Войти
| Артур де Гобино | |
|---|---|
 Портрет Гобино, выполненный графиней де ля, 1876 г. Тур | |
| Родился | Жозеф Артур де Гобино. (1816-07-14) 14 июля 1816 г.. Вилль-д'Авре, Верх-де-Сен, Королевство Франция |
| Умер | 13 октября 1882 г. (1882-10-13) (66 лет). Турин, Королевство Италия |
| Гражданство | Франция |
| Профессия | Писатель, дипломат, писатель -путешественник |
Жозеф Артур де Гобино (французский: ; 14 июля 1816 г. - 13 октября 1882 г.) был французским аристократом, который помогал узаконить расизм с помощью научной расистской теории и «расовая демография», а также программу теории арийской расы господ. Известный своим современникам как романист, дипломат и писатель-путешественник, он был элитарным, который сразу после Революции 1848 года, писал Очерк неравенства человеческих рас. В нем он утверждал, что аристократы превосходили простолюдинов, и они обладали большим количеством арийских генетических черт из-за меньшего количества скрещиваний с низшими расами - альпийцами и. Современный расовый антисемитизм восходит к Гобино.
Труды Гобино были быстро оценены сторонником превосходства белой расы, сторонником рабства американцами, такими как Джозайя К. Нотт и Генри Хотце, который перевел свою книгу на английский. Они опустили около 1000 страниц оригинальной книги, включая те части, которые отрицательно описывают американцев как расово смешанное население. Вдохновленный общественным движением в Германии под названием гобинизм, его работы также оказали влияние на видных антисемитов, таких как Рихард Вагнер, зять Вагнера Хьюстон Стюарт. Чемберлен, румынский политик профессор А. К. Куза и лидеры нацистской партии , которые позже отредактировали и переиздали его труд.
Гобино происходил из старой, хорошо укоренившейся аристократической. Его отец, Луи де Гобино (1784–1858), был военным офицером и стойким роялистом. Его мать, Анн-Луиза Магделен де Герси, была дочерью небогатого королевского налогового чиновника. Семья де Герси какое-то время в XVIII веке жила во французской колонии Сен-Доминго (современный Гаити ). Гобино всегда боялся, что у него могут быть черные предки по материнской линии.
Отражая свою ненависть к Французской революции, Гобино позже писал: «Мой день рождения 14 июля, дата взятия Бастилии, которая доказывает, как противоположности могут сойтись вместе». Мальчиком и юношей Гобино любил средневековье, которое он видел как золотой век рыцарства и рыцарства, гораздо более предпочтительного, чем его время. в подростковом возрасте, описал его как романтика «с рыцарскими идеями и героическим духом, мечтавшего о самом благородном и величайшем».
Отец Гобино решил восстановить дом Бурбона и помог королю братьям Полиньяк бежать из Франции. В течение Сто дней, он был заключен в тюрьму тайной полицией Наполеона, но был освобожден, когда союзники взяли Париж в 1814 году. семья де Гобино бежала из Франции. Окончательного свержения Наполеона после битвы при Ватерлоо Луи де Гобино был вознагражден за свою верность дому Бурбонов, став капитаном Королевской гвардии короля Людовика. XVIII. Плата за королевского гвардейца была очень низкой, и семья де Гобино боролась с его зарплатой.
Магделейн де Гобино бросила своего мужа ради наставника своих детей Шарля де Ла Куиндьера. Вместе со своим возлюбленным она взяла сына и двух дочерей в длительные страны по восточной Франции, Швейцарии и Великому герцогству Баденскому. Чтобы прокормить себя, она обратилась к мошенничеству (за что попала в тюрьму). Его мать стала серьезным затруднением для Гобино, никогда не разговаривал с ней после того, как ему исполнилось двадцать два года.
Для молодого де Гобино, приверженного традиционным аристократическим и католическим ценностями, распад его брак родителей, открытые отношения его матери с возлюбленным, ее мошеннические действия и порядки беспки, вызванные постоянным бегством и бедностью, были очень очень очень травмирующими.
Гобино провел раннюю часть его подросткового возраста в городе Инцлиген, где остановились его мать и ее любовник. Он стал свободно говорить по-немецки. Как стойкий сторонник Дома Бурбонов, его отец был вынужден уйти из Королевской гвардии после июльской революции 1830 года, принесшей Орлеанский дом короля Луи-Филиппа, Le roi citoyen ( «Гражданин Король») к власти. Он обещал примирить наследие Французской революции с монархией. Учитывая, что его семья поддерживала Бурбонов, молодой Гобино считал июльскую революцию катастрофой для Франции. Его взгляды были взглядами легитимиста, приверженного католической Франции, управляемой Домом Бурбонов. В 1831 году отец Гобино взял под опеку своих троих детей, а его сын провел остаток юности в Лорьян, в Бретани.
Востоковед рассказы о Антуан Галланд (на фото) оказал сильное влияние на Гобино в молодости. Гобино не любил своего отца, которого он считал скучным и педантичным армейским офицером, неспособным стимулировать мысли. Лорьян был основан в 1675 году как база Французской Ост-Индской компании, поскольку король Людовик XIV имел грандиозные амбиции сделать Францию доминирующей политической и экономической державой в Азии. У Гобино появилось чувство увядшей славы, когда он вырос в городе, который был построен, чтобы быть доминирующим центром торговли Европы с Азией. Эта мечта так и не осуществилась, поскольку Индия стала частью Британской, а не Французской империи.
В молодости Гобино был очарован Востоком, поскольку Ближний Восток был известен в Европе в 19 веке. Во время учебы в Коллеж де Бирон в Швейцарии сокурсник вспоминал: «Все его стремления были на Восток. Он мечтал только о мечетях и минаретах ; он называл себя мусульманином, готовым совершить паломничество в Мекку ». Гобино любил восточные сказки французского переводчика Антуана Галлана, говоря, что он хочет стать востоковедом. Он читал арабские, турецкие и персидские сказки в переводе, став тем, что французы называют «un orientaliste de pacotille» («мусорный востоковед»). В 1835 году Гобино провалил вступительные экзамены в Св. Сирская военная школа.
В сентябре 1835 года Гобино уехал в Париж с 50 франками в кармане, чтобы стать писателем. Он переехал к дяде, Тибо-Жозефу де Гобино, легитимисту с «неограниченной» ненавистью к Луи-Филиппу. Отражая склонность к элитарности, Гобино основал общество интеллектуалов-легитимистов под названием Les Scelti («избранные»), в которое входили он сам, художник Герман Джон (нем. Фон Бон) и писатель Максим дю Камп.
В последние годы июльской монархии Гобино зарабатывал себе на жизнь написанием сериализованной художественной литературы (romans-feuilletons ) и сотрудничал с реакционными периодическими изданиями.. Он писал для Католического сообщества, La Quotidienne, L'Unité и Revue de Paris. В какой-то момент в начале 1840-х Гобино каждый день писал статью для La Quotidienne, чтобы поддержать себя. Как писатель и журналист, он испытывал финансовые затруднения и искал постоянно богатого покровителя, готового поддержать его. Работая неполный рабочий день в почтовом отделении и писатель на полную ставку, Гобино был отчаянно беден.
Его историческое прошлое сделало его сторонником Дома Бурбонов, но в характере легитимистского движения преобладали фракционные и неумелые лидеры довели Гобино до отчаяния, заставив его написать: «Мы заблудились, и нам лучше смириться с этим фактом». В письме к отцу Гобино жаловался на «распущенность, слабость, глупость и - одним словом - чистую глупость моей любимой партии».
В то же время он считал французское общество слабым. Орлеанский дом коррумпирован и корыстен, в нем преобладает «деспотический феодализм денег» в противоположность феодализму «милосердия, храбрости, добродетели и интеллекта», присущего дворянству ancien-régime. Гобино писал об июльской монархии во Франции: «Деньги принципов власти и чести. Деньги доминируют в бизнесе; деньги регулируют население; деньги правят; деньги лечат совесть; деньги являются критерием оценки к людям ».
В этот «век национальной посредственности», как описывал его Гобино, лидеры дела, которому он был привержен, были, по его собственному признанию, глупыми и некомпетентными, а потенциальные аристократ, изо всех сил сводя концы с концами, писав хакерскую журналистику и романы, он становился все более и более пессимистичным в будущем. Гобино написал в письме своему отцу: «Как я отчаялся в обществе, которое больше не является ничем, кроме духа, и у которого нет сердца». Он жаловался, что легитимисты враждуют друг с другом, в то время как католическая церковь «переходит на сторону революции». Гобино писал:
Наша бедная страна находится в римском упадке. Там, где больше нет достойной аристократии, умирает нация. Наша знать - тщеславные дураки и трусы. Я больше ни во что не верю и не имею взглядов. От Луи-Филиппа мы перейдем к первому триммеру, который возьмет нас наверх, но только для того, чтобы передать другому. Потому что у нас нет волоконной и моральной энергии. Деньги убили все.
Гобино завязал дружбу и обширную переписку с Алексисом де Токвилем. Токвиль похвалил Гобино в письме: «У вас обширные познания, большой интеллект и лучшие манеры». Позже он назначил Гобино место на набережной Орсе (министерство иностранных дел Франции), когда он занимал пост министра иностранных дел во время Второй Французской Республики.
В 1841 году Гобино добился своего первого крупного успеха, когда 15 апреля 1841 года была опубликована статья, которую он представил в Revue des deux Mondes. Статья Гобино была посвящена греческому государственному деятелю графу Иоаннису Каподистриасу. В то время La Revue des Deux Mondes был одним из самых престижных журналов Парижа, и публикация в нем ставила Гобино в ту же компанию, что и Жорж Санд, Теофиль Готье, Филарет Шасл, Альфонс де Ламартин, Эдгар Кине и Шарль Огюстен Сент-Бев, которые регулярно публиковались в этом журнале
.Работы Гобино о международной политике в целом были столь же пессимистичны, как и его сочинения о Франции. Он изобразил Британию как нацию, движимую исключительно ненавистью и жадностью, а господство Британской империи по всему миру - уважению. Гобино часто нападает на короля Луи-Филиппа за его пробританскую внешнюю политику, говоря, что он «унизил» Францию, позволив Британской империи стать доминирующей державой в мире. Именно сообщения обнищании Ирландии были удовлетворены удовлетворением для Гобино, поскольку он утверждал: «Именно Ирландия толкает Англии в бездну революции».
Как это видел Гобино., растущая мощь и агрессивность России были поводом для беспокойства. Он расценил катастрофу, которую потерпели британцы при отступлении из Кабула в первой войне с Афганистаном в 1842 году, как знак того, что Россия станет доминирующей державой в Азии., пишущий: «Англия, стареющая нация, защищает свои средства к существованию и свое существование. Царская империя сегодня - это сила, которая кажется величайшее будущее... Царская империя сегодня - это сила, которая кажется величайшее будущее... Этот народ неуклонно идет к цели, которая действительно известна, но еще не окончательно определена ». Гобино считал Россию азиатской державой и чувствовал, что неизбежный триумф России был триумфом Азии над Европой.
Он испытывает чувства к германским смешанным смешанным образом, восхваляя Пруссию как доминирующее консервативное общество. от Юнкерс. Цольферайн (Таможенный союз Германии) делает прусский средний класс более могущественным. Гобино критиковал Австрийскую империю, написав, что Дом Габсбургов правил смешанным населением этнических немцев, мадьяр, итальянцев, славян и т. Д., И это было неизбежно. многонациональное общество придет в упадок, в то время как «чисто немецкая» Пруссия должна была объединить Германию.
Гобино был также пессимистичен в Италии, написав: «Вскоре после condottieri исчезли все, что с ними жило и процветало; богатство, храбрость, искусство и свобода, остались только плодородная земля и несравненное небо ». Гобино осудил Испанию за отказ от «твердой и естественной власти, силы, основанной на национальной свободе», предсказав, что без порядка, навязанной абсолютной монархией, ей суждено погрузиться в постоянное состояние революции. Он пренебрежительно относился к Латинской Америке, написав со ссылками на войны за независимость : «Разрушение сельского хозяйства, торговли и финансов, неизбежное последствие длительного беспорядка, не привело к все они кажутся им. слишком высокой ценой, чтобы заплатить за то, что они имели в виду. И все же кто захочет утверждать, что полуварварские жители Кастилии или Алгарве или гаучо на Ривер Плейт действительно заслуживают сидеть в верховных законодателей в тех мест, где они с таким удовольствием и энергией боролись со своими хозяевами ».
О United Состояния, Гобино писал: «Единственное величие - это богатство, и поскольку каждый может приобрести его, его не зависит от каких-либо качеств, присущих высшим натурам». Гобино писал, что в пределах Штатах не было аристократии, без чувства благородства, существовалоало в Европе. Американские бедняки страдали хуже, чем европейские бедняки, в результате чего Соединенные Штаты Америки превратились в жестокое общество, в котором жадность и материализм были единственными ценностями, которые имели. В общем, Гобино враждебно относился к людям в Америке, написав, что те, кто в Старом Свете не знает, «что Новый Свет ничего не знает о королях, принцах и знати? на этих полу-девственных землях, в человеческих обществах, рожденных вчера и едва ли еще консолидированных, чем маленький из их граждан? "
Портрет Жена Гобино, Клеманс, от Ари Шеффера (1850) В 1846 году Гобино женился на Клеманс Габриель Моннеро. Как практикующая католичка, она не хотела рожать внебрачного ребенка. были ли его жена и, следовательно, две его дочери темнокожими предками или нет, поскольку французские рабовладельцы в Карибском округе часто брали себе любовницу-рабыню, противодействие Гобино рабству. 292>смешанным бракам с белыми, происходило из его личных опасений, что его мать или его жена могла иметь африканское происхождение.
Действие романов и стихов Гобино 1830–40-х годов обычно пр оисходило в Средние века или Ренессанс с аристократическими героями которые своим существованием отстаивают все ценности, которые, по мнению Гобино, достойны прославления как честь и творчество против коррумпированного, бездушного среднего класса. В своем романе 1847 года «Тернове» Гобино впервые связал класс с расой, написав: «Мсье де Марведжоль будет думать о себе и обо всех членах знати, как о отдельной расе, о высшей сущности, и он считал преступлением оскорбление. это путем смешения с плебейской кровью ". Роман, действие которого происходит на фоне «Сто дней 1815 года», касается катастрофических результатов, когда аристократ Октав де Тернов неразумно женится на дочери мельника.
Гобино ужаснулась революцией 1848 года и испытывал отвращение к тому, что он считал вялой реакцией европейских высших классов на революционный вызов. Весной 1848 года, когда он писал о новостях из Германии, он отмечал: «Дела идут очень плохо... Я не имею в виду увольнение князей - это было заслужено. Их трусость и отсутствие политической веры делают их мало интересными. Но крестьяне, они почти варварские. Идут грабежи, поджоги и резня - а мы только в начале ».
Как легитимист, Гобино не любил Дом Бонапартов и был недоволен, когда Луи-Наполеон Бонапарт был избран президентом республики в 1848 году. Однако он пришел поддержать Бонапарта как лучшего человека для поддержания порядка, и в 1849 году, когда Токвиль стал министром иностранных дел, его друг Гобино стал его шеф-поваром.
Потрясенный революцией 1848 года, Гобино впервые выразил свои расовые теории в эпической поэме 1848 года «Манфредин». В ней он раскрыл свой страх перед революцией, которая станет началом конца аристократической Европы, когда власть примут обыкновенные люди, происходящие от более мелких пород. Поэма, действие которой происходит во время восстания в Неаполе против испанского владычества в 1647 году (аллегория 1848 года), касается одноименного персонажа, дворянки, на которой Гобино тратит добрые пятьсот строк, прослеживая ее происхождение от предков викингов. В нем представлены строки:
Et les Germains, montrant leur chevelure blonde, Que portaient leurs aïeux, dans tous les монет du monde, Paraissent pour régner. Нептун и сын трезубец, Англо-саксонский слуга, потомок leur dernier, Et les déserts peuplés de la jeune Amérique, Connaissenet le pouvior de ce peuple héroïque, Mais Romains, Allemands, Gaulois, [...] Pour en finir, [...] qui n'est pas Germain est créé pour servir.
И немцы, демонстрируя светлые волосы своих предков, стали править во всех уголках мира. Нептун и его трезубец служат англосаксам, их последнему потомку, и населенные пустынимолодой Америки знают силу этого героического народа. Но что касается римлян, алеманнов, галлов, [...] короче говоря, те, кто не являются немцами, созданными, чтобы служить.
Отражая его презрение к простым людям, Гобино утверждал, что французские аристократы, такие ему, были потомками германских франков, завоевавших римскую провинцию Галлию в пятом веке нашей эры, в то время как простые простые французы были потомками кельтских и средиземноморских народов, находившихся ниже в расовом отношении. Это была старая теория, впервые выдвинутая в трактате графом Анри де Буленвилье. Он утверждал, что Второе сословие (аристократия) принадлежало к «франкской» крови, а Третье сословие (простолюдины) - «галльской» крови. Рожденный после того, как Французская революция разрушила идеализированный Ancien Régime его воображения, Гобино испытывал глубокое чувство пессимизма в отношении будущего.
Для него Французская революция разрушила расовую основу Французское величие, свергнув и во многих случаях аристократию, начало длительного, непреодолимого процесса упадка и вырождения, который мог закончиться только полным крахом европейской цивилизации. Он чувствовал, что началась французская революция, и закончилась Промышленная революция ; индустриализация и урбанизация были полной катастрофой для Европы.
Как и многие другие европейские консерваторы-романтики, Гобино с ностальгией оглядывался на идеализированную версию Средневековья как идиллическое аграрное общество, гармонично живущее в жестком социальном порядке. Он ненавидел современный Париж, город, который он назвал «гигантской помойкой», полный les déracinés («вырванных с корнем») - преступных, обедневших, блуждающих людей, не имеющих настоящего дома. Гоб считал их чудовищными продуктами многовековых смешанных браков, готовыми взорваться революционным насилием в любой момент. Система, позволяющая совершенно глупой мафии использовать последнее слово в управлении, была использована просто «мобократией».
С ноября 1849 г. по январь 1854 г. Гобино находился во французской миссии в Берне в качестве первого секретаря. Во время своего пребывания в Швейцарии Гобино написал большую часть Essai.
Он находился в Ганновере осенью 1851 года в качестве временного поверенного в делах, и был впечатлен «следами настоящего дворянства», - сказал он, увидев при ганноверском дворе. Гобино особенно понравился слепой король Георг V, которого он считал «королем-философом» и которому он посвятил Essais. Он похвалил «замечательный характер» ганноверских мужчин и аналогичным образом похвалил ганноверское общество как «инстинктивное предпочтение иерархии», когда простолюдины всегда полагались на дворянство, что он объяснил расовыми признаками.
Отражая его пожизненный интерес на Востоке Гобино вступил в Société Asiatique в 1852 году и очень хорошо познакомился с французскими востоковедами, такими как Юлиус фон Моль.
В январе 1854 года Гобино был послан первым секретарем французской миссии в Вольный город Франкфурт. О Федеральном съезде Германской Конфедерации, заседавшем во Франкфурте, также известном как «Диета Конфедерации», - Гобино писал: «Сейм - это бизнес-офис для немецкой бюрократии - он очень далек от реального политического органа». прусского представителя в сейме, принца Отто фон Бисмарка, из-за его заигрываний с мадам Гобино. Напротив, представитель Австрии генерал Антон фон Прокеш-Остен стал одним из лучших друзей Гобино. именно в эти периоды Гобино стал реже писать своему старому другу-либералу Токвиллю и чаще - своему новому другу-консерватору Прокеш-, реакционным австрийским солдатом и дипломатом, который ненавидел демократию и считал себя историком и востоковедом, и по всем этим причинам.
При жизни Гобино был известен как писатель, поэт и за свои путевые заметки, в которых рассказывал о своих приключениях в Иране и Бразилии, а не о расовых теориях, благодарякоторому его теперь больше всего помнят. Однако он всегда считал свою книгу «Essai sur l'inégalité des races humaines» («Очерк неравенства человеческих рас» ) своим шедевром и хотел, чтобы его запомнили как автора. Убежденный реакционер, проверенный врожденное превосходство аристократов над простолюдинами - который он крайне презирал, - Гобино принял дискредитированную ныне доктрину научного расизма, чтобы оправдать аристократическое правление над более низкими в расовом отношении простыми людьми. 562>Гобино пришел к выводу, что раса создала культуру. Он утверждал, что различия между тремя расами - «черная», «белая» и «желтой» - являются естественными препятствиями; «Смешение рас» разрушает эти барьеры и ведет к хаосу. Он утверждал, что из трех рас черные очень сильны физически, но неспособны к разумному мышлению. Что касается «желтых» (азиатов), он утверждал, что они были сильным материализмом, который позволяет им достигать определенных результатов. Наконец, Гобино писал, что они были лучшими и величайшими из трех рас. «Изначально белая раса обладала монополией на красоту, ум и силу» - утверждал он, и любые положительные качества, были последующим результатом смешения браков.
Внутри белой расы произошло дальнейшее разделение между арийцами, которые представляют собой все великое настоящее расе и неарийцах. Гобино взял термин «арийский» («светлый» или «благородный») из индуистских легенд и мифов, в прошлом описывается, как когда-то в далеком Индийский субконтинент был завоеван ариями. Считается, что это отражает народные воспоминания о прибытии индоевропейских народов на Индийский субконтинент. В XIX веке востоковеды, такие как Уильям Джонс, вызвали большой общественный интерес к открытию индоевропейских языков, а также к очевидно несвязанным языкам, таким как английский, ирландский, албанский, итальянский, греческий, русский, санскрит, хинди, бенгали, курдский, персидский и т. Д. Были частями одной семьи языков, на которых говорят на обширной территории Евразии от Ирландии до Индии. Древние индуистские писания с их рассказами об арийских героях представляли большой интерес для ученых, пытающихся проследить происхождение индоевропейских народов. Гобино приравнивал язык к расе и ошибочно, что индоевропейские народы были скорее расовой, чем языковой группой.
Гобино полагал, что белая раса возникла где-то в Сибири, азиаты. в Америке и чернокожие в Африке. Он думал, что численное превосходство азиатов заставило белых сделать обширную миграцию, которая привела их в Европу, Ближний Восток и Индийский субконтинент ; и Библия, и индуистские легенды об арийских героях-завоевателях отразили народные воспоминания об этом переселении. В свою очередь, белые разделились на три подрасы, а именно на хамитский, семитский и яфетический народы. Последние были арийцами из индуистских легенд и были лучшими и величайшими из всех белых белых.
Обложка оригинального издания Эссе о Неравенство человеческих рас В своем «Эссе о неравенстве человеческих рас», опубликованном в 1855 году, Гобино в принимает преобладающую христианскую доктрину, согласно которой все люди общие предков Адама и Евы (моногенизм в отличие от полигенизма ). Однако он предполагает, что «ничто не доказывает, что при первой редакции генеалогии адамитов цветные расы рассматриваются как составляющие часть»; и: «Мы можем заключить, что способность производить плодовитое потомство является одним из признаков определенного вида. Нам ничто не заставляет поверить, что человечество находится вне этого правила, на этот аргумент нет ответа ». Первоначально он писал, что, учитывая прошлую траекторию развития европейской цивилизации, смешанные браки белой расы неизбежны и приведут крастанию хаоса. Несмотря на его утверждение, что белые были самой красивой из расы, он считал, что азиатские черные обладают огромной силой сексуального влечения по сравнению с белыми мужчинами. Всякий раз, когда белые оказывались в непосредственной близости от чернокожих и азиатов, результатом всегда было смешение браков, поскольку белые мужчины соблазнялись азиатскими и черными женщинами в белом ущербе. Несмотря на то, что Гобино не был явно одержим антисемитизмом, он считал, что он не считает их смешанными браков и в то же время изображал их еще одну инопланетную силу, приводящую к распаду арийской Европы.
другие периоды отличались от его собственного, предполагал, что другие расы могли обладать более высокими качествами в этих цивилизациях. Но он считал, что европейская цивилизация представляет собой лучшее из того, что осталось от древних цивилизаций, обладает высочайшими качествами, способными к продолжительному выживанию. Гобино заявлено, что пишет о расах, отдельных людях: примеры талантливых чернокожих или азиатских людей не опровергают его тезис о предполагаемой неполноценности черных и азиатских рас. Он писал:«Я не буду ждать, пока друзья покажут мне такие-то отрывки из книг, написанных миссионерами или морскими капитанами, которые заявляют, что какой-то волоф - прекрасный плотник, какой-то готтентот - хороший слуга,» что кафр танцует и играет на скрипке, что какой-то Бамбара знает арифметику… Давайте оставим в стороне эти ребяческие способности и сравним вместе не людей, а группы ».
Гобино утверждал, что раса была судьбой, риторически заявляет:
Итак, мозг гурона индейца содержит в неразвитой форме интеллект, который абсолютно такой же, как у англичанина или француза! Почему же тогда на протяжении веков он не изобрел печать или паровую силу?
Гобино утверждал, что арийцы основали десять великих цивилизаций мира, написав : «В десяти цивилизациях ни одна негритянская раса не рассматривается как инициатор. Только когда она смешана с какой-либо другой, она может быть даже инициирована в цивилизацию. Точно так же не может быть никакой спонтанной цивилизации среди желтых рас; и когда арийцы кровь истощается, наступает застой ». Гобино, помня о своем предполагаемом благородном и франкском происхождении, классифицировал германские народы как арийцев в Европе.
Он считал, что арийцы также переселились в Индию и Персию. Гобино использовал средневековую персидскую эпическую поэзию, которую он рассматривал как полностью исторически точные отчеты, вместе с красотой персидских женщин (которых он считал самыми красивыми в мире), чтобы доказать, что персы когда-то были великими арийцами, но, к сожалению, персы скрестились слишком часто с семитскими арабами для их же блага. В то же время Гобино утверждал, что в Юго-Восточной Азии черные и азиаты смешались, образовав подрасу малайцев. Он классифицировал Южную Европу, Восточную Европу, Ближний Восток, Центральную Азию и Северную Африку как расово-смешанные.
Главный тезис Гобино состоял в том, что европейская цивилизация перетекала из Греции в Рим, а затем в германскую и современную цивилизацию. Он думал, что это соответствует древней индоевропейской культуре, которую более ранние антропологи ошибочно приняли как «арийский » - термин, который известен только индоиранцам использовали в древности. Сюда входили группы, классифицированные по языку, как кельты, славяне и германцы. Позже Гобино стал использовать и зарезервировать термин «арийцы» только для «немецкой расы» и описал арийцев как «немецкую расу». Поступая таким образом, он представил расистскую теорию, в которой арийцы, то есть немцы, были всем положительным.
Гобино описал арийцев как физически чрезвычайно красивых и очень высоких; огромного ума и силы, наделен невероятной энергией, большим творчеством в искусстве и любовью к войне. Как и многие другие расисты, он считал, что внешний вид человека определяет то, что он делает, или, другими словами, что красивые люди создают прекрасное искусство, а уродливые люди создают уродливое искусство.
Он объяснил большую часть экономических потрясений во Франции загрязнением окружающей среды. гонки. Гобино закончил «Эссай» предсказанием, что вскоре «азиатская» Российская империя станет доминирующей силой в Европе. Затем его заменит Китай, как только это государство будет модернизировано, и тогда китайцы завоюют Европу. Гобино предостерег Токвиля от «огромного желания открыть Китай», поскольку французы должны «более внимательно изучить последствия такого товарищества».
Несмотря на свою гордость за то, что он француз, Гобино часто нападал на многие аспекты французской жизни в период правления Третья республика как отражение «демократического перерождения» - а именно хаоса, который, по его мнению, возник, когда бездумным массам была предоставлена политическая власть, - что означало, что критическое восприятие Гобино во Франции было очень неоднозначным. Его презрение к обычным людям вытекает из его писем, где он предпочитал термин для простого народа la boue («грязь»). Гобино подверг сомнению веру в то, что черная и желтая расы принадлежат к той же человеческой семье, что и белая раса, и имеют общего предка. Гобино, не получивший образования ни в качестве богослова, ни в качестве натуралиста, и писавший до того, как стала широко распространяться теория эволюции, считал, что Библия является правдивым повествованием о человеческой истории.
«Эссаи» вызвала в основном негативные отзывы французских критиков, которые Гобино использовал в качестве доказательства правильности своих расовых теорий, написав «французы, которые всегда готовы к поджечь все - семья Борджиа вопреки морали.
Немецкий композитор Рихард Вагнер (на снимке), с которым Гобино поддерживал крепкую дружбу, показано на сделанной фотографии в Париже, 1867 г. Хотя Гобино был гордым французом, он был космополитом и считал себя частью культурной европейской элиты, выходящей за рамки национальной лояльности - хорошим французом, но тем более «хорошим европейцем». представителей других национальностей, кроме французских простолюдинов. Чешский историк Иво Будил назвал его «... мыслителем-космополитом, который не чувствовал себя полностью французом» и который был одержим Древней Грецией и Персией.
В 1876 году, Гобино сопровождал своих близких. Иенда Педро II о поездке в Россию, Грецию и Османскую империю. Гобино познакомил его с Эм
