Ферраре, даже несмотря на то, что он поссорился с ним из-за неоднозначного события. За четырнадцать лет своей работы в Ферраре он опубликовал множество сочинений.
Однако самоотверженные мнения Патриция по философским и литературным вопросам также вызвали споры и споры. Из-за критики Аристотеля письменная полемика с аристотелевцем Теодоро Ангелуччи ослабла. В литературной сфере Патриций участвовал в споре о критериях поэтического качества, в котором Камилло Пеллегрино и Торквато Тассо придерживались противоположной точки зрения.
Патрициус, покровитель Климент VIII. Академическая карьера Патриция наконец достигла пика благодаря доброжелательности кардинала Ипполито Альдобрандини, который пригласил его в Рим в октябре 1591 года. В январе 1592 года Альдобрандини был избран Папой и принял имя Климент VIII. Он с энтузиазмом встретил ученого, прибывшего в Рим 18 апреля 1592 года. В Римском университете Ла Сапиенца была создана кафедра платонической философии для Патриция. Профессор жил в доме Чинцио Пассери Альдобрандини, который был племянником Папы и известным покровителем и был повышен до кардинала в 1593 году. 15 мая он прочитал свою инаугурационную лекцию по Платонову «Тимей » «перед большой аудиторией. Предоставленное ему пособие - 500 дукатов базового оклада с надбавками в размере 840 дукатов» - было самым высоким в Сапиенце. Это был знак особой папской милости, которую получил платоник. Среди его слушателей и собеседников был Торквато Тассо, ныне живущий в Риме, который не сожалел о конфликте в Ферраре.
Несмотря на свои прекрасные отношения с Папой, Патриций вскоре стал мишенью церковной цензуры. Поводом для этого послужил его главный философский труд «Нова де универсис философия», который он опубликовал в Ферраре в 1591 году. Там цензор Педро Хуан Сарагоса обнаружил ряд утверждений, которые он счел еретическими или, по крайней мере, подозрительными и которые он осудил в экспертном отчете. Среди прочего, он объявил утверждение, что Земля вращается, ошибочным, потому что это несовместимо с Писанием. Согласно консенсусу богословов, из Библии можно сделать вывод, что неподвижное звездное небо вращается вокруг неподвижной земли.
В октябре 1592 г. индексная конгрегация, авторитет,ответственный за Индекс запретного Книги. В ноябре 1592 года она вызвала подозреваемого документа и позволила ему прочитать отчет Сарагосы, что было необычным для обвиняемого в то время. Патриций ответил на нападение цензора письмом защиты, Apologia ad censuram, в котором он в основном заявил о своем подчинении, но агрессивно отстаивал свою предполагал некомпетентность Сарагосы. Он не нашел понимания. Позже он безуспешно хотел удовлетворить письменными объяснениями своего учения и уступками. Даже после того, как в декабре 1592 года Конгрегация решила включить философию Нова деис в новую версию указателя, автор продолжал свои усилия по спасению, в то время как публикация нового указателя 1593 года была отложена. Главный недостаток заключался в том, что последний ответственный цензор, иезуит Франсиско де Толедо, был известным представителем патриотического схоластического аристотелизма. В июле 1594 года община запретила распространение и чтение этого произведения и приказала уничтожить все прослеживаемые копии. Священное Писание было указано в обновленном издании указателя, появшемся в 1596 году, и в изданиях. Однако автору было рекомендовано представить исправленную версию на утверждение. Престарелый и конфликтный философ взялся за рассмотрение, но не смог закончить его, потому что умер 7 февраля 1597 года от лихорадки. Он был похоронен в римской церкви Сант'Онофрио аль-Джаниколо рядом с Торквато Тассо.
Большинство произведений Патриция написано на итальянском языке, остальные - на латыни. Латинская часть творчества в первую очередь включает в себя два монументальных произведения: «Перипатетические дискуссии», обширный памфлет против аристотелизма, и «Нова де универсис философия», незаконченное общее изложение его учения.
Борьба с аристотелизмом была центральной просьбой Патриция, что проявляется повсюду в его текстах. Он хотел не только опровергнуть отдельные учения древнего мыслителя, но и привести к краху всю систему. С этой целью он написал полемический сценарий, который назвал Обсуждения перипатетические (Перипатетические исследования), указанные на Перипатос, философскую школу Аристотеля. Первым толчком послужила просьба его ученицы Заккарии Мочениго, которая попросила его написать рассказ об Аристотеле. Патриций выполнил эту просьбу оригинальной версией Обсуждения, критического исследования жизни и работ греческого философа, которые он опубликовал в Венеции в 1571 году. Позже, после долгого перерыва, он снова занялся систематическим анализом аристотелизма и расширил свой оригинальный текст до всестороннего критики перипатетической интерпретации мира. В этом расширении проекта «Обсуждения», напечатанные в 1571 году, стали первым томом, включенным в четырехтомный труд, Патриций напечатал в фолио в Базеле в Пьетро Перна в 1581 году. он представил полемический сценарий, который также разработан как руководство по аристотелизму.
Первый том состоит из тринадцати книг. Первая книга предлагает подробную биографию Аристотеля, вторая - список сочинений. Следующие семь книг содержат филологические исследования. Речь идет о прояснении вопросов относительно того, какие из сочинений, традиционно приписываемых Аристотелю, на самом деле исходят от него, какие названия произведены подлинными и как эти сочинения должны быть систематизированы. Патриций определяет набор стилистических, исторических и критериев для различения подлинных и поддельных произведений. Особое внимание уделяется фрагментам утраченных произведений греческого мыслителя, сохранившимся в более поздней античной литературе. Они составлены в большом количестве. Десятая книга посвящена истории приема. Последние три книги посвящены методам, которые можно использовать для интерпретации учения и философствования Аристотеля.
Во втором томе Патриций сравнивает перипатетическую философию с более древними учениями, особенно с платонизмом. Его намерение - дискредитировать Аристотеля как плагиат или компилятор. Он выражается осторожно, поскольку этот том посвящен его другу и коллеге Антонио Монтекатино, заведующему кафедрой аристотелевской философии в Ферраре. Этому противопоставляется открытая яростная полемика в последних двух томах, в которой автор отказывается от своего сопротивления. В третьем томе перипатетические учения представлены как несовместимые с учениями досократиков и Платона. Патриций обсуждает разногласия между властями на основе множества противоречащих друг другу утверждений, всегда объявляет точку зрения Аристотеля ошибочной. С его точки зрения, аристотелизм - это упадок интеллектуальной истории, фальсификация и разрушение знаний более ранних мыслителей. Четвертая книга служит доказательством ошибок аристотелевской натурфилософии.
Имея дело с перипатетическим мышлением, Патриций придает большое значение тому, чтобы учение Аристотеля было взято непосредственно из его собственных слов, а не - как это было принято со средневековья - поддаваться влиянию интерпретаций типов коматоров. Вдобавок он требует, чтобы точка зрения Аристотеля не подкреплялась одним утверждением, как это было раньше, а, скорее, использовались все соответствующие утверждения философа. В «Перипатетических дискуссиях» Патриций не последовательно переходит от платонической альтернативной системы к аристотелизму, но также использует аргументы, основанные на неплатонических, скорее, номиналистических и эмпирических идеях. С точки зрения философии он видит судьбоносное развитие: первые ученики Аристотеля по-прежнему мыслили независимо и также противоречили своему учителю; позже, однако, Александр Афродисиас безоговорочно сдался основателю школы и таким образом, отказался от свободного мышления. Первые средневековые переводчики арабского языка, Авиценна, Авемпас и Альфараби, все еще были относительно беспристрастны, но тогда Аверроэс имел абсолютный авторитет. Аристотеля провозгласил и тем самым направленным путь к бесплодному схоластическому аристотелизму.
Разрушительный приговор аристотелевской философии в Обсуждения перипатетиках привел к полемике с аристотелевским Теодоро Ангелуччи. Последний ответил на дискуссию встречным письмом, в котором резко критиковал утверждение Патриция о метафизике и естествознании. Атакованный человек ответил на это Apologia contra calumnias Theodori Angelutii (Защита от клеветы Теодоро Ангелуччи), которую он напечатал в 1584 году. В следующем году Ангелуччи продолжил спор с другими боевым сценарием, Упражнения (Упражнения).
В 1580-х годах Патриций работал над подготовительной работой для своей общей представительной философской системы, которую он задумал как альтернативу аристотелизму. Во-первых, он предоставил соответствующие материалы. Он перевел комментарии псевдо - Иоанна Филопона к Метафизике Аристотеля, а также Elementatio Physica и Elementatio theologica поздней античности в неоплатониках Прокл на латынь. Оба перевода были напечатаны в 1583 году. Затем Патриций разработал свою теорию пространства. В «Трактате о геометрии Della nuova», который он посвятил Карлу Эммануилу I, герцогу Савойскому, он заложил новую основу для геометрии, которая он предпочитает евклидовы. В 1587 году латинское представление его понимания пространства появилось как первая часть Philosophia de rerum natura (Философия о природе вещей). Это издание состоит из двух книг De spacio Physico (О физическом пространстве) и De spacio mathematico (О математическом пространстве). Там он представил свою альтернативу аристотелевской космологии и физике.
Работа Патриция Zoroaster et eius CCCXX oracula Chaldaica (Заратустра и ее 320 халдейских оракулов), первая независимая современная коллекция фрагментов Халдейские Оракулы, также был создан как часть этой предварительной работы. Он считал, что это подлинное учение Заратустра, а оракулы - древнейшее свидетельство истории философской мысли. Поэтому для него было важно сохранить текстовый инвентарь. Позиции взяты из произведений позднеантичных авторов Прокл, Дамаский, Симплиций Киликийский, Олимпиодор и Синезий. Его сборник, состоящий из 318 стихов оракула, явился сильным продолжением ранее авторитетного сборника Георгиоса Гемистоса Плетона, который содержит всего шестьдесят Гексаметр.
Согласно его плану, труд Патрициуса, Новая философия вещей в целом, должен состоять из восьми частей и объяснять всю ее мировую интерпретацию. Однако ему удалось закончить только первые четыре части и опубликовать их в Ферраре в 1591 году. Он работал над другой частью, De humana Философия, в 1591/1592 году, но рукопись осталась неполной, и конфликт с цензурой помешал ее завершению. и публикации. Автор посвятил издание первое 1591 года Папе Григорию XIV, с которым он дружил с детства в Падуе.
В предисловии Папе Римскому папе рекомендуется, что Папа изменил Католическая школьная система: при обучении в церковных учебных заведениях - религиозных школах и университетах, находящихся под контролем - он использует замененный аристотелизм, доминированный в Средние века, альтернативным мировоззрением, превосходящую преобладающую школьную философию. Будет рассмотрено пять моделей. Первая - это его собственная система в соответствии с Новой философией Университета, вторая - зороастризм, третья - Герметики, учение Гермеса Трисмегиста, четвертый - это якобы древнеегипетская философия, то есть учение Theol ogia Aristotelis, ошибочно приписываемое Аристотелю, пятый - платонизм. Он реконструировал, упорядочил и объяснил четыре старые философии. Все пять моделей благоприятных религий и приемлемы с католической точки зрения, в отличие от аристотелизма, безбожного и несовместимого с верой. Древние Отцы Церкви уже признали соответствие платонизмаству. Тем не менее аристотелевская философия преобладала. Их постоянное господство восходит к средневековым схоластам. Работы Платона были им неизвестны, поэтому они обратились к неподходящим сочинениям Аристотеля.
В предисловии Патриций провокационно критиковал подход Контрреформации церкви, которая пыталась обезопасить себя. вера в его учение посредством цензуры, инквизиции и государственного насилия. Он настоятельно рекомендовал вам полагаться на разум и убедительность философских аргументов, а не полагаться на принуждение.
Первая часть сценария, озаглавленная «Панаугия» («Всесветная» или «Всесветная»), посвящена принципу света, который представлен как формирующаяся и воодушевляющая сила во Вселенной, а также физический свет и его свойства. Среди прочего обсуждаются отражение и преломление света, а также природа цветов. Вторая часть называется Панархия (Всемогущество или Всепричинность). Это слово «творение» от греческого существительного archḗ («происхождение», «причина», «правило»), которое относится к иерархическому мировому порядку и его божественному источнику. Панархия приведенную эманационизм - охраненный отток Сущностей из их божественного источника - и основ на иерархию во вселенной. Третья часть называется «Пампсихия» («Все души»). Здесь философ представляет свою концепцию души всего физического космоса через мировую душу и, в частности, обсуждает души животных. В четвертой части, Pancosmia (Allorder), обсуждаются темы физических космологий, в частности вопрос о пространственном расширении Вселенной, которую Патриций считает бесконечной.
В дополнение к исходным текстам прилагаются два отступления автора по специальному темымам: попытка определения порядка диалогов Платона и компиляция противоречий между аристотелевской и платонической философией. Исходные тексты представляют собой собрание фрагментов халдейских оракулов, герметической литературы и Theologia Aristotelis Патриция, описываемое как «мистическая философия египтян», псевдоаристотелевский тип, содержание которого - Патриций с только устно представленное «неписаное учение» приравнено к Платону. Он сказал, что это запись мудрых учений Аристотеля древнеегипетского происхождения, которую Платон передал своим ученикам в классе.
Несмотря на свое большое уважение создателей древних учений мудрости, Патриций не колеблясь принял разный взгляд в отдельных случаях. Он требует наличия веских доказательств и отказался принимать цитаты авторитетных авторитетов, чтобы заменить отсутствующие аргументы. Он считал свою аргументы в пользу того, что не было достаточно обосновано в текстах мудрецов древности.
Согласно пифагорейскому тексту теория чисел, писание De numerorum mysteryiis (О тайнах чисел), которое Патриций заказал в 1594 году от имени кардинала Федерико Борромео. Он был передан от руки, но остался без изменений.
La città felice (Счастливый город) молодежное произведение философа, написанное им еще будучи студентом, завершено в 1551 году и напечатано в Венеции в 1553 году. Трактатан показать условия успешной жизни в идеальном государственном сообществе. Отправной точкой являются соответствующие соображения в Политике Аристотеля, взгляды, которых здесь в основном следует молодой гуманист. Но тут что-то не так, влияние платонизма видно. В модели государства также используется материал из стоической литературы, и влияние Никколо Макиавелли также заметно.
Патриций был одним из пионеров теории истории, молодого направления исследований в то время. Десять диалогов венецианского ученого, который он опубликовал в 1560 году под названием Della Historia diece dialoghi, посвящены основам истории философии и методам исторического исследования. Вымышленные диалоги в Венеции среди друзей и знакомых автора, он всегда рядом. Участники выступают и выступают против разных мнений. Ее обеспечивает в порядке, естественным ходу разговора, с частыми перерывами и отклонениями, с иронией, сомнением, насмешками и множеством остроумных замечаний.
Роман Легионеры и их оружие. Гравюра на письме Патриция La militia romana di Polibio, di Tito Livio, e di Dionigi Alicarnaseo, Ferrara 1583 Трактат и La Polibio, Диониджи Аликарнасео (Римская война после Полибия, Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского ), Патриций написал в 1573 г. году и был напечатан только десять лет спустя. Он сильно вдохновлен идеями Макиавелли. Отправной точкой является тезис о том, что искусство войны является использованием мира и счастья. Решающим фактором является древних римлян, превосходящая война все остальные, особенно турецкую. Вы сможете восстановить старое римское влияние. Единственный, кто до сих пор почти преуспел, - это герцог Альфонсо I д'Эсте, который как генерал, а также технологии осады и в строительстве крепостей является непревзойденным образцом для подражания для всех других правителей. Этой лестью Патриций хотел произвести впечатление на герцога Альфонсо II д'Эсте, внука Альфонса I, тогда правил в Ферраре. Он посвятил ему свои произведения.
Paralleli militari (военные сравнения), напечатанные в двух частях в 1594 и 1595 годах, являются последней публикацией Патриция. Они подводят итоги его взглядов перед лицом и военным кризисом в Италии в конце 16 века. Он утверждал, что может использовать свою теорию войны для обучения в их собственной области. С этой целью он отправил свои письма известным военачальникам Ферранте Гонзага, Франческо II Делла Ровере и Альфонсо II Д'Эсте.
Discorso della diversità de' furori poetici, напечатанный в 1553 году молодежный труд Патриция, посвящение происхождению и продуктам поэтического вдохновения. Автор рассматривает противоречивую взаимосвязь между управлением работой в состоянии эмоции и изученными инженерными методами, основанными на нормах ицах. Согласно концепции Дискорсо, вдохновленный поэт - это творец, предписывает предписанию; его искусству нельзя научиться, но это божественный дар. Следуя поэтике работают римского поэта Горация, теоретик-гуманист предполагает, что «ingegno» и «furore» вместе в поэтическом производстве. Под «ингеньо» он подразумевает индивидуальные наклонности, талант и здесь особенно умственную ловкость, под «фурором» - вдохновение от божественных Муз. Посредственные факторы поэт обретает привилегированные отношения с божеством. Однако Патриций признает, что восприятие иностранных работ, обучение и практика также могут внести свой вклад в успех.
Этот шрифт также является одним из юношеских произведений Патриция, напечатанным еще в 1553 году. Здесь он анализирует сонет La gola, e'l sonno, e l'ociose piume известного поэта Франческо Петрарка с философской точки зрения, придавая ему символическое значение в контексте Доктрины Платонической души.
Десять диалогов Патрициуса о риторике были напечатаны в Венеции в 1562 году. Они посвящены кардиналу Никколо Сфондрати, способствующему ставшему папой Григорием XIV. Каждый диалог назван в честь одного из участников. Во всех обсуждениях участвует сам автор. Писание опровергает распространенное в гуманистических кругах мнения, основанное на взглядах Аристотеля и Цицерона, что риторика - это искусство убеждения необходимое для любого передачи знания. Патриций видит в этом переоценку этой дисциплины, которую он рассматривает как средство обмана и воспринимает скептически. Он является как простую технику работы с языковыми средствами выражения без какого-либо внутреннего отношения к истине и реальности. Принципы временной риторики неизвестен и поскольку он имеет дело с вероятным, а не с истиной, его нельзя назвать наукой при нынешнем уровне знаний, хотя возможность будущей научной риторики остается открытой.
Другие темы риторики - это источник языка и сила слов. Автор считает, что сказанное слово обладало магической силой в мифическом прошлом. Позже введенный контроль над разумом с помощью убеждения был обманом этой изначальной силы, потому что прежняя связь с истиной потеряна для человечества. Патриций рисует культурно-пессимистический образ истории человечества, подчеркивающий страх как решающий фактор, который привел к плачевному состоянию в его время и доминировал в общественной жизни. В контексте этого упадка он классифицирует происхождение и историю риторики.
Таким образом, четыре основных принципа «пространство», «свет», «поток» и «тепло» - это основа космоса. Из них возникает материальный мир. Они образуют идеальное единство, которое присуще всему материальному существованию и предшествует его существованию. На материальном уровне принцип фтора проявляется в виде относительной «жидкости» материальных объектов. Это означает их разную степень плотности. Это причина разного сопротивления физического тел, их твердости или мягкости.
Эта космология также имеет эпистемологический аспект. Если физическая вселенная зависит от порождающего принципа света, она подобна свету. Соответственно, с точки зрения Патриция, природа не кажется непроницаемой, чужеродной и темной материей, но сама по себе ясна, она проявляет себя. Его ясность не должна задаваться и производиться человеком-наблюдателем. Соответственно, не может быть фундаментальной неразрешимой проблемы естественного познания.
При исследовании времени Патриций имеет дело с определением Аристотеля, которое он подвергся фундаментальной критике. Аристотель сделал несколько ошибок одновременно, определив, что время - это «число или мера движения посредством более раннего или более позднего». Он производит впечатление человека, являющегося неотъемлемой частью естественного фактора природы, как если бы мысль человека давала бытие природной вещи. В действительности время существует без каких-либо измерений или подсчета. Кроме того, Аристотель принимал во внимание только движение и игнорировал неподвижность или покой. Движение измеряет не время, а движение. Движение и измерение не важны для человеческого восприятия времени. Даже «раньше» и «позже» подверженных течению времени вещей, которые являются частью сущности времени. Скорее, время - это не что, как продолжительность тела.
Согласно этому пониманию, время не может быть онтологически равным пространству. Оно предусматривает как продолжительность тел, но есть возможность существования пространства, время подчиняться пространству, данному, а также телам.
В Пампсихии, третьей части философии Новой де Универсис, Патриций имел дело с определением специфического человека посредством отделения от животного. Там он имел дело с анимусом, бодрящим и дающим силы телом в космосе и особенно с живыми существами. Он пришел к выводу, что никакого иррационального анимуса по своей сути не существует. Поступая таким образом, он выступил против распространенного мнения, что животные обладают иррациональной душой. В его понимании рациональность не является особенностью человека, но более или менее ярко выражена в животном мире. Эмпирический вывод не позволяет фундаментально отграничить рациональное от иррационального, скорее, различия между видами в отношении рациональности являются лишь постепенными.
Также нет смысла использовать речевой акт, определяемый как " произнесено словами "- как демаркационная характеристика человека, потому что в этом отношении также нет принципиального разрыва. Высказывания животных - это средства общения, являющиеся частью их языков, и их функции аналогичны человеческим языкам. Животным также был дан определенный уровень познания, который позволил им действовать целенаправленно, и у них была причина (ratiocinium), потому что они были способны осмысленно обмениваться отдельными воспоминаниями с новыми. Чтобы связать восприятие, и это деятельность разума. Особое положение человека зиждется только на его способности глубоко проникать в причинные связи с интеллектом и на бессмертии его души. В сочинении La gola, e'l sonno, e l'ociose piume Патриций цитирует особенности специфического человека в дополнение к доступу к знанию, выходящему за рамки того, что воспринимается органами чувств, - контролю над импульсами.
Как и все неоплатоники, Патриций интенсивно занимался отношениями между духовным (умопостигаемым ) и чувственно воспринимаемым миром. В иерархическом порядке его системы материальная сфера подчинена духовному во всех отношениях, поскольку является его образом. и продукт. Духовное, как высший уровень, проще и ближе к божественному происхождению, чувственно воспринимаемое проявляется в разнообразии индивидуальных чувственных объектов и сложности физического мира. Каждая из двух сфер градуируется сама по себе, при этом более простая всегда имеет более высокий статус и власть. Относительно простое всегда является одновременно всеобъемлющим, поскольку порождает относительно сложное и разнообразное. В этом порядке всей реальности человек занимает среднее положение. Он формирует самый низкий уровень выражения в духовном мире, потому что его интеллект - это духовная форма, которая связывает его единство с величайшей степенью разнообразия. В то же время он является высшим уровнем существования в области существ, связанных с физическим субстратом, поскольку он единственный, у кого есть интеллект.
Что касается классификации души в этой системе., Точка зрения Патриция согласуется с учением Плотина s, основателя неоплатонизма. Речь идет о спорном вопросе среди неоплатоников, будь то душа, через его спуск в физическом мир, сдается полностью материальные обстоятельства, как поздние античные неоплатоники имели в виде, или Плотины могут сохранить свое присутствие в духовной мир в любое время. Патрициус убежден, что человеческая душа не имеет в себе нерациональной или страдающей жизни, а есть только жизнь знания; импульсивность, иррациональность - результат физичности, с которой он сталкивается извне.
С его молодежной работой La città felice Patricius представил модель государства, основанную на «Политической теории» Аристотеля Утопии. В то время аристотелевские установки все еще были для него решающими.
Отправной точкой является определение человеческой цели в жизни. Для автора как христианина это может быть только обретение высшего блага, будущего блаженства в потустороннем мире. Надежда на это поддерживает человека в необходимости его земного существования. Однако с этой стороны должна быть предварительная цель: создание условий жизни, создание более высоких стремлений. Для Патриции, как и для других гуманистов, оптимум, которого можно достичь в земном существовании, - это felicità, счастье, которое он, подобно древним перипатетикам и стоикам, делает с практикой добродетели (operazione della virtù). Утверждают, что как город-государство в смысле древнего полиса и итальянская город-республика, задача состоит в том, чтобы создать и устойчивые стабильные рамочные условия для этого. Счастье города - это сумма счастья его жителей. Это предполагает возможность быть счастливым.
На социальном уровне потребности, обеспечивающие из естественной любви к жизни в сообществе, должны быть удовлетворены. На индивидуальном уровне идет о основательном поддержании связи. Прежде всего, необходимо физическое состояние; К условиям благоприятные климатические условия и достаточное количество воды и пищи. Если эти основные требования соблюдены, общество и общественная жизнь могут быть оптимизированы. Это требует, чтобы граждане знали друг друга и взаимодействовали друг с другом, например, вместе за едой, и, в частности, они связывались с другом через образовательные устремления и интеллектуальный обмен. Для этого гражданство не формат определенного размера. Более того, социальное и классовое структурное неравенство между гражданами удерживаться в определенных пределах; государство должно быть общим местом для встреч, препятствовать частным враждебным действиям. Центральные требования Патриция - временное ограничение власти и свободный доступ каждого гражданина к высшим государственным должностям. Это сделано для предотвращения тирании химии или олигархического злоупотребления властью. Внешняя безопасность гарантируется самими гражданами, а не наемниками.
Патриций считает, что религиозный культ, обряды и священство необходимы для удовлетворения основных человеческих потребностей, «храмы и церкви» должны быть построены, а «боги» "поклоняются. Религия« счастливого города »более подробно не открывается, во» »
Особо включает в себя инициативы воспитания детей добродетели.
Согласно государственной теории Аристотеля, население города-государства делится на классы, только высшие классы, правящий класс, составляют граждан с политическими правами., Они стремятся к достижению счастья, к которым они стремятся в «счастливом городе», - говорится в сообщении автора, что они от природы не предрасположены и не способны к этому. - Что касается неизбежности угнетения, молодой патриций следовал указаниям Аристотеля, который оставляет за элитой успешной жизни и видел е стественное состояние в социальных условиях. Эта точка зрения была широко распространена в итальянском образовательном классе.
Сравнивая различные формы правления, Патриций пришел к выводу, сбалансированный республиканский смешанная конституция превосходила все альтернативы. Нельзя ни доверять слишком много власти человеку, ни парализовать государство радикальной демократизацией. Правление группы слишком сильно стимулировало амбиции, что могло привести к гражданским войнам. Оптимальная Смешанная конституция Венецианской республики, сочетающая различные аспекты правления. Здесь элемент индивидуального представленного службой Дожа, принцип правления небольшой элиты соблюдается Сенатом, идея участия принимается во внимание Совет.
Патриций также использует свое определение цели в жизни как (felicità), имея дело с историей. Согласно его учению, это имеет три аспекта: простое бытие как успешное самосохранение, вечное бытие как союз с божеством и бытие «в хорошем смысле» (Bene essere), успешная жизнь в социальном контексте. Взгляд на историю - это изучение человеческого стремления к «хорошему» в этом смысле. Философ переходит к обсуждению исторического измерения жизни.
Потребность в счастье в смысле этого благого существа в соответствии с открытием Патрициуса чувственности и, следовательно, области Affekt e. Мужчина - существо чувственное, страстное. Аффекты являются первичными фактами и сами по себе не заслуживают похвалы или порицания, но они обладают поведением, к которому можно отнести похвалу или порицание. Сможете ли вы достичь блага или нет, зависит от того, научитесь ли вы правильно справляться со своими увлечениями. Работа человека над собой начинается с поведением по отношению к личной близости, и только тогда «хорошее бытие» может быть целью. Согласно Патрициусу, страсти не всегда стремятся к встрече с другими людьми. Правильные отношения с ними могут быть получены и укреплены только через практику в сообществе. Хорошее бытие через овладение страстями оказывается тождественным этичному поведению в общественной жизни, в семье и в государстве.
Здесь для Патриция вступает в игру временное измерение. Сообщество определено не только настоящим, но и своей историей. Следовательно, решение социальной проблемы должно проявляться в себе все прошлое, которое проявляет себя как история. Человек, живущий только настоящим, подвергнется его аффектам, как животное. Что мешает ему сделать это, так это конфронтация с прошлым. Только история открывает поле, в котором индивид должен столкнуться со своей социальной работой. Конструктивная ссылка на реализацию посредством анализа и осознания прошлого.
Идея о том, что целью истории было проиллюстрировать обоснованность нравственных учений и возможность визуализировать вдохновляющие или убеждающие модели широко распространены с древних времен. Даже в эпоху Возрождения многие авторы поддерживали эту точку зрения, в том числе известный гуманист Джованни Понтано и учитель Патрициуса Франческо Робортелло. Таким образом, было поставлено на службу нравственному воспитанию и подчинено его целям. Это сделало ее поэтессой, а риторику - сблизившимися, что также должно было иметь значение для образования. Кроме того, от историка, а также от поэта или оратора ожидалось захватывающее, занимательное литературное повествование. В результате различия между историческими репортажами и художественной литературой стали размытыми, например, в речах государственных деятелей и генералов, придуманных историками.
Патриций подход категорически выступал против такого исторического материала, который был обычным для тысячи лет, хотя в конечном итоге преследовал эту цель и с энтузиазмом утверждал, что великие фигуры прошлого являются образцом для подражания. Как и его предшественники, он подчеркивает практическое использование строительных технологий в гражданской жизни и всего, в политике. Однако его новизна, заключалась в том, что он настаивал на последовательном разделении между поиском истины и моральным наставлением или использованием и осуждал каждого украшения. Поступая так, он напал на известных историков Фукидида и Ливия, которых он обвинил в изобретении предполагаемых речей, которые никогда не были бы произнесены таким образом. Согласно его концепции, уроки, необходимо извлечь из истории, - это должны быть получены размышления и размышления, основанные на фактах, историком.
Согласно Рассуждения Патриция, концепция историографии, распространенная информация с древних времен, существующая противоречивом к предмету рассмотрения. Отправную точку размышлений можно резюмировать следующим образом: исторически теоретически признают идеал, что исторически должны быть беспристрастными и строго придерживаться истины. Очевидно, что на практике это редко бывает так. Более того, существуют важные препятствия на пути реализации претензии на истину: из-за очевидной субъективности восприятий и точек зрения и неадекватности традиции, основанной на источнике, историки имеют лишь очень ограниченный доступ к исторической реальности. В лучшем случае они могут в какой-то мере правильно определять результаты исторических событий, в то время как обстоятельства, предыстория и причины остаются в неведении. Фактические отношения известны только надлежащим участникам, но им не хватает беспристрастности, необходимой для правдивого изложения. По-настоящему надежны только беспристрастные очевидцы, таких докладчиков обычно нет. Нейтральный историк не имеет доступа к информации, которая ему действительно понадобится для его работы.
Для Патриции ходлей теперь может быть продолжен следующим образом: представитель общепринятого морализирующего риторического приукрашивающего представления истории может быть из-за упомянутых слабых мест, что чистая правда должна оставаться скрытой. Однако он будет утверждать, что приблизительное приближение все же возможно. Приходится мириться с невозможностью осветить фон. Эта уступка не покажется ему слишком серьезной, потому что с его точки зрения историческая правда в любом случае не имеет значения. Оно служит для достижения реальной цели обретения блаженства.
Вот где появляется решающий контраргумент с Патриций, хочет опровергнуть критику, которую он критикует. Он гласит: «Моральное поэтическое изобретение, такое как эпосы Гомера и Вергилия s, - может дать желаемый моральный результат, а также историческое произведение, истина с Ersomixes. Таким образом, если кто-то смирится с поиском истины и будет придерживаться только образовательного эффекта, разница между поэзией и историографией исчезнет. Историчность теряет свою внутреннюю ценность, и поэтому исторические исследования теряют смысл. Тогда вы можете - согласно Патрициусу - обойтись без исторических исследований и вместо этого учить блаженству любыми баснями.
Патриций отвечал критике своим обвинением, согласно которой единственная цель исторического исследователя - познать историческую правду и найти факты, поскольку вклад в пользу бенефициара имеет значительную ценность. Согласно этой концепции, объективность и определенность должны быть достигнуты в той мере, в какой это возможно для человеческого разума. В такой работе не может быть и речи о нормах морали, о хорошем или плохом. Оценка того, что произошло, важна, но она находится на другой странице, в другом месте, с другой точки зрения. Патриций отвергал связь между философией и историографией, как это было, например, Полибий ; По его мнению, историк должен философствовать не о скрытых причинах хода истории, а только о фактах, в том числе узнаваемых мотивах действующих.
Как предмет историко-научного исследования в этом смысле, Патриций определил задокументированные и запомненные процессы в мире разумного во всей их полноте. Он назвал их «effetti» («эффекты»), имея в виду отдельные реальности во времени. Это единичные и случайные факты, которые проходят через органы, обрабатываются умом и связываются с их причинами. Это следствия, противоположные общие причины и чисто духовным условиям, имеет дело философия. Работа историка не ограничивается сбором и документированием эффетти; скорее, он может также использовать тщательное исследование, чтобы определить причины их происхождения, распознать намерения и мотивы, стоящие за ними. Возможность объяснения эмпирических исторических фактов причинно оправдывает претензию исторического исследования как науки.
Согласно этому определению объекта исследования, сфера деятельности историка - это история эмпирического универсального обнаруженного. Таким образом, Патриций противопоставил обычному ограничению действий людей и дальнейшему сужению поля к делам королей, государственных деятелей и генералов. С его точки зрения, универсальная история простирается также за пределы границ мира на процессы в природе, то есть естественная история. Он также призван к полному делу истории культуры, есть интеллектуальных достижений, открытий неизвестных стран и истории отдельных поместий, таких как ремесленники, фермеры и корабельщики. Конституционная история заслуживает особого внимания; Всегда спрашивайте о причинах конституционных изменений. Патриций считал интеллектуальную историю, которая имеет дело с идеями, идеями, мнениями и установками (Concetti dell'animo), более чем история дел. В дополнение к обычаям и обычаям, он также включает такие товары, как одежда, конструкции и корабли, а также все устройства, изготовленные для работы и повседневной жизни, имеющие отношение к истории культуры.
Патриций также призвал экономическая история, которую историки полностью игнорировали. Экономическое и финансовое положение государства. Важна точная информация о государственном бюджете.
Еще одна область, на которую Патрициус жаловался до сих пор, - это исследования мира. Он отметил, что никогда не слышал об истории мира, хотя эта область, в частности, была особенно стоящей темой.
Что касается метода, Патриций настаивал на ясном уровне критики источников. Не стоит проверяться на какой-то установленный авторитет. Даже совпадение нескольких авторов не является доказательством правильности, это также может быть просто слухом. Лучшие источники - это рассказы историков, которые сами участвовали в этих событиях. Однако их придется сравнивать с представлениями с точки зрения оппонента. Во-вторых, другие современные отчеты относительно заслуживают доверия. В-третьих, это информация от авторов, которые писали о прошлом, но которым, тем не менее, дал определенный опыт, потому что они сами были к рассматриваемым людям. Патриций предостерегал историков, которые сообщают об иностранных народах и имеют дело с событиями, которые произошли давно. По его оценке, ценность общеисторических трудов, таких как World Chronicle, заключается в том, что можно исследовать обработку скомпилированного материала из более старых источников. Всегда нужно спрашивать себя, какими знаниями мог обладать соответствующий докладчик, в какой степени от него можно ожидать беспристрастности и что следует сказать о его поручителях. Источники Патриция летописи считаются особенно надежными, если они представлены в оригинальной, подлинной версии. Кроме того, следует уделять должное внимание текстам, созданным без намерений исторической науки, в соответствии с терминологией современной исторической науки.
Патриций сравнивает историка из обстоятельств действия с причиной действия отдельных луковых кожуры, постепенно приводит к сердцевине болезни. Он также использовал метафору анатома, аналогичную метафоре историка. Подобно анатому с телом, историку приходится иметь дело с этим, которое он исследует. Каждое действие имеет главного действующего лица (атрибута), причину которого необходимо выявить путем вырезания.
Определение объекта исследования в целом временные процессы заставили Патриция предположить, что исторические исследования могут быть распространены даже на будущее. Он считал принципиально возможным написать рассказ о будущем, то есть делать серьезные научные прогнозы, основанные на признанных законах. Фоном было его понимание государственного деятеля, согласно которому оно применяется на способность предвидеть и достичь того, чего еще нет. Соответственно, правительство наделенный такими полномочиями, будет вести учет правильно предсказанного. Тогда история будущего лежит в сфере воображаемого.
Патриций уделял особое внимание военным. Он считал неудовлетворительным показывать вооруженные силы государства только через отчеты о сражениях, завоеваниях, осадах, победах или поражениях. С организациикорее, необходимо понимание военной. Вам необходимо знание структуры и управления вооруженными силами, оружием, боеприпасов и Бесольдунга.
Вслед за Макиавелли Патриций подвергся резкой критике использование иностранных наемников, недостатки которого он подчеркивал. Вы можете только на силу граждан и добровольцев. Пренебрежение своим вооружением и отказ от иллюзий о том, что мир можно поддерживать с помощью союзов, переговоров и платежей, вместо предоставления собственного влияния, фатален. Вера в то, что вражеское вторжение можно остановить с помощью крепостей, также совершенно неверна.
Патриций выделяет решающую роль пехоты, которая обычно имеет решающее значение. Только в трех сражениях, включая битву при Равенне 1512 г., применение артиллерии к решению. В целом заявления Патриция о военной науке характеризуются недооценкой артиллерии и аркебузы н. Поэтому его Paralleli militari устарели с технической точки зрения, как только появились. В конце концов, он осознавал ценность оружия в морских сражениях и осадах.
Своей теорией поэзии Патриций дистанцировался от традиционных руководящие принципы, как из древних определений, так и из подходов, разработанных в эпоху Возрождения. Прежде всего он выступал против поэтики Аристотеля. Его протест был направлен против всех общепринятых определений природы и значения поэзии, которые налагают формальные или связанные с содержанием ограничения на поэтическое произведение и тем самым ограничивают возможности поэтического дизайна. Прежде всего, он выступил против античного тезиса, выдвинутого влиятельным современным комментатором Аристотеля Лодовико Кастельветро, что задача поэта состояла в подражании естественным или историческим фактам. Кастельветро утверждал, что поэзия полностью черпает свет из истории. Он считал, что поэзия нуждается в достоверности и поэтому должна, по крайней мере, в основной истории, представлять только отношения и события, которые находятся в гармонии с естественными процессами и которые можно представить как исторические факты. Патриций противопоставил это своей концепции универсальной поэзии, предмет которой охватывает как божественное, так и человеческое и естественное. Любой материал может быть предметом поэтического оформления, если к нему подойти поэтически. В качестве формального определения он принял только стихотворную форму. Стих принадлежит к сущности поэзии и отличает ее от прозы. Аристотелевское определение поэзии по ее предполагаемому характеру как подражание непригодно, поскольку сам Аристотель использует термин «подражание» в разных значениях.
Центральная концепция Патриция. Поэтика - это «мирабиле», «чудесное», то есть то, что вызывает у читателя удивление или восхищение, потому что выделяется из массы обычных, однообразных и самоочевидных явлений. Согласно пониманию философа-гуманиста, мирабиле является определяющей характеристикой поэзии, через которую он определяется с точки зрения содержания. При определении функции этого чудесного предмета проводится аналогия между особенностями и положением человека в космосе и спецификой и задачами поэзии в культуре. Согласно антропологической предпосылке, распространенной в эпоху Возрождения, человек выступает в качестве посредника и связующего существа между миром духовного и миром физического. Это позволяет ему переносить духовное в физическую одежду, а также изображать физическое в духовном. Он перемещается из одной области в другую, трансформируя и преображая. Для Патриция эта роль человека в творчестве соответствует задаче поэзии в области «искусства» (arte), человеческих продуктов: Поэзия аналогичным образом опосредует чисто духовное и материальное. Установленная таким образом аналогия распространяется также на фактор, который делает посредническую сущность тем, чем она является. Особенность человека, которая определяет его природу и из которой вытекает его особое положение, - это дух (mente) или разум. Согласно четкому утверждению Патриция, что дух по отношению к человеку является чудесным в поэзии. Подобно тому, как разум - универсальная форма человека, конституирующая его как человека, так и прекрасное - это особое качество, которое делает таковым каждое стихотворение. Это также приводит к аналогии с порядком рангов тех, кто работает: подобно тому, как упражнение разума ставит человека выше всех других одушевленных существ, так лингвистический дизайн мирабила возвышает поэта над всеми другими, кто пишет тексты любого рода.
Определяющим фактором является принцип чудесной формы того, что он конструирует. Таким образом, его функция сопоставима с функцией души в человеке. Подобно тому, как душа проникает во все части тела и формирует их, мирабиль воздействует на всю печать. Мы можем говорить о поэзии только там, где эффектное присутствие прекрасного ощутимо и придает всему продукту соответствующее качество. Таким образом, три аспекта определяют поэтическое: во-первых, влияние его особого принципа формы, во-вторых, достоинство, соответствующее высокому рангу этого творческого начала, и в-третьих, всеобщее присутствие принципа формы в том, что он сформировал. Это приводит к необходимости в форме стиха, поскольку, по мнению Патриция, это единственная лингвистическая форма, соответствующая качеству содержания, которое стало возможным благодаря мирабилу.
Один из общих коннотаций чудесного в мире Возрождение заключается в том, что он не только вызывает удивление и восхищение, но и дает возможность познания, вводя в мир нового и удивительного. Согласно учению Патриция в области поэзии, это относится к особому существу, независимой реальности, которую поэт создал через свое формирование (formazione). Особенность мирабиля в поэзии для мыслителя-гуманиста состоит в том, что он проявляется в удачной смеси (месколанза) знакомого и незнакомого. Поэт может и должен выходить за пределы того, что позволяют теоретики, он должен сознательно игнорировать такие нормы, как подражание естественному и соответствие нормальному жизненному опыту, и включать необычное и невероятное. Поскольку он должен представить публике как знакомые и достоверные эффекты, так и новые и невероятные вещи, он должен смешивать противоположности, и его мастерство в этой задаче показывает его искусство. Поэтический акт происходит на границе бытия и небытия, возможного и реального, правдоподобного и невероятного, но не позволяет этой границе существовать, но придает невероятному «лицо» правдоподобного и наоборот. Успех этого смешения создает в произведении мирабиле, которое превращает его в поэзию.
Универсальная концепция поэтики Патриция исключает сужение поэтической продуктивности односторонними стандартами. Таким образом, предпочтение определенным образцам для подражания, таким как Гомер, или течениям, таким как Петрарцизм, не является вариантом.
В поэзии Патриция особое внимание уделяется требованию, чтобы цель поэзии не была создавать аффекты, а не очаровывать и обманывать, а перенаправлять душу слушателя или читателя через переданное ему понимание. Смешение знакомого и незнакомого, понятного и непонятого должно вызывать у читателя напряжение, которое побуждает его к желанию понять то, что не понимается. Это должно инициировать процесс обучения. Таким образом, роль мирабила как центрального принципа действия поэзии не является выражением субъективистской эстетики Патриция или ориентации на иррациональное; скорее, это результат дидактического стремления поэзии осуществить переход от незнания к знанию. Это происходит благодаря побуждению к размышлениям.
Важной целью поэтики Патриция является защита Теории вдохновения, согласно которой значимые поэты разделяют Трансцендентную реальность. и их продуктивность - плод божественного вдохновения. Вдохновение проявляется в furore poetico, экстатическом энтузиазме по поводу поэтического творчества, который можно объяснить только влиянием божества. Замечания Патрициуса являются ответом на фундаментальную критику энтузиазма Аристотеля Лодовико Кастельветро. По мнению Кастельветро, furore poetico существует только в наивном народном убеждении, которое подпитывается пристрастием поэта к самоутверждению и самомистификации. Соответственно, это список поэтов, которые утверждают, что их вдохновили на получение престижа и слуха. Напротив, мольба Патрициуса означает подлинность эмоции. Он пытается опровергнуть физиологические рассуждения аристотелевцев, согласно которым «одержимость» тем, что охвачено «фурором», может быть истолкована как симптом темперамента. Однако, согласно Патрициуссу, фурор происходил только с авторами прошлых веков, а не с поэзией петраркистов его времени. Успешные современные стихи не вдохновлены Богом, а являются продуктом таланта и артистизма.
Патриций также появился в области теории любви как новатор, он объявил о «новой философии любви». люблю". Однако основные компоненты его концепции были уже известны, основывались на древних идеях или уже были представлены другими гуманистами. Отправной точкой послужило учение, изложенное в диалогах Платона Симпозиум и Файдрос. Подобно Платону, Патриций видел в любви склонность к божественной красоте, которая дает душе «крылья», с помощью которых она может подняться в свой превосходный дом. Спектакль был знаком образованной публике. Два других тезиса гуманиста были менее общепринятыми: он утверждал, что любовь не принадлежит природе человека, а приходит извне как Случайность, и что все виды любви происходят от самой любви, filautia. Однако и эти идеи не были новыми. Их выдвинул Марио Эквикола в начале 16 века, и Аристотель уже приписывал любовь к другим самолюбию
. Однако в то время это было подрывной концепцией., потому что признание любви к себе было необычным и оскорбительным для больших групп. Особенно провокационным было то, что христианская любовь к ближнему и любовь к Богу верующего также истолковывались как разновидности себялюбия. Платоники и стоики, а также христианская традиция считали себялюбие подозрительным. Подозрение в оправдании эгоизма или эпикурейского образа мышления было очевидным. Однако тезис Патриция имел в виду не это, потому что он не воспринимал себялюбие как эгоистичное предпочтение. Скорее, он также упомянул аспект, который компенсирует самоотнесение: зависть к добру, которая уже была тематизирована Платоном. Согласно платоническому пониманию, это неизбежно вызывает передачу доброго альтруистического. Настоящим нововведением было включение сексуальности в старую концепцию восхождения любовника, движимую Эросом. Согласно общепринятому платоническому воззрению, Патриций сказал, что человеческая любовь начинается с взгляда на физическую красоту, а затем поднимается до духовной красоты любимого человека, и поэтому человек постепенно движется к божественной любви. Однако, в отличие от традиции, теоретик-гуманист предположил, что затем эротика снова спускалась на несколько уровней к чувственной любви, пока он не достиг нижнего и последнего уровня, и это был физический союз. Таким образом, Патриций сместил конечную точку эротического движения с трансцендентности на сексуальность.
Следуя платонической традиции, Патриций также приписал любви метафизическое и космологическое измерение. Он видел в этом не толькофеномен человеческого мира, но и реальный принцип космоса, который, он считал, был вдохновлен. На космическом уровне, согласно его философии любви, существует функция удержания вместе отдельных компонентов мира в соединительной силе и непрерывности бытия. Соответственно, это основа существования всего сущего. Их универсальное присутствие пронизывает всю жизнь во Вселенной. Здесь тоже есть любовь к себе, потому что Бог создал творение из любви к себе. Так что он любит себя в них. Соответственно, как образ Бога человек в первую очередь любит себя. Это его помощь любви к другим и особенно к Богу. Согласно этому пониманию, любая человеческая или божественная любовь к другим - это само-общение, предполагает, что любовник подтверждает свое собственное существо и свою самоидентификацию. Самолюбие, понимаемое таким образом, является проявлением единства как самоотнесения. Затем, когда любовь человека обращается к внешнему миру, его усилия по самосохранению распространяются и на него. Кроме того, посредством себялюбие является источником информации всех человеческих чувств, мыслей и действий, в том числе религиозных. В основе этой концепции лежит убежденность Патрициуса в том, что бытие всего сущего характеризуется базовой структурой отношения к себе. В этом контексте он придумал латинское выражение persentiscentia («самоосознание»), которым он описал опыт пребывания друг с другом, осознание постоянной самоидентификации.
Титульный лист издания Новой философской философии, напечатанной в Венеции предположительно в 1593 году, но только после церковного запрета 1594 года. После долгого периода неудач Патриций наконец смог Чтобы завоевать уважение в науке, о чем свидетельствует открытие двух кафедр в важных университетах. Его предложение заменить аристотелевскую программу платонической в церковных учебных заведениях не было услышано Папой Климентом VIII. Исчезновение двух кафедр платонической философии, созданных для него после его ухода, показывает, что его философия считалась устаревшей. Римская кафедра была закрыта в 1600 году.
Теория природы Патриция и критика Аристотеля были сильно восприняты в конце 16-го и 17-го веков, хотя его основная работа была над указателем запрещенных книг, из которых он был только удалена в 1900 году. Даже в Италии запрет на Nova de Universis Philophia изначально не мог применяться повсеместно: новое издание с неправильной датой 1593 года появилось в Венеции, сделав вид, что оно уже было напечатано до запрета в 1594 году. Этот номер распространялся в протестантской Северной и Центральной Европе, где в то время католическое осуждение действовало как реклама.
Философия природы Патриция была хорошо воспринята антиаристотелевскими мыслителями, которые любил использовать его аргументы. Первым получателем был английский натурфилософ Николас Хилл, который подхватил идеи итальянского гуманиста в своей «Эпикурейской философии», напечатанной в 1601 году, не называя его имени. Пьер Гассенди (1592–1655), который написал книгу против аристотелизма хотел написать, но отказался от своего проекта, когда открыл философию Nova de Universis. Концепция пространства Гассенди ясно показывает влияние этой работы. Томмазо Кампанелла (1568–1639) положительно воспринял теорию принципов Патриция, Иоганн Амос Коменский (1592–1670), связанный с его светом. метафизика. Пьер Байль (1647–1706) ценил метафизику и естествознание венецианского философа. Он считал его важным мыслителем и сказал, что «Новая философия» раскрывает замечательную глубину ума ее автора. Основная работа Патрициуса была также оценена в 17 веке кембриджскими платониками, особенно Генри Мором, который написал дальнейшее развитие представленной в ней концепции пространства
. Диалоги об истории и ее исследованиях вызвали большой резонанс. Латинский перевод, De legendae scribendaeque Historiae ratione dialogi decem, появился в Базеле в 1570 году, один из английских рефератов Томаса Бландевиля, `` Истинный порядок и метод искажения и чтения историй, 1574 год в Лондоне. Идея Патрициуса была с энтузиазмом одобрена живущим в Англии итальянским эмигрантом Якопо Акончио, другом Бландевиля. Его подхватили Паоло Бени и Томмазо Кампанелла в начале 17 века.
Защитники аристотелизма, такие как Теодоро Ангелуччи и Якопо Маццони, были среди современных противников венецианского платоника, но также Джордано Бруно, который, как и Патриций, боролся с аристотелизмом, но не верил в Перипатетические дискуссии. Он охарактеризовал эту работу как педантский навоз и пожалел, что автор испачкал так много бумаги своими излияниями. Позже, однако, Бруно, похоже, высказал более мягкое суждение. Говорят, он сказал, что Патриций был недоверчивым философом и все еще преуспел в качестве фаворита Папы в Риме. Судя очень пренебрежительно Фрэнсис Бэкон, более молодой современник. Он обнаружил, что Патрициус недавно сделал бессмысленное и фантастическое заявление в состоянии презрения.
Резкая критика исходила с астрономической стороны. Тихо Браге жаловался в письме Иоганну Кеплеру в декабре 1599 года, что его позиция в философии Новой де Универсис была искажена. Это верно; Патриций подверг критике точки зрения Браге из-за неправильного представления из второго рук, поскольку его трактат о Комете 1577 года ему недоступен. Затем Кеплер жестоко напал на Патрицию в его «Апологии про Тихона против Урсума» 1600/1601, документ, защищающем Тихо. Он обвинил его в том, что он не различает реальные и кажущиеся движения. Критика Кеплера, однако, была основана на том факте, что он неправильно понял модель Патрициуса.
Готфрид Вильгельм Лейбниц также имел отрицательное мнение. Он описал Патриция как человека значительного таланта, который испортил свой ум чтением сочинений «псевдоплатоников». Под этим Лейбниц имел в виду прежде всего древних неоплатоников. Венецианец распознал дефекты в геометрии, но не смог их исправить.
Писатель Аннибале Ромеи заставил Патриция появиться как фигуру диалога в его Discorsi, который был завершен в 1586 году. Здесь венецианский философ представляет свою теорию космологии и красоты и принимает участие в споре о чести, дуэли, благородстве и богатстве. На седьмой и последний день диалог он обсудил с опытным придворным Джулио Чезаре Бранкаччо, следует ли отдавать приоритет философии или военной службе.
Статуя Патриция в Цресе, Хорватия В очень богатой современной исследовательской литературе Патрициуса называют частоым, новаторским мыслителем, и его деятельность считается известной. Это относится к философским и литературным теоретическим работам, к исторической теории и филологической компетенции гуманиста, но не к его математическим идеям. Ханна-Барбара Герл его как гениального мыслителя подлинно ренессансной философии, обладающего безусловной волей Выполнить метод и единым объяснительным основанием для всего реального. После приговора Томаса Лейнкауфа он был самым важным платоником раннего Нового времени после Марсилио Фичино. Однако также указывается, что его сила заключалась в критике общепринятого, а не разработке жизнеспособных альтернатив. В этом смысле Бенедетто Кроче выразил себя уже в 1903 году.
Модель натурфилософии, прежде всего теория пространства, привлекает внимание и признание. Таким образом, Эрнст Кассирер в 1911 году постановил, что философия Nova de Universis, наряду с главным трудом, Телезио De rerum natura, была самой настоящей попыткой едино природы и независимого объяснения в философии того времени. Пол Оскар Кристеллер выразил широко распространенное мнение, когда в 1964 году причины заявили, что есть веские причислять Патриция к существеннымспытателям, которые «проложили путь новой и философии 17 века и современности». Как мыслитель переходного периода, он новый систематический систематический просмотр физической вселенной и оригинальным способом. Это смесь науки и предположений. Его работа представляет собой большую пробелов и несоответствий.
Теория поэзии гуманиста как исключительное достижение, особое положение которого в обширной литературе Чинкенто на эту тему подчеркивается. Борьба Патриция против аристотелевской поэтики как новаторский, хотя и с небольшими последствиями, импульс, который вряд ли мог бы повлиять на аристотелевское господство в этой области в 17-18 веках. Джордж Сейнтсбери обнаружил в 1902 году, что это литературный критик Патриций опередил свое время на два столетия. Райнер Стиллерс признан в 1988 году высокоразвитую методологическую осведомленность, что отражено в тщательном Патрициусом традициях и его методическом продвижении от фактов к теории. С другой стороны, Бернард Вайнберг, выдвинувший обвинение в непоследовательности в 1961 году, и антиаристотели отвергли эту аргументацию как недействительную.
Теория истории также высоко ценится. Например, Франц Лампрехт писал в 1950 году, что Патриций был в середине пустого формализма, застывшее мышление «поддерживает чистую базовую идею гуманистического мировоззрения». «Искало путь к более всеобъемлющему и научно обоснованному пониманию истории». По его концепции, история наукой в современном понимании. Аналогичные комментарии были сделаны в отношении новаторской роли Патрициуса в создании научно-исторических исследований u. а. Джорджио Спини (1948), Рюдигер Ландфестер (1972) и Томас Сорен Хоффманн (2007). Томас Лейнкауф (2017) сказал, что Патриций, вероятно, обладал самой интересной и смелой концепцией истории в 16 веке.
Усердие гуманистического ученого, его глубокое знание истории философии и его точная работа над текстами - вот что важно. принял. Критика подвергается предвзятости, которая иногда считается фанатичной, в его полемических попытках опровергнуть и дискредитировать Аристотеля во всех областях.
Существует общее мнение, что попытка Патриция восстановить геометрию была неудачной. С математико-исторической точки зрения обнаружено, что он действительно нашел слабое место в Евклиде Элементы ', но он не смог исправить его своим собственным подходом. Его дизайн альтернативы евклидовой геометрии - это уже шаг назад, замеченный в древние времена. Несмотря на то, что некоторые из предположений были правильными, его астрономический взгляд на мир оказался неподходящим. Причина этого провала в исследованиях указывается как его чисто философский подход к научным проблемам.
Различные моменты Патриция по-разному отвечает на вопрос о классификации интеллектуальной истории. Некоторые исследователи, такие как Чезаре Васоли и Лина Больцони, помещают его идеи в центр мира идей Чинквеченто. Другие, особенно Джорджио Спини, Стефан Отто и Данило Агуцци Барбальи, подчеркивают революционный потенциал его тезисов, которые указывают на будущее за пределами Возрождения. Вы видите в нем представителя эпохального переворота, предшественника рационалистического дискурса, который усилился и нацелился на научную точность. Каролин Хенниг помещает его в зону переворота между Ренессансом и барокко и фиксирует «тенденции протобарокко». Из-за его философской ориентации даже его принадлежность к гуманизму эпохи Возрождения не признается единогласно.
«Перипатетическая дискуссия» (лат. «Discussionum перипатетикарум»), первый том - титульный лист; издано в Венеции в 1571 г.
«Новая универсальная философия» (лат. «Nova de Universis Философия») - титульный лист; опубликовано в Ферраре в 1591 г.
«Начало и установление универсального физического мира» (лат. «Pancosmiae mundi corporei Principia et constitutio»), восьмой том - титульный лист; Феррара, 1591
«Современные издания и переводы»
«Перепечатка ранних современных выпусков»
«Издания 16 века»
Обзор отображает
Общие презентации и исследования по нескольким предметным областям
Сборники эссе
Метафизика и естественная философия
История и теория государства
Литературоведение
