Битва на Каталаунских равнинах

редактировать
Битва 451 г. н.э. в Галлии между силами, возглавляемыми Западной Римской Империей и Аттилой Гунном

Каталаунские равнины
Часть вторжения гуннов в западно-римскую провинцию Галлию
De Neuville - The Гунны в битве при Шалоне.jpg . Гунны в битве при Шалоне. от Альфонс де Невиль (1836–85)
Дата20 июня 451 г. н.э.
МестоположениеПриблизительно регион Шампань-Арденны в северо-восточной части современной Франции
Результат

Роман победа

  • Гунны уходят из Галлии
  • Тактический исход оспаривается
  • Стратегическое значение оспаривается
Воюющие
Командиры и лидеры
Сила
Современные оценки варьируются: 30 000–80 000«... многие десятки тысяч»
Жертвы и потери
Неизвестно«... многие тысячи»
На карте показаны возможные маршруты, по которым силы Аттилы вторглись в Галлию, а также основные города, которые были разграблены или подвергнуты угрозе со стороны гуннов и их союзников.

Битва на Каталаунских равнинах (или Филдс ), также называемый битвой при Кампусе Мориакус, битвой при Шалоне, битвой при Труа или битвой при Маурике произошел 20 июня 451 г. н.э. между коалицией во главе с римским генералом Флавием Аэтием и вестготским королем Теодорихом I. против гуннов и их вассалов под командованием их царя Аттилы. Это была одна из последних крупных военных операций Западной Римской империи, хотя германские федераты составляли большую часть коалиционной армии. Спорный вопрос о том, была ли битва стратегически окончательной: возможно, римляне остановили попытку гуннов установить вассалов в Римской Галлии. Однако гунны успешно разграбили и разграбили большую часть Галлии и подорвали военную мощь римлян и вестготов. Аттила умер всего два года спустя, и его Гуннская империя была разрушена коалицией их германских вассалов после битвы при Недао в 454 году.

Содержание

  • 1 Прелюдия
  • 2 Битва
  • 3 Результат
    • 3.1 Как римская победа
    • 3.2 Как римское поражение или нерешительность
  • 4 Силы
  • 5 Участок Каталаунских полей
  • 6 Последствия и репутация битвы
  • 7 Историческое значение
    • 7.1 Традиционная точка зрения: битва имела макроисторическое значение
    • 7.2 Противоположная точка зрения: битва не имела макроисторического значения
  • 8 См. Также
  • 9 Примечания
  • 10 Ссылки
  • 11 Дополнительная литература
  • 12 Внешние ссылки

Прелюдия

К 450 году римская власть над Галлией была восстановлена ​​на большей части провинции, хотя контроль над всей провинции за пределами Италии продолжали сокращаться. Арморика была лишь номинально частью империи, и германские племена, оккупировавшие римскую территорию, были насильственно заселены и связаны договором как федератов под собственными лидерами. Северная Галлия между Рейном к северу от Ксантена и Лис (Нижняя Германия ) неофициально была передана салианским франкам. вестготы на Гаронне начали проявлять беспокойство, но по-прежнему придерживались своего договора. бургунды в Сапаудии были более покорными, но также ждали возможности для восстания. Аланы на Луаре и в Валентинуа были более лояльны, служив римлянам после поражения Иовина в 411 г. и осады Базаса в 414 г. Части Галлии, все еще находящиеся под надежным контролем римлян, были средиземноморским побережьем. ; регион, включающий Аурелиан (современный Орлеан ) вдоль Сены и Луары до Суассон и Аррас ; средний и верхний Рейн - Кельн ; и вниз по течению вдоль Роны.

Историк Иордан утверждает, что Аттила был соблазнен вандалом королем Генсериком вести войну с вестготами. В то же время Генсерик попытался посеять раздор между вестготами и Западной Римской империей. Однако отчет Джордана об истории готики заведомо ненадежен. Другие современные писатели предлагают другие мотивы: Хуста Грата Гонория, сестра императора Валентиниана III, год назад была обручена с бывшим консулом Геркуланом. В 450 году она послала евнуха Гиацинта к гуннскому королю с просьбой о помощи Аттиле в побеге из ее заточения, с ее кольцом в качестве доказательства законности письма. Предположительно, Аттила истолковал это как предложение ее руки в браке, и он потребовал половину империи в качестве приданого. Он потребовал, чтобы Гонория была доставлена ​​вместе с приданым. Валентиниан отверг эти требования, и Аттила использовал это как предлог, чтобы начать разрушительную кампанию через Галлию. Хьюз предполагает, что реальность этой интерпретации должна заключаться в том, что Гонория использовала статус Аттилы как почетного Magister Militum для политических рычагов.

Другой конфликт, приведший к войне, произошел в 449 году, когда король франки (возможно, Хлодио ) умерли, и два его сына спорили о правопреемстве: в то время как старший сын искал помощи Аттилы, младший встал на сторону Аэция, который усыновил его. Личность младшего принца, которого видел в Рим историк Приск. остается неясным, хотя были предложены Мерович и его сын Хильдерик I.

Аттила пересек Рейн в начале 451 года со своими последователями и большим количеством союзников, разграбив Диводурум (ныне Мец ) 7 апреля. Другие атакованные города можно определить по жития, написанные в память об их епископах: Никасиус Реймсский был зарезан перед алтарем своей церкви в Реймсе ; Серватий Тонгерен якобы спас Тонгерен своими молитвами, поскольку Женевьева должна спасти Париж. Люпус, епископ Труа, также приписывают спасение своего города, лично встретившись с Аттилой. Многие другие города также утверждают, что подверглись нападению в этих отчетах, хотя археологические свидетельства не показывают наличия разрушенного слоя, датируемого временными рамками вторжения. Наиболее вероятное объяснение повсеместного опустошения Галлии Аттилой состоит в том, что основная колонна Аттилы пересекла Рейн в Вормсе или Майнце, а затем двинулась в Трир, Мец, Реймс и, наконец, в Орлеан, отправив небольшой отряд на север, на территорию франков, чтобы разграбить сельскую местность. Это объяснение подтвердило бы литературные свидетельства о нападении на Северную Галлию, а также археологические свидетельства, показывающие, что крупные населенные пункты не были разграблены.

Армия Аттилы достигла Аврелиана (современный Орлеан, Франция) до июня. Согласно Иордану, алан король Сангибан, в Федератов царство которого входил Аврелиан, пообещал открыть городские ворота. Эта осада подтверждается рассказом Вита С. Аниани и более поздним рассказом Григория Турского, хотя имя Сангибана не фигурирует в их отчетах. Однако жители Аврелиана закрыли свои ворота от наступающих захватчиков, и Аттила начал осаду города, ожидая, пока Сангибан сдержит свое обещание. Есть два разных рассказа об осаде Аврелиана, и Хьюз предполагает, что их объединение дает лучшее понимание того, что на самом деле произошло. После четырех дней проливного дождя Аттила начал свой последний штурм 14 июня, который был сломлен из-за приближения римской коалиции. Современные ученые склонны соглашаться с тем, что осада Аврелиана была кульминационным моментом атаки Аттилы на Запад, а стойкая защита города аланами была реальным решающим фактором в войне 451. В отличие от Иордана, аланы никогда не планировали дефект, поскольку они были верным хребтом римской обороны в Галлии.

Битва

Ход битвы

Узнав о вторжении, Magister Utriusque Militiae Флавий Аэций быстро двинул свою армию из Италии в Галлию. Согласно Сидонию Аполлинарию, он возглавлял отряд, состоящий из «немногих и редких вспомогательных войск без одного регулярного солдата». Незначительное количество римских войск, о которых сообщается, связано с тем, что большая часть армии Аэция находилась в Галлии. Аэций немедленно попытался убедить Теодориха I, короля вестготов, присоединиться к нему. Якобы Теодорих узнал, что у Аэция было немного войск, и решил, что разумнее подождать и выступить против гуннов в его собственных землях, поэтому Аэций затем обратился за помощью к бывшему преторианскому префекту Галлии Авиту. Согласно традиции, Авит смог убедить не только Теодориха присоединиться к римлянам, но и ряд других колеблющихся варваров, проживающих в Галлии. Коалиция собралась в Арле, а затем двинулась на встречу с готовами в Тулузе, а армию снабдил Тонантий Ферреолус, который готовился к нападению гуннов на несколько лет. Затем объединенная армия двинулась к Аврелиану (Орлеан ), достигнув этого города 14 июня.

Из Орлеана Аэций и его коалиция преследовали Аттилу, который покидал Галлию с большинством своих целей. завершено. Согласно Иордану, в ночь перед главным сражением некоторые из франков, объединившихся с римлянами, столкнулись с отрядом гепидов, лояльных Аттиле, и вступили с ними в стычку. Зарегистрированное Джорданесом число 15 000 человек, погибших с обеих сторон в этой перестрелке, не поддается проверке. Аттила устроил тактическую задержку на своем пути отступления, чтобы Аэций не догнал его до того, как он прибудет в подходящее место для битвы. Эти две силы наконец встретились где-то на Каталаунских полях около 20 июня, дату, впервые предложенную Дж. Б. Бери и с тех пор принят многими, хотя некоторые авторы предлагают первую неделю июля или 27 сентября.

Согласно традиции, Аттила приказал своим прорицателям исследовать внутренности жертвоприношение утром дня битвы. Они предсказали, что с гуннами постигнет беда, но один из вождей врага будет убит. Аттила задержался до девятого часа (около 14:30), поэтому приближающийся закат поможет его войскам бежать с поля битвы в случае поражения. Хьюз использует свою собственную интерпретацию этого, отмечая, что гадание может быть индикатором варварства Аттилы и, следовательно, возможно, выдумкой. Он заявляет, что решение начать битву в девятом часу было связано с тем фактом, что обе стороны провели весь день, тщательно развертывая свои армии коалиции.

Согласно Джорданесу, каталаунская равнина поднималась с одной стороны на крутой спуск к хребту; этот географический объект доминировал на поле битвы и стал центром сражения. Сначала гунны захватили правую сторону хребта, а римляне - левую, а гребень между ними не был занят. Иордан объясняет, что вестготы держали правую сторону, римляне - левую, с Сангибаном сомнительной преданности и его аланами, окруженными в середине. Войска гуннов попытались захватить горный хребет, но их опередили римляне при Аэция и готы при Торизмунде.

Иордан утверждает, что Теодорих, ведя своих людей против врага , был убит во время нападения, и его люди не заметили этого. Затем он заявляет, что Теодорик был либо сброшен с лошади и растоптан до смерти его наступающими людьми, либо убит копьем Амалинг Андаг. Поскольку Иордан служил нотариусом сына Андага, даже если эта последняя история не соответствует действительности, эта версия, безусловно, была гордой семейной традицией.

Затем Иордан утверждает, что вестготы опередили скорость аланов рядом с ними и напали на Хуннский дом Аттилы. Аттила был вынужден искать убежище в собственном лагере, который он укрепил повозками. Романо-готская атака, очевидно, в погоне пронеслась мимо лагеря гуннов; Когда наступила ночь, Торизмунд, сын короля Теодориха, вернувшись в свои ряды, по ошибке вошел в лагерь Аттилы. Там он был ранен в последовавшей схватке, прежде чем его последователи смогли спасти его. Тьма также отделила Аэция от его людей. Так как он опасался, что с ними постигнет беда, он провел остаток ночи со своими союзниками-готами.

На следующий день поле битвы было «завалено телами, и гунны не рискнули выступить», готы и римляне встретились, чтобы решить, что делать дальше. Зная, что у Аттилы мало провизии, и «ему мешал подойти град стрел, помещенных в пределах римского лагеря», они начали осаду его лагеря. В этой безвыходной ситуации Аттила остался непокоренным и «устроил погребальный костер из конских седел, чтобы, если враг нападет на него, он был полон решимости броситься в огонь, чтобы никто не имел радости ранить его и чтобы повелитель стольких рас не мог попасть в руки своих врагов ».

Пока Аттила находился в осаде в своем лагере, вестготы искали своего пропавшего короля и его сына Торизмунд. После долгих поисков они нашли труп Теодорика «там, где мертвые лежали больше всего» и унесли его героическими песнями на виду у врага. Узнав о смерти отца, Торизмунд хотел атаковать лагерь Аттилы, но Аэций отговорил его. Согласно Иордану, Аэций опасался, что если гунны будут полностью уничтожены, вестготы лишатся своей верности Римской империи и станут еще более серьезной угрозой. Итак, Аэций убедил Торизмунда поскорее вернуться домой и обеспечить себе трон раньше, чем его братья. В противном случае между вестготами началась бы гражданская война. Торизмунд быстро вернулся в Толосу (ныне Тулуза ) и стал королем без какого-либо сопротивления. Григорий Турский утверждает, что Аэций использовал те же доводы, чтобы уволить своих франкских союзников, и забрал добычу с поля битвы для себя.

Результат

Первоисточники дают мало информации относительно исхода сражения. битва, кроме Иордана. Все подчеркивают количество потерь в битве, и битва все чаще воспринималась как победа гот, начиная с Кассиодора в начале 6 века.

Гидаций заявляет:

«Гунны нарушили мир и разграбили Галльские провинции. Было взято очень много городов. На Каталаунских равнинах, недалеко от города Мец, который они взяли, гунны были уничтожены в битве с помощью Бога и побеждены генералом Аэтием и королем Теодериком, которые заключили мирный договор друг с другом. Ночная тьма прервала битву. Король Теодерих был низвергнут и погиб. Говорят, что в этой битве пало почти 300 000 человек ». - Hydatius, Chronicon, 150.

Проспер, современник битвы, утверждает:

«Убив своего брата, Аттила был усилен ресурсами покойного и вынудил многие тысячи соседних народов вступить в войну. Эта война, как он объявил, как хранитель римской дружбы, он будет вести войну только против готов. Но когда он пересек Рейн и многие галльские города испытали на себе его жестокие нападения, и наш народ, и готы вскоре согласились с союзными силами противостоять ярости их гордых врагов. И Аэций был настолько дальновидным, что, когда воины были поспешно собраны отовсюду, неодинаковые силы встретили противоборствующее множество. Хотя резня всех погибших там была неисчислима - ни одна из сторон не уступила - похоже, что гунны потерпели поражение в этой битве, потому что те из них, кто выжил, потеряли вкус к битве и вернулись домой ». - Проспер, Epitoma Chronicon, s.a. 451.

«Битва бушевала в пяти милях от Труа на поле под названием Маурика в Кампании». - Additamenta ad Chronicon Prosperi Hauniensis, s.a. 451.

«В это время Аттила, царь гуннов, вторгся в галлов. Здесь, доверяя господину Петру, апостол сам патриций Аэций выступил против него, он будет сражаться с помощью Бога». - Continuatio Codex Ovetensis.

«В Галлии произошла битва между Аэцием и Аттилой, царем гуннов, и произошла резня. Аттила бежал в великие Галлии». - Continuatio Codex Reichenaviensis.

В Галльских хрониках 452 и 511 годов говорится:

«Аттила вошел в Галлию, как если бы он имел право попросить жену, которая была ему должна. Там он нанес и потерпел поражение, а затем уехал на родину ». - Chronica Gallica Anno 452, s.a. 451.

«Патриций Аэций с королем готов Теодориком сражаются против Аттилы, царя гуннов, в Трикассе на равнине Мориак, где был убит Теодорих, от чего это не известно, и Лаударик, родственник Аттилы: и тела были бесчисленное множество. - Chronica Gallica Anno 511, sa 451.

В Пасхальных хрониках, сохраняющих искаженный и сокращенный отрывок из Приска, говорится:

В то время как Августы Феодосий и Валентиниан были императорами, Аттила из расы Гепид Гунны выступили против Рима и Константинополя с множеством многих десятков тысяч человек. Он уведомил Валентиниана, императора Рима, через готского посла: «Аттила, мой господин и ваш, приказывает вам через меня подготовить дворец для него.... »Он дал такое же уведомление Феодосию, императору в Константинополе, через готского посла. Аэций, первый человек сенаторского ранга в Риме, услышал чрезмерную смелость отчаянного ответа Аттилы и отправился к Алариху в Галлии, который был враг R все из-за Гонория. Он призвал его присоединиться к нему в борьбе против Аттилы, поскольку он разрушил многие римские города. Они неожиданно напали на него, когда он стоял лагерем у реки Дунай, и сразили его многие тысячи. Аларик, раненный саггитой в бою, умер. Аттила умер так же от носового кровотечения, когда он спал ночью со своей гуннской наложницей. Было подозрение, что эта девушка убила его. Очень мудрый Приск Фракийец писал об этой войне »- Хроникон Паскаль, стр. 587.

Иордан сообщает, что число убитых в этой битве составило 165 000, не считая потерь во время франко-гепидской схватки, предшествовавшей главному сражению. Гидаций, историк, живший во время вторжения Аттилы, сообщает о 300000 погибших. В искаженных Хрониках Фредегара говорится, что в предыдущей битве на Луаре 200000 готов и Было убито 150 000 гуннов. Приведенные цифры неправдоподобно высоки, но все первоисточники отметили, что битва была исключительно кровопролитной. В конечном счете, именно письменность Иордана приводит к разнице во мнениях в современных интерпретациях исхода битвы. 107>

Как римская победа

В традиционном изложении современные ученые используют очень прямую интерпретацию Иордана, хотя обычно с различными точками зрения. Современные ученые склонны соглашаться с тем, что битва произошла на длинный гребень, а не плей п с горкой в ​​одну сторону. Хьюз утверждает, что гунны развернулись в центре, а их вассалы на флангах, потому что они ожидали римский пехотный центр с кавалерийскими крыльями. Таким образом, Аттила мог удерживать центр с помощью неорганизованного гуннского стиля ведения войны, в то время как большинство его войск было сосредоточено на разрушении одного или обоих флангов противника. Однако Хьюз утверждает, что римляне этого ожидали, поэтому он поместил в центр формации аланов, которые были опытными кавалеристами и обладали передовыми знаниями о том, как сражаться наряду с римским стилем войны. Бахрах также отмечает, что точка зрения Иордана о размещении аланов в центре из-за нелояльности смещена со стороны Иордана.

Описание битвы Иорданом, согласно Хьюзу, происходит с точки зрения римлян. Войска Аттилы первыми подошли к хребту, на дальней правой стороне, прежде чем вестготы смогли занять эту позицию. Затем римляне Аэция подошли к левой стороне хребта и отразили восхождение гепидов. Наконец аланы и вестготы под командованием Торизмунда пробились вверх и захватили центр хребта, удерживая его против Аттилы. Однако Хьюз отличается от основных объяснений тем,что помещает Торизмунд между аланами и основной силой вестготов, а не на вестготском фланге. МакДауэлл, например, помещает Торизмунда в крайний правый угол поля боя. Заключительная фаза битвы показывает попытку готиков занять правую сторону хребта, в которой Теодорик убит, а остальная часть его армии не знает о его смерти. Именно в этот момент Торизмунд открыл позицию Аттилы на линии фронта гуннов и атаковал центр гуннов, чуть не не убив самого Аттилы и заставил центр гуннов отступить. Обе армии пришли в замешательство с наступлением темноты, и одна из сторон не знала исход битвы до следующего утра.

После битвы союзники решили, что делать дальше, и осадить Аттилу на некоторое время. несколько дней, пока они обсуждали этот вопрос. Аэций якобы убедил и Торизмаунда, и готов, и франков оставить битву и вернуться домой. Хьюз утверждает, что, поскольку франки велики гражданскую войну в битве, а у Торизмунда было пять братьев, которые могли узурпировать его вновь обретенное положение короля, вполне вероятно, что Аэций посоветовал им это сделать. О'Флинн утверждает, что Аэций мог бы вернуться домой, чтобы уничтожить группу непостоянных союзников, и утверждает, что он позволил Аттиле сбежать, потому что он был бы так же счастлив заключить союз с гуннами, как и с вестготами. Большинство историков также разделяют мнение, что в этот момент «аура непобедимости» Аттилы были нарушены, и что Аэций позволил себе отступить в надежде, что он сможет вернуться к статусу партнерства с ними и привлечь гуннов для будущих военных

Как поражение римлян или нерешительность

Хён Джин Ким предположил, что вся битва - это игра на Марафонской битве с римлянами платаны слева, аланы - слабый афинский центр, а готы - афинские регуляры справа, Теодорих - Мильтиад, а Торизмунд - Каллимах. Возвращение готов к трону Торизмунда - то же самое, что и возвращение в Афины, чтобы защитить его от мятежей и персидского флота. Взгляды Кима вызвали неоднозначный отклик среди ученых того периода, и один рецензент оценивает, что большая часть текста представляет собой «запутанную и запутанную историю, включающую переписывание историй, генеалогий и хронологий... усугубляемые странными и неуклюжими вещами.

Однако его мнение о том, что Аттила выиграл битву, воспринимает скептически.

Однако другие авторы считают, что эта последняя точка зрения довольно широко принята, хотя результат остается в разногласиях в целом.

Предложение Кима о параллели Иордана с Геродотом было задействовано параллель между Каталаунскими полями и Саламином и решил, что повествование о битве было полностью сфабриковано, Джон Уоллес-Хэдрилл провел параллель между Аэциями и Фемистоклом. Другие историки отмечают его возможные политические заявления о современном времени Иордана, особенно в отношении битвы при Вуйе и готских войн в конце правления Юстиниана., что описание Джорданом битвы на каталаунских полях искажено, даже если они не с прогунн ской интерпретации результата.

Силы

Обе армии состояли из бойцов разных народов. Помимо римских, аланов и вестготов, Иордан перечисляет союзников Аэция, в том числе Франций, Сарматы, Арморициани, Литициани, Бургундия., саксы, рипарии и Олиброны (он упоминается как «когда-то римских солдат, а теперь - цвет союзных войск»), а также «другие кельтские или немецкие племена Литицианцы могли быть либо лаэтами, либо романо-бриттами, последними из которых записаны Григорием. Халсалл утверждает, что Рейн limitanei и старая британская полевая армия составляли силы Armoricans, а Хизер предполагает, что вестготы могли выставить в общей сложности около 25000 человек. Дринкуотер Сэр, что фракция Аламанни могла участвовать в битве, возможно, с обеих сторон, таких как франки и бургунды.

Представление о реальной римской армии можно найти в исследовании Notitia Dignitatum автора АХМ Джонс. Этот документ представляет собой список официальных лиц и военных частей., который последний раз обновлялся в первые де сятилетия V века. Notitia Dignitatum перечисляет 58 различных регулярных частей и 33 limitanei, служащих либо в галльских провинциях, либо на приграничных территориях; общее количество единиц, основанное на оценках Джонса, составляет 34 000 для обычных и 11 500 для limitanei, или чуть меньше 46 000 в целом. Однако эта цифра приблизительной для 395–425 годов и постоянно меняется с новыми исследованиями. Потеря Африки привела к потере финансирования для 40 000 пехоты и 20 000 кавалерии в римской армии в дополнение к предыдущим потерям, чтобы навсегда подорвать римский военный потенциал после 439 г. нашей эры. Согласно Хервигу Вольфраму, с годовым доходом в 40 000 фунтов золота в 450 г. н. Э. Заявление Империи пришлось бы тратить почти две трети своего дохода на содержание армии в 30 000 человек. Хью Элтон приводит ту же цифру в 450 человек, но оценивает стоимость содержания 300-тысячной армии в 31 625 фунтов. золота или 7,6 солида в год на солдата. Он заявляет, что были также другие численные военные расходы, такие как оборонительные сооружения, оборудование, материально-технические средства, бумага, животные и другие расходы. Таким образом, размер армии в 450 г. н.э. должен быть значительно уменьшен по сравнению с ее состоянием в конце 420-х гг.

Список Иордана для союзников Аттилы включает гепидов под их королем Ардариком., а также армия различных готических групп во главе с братьями Валамир, Теодемир (отец более позднего остготского царя Теодориха Великий ) и потомки амалийских готов. Сидоний предлагает более обширный список союзников: руги, гепиды, Гелони, бургунды, Скири, Беллоноти, Нейри, Бастарны, тюринги, бруктери и франки, живущие вдоль реки Неккар. E.A. Томпсон выражает свои подозрения, что некоторые из этих имен взяты из литературных традиций, а не из самого события:

Бастарны, Бруктери, Гелони и Нейри исчезли за сотни лет до времен гуннов, а Беллоноти никогда не существовали вообще: по-предположительно, ученый поэт думал о Баллонити, народе, изобретенном Валерием Флакком почти четырьмя веками ранее.

С другой стороны, Томпсон считает, что наличие бургундов на стороне гуннов заслуживает доверия, что документально подтверждено. Точно так же он считает, что другие упомянутые Сидонием народы (ругийцы, скирии и тюрингицы ) были участниками этой битвы.

Томпсон отмечает в сноске: «Я сомневаюсь, что Аттила мог накормить армию даже из 30 000 человек». Линднер утверждает, что, перейдя на территорию современной Венгрии, гунны лишились своей лучшей логистической базы и пастбищ, и что Великая Венгерская равнина поддерживает только 15000 конных кочевников. Ким отмечает, что хунны продолжали использовать десятичную систему сюнну, что означает, что их армия, вероятно, была разделена на подразделения по 10, 100, 1000 и 10 000 человек, но реальные оценки военного гуннов невозможно определить. Однако их союзники-варвары регистрируются и в других источниках: в 430 году нашей эры. Гуннский король Октар потерпел поражение от 3000 неккар бургундов, которые позже попадают под порабощение гуннов, и Хизер считает, что и гепиды, и амали-готы каждый мог выставить максимум 15000 человек в битве при Недао в 454 году. Таким образом, общие силы гуннов могли с уверенностью 48000 человек. Это в некоторой степени подтверждено Хрониконом Пасхи, в котором хранится расширенный и искаженный фрагмент рассказа Приска о кампании, в котором говорится, что силы Аттилы исчислялись десятками тысяч.

Объединенные силы федерации должны быть намного больше, чем собственная римская армия, Аэция, которая к времени стала намного меньше. Армия, армия, армия, армия, армия, американская армия, армия, армия, армия, армия, армия, армия, США, армия, армия, армия, армия, армия, армия, США, США, не изменилась. Это исключает неизбежных слуг и последователей лагеря, которые обычно избегают упоминания в первоисточниках.

Место Каталаунских полей

Фактическое местонахождение Каталаунских полей долгое время считалось неясным. В целом, нынешний научный консенсус состоит в том, что оно существует недалеко от Шалон-ан-Шампань (ранее называлось Шалон-сюр-Марн) или Труа.. Историк Томас Ходжкин обнаружил это место около Мери-сюр-Сен. Более поздняя оценка местоположения была выполнена Филиппом Ричардо, который использует местоположение Ла Чеппа, немного севернее современного города Шалон.

Саймон Макдауолл в своем названии «Оспри 2015 года» предположил, что битва произошла в Монтгё к западу от Труа. Макдауолл доходит до того, что идентифицирует лагерь римского альянса в Фонтваннес, в нескольких километрах к западу от предполагаемого поля битвы, и размещает лагерь Аттилы на Сене в Сен-Лье. Это основано на более ранней работе М. Жирара, который смог идентифицировать Маурику как хребет «Ле Мор» в Монтге, на основе второй Additamenta Altera к Epitoma Chronicon Проспера, в которой говорится, что это произошло в пяти римских милях от Tecis или Tricasses., современный Труа. Дорога в регионе известна как Voie des Maures, а основание хребта известно местным жителям как l'enfer. Небольшой ручей возле поля битвы, который ведет к Труа, и по сей день известен как «Ривьер-де-Корпус». По словам МакДауэлла, на современных картах равнины региона по-прежнему обозначаются как «Ле-Морат». Горный хребет Монтге в настоящее время является наиболее тщательно изученным местом на поле боя.

В 1842 году рабочий обнаружил захоронение в Поуан-ле-Валле, деревне на южном берегу реки Об, которое состояло из скелета с ряд драгоценных камней и золотых украшений и похоронен с двумя мечами. По характеру его погребального инвентаря первоначально предполагалось, что это захоронение Теодориха, но Ходжкин выразил скептицизм, предположив, что это элитное захоронение принадлежало князю-германскому воину, жившему в V веке. Сокровище Пуана хранится в Музее Сен-Лу (Musée d'Art d'Archéologie et de Sciences Naturelles), Труа. До сих пор неизвестно, связана ли находка с битвой.

Последствия и репутация битвы

Непосредственные и долгосрочные последствия Битвы на Каталаунских полях несколько оспариваются. Аттила вернулся, чтобы вторгнуться в Западную Римскую империю в 452 году, что было более успешным, чем его вторжение в Галлию. После трехмесячной осады Аквилеи, устроенной Аэцием в надежде, что на нее уйдет весь сезон его кампании, Аттила разрушил город и опустошил долину реки По. Аэций, без помощи федератов в Галлии и без военной способности остановить Аттилу в одиночку, послал посольство в составе папы Льва I, Тригетиуса и Геннадия Авиена, чтобы стать посредником. договор с Аттилой. Аттила в конечном итоге отступил из Италии, скорее всего, из-за местного голода и болезней в его армии. Некоторые авторы утверждали, что эта череда военных неудач для Аэция в конечном итоге привела к его падению. Меррилс и Майлз также утверждают, что это привело к падению Валентиниана III в результате убийства Аэция. Это недавно оспорила Меган МакЭвой, которая утверждает, что Валентиниан III хотел быть действующим императором и просто должен был сместить своего управляющего, и что не было реальной прямой причины для убийства Аэция.

В Галлии, эффекты были несколько более значительными. Хьюз утверждает, что их помощь на Каталаунских равнинах привела готов к уничтожению аланов и осаде Орлеана, полагая, что они не были должным образом вознаграждены за свою службу. В свою очередь, это привело к дальнейшим уступкам готов со стороны Аэция после убийства Торизмунда его братом, который был дружелюбен к римлянам. Он думает, что, возможно, это был момент, когда готы получили такой же статус независимого королевства, что и Гейзерих. С другой стороны, Ким утверждает, что Битва привела к упадку римского влияния в Северной Галлии и укрепила позиции салианских франков и бургундов. Он утверждает, что это в конечном итоге привело к победе Хильдерика и франков над готовами, римлянином приходит Павел, сменивший Эгидия, и Одоакра., который вернулся на Дунай. Это установило господство франков в Галлии и вернуло Одоакру власть в качестве царя скириев. Это в конечном итоге привело к его службе в последние годы Западной Римской империи и к созданию им Королевства Италии.

Такхольм особо отмечает растущее значение битвы в истории готики. Он показывает, что современные источники утверждают, что битва была безрезультатной, и отдают должное Аэцию, в то время как более поздние источники описывают битву как победу готиков и главный предмет их гордости. Это также отмечает Барниш, который утверждает, что работы Кассиодора и Иордана предназначены для изображения Хлодвига, который воевал с остготами, в качестве нового Аттилы и Теодориха Великого. Отлично как новый Aet ius. Однако в римских источниках, таких как Прокопия и Виктора Тунненсиса, Аэций остается центральной фигурой гордости и важности.

Наиболее важным эффектом битвы обычно считается ее влияние на долгосрочные гунны. гегемония в Европе, о которой есть разные мнения.

Историческое значение

Традиционный взгляд: битва макроисторическое значение

Битва на Каталаунских равнинах впервые представлена ​​в современной исторической перспективе Эдвардом Гиббоном, который назвал это последней победой, достигнутой во имя регистрации Римской Империи. Первый индивидуальный исторический обзор битвы Эдвард Кризи, который объявил ее триумфом христианской Европы над языковыми дикарями Азии, спасением классического наследия и европейской культуры.

Нападения Аттилы на Западная империя вскоре была обновлена, но никогда не с такой опасностью для цивилизованного мира, как перед его поражением в Шалоне; и после его смерти, через два года после той битвы, огромная империя, которая основала его гений, вскоре была рассечена успешными восстаниями покоренных народов. Имя гуннов на несколько столетий перестало вызывать в Европе.

Джон Юлий Норвич, историк, известный В своих работах о Венеции и Византии Кризи отчасти повторяет, говоря о битве при Шалоне:

Никогда не следует забывать, что летом 451 года и снова в 452 году вся судьба западной цивилизации была на волоске. Если бы гуннская армия не была остановлена ​​в этих двух последовательных кампаниях, если бы ее лидер сверг Валентиниана со своим трона и не основал свою столицу в Равенне или Риме, нет никаких сомнений в том, что и Галлия превратились в Италии. духовные и культурные пустыни.

Современные авторы по большей части отошли от этой точки зрения, классифицируют ее как битву, разрушившую миф о непобедимости гуннов. Паркер назвал это триумфом римской оборонительной стратегии. Артер Феррилл отмечает, что, кроме битвы при Каркаре (Каркар), это был первый значительный конфликт, в котором участвовали крупные союзы с обеих сторон.. Ни одна нация не доминировала ни с одной из сторон; скорее, два встретились и сражались в удивительной для той системы времени. Меган МакЭвой также указывает на то, что успешное построение и использование Федерального агентства по борьбе с дипломатическими и административными навыками, а также влияние его военного успеха. Феррилл пишет:

После того, как он завоевал Рейн, Аттила двинулся в центральную Галлию и осадил Орлеан. Если бы он достиг своей цели, у него были бы сильные позиции, чтобы подчинить вестготов в Аквитании, но Аэций создал грозную коалицию против гуннов. Неистово созданный, римский лидер построил мощный союз вестготов, аланов и бургундов, объединив их со своим традиционным врагом, римлянами, для Галлии. Несмотря на то, что все стороны, защищавшие Западную Римскую империю, питали общую ненависть к гуннам, для Аэция было замечательным достижением, вовлечь их в эффективные военные отношения.

Даже Хён Джин Ким, который утверждает за победу гуннов, считает, что битва решила судьбу Римской Галлии. Во-первых, он опровергает утверждение о том, что это была религиозная и культурная победа над гуннами Центральной Азии. Ким утверждает, что битва значительно ослабила военную мощь аланов, вестготов и римлян, что предоставлено франкам и бургундским гегемонам в Северной Галлии. Он также считает, что это положило начало карьере Одоакра, который позже основал собственное королевство в Италии после свержения последнего западного римского императора и подчинения Константинополю.

Противоположная точка зрения: битва не имеет макроисторических значений

Однако Дж.Б. Бери выражает совершенно окончательное суждение:

Битва при Маурике была битвой народов, но ее значение было очень сильным преувеличено в традиционной истории. Ее ни в каком разумном смысле нельзя назвать одной из важнейших мировых битв. Галльская кампания действительно была решена стратегическим успехом союзников, отрезавших Аттилу от Орлеана. Битва велась, когда он полностью отступал, и ее ценность заключалась в подрыве его престижа как непобедимого победителя, в том, чтобы помешать ему расширить диапазон его разрушительных действий.

Эта оценка также подтверждена Хьюз, Бахрах и Ким - все они утверждают, что настоящим поворотным моментом вторжения в Галлию была успешная защита Орлеана. Они считают, что битва на Каталаунских равнинах произошла, когда Аттила уже отступал из Галлии. Бери также считает, что в целом битва на Каталаунских равнинах не изменила бы серьезно историю, если бы это была победа гуннов:

Если бы он победил римлян и готов в Орлеане, если бы он держал Галлию в своей милости и перевел - и у нас нет доказательств того, что это было его замыслом - резиденцию своего правительства и обитель своего народа от Тайсс до Сены или Луары, там есть нет причин предполагать, что ход истории серьезно изменился бы. Ведь правление гуннов в Галлии могло длиться всего год или два; он не мог выжить здесь, равно как и в Венгрии, после смерти великого короля, от чьего ума и личного характера зависел. Не умаляя достижения Аэция и Теодериха, мы должны признать, что в худшем случае опасность, которую они предотвратили, была совершенно иного порядка, чем проблемы, которые стояли на кону в областях Платей и Метавра. Если бы Аттила преуспел в своей кампании, он, вероятно, смог бы принудить к сдаче Гонории, а если бы от их брака родился сын и провозгласил Августа в Галлии, гунны могли бы оказывать значительное влияние на судьбу этой страны; но это влияние, вероятно, не было бы антиримским.

Несмотря на его взгляды на битву, примечательно, что Бери, который не считает битву при Халоне имеющей макроисторическое значение, характеризует правление Аэция так: После окончания регентства к своей собственной смерти Аэций был хозяином Империи на западе, и его политика и оружие должны быть вменены его политике и вооружению, что имперское правление не сломалось во всех провинциях к середине пятого века ». Бери считает очевидным, что никто не мог занять место Аэция. Но он также считает, что битва на реке Недао имела гораздо большее значение для европейской истории, чем битва на Каталаунских равнинах, и эту точку зрения разделяют многие современные авторы. Ким утверждает, что гунны сыграли важную роль в запуске эволюции средневековой Европы в эпоху ранней миграции, введя восточноазиатские, среднеазиатские и иранские культурные и социальные практики, что соглашается с Бери в том, что исход битвы не изменился бы. Европа превратилась в культурную пустыню.

См. Также

    Примечания

    Ссылки

    Дополнительная литература

    • JFC Фуллер. «Битва при Шалоне», «Военная история западного мира: с древнейших времен до битвы при Лепанто», Da Capo Press, Нью-Йорк, том. 1. С. 282–301. ISBN 0-306-80304-6.
    • Человек, Джон. «Аттила: царь варваров, бросивший вызов Риму». Нью-Йорк: Thomas Dunne Books, 2006.
    • Ким, Хён Джин. «Гунны, Рим и зарождение Европы». Кембридж: Cambridge University Press, 2013.
    • Хьюз, Ян. «Аэций: Немезида Аттилы». Барнсли, Южный Йоркшир: Pen and Sword Books Ltd., 2012.
    • Такхольм, Ульф. «Аэций и битва на каталаунских полях». Opuscula Romana VII: 15. 1969. 259–276.
    • MacDowall, Simon. «Каталаунские поля 451 г. н.э., последняя великая битва Рима». Оксфорд: Osprey Publishing Ltd. 2015.
    • Феррил, Артер. «Падение Римской империи: военное объяснение». Thames Hudson, 1988.
    • Бери, Джон Бэгнолл. «История Поздней Римской империи». Macmillan Co. Ltd. 1923.
    Викискладе есть материалы, связанные с битвой при Шалоне.

    Внешние ссылки

    Последняя правка сделана 2021-05-12 07:22:14
    Содержание доступно по лицензии CC BY-SA 3.0 (если не указано иное).
    Обратная связь: support@alphapedia.ru
    Соглашение
    О проекте