Войти
| Достопочтенный. Граф из Элсмира. KG PC | |
|---|---|
 Портрет графа Элсмира. от Эдвина Лонгсдена Лонга | |
| главного секретаря Ирландии | |
| В должности . 21 июня 1828 г. (1828-06-21) - 30 июля 1830 г. (1830-07-30) | |
| Монарх | Георг IV. Вильгельм IV |
| Премьер-министр | Герцог Веллингтон |
| Предшественник | Достопочтенный. Уильям Лэмб |
| Преемник | сэр Генри Хардиндж |
| военный секретарь | |
| В офисе . 30 июля 1830 (1830-07-30) - 15 ноября 1830 (1830-11-15)) | |
| Монарх | Вильгельм IV |
| Премьер-министр | Герцог Веллингтон |
| Предшественник | сэр Генри Хардиндж |
| Преемник | Чарльз Уильямс-Винн |
| Личные данные | |
| Родился | Фрэнсис Эгертон. (1800-01-01) 1 января 1800 |
| Умер | 18 февраля 1857 (1857-02-18) (57 лет) |
| Политическая партия | Тори |
| Супруг (ы) | Харриет Гревилл (m.1822) |
| Дети | 11, в том числе:. Джордж Эгертон, 2-й граф Элсмир. Достопочтенный. Фрэнсис Эджертон. Достопочтенный. Алджернон Эгертон |
| Родители | Джордж Левезон-Гауэр, 1-й герцог Сазерленд. Элизабет Гордон, 19-я графиня Сазерленд |
| Образование | Итонский колледж |
| Alma mater | Крайст-Черч, Оксфорд |
Щит Фрэнсиса Эгертона, 1-го графа Элсмира, изображенный на его табличке с киосками Ордена Подвязки в часовне Святого Георгия. Фрэнсис Эгертон, 1-й граф Элсмир, KG, PC (1 января 1800 г. - 18 февраля 1857 г.), известный как лорд Фрэнсис Левезон-Гауэр до 1833 г., был британским политиком, писателем, путешественником и покровителем искусств. Остров Элсмир, крупный остров (10-й по размеру среди глобальных островов) в Нунавуте, канадской Арктике, был назван его именем.
Элсмир родилась 1 января 1800 года на Арлингтон-стрит, 21, Пикадилли, Лондон, и была третьим сыном Джорджа Левесона-Гауэра (тогда известного как лорд Гауэр) и его жена, Элизабет Гордон,, которая была 19-й графиней Сазерленд по праву. Он получил образование в Итоне и Крайст-Черч, Оксфорд, а затем занимал должность в лейб-гвардии, которую он оставил после женитьбы. В октябре 1803 года его отец стал маркизом Стаффорда, незадолго до этого унаследовав значительное богатство (но не титулы) Фрэнсиса Эгертона, 3-го герцога Бриджуотерского, завещание которого предусматривало, что поместья Бриджуотер перейдут к Фрэнсису., а не его старший брат Джордж.
Эгертон вошел в парламент в 1822 году в качестве члена от Карманный район в Блетчингли в Суррее, место, которое он занимал до 1826 года. Впоследствии он сидел в Сазерленде между 1826 и 1831 годами и в течение Южный Ланкашир между 1835 и 1846 годами. В 1835 году парламентский автор скетчей сказал о своем выступлении в палате общин: «Он почти никогда не говорит, а потом, но очень безразлично… Его голос резкий, хриплый и не очень сильный. Ни в этом, ни в его жестах нет разнообразия. Оба они в высокой степени однообразны... Его очень уважает собственная партия, как за его личную ценность, так и за за его высокие семейные связи ".
В политике он был консерватором, который, как он позже сказал, «поклонялся» Веллингтону ; в отношении конкретной политики его взгляды обычно побуждали его поддерживать сэра Роберта Пила ; наиболее очевидным исключением является его поддержка Десятичасового движения. В 1823 году он был младшим членом миссии ФитцРоя Сомерсета, посланной Веллингтоном в Мадрид. Что касается религиозных вопросов того времени, он считал, что государство и его учреждения должны оставаться англиканскими, но это - при условии, что это было сделано - другие секты должны быть примирены, насколько это было возможно. Он выступал против открытия древних университетов для несогласных, утверждая, что они могут получить такое же хорошее образование в другом месте; например в Лондонском университете, образование которого он поддерживал. В 1825 году он был выбран, чтобы переместить Лояльный адрес; позже в том же году он сделал и увидел ходатайство о наделении римско-католического духовенства в Ирландии, в то время как правительство обязалось запросить согласие короля, прежде чем сделать это: некоторые подозревали, что он сделал это по указанию правительства. Назначенный лордом казначейства в 1827 году, он был повышен до заместителя государственного секретаря по вопросам войны и колоний в феврале 1828 года по просьбе Уильяма Хаскиссона, сначала преодолев сопротивление своего отца. Когда Хаскиссон ушел в отставку в мае 1828 года, отец Эгертона настоял на отставке Эгертона; на последующий счет Эгертона, потому что он думал, что кабинет Веллингтона потерял свои более просвещенные элементы и теперь займет жесткую позицию против католической помощи. Эгертон, однако, был убежден, что Веллингтон намеревается некоторое облегчение, и вскоре вернулся в правительство; в июне 1828 года он был назначен тайным советником и назначен главным секретарем Ирландии. Этот пост он занимал до июля 1830 года, когда он стал военным секретарем на короткое время во время последнего служения тори. Дэниел О'Коннелл, заявляя о двуличии со стороны последующей администрации вигов, сказал: «Я никогда не встречал джентльмена, более неспособного нарушить свое обещание, чем лорд Фрэнсис Левезон Гауэр». Сазерленд был карманным графством своей семьи, и когда он в 1831 г. его отец поддержал парламентскую реформу, но Фрэнсис не поддержал, его отец представил кресло стороннику реформы: в 1833 г. его отец стал герцогом Сазерленда.
Его отец, однако умер в течение года, и поместья, унаследованное им от Фрэнсиса Эгертона, 3-го герцога Бриджуотерского, перешло к Фрэнсису, который затем принял по королевской лицензии фамилию Эгертон. Поместья Бриджуотер находились в доверительном управлении и давали годовой доход в размере 90 000 фунтов стерлингов, но траст был составлен таким образом, чтобы исключить Эджертона из его повседневного управления. Основными активами были канал Бриджуотер и угольные шахты в Уорсли, которые также служили штаб-квартирой канала.
В письме от 1837 года Эгертон рассказал о различных начинаниях в Уорсли, дающих ему влияние на непосредственные судьбы от трех до четырех тысяч человек. В 1837 году на угольных шахтах Уорсли было занято 1700 человек. В 1842 году сообщалось, что за предыдущие три года на них был убит и ранен 101 человек. Один из сотрудников фабричной комиссии 1833 года отметил, что шахта Уорсли «считалась лучшей шахтой. на месте », но на основании увиденного сделал вывод, что« самый тяжелый труд на фабрике с наихудшим производством менее тяжелый, менее жестокий и менее деморализующий, чем труд на лучшей из угольных шахт »
Один опекун жил в Уорсли Олд Холл и был эффективным менеджером поместья, но после того, как он сопротивлялся проверке бухгалтерских книг аудитора и делового человека Эгертона Джеймс Лох член парламента, он был вытеснен и заменен Лохом. Затем Эгертон сделал Уорсли Нью-Холл одной из своих основных резиденций, но вскоре снес его и заменил большим залом в елизаветинском стиле. Он приступил к превращению Уорсли в образцовый поселок-поместье; в течение десяти лет национальная газета, сожалея о «незнании класса угольщиков», заявила: «Что может сделать собственник, что должен делать каждый собственник, проиллюстрировано на примере лорда Фрэнсиса Эгертона и угольщиков Уорсли». До того, как Эгертон поселился в Уорсли, он был «несовершенно обеспечен средствами морального и интеллектуального улучшения для людей», но теперь «Население составляет почти 6000 человек. Для их использования были построены две церкви, а сейчас построена третья. в процессе строительства. Были предоставлены пять священнослужителей в дополнение к одному первоначальному должностному лицу. Были созданы семидневные школы с обученными мастерами и воспитательницами, полностью снабженными лучшими книгами и аппаратурой. Открыт читальный зал. содержит лучшие периодические издания дня и обширную текущую библиотеку. Комната снабжена огнем и светом, открыта каждый вечер и часто посещается рабочими, как приятное место отдыха после их дневной работы. Большое поле, площадью не менее шестидесяти акров, была выделена как площадка для отдыха… Поощряются крикет, игры и другие спортивные игры; частный оркестр иногда посещает их в рабочие дни. В центре декоративный бутик Был построен илдинг, в котором заработная плата всех рабочих в этой части имения выплачивается раз в две недели. В поместье мало трактиров и пивных магазинов. Дома, построенные для рабочих, удобны; у большинства из них есть четыре комнаты и кладовая, задний двор и сад при арендной плате около 3 фунтов стерлингов в год, включая ставки "
Уорсли-холл служил подходящей базой для королевских визитов в Манчестер (первый происходило в 1851 г.), а Эгертон председательствовал на собрании Британской ассоциации науки в Манчестере в 1842 г., но Эгертон имел небольшое влияние в Манчестере; когда его имя было выдвинуто на пост президента Манчестерского атенеума, Ричард Кобден был выдвинут в качестве альтернативного кандидата и был избран должным образом. Политика Эгертона (тори и протекционизм) не соответствовала политике Манчестера (Реформа и свободная торговля), и его связь с трестом Бриджуотер также выступала против него.
Канал был очень прибыльным и во многом был обязан своей прибыльностью соглашениям о фиксировании цен со своими конкурентами; это привело к негодованию как в Ливерпуле, так и в Манчестере по поводу его богатства и влияния (и, следовательно, Эгертона). После 1810 г., когда они договорились В связи с тем, что канал и Mersey and Irwell Navigation («Компания Олд Куэй») пользовались выгодной дуополией товаропотока Манчестера и Ливерпуля (не потому, что каждый имел исключительное использование своего водного пути, но потому что каждый имел монополию на склады в Манчестере с легким доступом к их водному пути). Ливерпульско-Манчестерская железная дорога была продвинута, чтобы обеспечить большие объемы движения между двумя городами и снизить транспортные расходы. Однако, столкнувшись с упорным сопротивлением со стороны отца Эгертона, промоутеры железной дороги убедили его в том, что он подписался на более чем пятую часть капитала компании с соответствующим присутствием в совете директоров. Акции унаследовал не Эгертон, а его брат, второй герцог Сазерленд; Лох также был аудитором и главным управляющим герцога, а также лично держал акции железной дороги. Когда железная дорога открылась, ставки, взимаемые двумя предыдущими перевозчиками, упали чуть ниже максимума (десять шиллингов за тонну), который железная дорога была разрешена своим парламентским актом. Когда компания Old Quay позже значительно снизила свои расходы на фрахт, они были выкуплены лично Эгертоном (1843 г.), и прежние расходы были восстановлены: трест Бриджуотер затем выкупил компанию у него (более чем за полмиллиона фунтов), как только они получили необходимые полномочия. После того, как железная дорога была присоединена к Лондонской и Северо-Западной железной дороге, наступил короткий период ожесточенной конкуренции за грузовые перевозки, когда стоимость перевозки хлопка из Ливерпуля в Манчестер упала на две трети. Однако вскоре был восстановлен более прибыльный modus vivendi; в 1858 году, после того, как канал присоединился к железнодорожной конференции по фрахтовым ставкам, считалось печально известным, что непомерные ставки на железнодорожные и водные перевозки между Ливерпулем и Манчестером поддерживаются за счет мощных комбинаций между интересами железных дорог и интересами канала Бриджуотер.
Таким образом, хотя Эгертон предлагал наследнику поместья Бриджуотер заплатить за большую статую герцога Бриджуотерского в Манчестере, если городские власти определят для нее подходящее место, предложение так и не было принято.
Поместье Бриджуотер имело коммерческое значение в Южном Ланкашире; его землевладения и связанные с ними фермеры-арендаторы также сделали его главной силой на парламентских выборах в Южном Ланкашире, а преемственность Эгертона его отца-вига в качестве бенефициара изменила политическую арифметику избирательного округа. На всеобщих выборах 1835 года он и другой кандидат от консерваторов победили двух сидящих депутатов, выступающих за реформы; Эгертон возглавил опрос. На выборах 1837 года Manchester Guardian указал, что Эгертон голосовал только в 27 из 171 дивизии на предыдущей сессии Палаты общин: тем не менее, Эгертон снова возглавил опрос, а его коллега-консерватор занял второе место.. В 1841 году в его предвыборном обращении утверждалось, что он руководствовался интересами производства, а не сельского хозяйства: «Я полагаю, что человек, который находится в центре строго сельского населения, будет учитывать его желания и очевидные интересы. Я буду поступать так же: и если он посмотрит на свои скотины, я посмотрю на мои дымоходы и дымовые трубы моих соседей ». Он выступал против отмены хлебных законов, но подумал, что пришло время для« полного осторожного и беспристрастного »пересмотра текущей «скользящей шкалы». Его вернули, не встретив сопротивления, и в его победной речи было меньше акцента на необходимости пересмотра, но не одобрялись крики «Не сдаваться» по вопросу о хлебном законе; это не было конституционной проблемой.
Эгертон был майором, командующим Йоменри герцогом Ланкастерским, которого призвали поддержать гражданскую власть во время беспорядков на заговоре 1842 года; Эгертон и отряд йоменов служили в Престоне после беспорядков и смертельной стрельбы там. Позже он вмешался в дебаты общин, чтобы защитить поведение магистратов Престона и военных, отметив при этом, что Престон был исключительным случаем: во время беспорядков в Ланкашире наблюдалось «общее отсутствие кровавого нрава или дух бессмысленного насилия».
В июне 1844 года старший сын Эгертона, Джордж, достиг совершеннолетия, и сразу же распространился слух, что Эгертон скоро станет герцогом Бриджуотерским, а Джордж будет выступать за Южный Ланкашир. (Однако Эгертон не был ближайшим потомком последнего герцога, и поэтому маловероятно, что этот титул будет восстановлен для него.) Позже в том же году список избирателей был пересмотрен; в результате Лига против хлебных законов, которая координировала регистрацию избирателей, выступающих за отмену хлебных законов, пришла к выводу, что они получили большинство в пользу «свободной торговли» в Южном Ланкашире, и что Эгертон не будет
Когда в 1845 году Эгертон проголосовал за увеличение Мейнута Гранта, он получил много писем от своих избирателей с жалобами и обвинениями в предательстве всего, за что он выступал. Он написал в манчестерскую газету, чтобы защитить себя. Его взгляды были последовательными на протяжении всей его карьеры, о чем свидетельствует его движение 1825 года; при этом он не стремился их скрыть - в 1835 году он обратил внимание на то, что был назначен католиком. Он не собирался менять свои взгляды: он не будет добиваться переизбрания. Однако он был мучеником не Мейнута, а болезни: в тот момент он не мог писать правой рукой. Он сожалел, что его взгляды отличаются от взглядов его избирателей, но если «правительство будет управляться на основании того, что наши римско-католические сограждане были идолопоклонниками», он был бы рад освободиться от какой-либо ответственности за последствия
Пил, который принял решение об отмене хлебных законов вопреки предыдущей политике консерваторов (и вопреки желанию многих консервативных депутатов), выбрал Эгертона для продвижения лояльного послания в январе 1846 года. Поступая так, Эгертон признал его взгляды изменились; теперь он поддерживал свободную торговлю. Он сделал это не на какой-либо теоретической основе, а на своем собственном опыте:
«Я сам был вынужден быть в некоторой степени пристальным наблюдателем связи между ценами на продукты, занятостью и счастьем людей. Несчастный случай бросил мою судьбу среди плотного населения, в отношении значительной части которого этот несчастный случай сделал меня распределителем труда и заработной платы; и я видел действие того, что, как я считаю, является связью между цены на продукты, а также счастье и занятость людей в различных условиях ».
Последний период высоких цен на продукты питания в 1841–1842 гг. был отмечен социальными волнениями в производственных районах Ланкашира., который никто из свидетелей этого не мог желать увидеть. Более того, вмешательство правительства в вопросы поставок продовольствия и цен было политически неразумным:
«… мое наблюдение привело меня к мысли, что если вы, как правительство, возьмете на себя обязательство контролировать и регулировать поставку средств к существованию для сообщества, вы обнаружите, что для вас трудно, более того, невозможно накрыть общий стол с каким обилием вы можете удовлетворить тех, кто все еще удаляется с пира с не совсем сытым аппетитом и с умами, не полностью убежденными в том, что у них было достаточно здоровья, и все, что им остается, - это молиться о том, чтобы они были по-настоящему благодарны. Изобилие, которое вы называете достаточным, но которое ни один человек не может назвать чрезмерным, в конце концов, является предметом сравнения. »
, что было бы продолжительным и ожесточенным аргументом по вопросу:« В различных частях нашей социальной системы есть темные пятна и слабые места: давайте не будем закрывать глаза на них или пренебрегать обязанностью их разоблачения., с целью исправления и импровизации их. Давайте не будем бросать друг другу в зубы трудности, исправительные или исправительные, ради единственной цели партии или фракции. Давайте не будем бросать вызов одному классу рабочих Уилтшира; или рабочий на производстве перед другим. Для удовлетворения случаев обоих - чтобы дать им, в первую очередь, пищу - дать им другие предметы роскоши, в которых многие из них все еще нуждаются - воздух, вода, дренаж - чтобы дать им все возможные физические и моральные преимущества; пусть это будет нашим занятием и нашим долгом, и давайте постараемся выполнить эту должность, избавив страну от тех предметов гневной дискуссии, о которых я упоминал ».
В После отставки Пила (июнь 1846 г.) Эгертон был единственным человеком, получившим звание пэра. Он стал графом Элсмиром и бароном Брэкли (возрождение титулов, ранее принадлежавших графам Бриджуотер как второстепенные). Times прокомментировала повышение Эгертона: «Единственное другое обстоятельство министерского« выхода », заслуживающее упоминания, - это сообщение о возведении лорда Фрэнсиса Эгертона в верхнюю палату. Положение Его светлости по рождению и по наследству настолько великолепно и так основательно поддерживается его характером и талантами, что его вступление в пэрство кажется не более чем исправлением случайной аномалии. Он добавляет, по крайней мере, столько к чести приказа, сколько он может получить взамен. "
Элсмир служил в Специальном комитете Палаты общин по делам Новой Зеландии в 1844 году., и был членом Кентерберийской ассоциации с 27 марта 1848 года. В 1849 году главный инспектор Кентерберийской ассоциации, Джозеф Томас, назвал озеро Элсмир в Новая Зеландия после него.
Претензии Элсмира на память основаны главным образом на его заслугах перед литературой и изобразительным искусством. До двадцати лет он печатал для частного тиража книгу том стихов, за которым он после короткого перерыва опубликовал перевод Гете Фауст, одного из первых, появившихся в Англии; следующий том, содержащий некоторые Вскоре последовали переводы немецких текстов и несколько оригинальных стихов. Перевод Эгертоном Фауста (который предшествовал публикации Фауста (часть вторая) Гете) был подвергнут критике со стороны последующего переводчика за предательство непонимания оригинала и принесение в жертву чувства и художественного суждения Гете в пользу Эгертона, предпочитающего красивую рифму. Экзаменатор ухватился за это и спросил: «Почему он не выучил немецкий и не перевел на прозу?».
Другие литературные переводы Эгертона включали лагерь Валленштейна, Эрнани и Екатерина Клевская (из Генри III и т. Д. Старшего Дюма ): хотя они были опубликованы, они изначально предназначались для использования в частных театральных постановках Эгертона. В 1831 году Эгертон поставил в частном театре в Бриджуотер Хаус (его городской дом) постановку своего «Эрнани», в которой и он, и Фанни Кембл появились; Присутствовала королева Аделаида и «большая часть королевской семьи». Эгертон занял кресло на прощальном обеде, который Garrick Club дал Чарльзу Кемблу, когда последний ушел со сцены.
Постоянный страдающий от подагры и люмбаго, он провел зиму 1839 г. в Риме, чтобы поправить здоровье (и здоровье своего старшего сына), а весной и летом 1840 г. посетил Святую Землю, Египет и Греция впоследствии записывает свои впечатления в «Очерках на берегу Средиземного моря» (1843 г.). Он опубликовал несколько других произведений в прозе и стихах, в том числе перевод Раумера «История шестнадцатого и семнадцатого веков», проиллюстрированный оригинальными документами : обзор в Fraser's Magazine положительно отзывался об этом и о творчестве Эгертона до настоящего времени. Когда в 1838 году он стал ректором Королевского колледжа в Абердине, в официальной приветственной речи утверждалось, что даже игнорирование его знаменитого рождения, его литературная репутация все равно даст ему хорошие права на этот пост; однако Эгертон в конце концов отозвал свои литературные произведения и запретил их перепечатку. Он был первым президентом Камденского общества.
Как поклонник герцога Веллингтона, он очень заинтересовался историческими трудами прусского военного теоретика генерала Карла фон Клаузевица. (1789–1831). Он был вовлечен в дискуссию, которая в конечном итоге вынудила Веллингтона написать эссе в ответ на исследование Клаузевица о кампании Ватерлоо 1815 года. Сам Элсмир анонимно опубликовал перевод книги Клаузевица Кампания 1812 года в России (Лондон: J.Murray, 1843), предметом, который также глубоко интересовал Веллингтона.
Лорд Элсмир был щедрым и в то же время проницательным покровителем художников. К коллекции картин, которую он унаследовал от своего двоюродного дяди, 3-го герцога Бриджуотерского, он сделал множество дополнений и построил галерею, к которой публике был предоставлен свободный доступ. Лорд Элсмир был президентом Королевского географического общества и президентом Королевского азиатского общества (1849–1852), а также попечителем Национальной галереи. Он также инициировал создание Национальной портретной галереи, пожертвовав портрет Шекспира Чандос.
18 июня 1822 года на площади Святого Георгия на Ганновер-сквер он женился на Гарриет Кэтрин Гревиль, правнучке 5-го барона Брука. Архиепископ Йоркский исполнял обязанности, и герцог Веллингтон (чей личный секретарь был братом невесты) был одним из свидетелей.
У них было одиннадцать детей, в том числе:
В 1846 году он был возведен в звание пэра как граф Элсмир из Элсмира в графстве Салоп с дополнительным титулом Виконт Брэкли из Брэкли в графстве Нортгемптон. Виконт Элсмир и барон Брэкли были дополнительными титулами графов Бриджуотер до исчезновения этого титула в 1829 году.
В городе семья жила в Бриджуотер-хаус, Сент-Джеймс Парк; их загородные резиденции были Oatlands, которые Эгертон арендовал до 1843 года; Уорсли (с 1837 г.), где Эгертон позже заменил существующий зал (описанный как неприемлемый для семьи и не соответствующий вкусам его светлости) за 100 000 фунтов стерлингов. После отъезда из Отлендса их резиденцией в Суррее был Хэтчфорд-парк, Кобэм, Суррей, где леди Элсмир разбила сады. Ее мать, леди Шарлотта Гревилл (урожденная Кавендиш-Бентинк) умерла в Хэтчфорд-парке 28 июля 1862 года в возрасте 86 лет.
Фрэнсис умерла 18 февраля 1857 года в Бриджуотер-хаус, Сент-Джеймс-парк; и ему наследовал его первый сын Джордж. После исчезновения высшей линии герцогства Сазерленда в 1963 году его праправнук, пятый граф, стал наследником 6-го герцога Сазерленда.
 | На Викискладе есть средства массовой информации, связанные с Фрэнсисом Эгертоном. |
