Войти
Отчет Томаса Харди о судебных процессах (второе издание) Судебные процессы за измену 1794 года, организованные администрацией Уильяма Питта, были предназначены для подавления британского радикального движения 1790-х годов. Было арестовано более тридцати радикалов; трое были осуждены за государственную измену : Томас Харди, Джон Хорн Тук и Джон Телуолл. В знак отказа от политики правительства они были оправданы тремя отдельными присяжными в ноябре 1794 года к всеобщему ликованию. Судебные процессы по делу о государственной измене были продолжением судебных процессов 1792 и 1793 годов против парламентских реформаторов как в Англии, так и в Шотландии.
Исторический фон судебных процессов по делу о государственной измене сложен; он включает не только усилия по реформированию британского парламента в 1770–1780-х годах, но и Французскую революцию. В 1770-х и 1780-х годах либерально настроенные члены парламента пытались реформировать британскую избирательную систему. За депутатов проголосовало непропорционально малое количество избирателей, многие места были куплены. Кристофер Уивилл и Уильям Питт Младший выступали за добавление дополнительных мест в Палату общин и герцога Ричмонда и Джона Картрайта выступали за более радикальные реформы: «выплаты депутатов, конец коррупции и протекции на парламентских выборах, ежегодные парламенты (частично, чтобы позволить быстрое удаление коррумпированных депутатов) и, по преимуществу, и наиболее спорно, всеобщее избирательное право для взрослых мужчин». Обе попытки потерпели неудачу, и в середине 1780-х гг. Движение за реформы казалось умирающим.
Когда революция во Франции начала демонстрировать силу народной агитации, британское реформаторское движение возродилось. Большая часть энергичных политических дебатов в 1790-х годах в Британии была вызвана публикацией Эдмунда Берка Размышления о революции во Франции (1790). Удивив своих друзей и врагов, Берк, поддерживавший американскую революцию, подверг критике Французскую революцию и британских радикалов, приветствовавших ее ранние стадии. В то время как радикалы рассматривали революцию как аналог британской славной революции в 1688 году, которая ограничила власть монархии, Берк утверждал, что подходящей исторической аналогией была английская Гражданская война (1642–1651), в которой Карл I был казнен в 1649 году. Он рассматривал Французскую революцию как насильственное свержение законного правительства. В «Размышлениях» он утверждает, что граждане не имеют права восстать против своего правительства, потому что цивилизации, включая правительства, являются результатом социального и политического консенсуса. Если бросить вызов традициям культуры, результатом станет бесконечная анархия. Был немедленный отклик со стороны британских сторонников французской революции, в первую очередь Мэри Уоллстонкрафт в ее Защите прав человека и Томаса Пейна в его Права человека. В этой оживленной войне памфлетов, теперь именуемой «революционным спором », британские политические обозреватели обращались к самым различным темам, от представительного правительства до прав человека и отделения церкви от государства.
1792 год был "annus mirabilis радикализма восемнадцатого века": были опубликованы его наиболее важные тексты, такие как "Права человека", и влияние радикальных ассоциаций было на пике. Фактически, именно в результате публикации «Прав человека» такие ассоциации начали распространяться. Наиболее значительными группами, состоящими из ремесленников, торговцев и других представителей среднего и низшего класса, были Лондонское корреспондентское общество (LCS) и Общество конституционной информации (SCI). Но правительство забеспокоилось только после того, как эти группы заключили союз с более благородным Обществом друзей народа. Когда об этом сочувствии стало известно, правительство издало 21 мая 1792 года постановление. Это драматический рост по сравнению с остальной частью века: только в 1790-х годах было возбуждено более 100 судебных процессов за подстрекательство к мятежу. Британское правительство, опасаясь восстания, подобного Французской революции, предприняло еще более решительные шаги для подавления радикалов. Они произвели все большее количество политических арестов и проникли в радикальные группы; они угрожали «отозвать лицензии у мытарей, которые продолжали принимать политизированные дискуссионные общества и распространять реформистскую литературу»; они изъяли почту «подозреваемых диссидентов»; и они поддерживали группы, которые срывали радикальные события и нападали на радикалов в прессе. Кроме того, британское правительство инициировало Закон об иностранцах 1793 года, чтобы регулировать въезд иммигрантов в Великобританию. По сути, Закон об иностранцах требовал, чтобы иностранцы регистрировались по прибытии и регистрировались местным мировым судьей. В частности, иммигранты должны были сообщить свои имена, звания, занятия и адреса. В целом Закон об иностранцах сократил количество иммигрантов в Великобритании из опасений, что один из них может оказаться нежелательным шпионом. Радикалы видели в этом периоде «институт системы террора, почти такой же отвратительный по своим чертам, почти такой же гигантский по своему размаху и бесконечно более пагубный по своим тенденциям, чем когда-либо знала Франция».
Томас Пейн ; картина (1880), после гравюры Уильяма Шарпа после портрета Джорджа Ромни (1792) Администрация не сразу начала преследовать всех своих хулителей после было издано воззвание против крамольных писаний. Хотя издатель Пейна был обвинен в подстрекательстве к мятежу за публикацию Прав человека в мае 1792 года, самому Пейну не было предъявлено обвинение до тех пор, пока не было обнародовано королевское воззвание. Даже тогда правительство не преследовало его активно, кроме как шпионило за ним и продолжало пропагандистскую кампанию против «Безумного Тома». Суд над Пейном был отложен до декабря, и за прошедшие месяцы он сбежал во Францию, очевидно с благословения правительства, которое было больше заинтересовано в избавлении от такого проблемного гражданина, чем в его личном суде. Более того, опасаясь, что Пейн может использовать свой суд в качестве политической платформы, правительство, возможно, не захотело преследовать Пейна лично.
Когда суд состоялся 18 декабря 1792 года, его исход был предрешен. Правительство под руководством Питта месяцами критиковало Пейна в газетах, и судья предварительно согласовал с ними доводы обвинения. Радикальный Томас Эрскин защищал Пейна, утверждая, что его брошюра является частью благородной английской традиции политической философии, включающей труды Джона Милтона, Джона Локка и Дэвид Хьюм ; он также указал, что Пейн отвечает на философскую работу депутата Берка. Генеральный прокурор утверждал, что брошюра предназначена для читателей, «чьи умы не могут быть сведущи в предметах подобного рода», и сослался на ее дешевую цену как на свидетельство отсутствия серьезных намерений. Обвинению даже не пришлось опровергать аргументы Эрскина; жюри сообщило судье, что они уже решили, что Пейн виновен.
Джон Фрост был членом SCI, бывшим партнером Питта, адвокатом и другом Пейна. 6 ноября 1792 года он вступил в спор с другом по поводу французской революции в таверне, и был услышан, как он сказал: «Равенство, а не король». Об этом споре мытари сообщили правительственным информаторам. Когда позже в том же месяце Фрост отправился в Париж, правительство объявило его вне закона и предложило ему остаться во Франции. Фрост, призывая правительство действовать, вернулся и сдался властям. Из правительства и радикальных источников стали поступать предложения, что правительство стесняется преследовать Фроста из-за его прежней дружбы с Питтом. Но 27 мая он предстал перед судом за подстрекательство к мятежу. Эрскин защищал Фроста, утверждая, что в его заявлении не было крамольного умысла, его клиент был пьян, участвовал в горячем споре и находился в частном помещении (таверне). Генеральный прокурор утверждал, что Фрост «был человеком, чьи крамольные намерения всегда были с ним, куда бы он ни пошел». Присяжные признали его виновным.
Дэниел Исаак Итон, издатель популярного периодического издания, был арестован 7 декабря 1793 года за публикацию заявления Джона Телуолла, радикального лектора и спорщик. Телуолл произнес речь, в которой был анекдот о тираническом хулигане по имени «Король Шантиклер», который был обезглавлен за свой деспотизм, и Итон перепечатал его. Итон был заключен в тюрьму на три месяца до суда, пытаясь обанкротить его и его семью. В феврале 1794 года он предстал перед судом и был защищен Джоном Герни. Гурни утверждал, что комментарий был обвинением в тирании в целом или в отношении Людовика XVI, короля Франции, и выразил тревогу из-за того, что кто-то мог подумать, что автор имел в виду Георга III. «Гурни зашел так далеко, что дерзко предположил, что виноват генеральный прокурор; сообщая эти инсинуации, он, а не Итон или Телуолл, представил Георга III как тирана». Все громко рассмеялись, и Итон был оправдан; количество членов радикальных обществ резко возросло.
Джон Хорн Тук Радикальные общества на короткое время пережили подъем членства и влияния. Летом 1793 года некоторые из них решили собраться в Эдинбурге, чтобы решить, как вызвать «великое народное собрание», чтобы убедить парламент к реформе, поскольку он, похоже, не хотел реформировать себя. Правительство рассматривало это собрание как попытку создать антипарламент. В Шотландии трех лидеров конвента судили за подстрекательство к мятежу и приговорили к четырнадцати годам службы в Ботани-Бэй. Такие суровые приговоры шокировали нацию, и хотя изначально общества считали, что восстание может быть необходимо для противодействия такому властному правительству, их риторика так и не превратилась в настоящее вооруженное восстание. Некоторые общества планировали встретиться снова, если правительство станет более враждебным (например, если они приостановят действие habeas corpus ). В 1794 году был распространен план повторного созыва, но он так и не был реализован. Однако испуганное правительство арестовало шесть членов SCI и 13 членов LCS по подозрению в «предательской практике» в сговоре с целью принять «мнимое всеобщее собрание народа, пренебрегая властью парламента и пренебрегая им. принципы, подрывающие существующие законы и конституцию и непосредственно направленные на введение той системы анархии и беспорядка, которая фатально преобладала во Франции ". Всего было арестовано более тридцати человек. Среди арестованных были Томас Харди, секретарь LCS; лингвист Джон Хорн Тук ; романист и драматург Томас Холкрофт (арестован в октябре); унитарий министр Иеремия Джойс ; писатель и лектор Джон Телуолл ; книготорговец и памфлетист Томас Спенс ; и серебряный мастер, а позже историк Джон Бакстер.
После арестов правительство сформировало два секретных комитета для изучения документов, которые они изъяли из домов радикалов. После первого отчета комитета правительство внесло в палату общин закон о приостановлении действия процедуры habeas corpus; таким образом, арестованные по подозрению в государственной измене могли содержаться под стражей без залога или обвинения до февраля 1795 года. В июне 1794 года комитет выпустил второй отчет, в котором утверждалось, что радикальные общества планировали, по крайней мере, «внушить страх» государю и парламенту с помощью шоу «великого народа», если не свергнуть правительство и не установить республику французского образца. Они утверждали, что общества пытались собрать для этой цели большой арсенал, но никаких доказательств этому найти не удалось. Им инкриминировали ряд преступлений, но и измена были самыми тяжкими. Правительство пропагандировало идею о том, что радикалы совершили измену нового типа, которую они назвали «современной» или «французской» изменой. В то время как предыдущие подсудимые пытались заменить одного короля другим из другой династии, эти демократы хотели свергнуть всю монархическую систему и полностью удалить короля. «Современная французская измена, казалось, отличалась от старомодной английской измены и была даже хуже». Статут о государственной измене, закрепленный в Акте Эдуарда III 1351, не подходил для этого нового вида измены. Генеральный прокурор сэр Джон Скотт, который будет преследовать Харди и Хорна Тука, «решил обосновать обвинение на том, что общества участвовали в заговоре с целью развязать войну против короля, что они намеревались чтобы ниспровергнуть конституцию, свергнуть Короля и предать его смерти; и с этой целью, «силой и оружием», они сговорились поднять восстание и восстание »(курсив в оригинале).
Первоначально мужчин поместили в лондонский Тауэр, но перевели в тюрьму Ньюгейт. Обвиняемым в государственной измене грозило суровое наказание в виде повешения, рисования и четвертования в случае признания виновным: каждый был бы «повешен за шею, при жизни порезан, выпотрошен (а его внутренности сожжены перед лицом) и затем обезглавили и четвертовали ". Все радикальное движение также предстало перед судом; предположительно было 800 ордеров, которые были готовы к исполнению, когда правительство выиграет дело.
Суд над Харди был первым; его жена умерла, когда он был в тюрьме, что вызвало поддержку среди населения. Томас Эрскин, снова защищаясь, утверждал, что радикалы не предлагали ничего, кроме герцога Ричмонда (теперь антиреформатора) в 1780-х годах, и «их план съезда делегатов был заимствован из аналогичного плана, предложенного самим Питтом». Правительство не могло предоставить реальных доказательств вооруженного восстания. Вступительное слово генерального прокурора длилось девять часов, в результате чего бывший лорд-канцлер лорд Терлоу прокомментировал, что «государственной измены не было». Измена должна быть «ясной и очевидной»; великий теоретик права Эдвард Кок утверждал, что государственная измена должна определяться «не на основе предположений [sic ], предположений или умозаключений, а на основе хороших и достаточных доказательств». Частью эффективной защиты Эрскина было отклонение аргументов обвинения, поскольку они основывались на «остроумии» или «воображении» (игра слов самого устава). Он утверждал, как и на предыдущих процессах, что обвинение «воображало смерть короля», а не защита. Его перекрестный допрос шпионов обвинения также помог опровергнуть их дело; он «допрашивал этих свидетелей тоном презрительного недоверия и сумел дискредитировать большую часть их показаний». После девятидневного судебного процесса, который был исключительно долгим для того времени, он был оправдан. Бригадир присяжных упал в обморок после вынесения оправдательного вердикта, и толпа с энтузиазмом несли Харди по улицам Лондона.
В своих выступлениях Эрскин подчеркивал, что радикальные организации, в первую очередь London Corresponding Общество и Общество конституционной информации были посвящены революции идей, а не насильственной революции - они воплощали новые идеалы Просвещения. Эрскину помогли в его защите памфлеты, такие как «Краткие очерки» Уильяма Годвина по обвинению, предъявленному лордом верховным судьей Эйром Большому жюри 2 октября 1794 года.
Протокол Белла о судебных процессах Суд над Джоном Хорном Туком последовал за Харди, в ходе которого Питт был вынужден дать показания и признать, что он сам присутствовал на радикальных собраниях. На протяжении всего судебного процесса Хорн Тук «сочетал притворство скуки с непочтительным остроумием». Один наблюдатель отметил, что, когда суд спросил его, будет ли он судим «Богом и его страной», он «несколько секунд смотрел на суд со значительным видом, на который немногие люди могут так хорошо предположить, и решительно покачал головой. ответил: «Меня будут судить Бог и моя страна, но...!» "После долгого судебного разбирательства он тоже был оправдан.
Все остальные члены SCI были освобождены после этих двух судебных процессов, поскольку правительству стало очевидно, что они не будут осуждены.
Джон Телуолл судили последним; правительство почувствовало себя вынужденным судить его, потому что лоялистская пресса утверждала, что его версия особенно сильна. В ожидании суда он написал и опубликовал стихи, обвиняющие весь процесс. Во время судебного процесса над Телуоллом различные члены Лондонского корреспондентского общества свидетельствовали, что у Телуолла и других не было конкретных планов по свержению правительства, и что детали того, как должна была быть проведена реформа, были «запоздалыми». Это подорвало утверждения обвинения о том, что общество несет ответственность за разжигание восстания. Телуолл также был оправдан, после чего остальные дела были прекращены.
Все эти судебные процессы, как судебные процессы 1792 года, так и 1794 года, были опубликованы в рамках 18-го заседания. -вековой жанр, получивший название «судебная литература». Часто публиковалось несколько версий известных исследований, и, поскольку стенографисты не всегда были точными, отчеты расходятся. Более того, счета иногда менялись той или иной стороной. Важно отметить, что присутствующие в зале суда знали, что их слова будут опубликованы. В Шотландии один из обвиняемых руководителей заговора сказал: «То, что я говорю сегодня, не будет ограничено этими стенами, но распространится повсюду». В самом деле, правительство могло сопротивляться суду Пейна до тех пор, пока он не покинул страну, из-за пресловутой силы его пера.
Карикатура Джеймса Гилрея, на которой Телуолл выступает в Копенгагене. Филдс 26 октября 1795 г. Хотя все обвиняемые в судебных процессах о государственной измене были оправданы, администрация и лоялисты считали их виновными. Военный секретарь Уильям Виндхэм назвал радикалов «оправданными уголовниками», а Уильям Питт, а генеральный прокурор назвал их «морально виновными». Было широко распространено мнение, что они вышли из игры, потому что закон о государственной измене устарел. Когда в октябре 1795 г. толпа забросала короля отбросами и оскорбила его, требуя прекращения войны с Францией и снижения цен на хлеб, парламент принял «законы о затыкании рта» (the и Treasonable Закон о практике, также известный как «Два действия»). Согласно этим новым законам, проводить публичные собрания было практически невозможно, и выступления на таких собраниях были сильно ограничены. В результате этих законодательных актов, общества, которые не принимали непосредственного участия в судебных процессах по делам о государственной измене, такие как Общество друзей народа, распались. Британский «радикализм» столкнулся с серьезным падением в течение этих лет, и только через поколение спустя можно было провести настоящую реформу. Испытания, хотя они и не были победами правительства, послужили той цели, для которой они были предназначены - все эти люди, за исключением Тельволла, отказались от активной радикальной политики, как и многие другие, опасающиеся возмездия со стороны правительства. Немногие заняли их место.
